Промежуточная оценка доказательств 6 страница

В ст. 4 ФЗ от 20.12.2006 г. № 244-ФЗ определены основные понятия, используемые для целей данного Закона. Анализ вышеназванных понятий приводит к выводу о том, что деятельность по организации и проведению азартных игр с использованием игровых автоматов подпадает под понятие «деятельность по организации и проведению азартных игр», является его частью и осуществляется такими видами игорных заведений, как казино и зал игровых автоматов.

В связи с чем Законодательное Собрание Пензенской области, запретив в Пензенской области часть деятельности по организации и проведению азартных игр, не вышло за пределы своих полномочий, предоставленных ему ФЗ от 29.12.2006 г. № 244-ФЗ.

Доводы заявителя о противоречии оспариваемого Закона положениям Федерального закона № 244-ФЗ в части вступления Закона области в силу с 01.01.2008 г. суд также считает несостоятельными.

ФЗ от 29.12.2006 г. № 244-ФЗ в ч. 7 ст. 16, предоставив субъектам РФ право принимать решения о запрете на своей территории деятельности по организации и проведению азартных игр, установил для субъектов РФ и ограничения, а именно: дату, до которой субъекты РФ могут принять такие решения (1 июля 2007 г.), и дату, не ранее которой может вводиться этот запрет (1 июля 2007 г.). Право определять конкретную дату принятия такого решения, а также дату введения запрета в пределах этих ограничений оставлено на усмотрение субъекта РФ.

В соответствии со ст. 14 Закона Пензенской области № 171-ЗПО от 01.11.1999 г. (в ред. от 24.04.2007 г.) «О порядке подготовки, принятия и вступления в силу Законов Пензенской области и постановлений Законодательного Собрания Пензенской области» датой принятия закона Пензенской области считается день принятия его Законодательным Собранием Пензенской области в окончательной редакции. Оспариваемый Закон принят Законодательным Собранием Пензенской области 29 июня 2007 г., т.е. до 01.07.2007 г., подписан (обнародован) Губернатором области 30.06.2007 г., вступил ­в силу не ранее 01.07.2007 г. – 01.01.2008 г.

Следовательно, требования федерального законодательства соблюдены и в этой части. Доводы заявителя о том, что оспариваемый Закон ограничивает конкуренцию в сфере игорного бизнеса, не свидетельствуют о противоречии оспариваемого Закона федеральному законодательству, в том числе ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции», поскольку Закон области не осуществляет собственного правового регулирования деятельности по организации и проведению азартных игр, а принят во исполнение ФЗ от 29.12.2006 г.
№ 244-ФЗ.

Кроме того, Закон Пензенской области адресован всем субъектам, осуществляющим деятельность по организации и проведению азартных игр с использованием игровых автоматов на территории Пензенской области.

Суд не может согласиться и с доводами заявителя о правовой неопределенности оспариваемого Закона, поскольку Закон области, используя правовую терминологию ФЗ от 29.12.2006 г. № 244-ФЗ, предусматривает с 01.01.2008 г. безусловный запрет на территории Пензенской области деятельности по организации и проведению азартных игр с использованием игровых автоматов во всех видах игорных заведений, в которых эта деятельность осуществлялась. Иного толкования содержание Закона области не допускает.

Ссылка представителя заявителя на необходимость наличия в правовой норме оспариваемого Закона санкции за неисполнение установленного им запрета не основана на нормах федерального законодательства.

Таким образом, судом не установлено наличие противоречия оспариваемого Закона области федеральному законодательству и соответственно нарушения прав и законных интересов заявителя.

В соответствии с ч. 1 ст. 253 ГПК РФ суд, признав, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, принимает решение об отказе в удовлетворении соответствующего заявления. На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-198, 253 ГПК РФ, суд решил ООО «АБВ» в удовлетворении заявления о признании противо-речащим федеральному законодательству и недействующим с момента принятия Закона Пензенской области от 30.06.2007 г.
№ 1293-ЗПО «О запрете на территории Пензенской области деятельности по организации и проведению азартных игр с использованием игровых автоматов» отказать.

