Из дневника Эмили Бронте 7 страница

Его уверенность в себе была беспредельной. Я вообразила, как папа, юный кембриджский студент, марширует под командой юного лорда Пальмерстона. Теперь под его командой была я.

Непредсказуемость жизни поражает меня. Мое приключение уже унесло меня за пределы, каких я и представить себе не могла. Я проехала через Англию и переплыла море; я оказалась среди подонков общества, а затем среди богатых и могущественных; я совершила путешествие в свое прошлое. Разрываясь между двумя мужчинами, олицетворявшими противоположные полюса добра и зла, я совершала поступки, на которые считала себя неспособной, и участвовала в драмах, более бурных, чем любые в моих грезах. Но даже при этом я и вообразить не могла, что меня примет Victoria Regina,[12]Королева Англии.

Мы приехали в Букингемский дворец, чья серая громадина классической архитектуры высилась над улицей Молл, а тем самым – над Трафальгарской площадью и Вестминстером. Снаружи стояли часовые, гвардейцы в красных мундирах. Над крышей колыхался королевский штандарт, указывавший, что королева пребывает во дворце. Мистер Слейд, лорд Пальмерстон, лорд Рассел и лорд Анвин так быстро провели меня по дворцу, что у меня осталось лишь самое смутное впечатление от мраморных колонн, широкого вестибюля, величественной лестницы, от орд слуг, изобилия зеркал, резной мебели и позолоты повсюду. Все это показалось мне столь же вульгарным, как и великолепным. Ясно я помню только смрад скверных водостоков и застойных выгребных ям.

Королеве меня представили в ее гостиной. Она и ее супруг, принц‑консорт, сидели на обтянутом парчой диване среди множества безделушек, портретов в золотых рамах и латунных клеток с любимыми птицами. На ковре с цветочным узором были разбросаны куклы и другие игрушки. Сквозь открытые окна с золотыми занавесами доносились крики и смех детей, играющих снаружи. Такая непринужденность удивила меня, хотя я и помнила, что нахожусь тут как прислуга, не достойная пышной церемонии представления ко двору. Трепещущая, неуклюжая, я не осмеливалась оторвать взгляд от пола, пока любопытство не возобладало над робостью.

Королеву Викторию я уже однажды видела. Когда я была в школе в Бельгии, она посетила Брюссель. Я стояла в толпе, собравшейся посмотреть на ее кортеж. Когда она пронеслась в карете мимо, я подумала, что ее не назовешь красивой, и теперь, годы спустя, убедилась, что мое впечатление остается верным. Она была нарядно одета в летнее платье, но заметно располнела, родив шестерых детей – последнего прошлой весной. Ее каштановые волосы были стянуты в простой узел. Красное лицо с тяжелыми чертами, острым носом и срезанным подбородком. Принц‑консорт, Альберт Саксен‑Кобург‑Готский, был высок, осанист и облечен в элегантный сюртук, бриджи и сапоги. Он носил усы и баки по иностранной моде и выглядел куда менее красивым, чем на своих портретах.

Последовал обмен официальными приветствиями. Королева протянула руку лорду Пальмерстону, и он учтиво ее поцеловал. Она сказала:

– Королева восхищена, что ее министр иностранных дел одарил ее своим присутствием. – Голос у нее был благовоспитанный, но девичий; ей ведь было всего двадцать девять лет, возраст очень юный для управления империей. В ее любезном тоне я уловила сарказм. – Своим поведением он внушил ей, что он предпочитает воздерживаться от общения с ней.

Позже мистер Слейд объяснил мне, что королева и Пальмерстон были в неладах, потому что она желала получать на одобрение всю официальную переписку Короны перед отсылкой, но он постоянно действовал от ее имени, а ее ставил в известность постфактум.

– Отнюдь, Ваше Величество, – сказал лорд Пальмерстон, – если бы не требования моей должности, ничто не удержало бы меня вдали от вашего обворожительного общества. – Он говорил с такой галантностью, что королева зримо смягчилась.

