Геополитические реалии и государственная политика

О СССР было принято говорить как о многонациональном госу­дарстве, где преобладающая нация — русские — составляла чуть более 51 процента его населения. Российская Федерация же — это Преиму­щественно русская республика (более 82 процентов ее населения — русские), в которую вкраплены территории расселения других наро­дов. Причем очень немногие из коренных народов проживают ком­пактно, в большинстве своем они рассеяны «островками», «брызгами» по большой площади, в основном населяемой русскими. Доля ти­тульных национальностей превышает половину населения только в 7 национально-территориальных образованиях России — Чувашии, Туве, Коми-Пермякском округе, Северной Осетии, Чечне, Ингуше­тии, Агинском (Бурятском) Национальном округе — из 32 нацио­нально-территориальных образований. Что касается русских, то они составляют менее половины населения только в 14 таких образова­ниях (всего в них живет 11 миллионов русских).

Все знают о множестве национально-смешанных семей. Такое смешение осуществлялось на протяжении столетий. Поэтому стати­стические данные о численности национальностей фактически мало что говорят. 25 миллионов русских (17 процентов их общего числа в пределах бывшего Союза) ныне осталось за пределами России. Но и там, в границах бывшего СССР, смешанных семей, особенно на Ук­раине, не меньше, а даже больше.

Итак, смешение народов на территории, смешение по крови — единый и неразделимый конгломерат. В результате теперь межна­циональная сфера объективно грозит превратиться в кровоточащую рану.

Основа государственной политики — учет сложившихся реалий. Главным принципом государственного строительства СССР и РСФСР был федерализм, хотя и нередко искажаемый. Однако в современ­ных обстоятельствах он оказывается исторически изжившим себя и даже препятствующим экономическому росту. Децентрализация управления в больших и даже относительно не очень больших госу­дарствах исторически показала себя способной дать мощный стимул развитию: так было в Англии в период промышленной революции; в США, когда в XIX в. быстрый рост отчасти был подстегнут федера­листской системой прав штатов, позволившей процветать сельскому хозяйству и промышленности, избавленным от центрального кон­троля; в Германии и даже (вопреки установившемуся мнению) во Франции в новейшее послевоенное время. Переход от военной мо­билизационной экономики к послевоенной «рыночной системе» (но, кстати, с сильным государственным вмешательством) в этих странах был выражен прежде всего в децентрализации всего управления.

Для России с ее огромной территорией и очень разнообразными регионами децентрализация управления еще более актуальна. Одна­ко нынешний российский федерализм в отличие от названных го­сударств асимметричен: у 89 субъектов Федерации разные права. Особенно выделяются национально-территориальные образования, и прежде всего республики, Это создает массу затруднений и слож­ностей как экономического, так и политического порядка.

Существуют два пути решения проблемы. Первый, более орга­ничный — предоставление всем субъектам Федерации без измене­ния их статуса (либо с небольшим «уточнением») равных прав в со­циально-экономической сфере. Второй — радикальная реформа с отказом от асимметричного устройства и переходом к однопорядковому членению на губернии или области.

Существующие национальные республики — это псевдогосудар­ственные образования. В этих условиях их следует преобразовать в новые образования на региональной основе, чтобы они составляли региональные производственно-территориальные комплексы (подоб­ное членение уже давно предложено в отечественной экономической географии). На переходный период в них можно сохранить краевое и областное деление. В них могли бы войти и отдельные автономные образования.

Практически такая система уже складывается стихийно в форме региональных «союзов» и «соглашений» (Северо-Запад, Центр, Си­бирь, Дальний Восток и т. д.). Этот процесс надо ввести в конститу­ционное русло. Полезно было бы вспомнить экономическое райони­рование и совнархозы, которые содержали рациональное зерно. Но если области не захотят входить в такие регионы (а таким как Кали­нинградская или Сахалинская, в силу их территориальной обособ­ленности, это вообще, видимо, невыгодно), их статус может быть приравнен к статусу регионов, но все-таки в виде исключения, а не правила.

В любом из этих вариантов в Конституции чрезвычайно важно закрепить положение о том, что Россия является единым и недели­мым унитарным государством, состоящим из регионов или губерний, что полностью отвечает сложившимся историческим и эконо­мическим реалиям. Без этого нельзя идти дальше, идти вперед.

Национальная политика у нас практически была неотделима от региональной, хотя в основе первой находятся вопросы собственно национального самосохранения, а в основе второй — социально-эко­номические интересы. Естественно, что сфера региональной полити­ки не может не носить в определенной части общегосударственного характера, ибо касается всех территорий, включая национальные.

Первейшая задача — сохранение и развитие общероссийского об­щественно-территориального разделения труда и интегрированного экономического пространства, без которых, как уже показал печаль­ный опыт отчленения бывших республик Союза, ни одна республи­ка, ни один регион полноценно развиваться не могут.