Вообще, суды общей юрисдикции могут участвовать в конституционном надзоре и контроле в трех качествах. Во-первых, если суд общей юрисдикции при рассмотрении конкретного дела приходит к выводу о неконституционности применяемого закона (его статьи или статей), он обязан обратиться в Конституционный Суд РФ с соответствующим запросом. До получения заключения рассмотрение дела приостанавливается[341].

Во-вторых, суды общей юрисдикции вправе признавать законы и другие акты субъектов Федерации недействующими, если они не соответствуют Конституции РФ, но не вправе отменять их. Это относится и к актам органов местного самоуправления. Такие решения могут приниматься судами по протесту прокурора. Для отмены подобных актов, как подтвердил Конституционный Суд РФ в 2001 г., не требуется издания специального акта органа государственной власти субъекта РФ – их неприменение устанавливается решением суда общей юрисдикции. При несогласии с таким решением соответствующий орган государственной власти субъекта РФ может обратиться в Конституционный Суд РФ[342]. На практике высшие судебные органы субъектов Федерации оценивают даже соответствие конституций (уставов) субъектов РФ Конституции РФ. В 2001 г. Верховный Суд Татарстана по протесту прокурора признал несколько десятков статей Конституции Татарстана не соответствующими Конституции РФ[343].

В-третьих, поскольку суды общей юрисдикции исполняют роль административных судов, они, рассматривая жалобы граждан на акты исполнительных органов и должностных лиц, также могут оценивать эти акты с точки зрения конституционности, применяя Конституцию РФ как акт прямого действия.

У Конституционного Суда РФ особая точка зрения на возможность осуществления конституционного контроля судами общей юрисдикции. В Постановлении от 11 апреля 2000 г.[344] выразил правовую позицию, согласно которой Конституционный Суд РФ не допускает проверки судами общей юрисдикции конституций (уставов) субъектов РФ как актов, определяющих конституционный статус субъектов Российской Федерации, на соответствие федеральным актам. Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 05.11.1998 г. № 147-О[345] суды общей юрисдикции субъектов могут признавать положения конституций (уставов) субъектов РФ, признанными неконституционными Конституционным Судом РФ, недействительными, т.е. основывать свое решение на соответствующем решении Конституционного Суда РФ. В данном случае суд устанавливает лишь имеющий юридическое значение факт – факт аналогичности положения конституции (устава) положению, признанному неконституционным.

Вопрос о возможности рассмотрения судами общей юрисдикции дел о проверке конституций (уставов) субъектов Российской Федерации на соответствие федеральному законодательству постоянно вызывает споры. В силу ст. 125 Конституции Российской Федерации, определяющей полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, последний разрешает дела о соответствии конституций республик и уставов субъектов Российской Федерации Конституции Российской Федерации. Проверка же конституций (уставов) субъектов Российской Федерации на соответствие федеральным законам в порядке конституционного судопроизводства не предусматривается. Однако в силу ст. 27 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от 6 октября 1999 г. законы субъекта Российской Федерации, правовые акты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, нарушающие права и свободы человека и гражданина, могут быть обжалованы в судебном порядке. В Конституции РФ непосредственно не содержится правовой нормы, не допускающей проверки судами общей юрисдикции конституций (уставов) субъектов Федерации, принятых представительными (законодательными) органами субъектов Российской Федерации, на соответствие федеральным законам.

В целом практика деятельности органов конституционной юстиции субъектов РФ складывается из двух направлений.Первое направление является общим и выражается в создании гарантий реализации любых прав и свобод, второе – специальное – включает в себя решения, обеспечивающие защиту именно конституционного права на местное самоуправление. Анализ практики конституционных (уставных) судов субъектов РФ по защите прав местного самоуправления свидетельствует о несомненной пользе института регионального конституционного правосудия в сфере защиты данного конституционного права. Необходимо, однако, учесть, что эффективность дальнейшей деятельности конституционных (уставных) судов зависит от разрешения ряда проблем, связанных с регулированием полномочий этих органов: установлением круга объектов уставного нормоконтроля, состава субъектов права на обращение в суд, процедур конституционного (уставного) контроля.