Лорды Анвин и Рассел поклонились королевской чете. Принц‑консорт был равно сердечен со всеми. Говорил он с густым немецким акцентом. Будучи ровесником королевы, выглядел он много старше из‑за тяжеловесной манеры держаться. С лордом Расселом королева была холодна. Позднее я узнала от мистера Слейда, что, по ее мнению, раздражительный, некрасивый и резкий коротышка во всем уступал своим предшественникам, к которым она питала расположение. На лорда Анвина она почти не взглянула. Когда лорд Пальмерстон представил ей мистера Слейда, она с интересом его разглядывала, пока он целовал ей руку. Ее щеки покраснели ярче, она улыбнулась. Затем настал мой черед. Вне себя от страха, горько памятуя о моей невзрачности и помятой дорожной одежде, я на цыпочках приблизилась к королеве. Я чувствовала себя преступницей, приближающейся к моей государыне под ложным предлогом. Опустив глаза, я увидела, что подол моего платья приблизился к ее подолу. Я сделала неловкий реверанс, пробормотала еле слышным голосом почтительное приветствие.

– Это мисс Шарлотта Бронте, Вашего Величества новая гувернантка, – сказал лорд Рассел.

– Добро пожаловать, мисс Бронте, – сказала королева.

Ее голос вынудил меня поднять голову, чтобы она могла оглядеть мое лицо. Сердце у меня колотилось, ведь я стояла перед королевой так близко, что могла бы прикоснуться к ней. У нее были круглые выпуклые светозарные глаза; проницательность и ум в них придавали ей красоту. Царственный ореол окружал ее вопреки молодости. Выражение ее лица сказало, что никакого впечатления я на нее не произвела.

– Рекомендация премьер‑министра убеждает меня, что вы обладаете всеми необходимыми качествами, чтобы стать гувернанткой моих детей, мисс Бронте, – сказала она.

Позднее мистер Слейд объяснил мне, что ее министры и другие высокопоставленные особы обладали правом следить за тем, кто состоит в ее штате, и ей часто приходилось соглашаться, поскольку политические поблажки были необходимы для поддержания добрых отношений с ними.

– Но мне хотелось бы узнать о вас кое‑что. – Я увидела в ней мать, озабоченную характером той, на кого возлагался уход за ее детьми. – Из какой вы семьи? Откуда вы родом?

Когда я ответила, она как будто была удовлетворена, хотя и не слишком довольна. Я чувствовала, что мистер Слейд и лорд Пальмерстон, Рассел и Анвин выжидают минуту, чтобы перейти к своему настоящему делу.

– Где вы получили образование? – спросил принц‑консорт.

Когда я ответила, он начал подробно меня расспрашивать касательно того, чему я училась и у кого служила до этого. Он заботился об образовании своих детей заметно больше многих отцов, которых я встречала, когда была учительницей. Мне становилось ясно, что он был по меньшей мере половиной ума у кормила нации. Он поговорил со мной по‑французски и изучал меня с глубоким серьезным вниманием. Когда он выразил свое мнение, что я вполне подойду, его жена согласилась с ним. Он имел на королеву очень сильное влияние.

– Вам следует познакомиться с детьми сейчас же, – сказала она.

Лорд Пальмерстон кашлянул.

– Одну минуту, Ваше Величество. – Она подняла брови, удивленная, что он возразил ей. – Мои извинения, но нам необходимо обсудить одно крайне важное дело.

– Ну, хорошо, – сказала она, невольно заинтересовавшись. – Так что же?

– К мисс Бронте обратился некий человек, Ваше Величество, предлагая ей награду, если она поможет ему похитить детей Вашего Величества, – сказал лорд Пальмерстон. Эту историю придумали он и мистер Слейд, чтобы оградить премьер‑министра.

– Похитить моих детей! – Задохнувшись от ужаса, королева прижала руку к груди. Ее взгляд устремился на окно, за которым в саду слышался смех детей. Она свирепо уставилась на меня, будто это была моя вина, затем на лорда Пальмерстона. – Но это неслыханно!