Очень важным принципом национальной и региональной поли­тики в целом является перемещение «центра тяжести» экономи­ческого управления и самих реформ на территории (в республики, области, города, специальные экономические зоны) и обеспечение этого процесса при равных в социально-экономическом отношении правах всех субъектов Федерации, но с соблюдением приоритетных направлений экономического развития по стране в целом. При этом неизбежен вопрос о научно и политически обоснованном перерас­пределении функций и прав федерального центра и территорий. Ме­стные руководители считают, что у республик и регионов нет, по су­ти, другого пути развития, кроме интенсивного использования своих природных ресурсов, будь то лес, нефть, газ или что-либо иное. Они могут получить доход только при взимании в свой бюджет достаточ­но высокой рентной платы за добытые на их территории ресурсы, как это принято в мировой практике. Если бы вопросы рентной пла­ты были бы сразу решены, то, пожалуй, не было бы тех проблем, ка­кие возникли с Татарией, Башкирией, Якутией. Сейчас только 10-12 территорий фактически пополняют федеральный бюджет, тогда как большинство регионов — особенно национальные — получают из него больше, чем отдают.

В случае развития российского территориально-производствен­ного районирования нужна передача в межобластные ассоциации, определенных полномочий по управлению хозяйством и территория­ми. За Центром целесообразно оставить развитие общероссийских программ. Ассоциации (союзы) краев и областей могут стать весьма полезной переходной ступенью к новому административно-террито­риальному делению. В такой большой стране, как Россия, развитие экономики целесообразно нацелить прежде всего на удовлетворение потребностей не мирового, а внутреннего рынка, что потребует спе­циальных мер по росту платежеспособного покупательного спроса населения, а значит, и его уровня жизни. Это коренной вопрос всего экономического курса. Это лучше любых деклараций послужит ук­реплению единства России. Ее геополитические реалии таковы, что она находится теперь в окружении более экономически мощных дер­жав первого класса — США (с севера), интегрирующейся Западной Европы (с запада), Японии (с востока), а также Китая и исламских государств (с юга). При топливно-сырьевой ориентации экономики на мировой рынок (и, прежде всего, на эти страны) не исключена возможность экономической, а значит, и политической зависимости и даже дезинтеграции России.

Следует отказаться от жесткого вертикально субординированно­го управления, за исключением основ внешней политики и внешне­экономических связей, обороны, безопасности, железнодорожного, морского, трубопроводного транспорта, связи, денежной системы, единых хозяйственных систем (типа энергетической). Никаких внут­ренних перегородок между территориями, препятствующих эконо­мическим, торговым и иным связям, быть не должно (в США на это наложен запрет, а у нас, что ни день — территории вводят ограниче­ния на вывоз товаров и т. п.).

Стабильное развитие не может быть осуществлено и без опоры на единый государственный язык, являющийся также языком межна­ционального общения, — на русский язык. Это, кстати, обогащает и национальные культуры. Введение различных государственных язы­ков в рамках цивилизованного развития никогда не считалось ка­ким-то обязательным атрибутом. Ныне оно скорее служит искусст­венным средством сопротивления против естественного процесса растворения малочисленных этносов в общем котле. Кстати, по меж­дународным стандартам (имеется в виду, что свыше 80 процентов на­селения России составляет титульная нация, еще выше процент лиц, признающих русский язык родным и тем более говорящих на нем) Россия вовсе не многонациональное, а мононациональное государст­во. Но с очень большой пестротой меньшинств этнических, языко­вых, конфессиональных, культурных.

Особый вопрос — сохранение связей с представителями рос­сийских этносов, оставшихся в бывших республиках СССР (около 30 млн человек, из которых 25 млн русских), защита их интересов, двойное гражданство, преодоление роста числа беженцев, помощь при вынужденных переселениях. До сих пор все эти проблемы реша­ются декларативно. Основной стратегической линией здесь могла бы быть ориентация на политическую интеграцию новых суверен­ных государств в единую великую Россию. Вопрос о государствен­ных границах России, оказавшихся такими же протяженными, как общесоюзные границы, можно решить не в ущерб исторически сло­жившимся связям.

К тому же не забудем, что есть такие национально-государствен­ные образования (Южная Осетия, Приднестровье, Гагаузия, Абха­зия), которые, будучи вне границ России, не мыслят своего сущест­вования без интеграции с нею. Число таких образований может еще увеличиться. Увы, Россия так или иначе непосредственно вовлекает­ся в вооруженные конфликты, возникающие в этой связи. Она, по сути, заняла место общесоюзной державы. И это одна из коренных ее проблем. Фактические границы России не там, где кончается ее тер­ритория сегодня. Без признания этого факта обстановка может (за счет проникновения наркомафии, иностранного влияния и т. п.) быть дестабилизирована и в самой России.

Проблемы межгосударственной интеграции, границ, безопасности и стабильного развития России увязываются в единое целое. Нельзя отодвигать на второй план и растущее чувство российского патрио­тизма. <...>

8. 8. Жириновский