Можно обозначить основные тенденции в судебной конституционно-уставной практике. С одной стороны, посредством органов конституционного контроля местные сообщества отстаивают свою самостоятельность, независимость. Конституционный (уставный) суд субъекта РФ может также быть опосредованным институтом для оспаривания федерального законодательства органами местного самоуправления. С другой стороны, конституционные (уставные) суды субъектов РФ отстаивают принцип невмешательства органов местного самоуправления в государственную сферу. И наконец, решения региональных органов конституционной юстиции вносят ясность в саму внутреннюю организацию местного самоуправления, подч­иняя ее общедемократическим принципам. Представляется, что именно в этих направлениях регулирования и нуждается институт местного самоуправления в условиях коренного реформирования, провозглашенного Федеральным законом № 131-ФЗ[346].

В качестве вывода можно сказать, что все-таки конституционный контроль на уровне субъектов Российской Федерации необходим. С помощью органов конституционного контроля должно быть обеспечено развитие конституций и уставов, равноправие и защита прав человека и гражданина, конституционность формирования местного самоуправления, взаимодействие ветвей государственной власти. Должны обеспечивать сохранность идей Конституции Российской Федерации на уровне субъектов Федерации.

Таким образом, в тех субъектах, где еще нет конституционных (уставных) судов, например в Пензенской области, по мнению авторов, их создание необходимо. Законы и иные нормативно-правовые акты субъектов РФ во многих случаях не соответствуют учредительным актам субъектов Федерации, что негативно сказывается на состоянии правовой системы Российской Федерации. Ведь из-за значительной неоднородности российского регионального законодательства, недостаточной подготовленности депутатских корпусов субъектов РФ к правотворческой работе и ряда других причин правовая база субъектов Федерации складывается
непросто и нередко не сочетается с принципом единства и непротиворечивости правовой системы страны. Этот фактор, в свою очередь, также актуализирует проблему учреждения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации.[347] Конституционный (уставный) суд, осуществляя конституционный (уставный) контроль, толкование основного закона, обеспечивает не только верховенство и непосредственное действие конституции (устава), но и единство, стабильность конституционной законности и фактически участвует в процессе нормотворчества. Нередко также он наполняет конкретным содержанием довольно абстрактные конституционные формулы.

Р а з д е л 5

Процесс доказывания в административном судопроизводстве

В Конституции Российской Федерации понятие «административное судопроизводство» использовано как одно из средств осуществления судебной власти.

И. В. Панова определяет административное судопроизводство как вид судопроизводства, деятельность суда, регламентируемую в порядке, установленном нормами административного права[348].

Административное судопроизводство – судебно-процес­су­аль­­ный порядок рассмотрения споров в сфере управления[349].

А. В. Минашкин под административным судопроизводством понимает порядок защиты в специализированных административных судах прав, свобод и охраняемых законом интересов человека и гражданина, прав и охраняемых законом интересов юридических лиц и их объединений от неправомерных решений и действий (бездействия) федеральных государственных органов, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также порядок рассмотрения иных административных споров, вытекающих из публично-правовых правоотношений[350].

Административное судопроизводство – одно из направлений судебной реформы, которое нуждается в разработке и принятии федерального конституционного закона «Об административных судах в Российской Федерации». Административное судопроизводство является одним из основных институтов административного процессуального права[351].

Об административном процессе, как о самостоятельном, речь шла еще в научных источниках конца ХIХ – начала ХХ в. «Административная юстиция. Производство необходимо в тех случаях, когда органы государственного управления нарушают своей деятельностью законные права и интересы поданных или извращают закон при его применении, не совершая в то же время ни уголовного преступления, ни гражданской неправды. Такого рода противные закону действия и распоряжения административных органов и составляют административную неправду»[352].

Так, Ю. Н. Старилов определяет, что административный процесс (административная юстиция) – это система судебных (или квазисудебных) органов, которые рассматривают административные дела, возбуждаемые по искам граждан, считающих, что действиями и решениями (административными исками) органов управления и государственных служащих нарушены права и свободы; при этом граждане должны доказать факт такого нарушения. Иными словами, административная юстиция разрешает споры (конфликты), возникающие в процессе административно-процес­суальной деятельности органов исполнительной власти, когда гражданин (или другой субъект власти) испытывает на себе неправомерное действие со стороны администрации и, направляя в административный суд исковое заявление, просит проверить законность совершенных органами управления и их служащими действий, а также принятых административных актов (управленческих решений)[353].