Лицо принца‑консорта отразило тревогу, хотя он сохранил хладнокровие.

– Кто задумал вовлечь мисс Бронте в такой злодейский заговор?

– Мистер Слейд опознал в нем преступника, которого он уже давно разыскивает, – сказал лорд Пальмерстон. – Его зовут Куан. Он из Кантона, из Китая. Пират и ренегат, чья цель – разрушить порядок в нашем полушарии.

Он кратко изложил отредактированную версию того, как Куан поддерживал революционеров в Британии и за границей. Он говорил быстро, с властностью, не позволявшей перебивать его вопросами. Впрочем, королева и принц‑консорт выглядели слишком ошеломленными, чтобы задавать вопросы. Лорд Пальмерстон умолчал о моей роли, полагая, что они не одобрят мои розыски.

– В своей борьбе за власть он убил множество людей. Его необходимо остановить.

– Ну так остановите его! – вскричала королева с величественным размашистым жестом, словно посылая всю британскую армию в погоню за Куаном. – Не дайте ему приблизиться к моим детям!

– Это мы обеспечим, – сказал лорд Пальмерстон. – Однако нам необходимо содействие Вашего Величества.

– Можете на него рассчитывать, – сказал принц‑консорт, успокаивающе положив ладонь на локоть жены. – Но сначала нам следует заново рассмотреть наем мисс Бронте. Учитывая ее связь с этим преступником, мы не можем взять ее в наш штат, даже если она ни в чем дурном не повинна.

– Мой дорогой Альберт прав, – немедленно согласилась королева. Она обратила на меня ледяной взгляд: – Сожалею, но вам следует поискать новое место где‑нибудь еще. – Затем она повернулась к лорду Анвину: – Будьте так добры, проводите мисс Бронте.

Я ощутила себя прокаженной, изгнанной из людского общества, запятнанной навязанной мне связью с Куаном. Я бы покорно ушла, но лорд Пальмерстон, подняв ладонь, остановил меня.

– Я вынужден просить Ваше Величество передумать, – сказал лорд Пальмерстон. – Мы нуждаемся в мисс Бронте.

Королева посмотрела на Пальмерстона так, будто он попросил ее прижать к груди гадюку. Глаза ее засверкали негодованием на его нестерпимый апломб.

– Для чего?

Лорд Пальмерстон взглянул на мистера Слейда, и тот сказал:

– Куан скрылся. Мы не знаем, где он прячется. Но он предупредил мисс Бронте, что свяжется с ней касательно похищения детей. – Королева слушала, уступая силе его личности и настойчивости его голоса. – Мисс Бронте – законопослушная, верноподданная англичанка и не имеет намерения пособничать Куану. И она – единственное звено между нами и им. Если ей не дозволят занять пост гувернантки, звено разорвется. Мы потеряем наш шанс поймать его.

– Ах, Альберт, что нам делать? – простонала королева на грани слез. Я вспомнила, что она совсем недавно родила и, возможно, была более нервной, чем обычно.

Тщательно все взвесив, принц‑консорт сказал Слейду:

– Вы должны найти какой‑то другой способ поймать этого негодяя, не приставляя мисс Бронте к нашим детям в ожидании, чтобы он дал о себе знать. Даже если у нее нет намерения причинить им зло, мы предпочтем какую‑нибудь другую гувернантку.

Слейд наклонил голову.

– Со всем уважением, Ваше Королевское Высочество, я должен убедить вас в обратном. У нас есть веская причина полагать, что в вашем штате уже есть сообщники Куана. Даже если мисс Бронте отвергнет его подкуп, он может завербовать других для покушения на детей.

– Бог мой! – вскричала королева, оглядываясь, точно ее вдруг окружили враги. – Неужели никому вокруг меня нельзя доверять?

– Нет, до тех пор, пока подручные Куана не будут выявлены и арестованы, – сказал мистер Слейд. – И наилучший способ – поместить среди них мисс Бронте. Я предвижу, что они откроют себя ей, когда придет время похищения.