Э. Н. Ренова не согласна с отождествлением административно-процессуальной деятельности с административным судопроизводством. Административное судопроизводство – вид судопроизводства, деятельность суда, регулируемая в порядке, установленном нормами административного права. Административное судопроизводство не является частью административно-процессуаль­ной деятельности.

В научной литературе можно встретить и такое понятие, как административная юстиция. В настоящий период в российском законодательстве понятия «административная юстиция» и «административное судопроизводство» не совпадают. Административная юстиция – это рассмотрение судами жалоб граждан на акты должностных лиц и органов исполнительной власти, т.е. правосудие по административным делам, которое отправляется судами: общей юрисдикции, арбитражными и конституционными в порядке, определяемом соответственно ГПК РФ и АПК РФ, законами о конституционных (уставных) судах[354].

Административное судопроизводство отличается от административной юстиции по правовой процедуре, которая должна быть административной и иметь в связи с этим свою специфику. Судьи и мировые судьи в порядке, установленном нормами административного права, не являются органами защищающими. Они привлекают к ответственности, применяют меры административного принуждения и т.п.

Тем не менее любой процесс, в том числе и административный, имеет своим назначением реализацию норм материального права. Законные интересы же сопутствуют правовым нормам, им соответствуют или из них вытекают.

Можно отметить, что административный процесс имеет перед собой двойственную задачу: 1) реализовать механизм процессуальных гарантий законных интересов граждан как участников юрисдикционного производства; 2) способствовать реализации и претворению в жизнь изначально возникших и существующих законных интересов с наибольшей эффективностью[355].

В настоящий период мы можем наблюдать элементы (зачатки) административного судопроизводства, вытекающие из административной юстиции, которые содержатся в весьма разрозненных актах или вообще находятся только в процессуальном становлении.

Рассматривая в историческом аспекте российское законодательство, можно сделать вывод о том, что ранее оно также предусматривало административное судопроизводство. Так, Указом Пре­зидиума Верховного Совета РСФСР «О безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, возведенных или приобретенных гражданами на нетрудовые доходы» предусматривалось, что результаты проверки и заключение комиссии рассматривались соответствующими исполнительными комитетами районного (городского) Совета народных депутатов трудящихся, который при наличии к тому оснований принимал решение о направлении материалов проверки в районный (городской) народный суд[356].

Несмотря на различные подходы к рассмотренным понятиям, особое значение в административном юрисдикционном процессе имеет процедура доказывания.

В соответствии с нормами ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых доказана его вина. При этом привлекаемое к административной ответственности лицо не обязано доказывать свою невиновность, неустранимые сомнения в виновности толкуются в его пользу.

Согласно ст. 26.1 КоАП РФ по делу об административном правонарушении подлежат выяснению: наличие события административного правонарушения, лицо, совершившее противоправные действия (бездействия), за которые КоАП РФ или законом субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, виновность лица в совершении административного правонарушения, обстоятельства, смягчающие и отягчающие административную ответственность, а также иные обстоятельства, перечень которых не является исчерпывающим.

С целью выяснения обстоятельств, указанных в ст. 26.1 КоАП РФ, и решения вопроса о составлении необходимых процессуальных документов, а именно: протокола по делу об административном правонарушении, вынесения постановления по делу и иных документов, судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, должны установить доказательства по делу об административном правонарушении.

На основании доказательств по делу, которыми являются любые фактические данные, вышеуказанные лица устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

В ч. 2 ст. 26.2 КоАП РФ определил, что доказательства по делу об административном правонарушении, а именно: фактические данные наряду с объяснениями лиц, в отношении которых
ведется производство по делу об административном правонарушении, показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями экспертов, иными документами, показаниями специальных технических средств, вещественных доказательств, устанавливаются также протоколом об административном правонарушении и иными протоколами, предусмотренными Кодексом РФ об административных правонарушениях.