Королева покачала головой, слишком потрясенная, чтобы ответить.

– Но когда это произойдет? – спросил ее супруг. – Как долго должны мы ждать? – Когда никто не нашел ответа, он сказал: – Вот способ получше. Мы допросим всех, состоящих в штате, и выявим сообщников Куана.

– Это логично, Ваше Высочество, – сказал мистер Слейд со всемерной почтительностью. – Беда в том, что сообщники Куана могут оказаться достаточно хитрыми и не выдать себя.

Неохотно кивнув, принц‑консорт согласился.

– В таком случае я немедленно уволю всех наших слуг и свитских. Таким способом мы, вне всяких сомнений, избавимся от всех, кто думает вредить нам. Заменим их новыми людьми безупречной репутации.

– Отличный выход, – сказал лорд Пальмерстон.

– Бесспорно, Ваше Высочество, – сказал мистер Слейд.

Лорд Анвин поддержал их. Лорд Пальмерстон и принц‑консорт начали обсуждать, кто может занять такой‑то пост. Я следила за королевой – пока она слушала, ее лицо становилось все более грозным. Ей, поняла я, не нравилось, что мужчины, ее подданные, исключили ее из разговора и принимают решения за нее.

– Это невозможно! – воскликнула она. – Я не допущу увольнения всего моего штата!

– Моя дражайшая! – успокоил ее принц‑консорт, поглаживая ей руку.

– Это в ваших лучших интересах, Ваше Величество, – убедительно сказал лорд Пальмерстон.

– Вздор! – Королева отбросила руку супруга и категорическим жестом отмела слова лорда Пальмерстона. – Мои фрейлины и служители – одни из самых преданных и любимых моих друзей на свете. Я не выброшу их всех вон, потому что в бочонок попало несколько гнилых яблок! И я не потерплю, чтобы вокруг были одни чужие люди!

– Но ради наших детей! – упрашивал ее супруг.

– Их безопасность должна быть нашей главной заботой, – сказал мистер Слейд.

Королева вспылила:

– Я мать этих детей. Я решаю, что лучше для них!

Я прикинула, как часто ее принуждают поступать против воли; она, совершенно очевидно, этого не переносила.

– Так что же вы хотите, чтобы мы сделали, Ваше Величество? – Снисходительность пронизывала почтительный тон лорда Пальмерстона.

Взгляд королевы бегал, грудь вздымалась от частого дыхания; она поднялась с дивана и начала расхаживать по комнате, ища ответа. Ее лихорадочный взгляд остановился на мне.

– Мисс Бронте займет пост гувернантки. Она поможет нам обезвредить и схватить наших врагов, как и предполагалось вначале.

Я видела, что план этот ей нравится не больше, чем прежде; тем не менее она была полна решимости воспротивиться окружающим мужчинам и другого выхода найти не сумела. Принц‑консорт встал и обвил рукой ее плечи, говоря:

– Успокойся, или ты захвораешь. Подумай об опасности, грозящей детям.

Королева села, если не сказать плюхнулась, на диван.

– Она будет грозить им, пока этот злодей Куан на свободе, сменю я или нет мой штат. Он может найти среди них новых сообщников. Единственный выход – изловить его с помощью мисс Бронте.

– Но план этот не так прост и не гарантированно надежен, Ваше Величество. – Тон лорда Пальмерстона высмеивал ее выводы. – Что‑нибудь может сорваться вопреки всем нашим усилиям.

Она посмотрела на него, позволяя увидеть несокрушимую старуху, какой вполне могла стать через много лет.

– Ваших усилий должно быть достаточно. Я приняла решение, и вам лучше меня не подводить.

Ее безмолвная угроза включала мистера Слейда, лорда Рассела и меня. Королева сказала свое слово.

– Да, Ваше Величество, – покорно ответил лорд Пальмерстон.

Слейд кивнул, а принц‑консорт сидел, окутанный мрачной тревогой поражения. Лорд Пальмерстон спрятал самодовольную улыбку за ладонью. Ведь королева поступила именно так, как он предсказывал, когда в клубе предварительно излагал свою стратегию.