Так, в качестве доказательств, способствующих правильному разрешению административного дела, можно назвать личные объяснения. Присутствие стороны на суде делает ее показания более достоверными и убедительными.

Личные объяснения «властного» субъекта требуют участия в деле «на равных», в тех же морально-психологических условиях, в которых находится и «безвластный» субъект.

Интересно отметить, что возможность использовать любые способы и средства защиты, прямо не запрещенные законом, предполагает правомерность так называемых права на ложь и права на молчание. Право на ложь подразумевает отказ от применения за ложные объяснения какой-либо меры юридического принуждения, что, безусловно, составляет важную гарантию права на защиту. Одним из видов ложных объяснений лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, является отрицание вины, представляющее собой законный способ защиты от привлечения к ответственности[357]. Большое значение права на молчание как одного из правомочий права на защиту подчеркивается и Конституционным Судом РФ, указывающим на недопустимость использования в качестве доказательств показаний лица, полученных без разъяснения последнему его права отказаться от дачи объяснений[358]. Не рассматривая в данной работе подробно процессуальные права, предоставленные лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, вернемся к участникам судопроизводства.

На взгляд Н. В. Сухаревой, большое значение имело бы в стадии судебного разбирательства участие прокурора. Оценка действий должностного лица, данная прокурором, может играть важную роль в формировании решения суда по разбираемому делу. Прокуратура – орган, призванный осуществлять надзор за законностью в аппарате управления. Поэтому при разработке концепции законодательства следует учесть уже имеющийся потенциал возможности участия прокурора в административном процессе, особенно тогда, когда предположение о «дефектности» акта или действия органа власти подтверждается аналогичной оценкой действий должностного лица прокуратуры[359].

Прокурор как участник производства по делу выступает обвинителем, выполняя функцию административного преследования (изложенное не относится к случаям, когда прокурор осуществляет функцию контроля за законностью). Закон наделяет прокурора равными правами по собиранию доказательств со стороной защиты, предоставляя ему права участвовать в рассмотрении дела об административном правонарушении, заявлять ходатайства, давать заключения по вопросам, возникающим во время рассмотрения дела (ст. 25.11 КоАП РФ). Функцию же разрешения дела выполняет уполномоченный административный орган. Подобное построение процесса еще более приближено к состязательной модели, однако в нем по-прежнему присутствуют признаки инквизиционности, поскольку на стадии возбуждения дела основные процессуальные функции не разделены. Процесс, в котором на стадии рассмотрения дела основные процессуальные функции разделены между лицом, в отношении которого ведется производство по делу (его защитником), прокурором и административным органом, следует отнести к смешанному процессу[360].

К сожалению, нельзя на сегодняшний день однозначно определить, по какому пути развития пойдет национальная система правосудия по делам, возникающим из административных правоотношений. Эти проблемы связаны с развитием административного процессуального законодательства, подготовкой квалифицированных судей, «бюджетированием» отдельной ветви правосудия. Поэтому целесообразно оговорить условие, при котором будет действовать предлагаемая норма. Если становление органов административного судопроизводства будет происходить в два этапа, то, возможно, в качестве первой стадии рассматривать следует административную судебную юрисдикцию в двух звеньях судебной системы: и в административных судах общей юрисдикции (для граждан), и в арбитражных судах (для юридических лиц). В этом случае вышеприведенная норма будет удовлетворять основному ее назначению. Однако если на втором этапе планируется создание единой независимой системы административных судов, которые будут осуществлять судопроизводство и с участием граждан, и с участием юридических лиц, то данное положение должно включать в круг субъектов, имеющих право на защиту в данных органах, как физических лиц, так и юридических лиц. Это вполне возможно предусмотреть в переходных положениях актов (как материального, так и процессуального содержания). Учреждение административных судов актуализирует проблему разграничения подведомственности дел между ними и арбитражными судами.
По действующему законодательству арбитражными судами рассматриваются дела по экономическим спорам, возникающим в том числе из административных правоотношений, в частности, о признании недействительными ненормативных актов государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, не соответствующих законам и иным нормативным правовым актам и нарушающих права и законные интересы организаций и граждан. Сухарева Н. В. полагает, что некоторые споры между субъектами предпринимательской деятельности и органами публичного управ­ления следовало бы передать в юрисдикцию административных судов[361].