Он полагал, что подталкивание ее в одну сторону, толкнет ее в противоположную. Притворно поддержав замысел принца‑консорта сменить ее штат, он воздействовал на нее так, что она разрешила использовать королевских детей для поимки Куана. Таким вот хитрым интриганом был лорд Пальмерстон! Я возблагодарила Бога, что он трудится на благо Британской империи, а не против нее.

Умиротворенная королева улыбнулась.

– Теперь, когда это дело решено, надеюсь, оно не помешает нашему отъезду в Шотландию.

Лицо ее супруга стало еще тревожнее. Мистер Слейд нахмурился. Даже лорд Пальмерстон выглядел обескураженным, когда сказал:

– Я совершенно забыл, что Ваше Величество и Ваше Высочество планируете посетить свое новое поместье в Балморале.

– Мы назначили отъезд на завтра, – сказал принц‑консорт.

– Я должен почтительнейше рекомендовать, чтобы вы отложили поездку.

– Но мы так ее предвкушали, – возразила королева. – Как и дети. – Ее взгляд ожесточился. – Почему мы должны их огорчить?

– В поездке вы будете чрезвычайно уязвимы, – ответил лорд Пальмерстон.

Если королева и ее дети отправятся в Шотландию, гувернантка должна будет поехать с ними. Меня переполнила тревога. Все выглядело достаточно пугающим, когда я полагала, что буду исполнять свои обязанности здесь, в Лондоне. Путешествие с королевой выходило далеко за грань моего опыта и способностей. Я отчаянно надеялась, что лорд Пальмерстон сумеет ее переубедить.

– При таких обстоятельствах охранять Ваше Величество и детей будет сложно, – сказал Слейд.

– Полагаю, не более, чем здесь, – сказала королева. – Ваши меры предосторожности, касающиеся меня, настолько слабы, что посторонние могут приходить и уходить, как им заблагорассудится. Должна ли я напомнить вам про мальчика по фамилии Джонс, который бродил по дворцовым апартаментам неделю за неделей, прежде чем был схвачен и арестован?

– Да, конечно, – сказал лорд Пальмерстон, пойманный врасплох. – Но Вашему Величеству лучше оставаться в Лондоне, пока Куан не будет пойман и опасность не минует.

Ее глаза вновь вспыхнули гневом.

– Ах, так! Королева Англии должна быть пленницей в собственном доме? – Она вздернула голову. – Я не склонюсь перед каким‑то чужеземным преступником и отказываюсь, дрожа, прятаться во дворце. С тем же успехом я могу отдать мое королевство любому, кто начнет мне угрожать. Мы едем в Шотландию, как планировали.

На лицах вокруг меня я увидела покорность судьбе. На карту была поставлена честь Британии, и готовность королевы сотрудничать исчерпалась.

– Как вам угодно, Ваше Величество, – сказал лорд Пальмерстон.

Лорду Анвину надоело, что им пренебрегают, и он вмешался в разговор:

– Могу ли я хотя бы поручить охрану детей особому эскорту?

– Разумеется. – Вновь готовая быть любезной, королева обратилась ко мне: – Вы когда‑нибудь бывали в Шотландии, мисс Бронте?

– Нет, Ваше Величество, – сказала я.

Она бросила на меня взгляд, сказавший, что она будет терпеть мое присутствие, как неизбежное зло, и горе мне, если я чем‑либо рассержу ее.

– Каким восхитительным удовольствием обернутся для вас наши каникулы.

И вот так я отбыла в Шотландию с королевой.

Королевская яхта «Виктория и Альберт» отплывала из Вулвича утром 5 сентября 1848 года. Солнце блестело на Темзе, а ее доки заполняли огромные шумные толпы, собравшиеся полюбоваться великолепным колесным пароходом, выкрашенным в белый и аквамариново‑синий цвета, украшенным коронами искусной резьбы. Зрители разразились приветственными криками, пока королева и принц‑консорт поднимались на борт, сопровождаемые своими служителями. Позади них я вела по трапу крон‑принцессу, старшую дочь восьми лет, принца Уэлльского семи лет и их четырехлетнего брата. Я радовалась, что остальных троих детей оставили дома, ведь это сократило число моих подопечных и возможных жертв похищения. Взглянув в сторону трех кораблей, на которых поплывут конюшие, королевский врач, мажордом и прочие придворные служители, я заметила лорда Анвина, индюком расхаживающего по палубе, но мистера Слейда нигде не было видно. Ниже по реке королевский отряд из четырех кораблей готовился сопровождать королеву в Шотландию. Меня утешила мысль, что Куан, конечно же, не сможет прорвать такую охрану, и все же я знала, что он выжидает своего часа. Предстоящее путешествие словно слагалось в равных долях из грандиозности и ужаса.

Когда все поднялись на борт, трапы были убраны, концы отданы. Флотилия поплыла по Темзе, а толпы на берегу махали и оглушительно ревели. Оркестр играл зажигательную бодрящую мелодию. Многоцветным дождем сыпались конфетти, серпантин и цветы. Прогулочные суда, битком набитые зрителями, следовали за королевской флотилией. Зрелище это ослепляло меня, пока я созерцала его с палубы. Я едва могла поверить, что и я – часть его. Вчера я написала домой, куда отправляюсь, но сомневалась, что они мне поверят.

Вскоре река и шум сменились морем, и мы поплыли вдоль побережья. Королева и принц‑консорт удалились в каюту, а я приступила к выполнению своих обязанностей, так как они дали мне ясно понять, что я не буду просто позировать в роли гувернантки их детей, а должна отрабатывать свой хлеб. Маленький принц Альфред постоянно был при матери, но я надзирала за принцессой и принцем Уэльским на палубе. Принцесса, которую в семье звали Вики, была совершеннейшей маленькой леди, развитой не по годам. Манеры ее были любезными и чарующими, костюм безупречным.

– Поглядите, мисс Бронте! – воскликнула она. – Матросы вон на том корабле отдают нам честь! – Она улыбалась, кивала и махала им, точно августейшая особа, какой и была.

Ее брат Альберт – его называли Берти – принадлежал к числу детей, которых страшится любая гувернантка. Наследник престола был белокур и с ангельским личиком, за которым прятался сущий дьявол. Он бегал и вопил, гоняя мяч по палубе.

– Прекрати шуметь, Берти, – сказала принцесса. – Ты обеспокоишь маму и папу.

Берти пропустил ее слова мимо ушей – как и мои, когда я предостерегла его, что мяч может перескочить за борт.

– Мне не надо вас слушаться, – сказал он по‑детски властно. – Когда‑нибудь я стану королем Англии, и все будут слушаться меня.

Когда‑нибудь я с восторгом похвастала бы, что хорошенько отшлепала короля Англии. Но я не решалась наказать его из опасения не угодить его родителям и упасть в их мнении еще ниже. Я попросила Берти угомониться, но он не обратил на меня никакого внимания. Его мяч улетел за борт. Он охнул, видя, как мяч качается на волнах, а пароход удаляется от него. И вскарабкался на фальшборт.

– Берти! – воскликнула Вики.

– Мне нужно спасти мой мячик, – сказал он.

– Если вы прыгнете в океан, то утонете, – сказала я, пытаясь стянуть его вниз. – Немедленно слезьте!

Недоступный разумным доводам, он вырывался. Он выглядел – посмею ли я сказать? – довольно глупым ребенком, упрямо настаивающим на своем, невзирая на опасность. Его вступление на престол сулило беды будущему нации.

– Пусти меня! – вопил он.

Он бил меня кулачками и брыкался, не переставая вопить. Вики приказывала ему прекратить, но он не слушался. Пока я старалась удержать его, он перекинул ногу через планшир. И это был ребенок, которого я поклялась оберегать! На поднятый нами шум сбежались команда и королевские служители. Из каюты выбежали королева и принц‑консорт.