Затрагивая тему о возможных нововведениях в административном судопроизводстве стоит сказать, что в целях преодоления негативных тенденций в рассмотрении административных дел Верховный Суд Российской Федерации предлагает создать в системе судов общей юрисдикции административные суды, не связанные с административно-территориальным делением страны. Для этого предлагается сформировать систему федеральных окружных административных судов в пределах соответствующих федеральных округов и федеральные межрайонные административные суды с юрисдикцией в отношении нескольких районов субъекта Российской Федерации.

Законопроектом предложена следующая схема построения сис­темы федеральных административных судов: на первой ступеньке – межрайонные административные суды (приблизительно 600), выше – суды субъектов Федерации (в лице административных коллегий этих судов), еще выше – федеральные окружные административные суды (в количестве 21 окружного суда второй инстанции), Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда РФ. При этом в законопроекте предлагается существующие президиумы судов субъектов Федерации наделить полномочиями по рассмотрению в порядке надзора протестов на решения административных судов[362].

Судье Ульяновского областного суда Ю. Жаднову наиболее приемлемой представляется следующая схема: на первой ступеньке – межрайонные административные суды, выше административные суды в 21 округе, еще выше административные суды в семи федеральных округах, перечень которых утвержден Указом Президента РФ от 13 мая 2000 г. № 849, и на вершине пирамиды – Верховный Суд РФ. Причем президиумы, имеющие право рассматривать протесты в порядке надзора, следует создать в семи судах федеральных округов[363].

Ряд авторов отстаивают концепцию специализации судебных составов в судах общей юрисдикции и арбитражных судах. Гражданское и административное судопроизводство в экономической сфере осуществляется арбитражными судами. В системе арбитраж­ных судов предусмотрено создание административных коллегий во всех арбитражных судах России. В их составе работают судьи, специализирующиеся на разрешении административных споров – дел, связанных с применением публичного права. В судах же общей юрисдикции, которые рассматривают большое число административных дел, административных коллегий нет. В связи с этим закономерной является постановка вопроса о необходимости специализации судей.

Если идти по такому пути, то можно ограничиться созданием специализированных коллегий в судах уровня субъектов Федерации и Верховном Суде Российской Федерации и принятием кодекса (закона) «Об административном судопроизводстве»[364].

Следующим источником доказательств в административном судопроизводстве являются документы (ст. 26.7 КоАП РФ). Названные нормы КоАП РФ не содержат определения понятия документа как источника доказательств по делам об административных правонарушениях. Чтобы определить это специальное понятие, рассмотрим вначале общее понятие документа и понятие юридического документа.

Согласно толковому словарю Д. Н. Ушакова под документом следует понимать деловую бумагу, служащую доказательством чего-нибудь, подтверждающую право на что-нибудь, либо письменное официальное удостоверение, свидетельствующее о личности предъявителя, либо акт, письменное свидетельство о чем-нибудь[365]. В юридической науке, в том числе в административно-правовой, используется определение документа, сформулированное в ранее действовавшем Федеральном законе от 20 февраля 1995 г. «Об информации, информатизации и защите информации»[366], в соответствии с которым под документом понимается зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать.

Одним из видов документов являются юридические документы, которые используются именно в правоотношениях, в том числе административных.

К числу юридических документов в юриспруденции относят документы, вовлеченные в правовое регулирование и имеющие юридическое значение для участников правовых отношений.
В этом смысле под юридическим документом понимается составленный в установленном порядке акт, удостоверяющий юридический факт, служащий доказательством имеющего значение для дела обстоятельства или предоставляющий (прекращающий) право на что-либо, т.е. любой зафиксированный на материальном носителе акт, имеющий юридическую силу, доказательственное, правоустанавливающее или служебное значение[367].

В общей теории права термин «юридический документ» используется как в широком, так и в узком смысле.

В широком смысле под юридическим документом понимается любой имеющий юридическое значение документ, вовлеченный в процесс правового регулирования посредством практической деятельности участников правовых отношений.