– Что происходит? – требовательно спросила королева.

– Берти старается спрыгнуть с корабля, – сказала Вики. – Мисс Бронте старается ему помешать.

Неудовольствие на лице Ее Величества обернулось ужасом, едва она увидела, что ее сын теперь болтается за бортом, а я отчаянно сжимаю его щиколотки.

– Берти! – взвизгнула она и, обернувшись к мужу, сказала: – Да не стой же так, спаси нашего милого мальчика!

Прежде чем принц‑консорт успел опомниться, капитан королевской гвардии поспешил мне на помощь. Капитан Иннес был мужчиной лет пятидесяти, с военной выправкой, и выглядел в великолепном мундире очень браво. Он ухватил Берти, втащил на палубу и поставил на ноги.

– Ну, вот, Ваше Высочество, – сказал он. – Целы и невредимы.

Его яркие голубые глаза подмигнули мне из‑под густых седых бровей.

Густые седые усы не совсем скрыли сочувственную улыбку, пока я бормотала слова благодарности, а у толпившихся вокруг вырвался общий вздох облегчения.

– Все в порядке, – заверил он королеву.

Берти, подавленный всеобщим вниманием, центром которого стал, заплакал. Королева крепко обняла его.

– Идем, мое сокровище, – сказала она и протянула руку дочери. – Попробуем кекс. – Она бросила на меня взгляд настолько едкий, что он растворил бы сталь. – В будущем берегите их лучше, мисс Бронте.

Она удалилась в каюту с принцем‑консортом и детьми. Команда вернулась к своим обязанностям, а свитские – к тому, чем предположительно занимались. Я ощущала невысказанное неодобрение всех на палубе. Ведь я чуть было не позволила утонуть будущему монарху Англии! Стоя у борта, глядя на волны в солнечных зайчиках и берег, я мрачно посмеивалась, что прихоти судьбы наградили меня профессией, в которой я постоянно доказывала свою некомпетентность. Я опозорилась перед нанимателями, несравненно более высокопоставленными, чем все, у кого я служила прежде. Им я должна казаться малоподходящей избавительницей королевства от зла, раз я не сумела приструнить семилетнего мальчика.

Ко мне подошла камер‑фрау королевы герцогиня Норфолкская, чьи элегантный туалет и манеры пугали меня. Теперь она улыбнулась мне дружеской улыбкой сообщницы.

– Не чувствуйте себя виноватой, мисс Бронте, – сказала она. – Вина лежит на Ее Величестве. Она слишком балует Берти. Как он может научиться хорошему поведению, если она постоянно поощряет его шалости? – Герцогиня покачала головой, увенчанной массой зачесанных вверх белокурых волос и широкополой шляпой, богато отделанной цветами. – Боюсь, из него вырастет наихудший тиран из всех, которых знавала Англия.

– Вы слишком добры, ваша светлость, – пробормотала я.

– О, между путешествующими вместе подобные формальности излишни, – сказала она. – Пожалуйста, называйте меня Матильдой. Могу ли я называть вас Шарлоттой?

– Конечно, – сказала я.

Она поболтала со мной, стараясь успокоить, дать мне почувствовать себя своей. Я была благодарна ей и капитану Иннесу, который спас Берти, а тем и меня, от погибели, которая последовала бы, будь мальчику причинен хоть какой‑нибудь вред. И тем не менее я не забывала, что в королевской свите кто‑то был сообщником Куана. А пока я не установила, кто именно, я не осмеливалась доверять никому.

Во время этого опьяняющего путешествия я не забывала тех, кто был дорог мне, тех, с кем я рассталась. Я часто спрашивала себя, как папа, Энн, Эмили и Брэнуэлл живут в моем отсутствии. Я полагала, что мое притворное сотрудничество с Куаном оградит их от него, и опасность угрожает только мне. Наш дом при церкви представлялся мне приютом безмятежности.

Как же я ошибалась!

Далее следует рассказ моей сестры Эмили о событиях у меня дома в течение ночи, которую я провела на борту королевской яхты.