СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕКОНВЕРСИИ 28 страница

оказались в опасности... США не поколебались бы действовать пер­выми»⁶⁸.

Это заявление не только еще раз продемонстрировало лицемерие официальных американских деклараций о том, что США «никогда не начнут первыми» термоядерную войну, но и подтвердило наихудшие предположения Франции и других западноевропейских государств об опасности американского «покровительства», чреватого термоядерной катастрофой.

Из Парижа Дж. Кеннеди в первых числах июня 1961 г. направился в Вену для встречи с Председателем Совета Министров СССР Н. С. Хру­щевым. В состоявшихся беседах президент категорически отверг не только предложения советской стороны по урегулированию вопроса о Западном Берлине, но, по существу, вообще отказался от его обсужде­ния. Искусственно вызвав обострение разногласий, правящие круги США вновь вступали на крайне опасный путь, и это сыграло весьма от­рицательную роль в развитии американо-советских отношений.

13 августа 1961 г. правительство ГДР при поддержке остальных со­циалистических стран взяло под строгий контроль границу между Вос­точным и Западным Берлином. Очевидный провал всех попыток прове­дения «жесткого курса на устрашение», на подрыв Советского Союза и других социалистических стран вызвал не только замешательство в Вашингтоне, но и усиление трений между США и их союзниками по НАТО. Столкнувшись с этим, деятели «новых рубежей» вынуждены были заняться поисками новых путей и средств для того, чтобы восста­новить пошатнувшееся единство капиталистического мира.

В конце 1961 г. правительство США выступило с так называемым «Великим проектом» создания «атлантического сообщества». В качестве первого шага для организации под подобной вывеской союза капитали­стических государств оно выдвинуло задачу заключения широкого эконо­мического соглашения между США, Западной Европой и остальными странами капитализма⁶⁹. Фактически американский империализм пытал­ся одновременно укрепить фронт против своего главного противника (со­циалистической системы и всех революционных сил), ликвидировать раскол, ослабить конкуренцию и экономические трудности в собственном тылу (среди империалистических держав) и спасти положение на своих флангах.

Подрыв гегемонии США в мировой капиталистической экономике за­шел уже настолько далеко, что в Вашингтоне его не могли больше игнорировать. Американские монополии должны были вести ожесточен­ную борьбу за мировые рынки, прежде всего со странами Западной Ев­ропы и Японией. Введение единого высокого внешнего тарифа при сни­жении внутренних давало определенные преимущества над американца­ми участникам создаваемого в Европе интегрированного «Общего рынка», а также усиливало их позиции для конкуренции в других райо­нах мира. «Дни раннего периода после второй мировой войны, когда то­вары, сделанные в США, господствовали на мировых рынках, отошли в прошлое,—констатировала с горечью "Нью-Йорк тайме".—Сегодня мы сталкиваемся с очень жесткой и напряженной конкуренцией на многих

68 Sidey H. John Kennedy, President. N. Y., 1964, p. 184.

69 Department of State Bulletin, 1961, Dec. 25, p. 1040 a. o.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961 — 1963)

фронтах. В Западной Европе — потенциально наиболее богатом крупном рынке мира — эта конкуренция ныне обещает стать непреодолимой для многих американских экспортеров» ⁷⁰.

В таких условиях правительство Кеннеди было заинтересовано в ско­рейшем улучшении внешнеэкономического положения США не меньше, чем в преодолении всех остальных трудностей американской политики. Более того, оно отдавало себе отчет в том, что именно ухудшение экономического положения США на мировой арене в значительной мере препятствовало успеху их военных и дипломатических акций.

25 января 1962 г. Дж. Кеннеди обратился к конгрессу с посланием о «новой внешнеторговой программе». Он просил в первую очередь пол­номочий на сокращение на взаимной основе тарифов до 50% стоимости на целые товарные категории и на полную их отмену в торговле со странами «Общего рынка» на те группы продукции, по которым сов­местная торговля США и ЕЭС составляет 80% или больше мирового обмена ⁷¹.

Дальнейшая программа действий правящих кругов США выглядела примерно так. Во-первых, пока конгресс рассматривает и принимает акт о расширении торговли 1962 г., Великобритания вступает в «Общий ры­нок», в результате чего пресекаются тенденции к экономической обособ­ленности и протекционизму отдельных районов капиталистического мира — в наибольшей степени Британского Содружества и Западной Ев­ропы с ассоциированными с нею странами Африки, в наименьшей — са­мих США. Во-вторых, создается «внутреннее» экономическое «атланти­ческое сообщество», своего рода «хозяйственное НАТО». В-третьих, устанавливаются аналогичные торговые и другие узы между «внутрен­ним» «атлантическим сообществом» и «внешним», т. е. периферией ка­питалистического мира. И, наконец, в-четвертых, весь капиталистический мир постепенно интегрируется экономически, а затем и в других обла­стях жизни под эгидой американского империализма, после чего не просто отбивает «вызов», а переходит в решительную контратаку против мирового социализма.

Таким образом, сразу выявлялись не только экономические, но и да­леко идущие политические и военно-стратегические цели «атлантическо­го сообщества». В послании конгрессу от 25 января 1962 г. Дж. Кенне­ди подчеркивал: «Успех нашей внешней политики зависит в большой мере от успеха нашей внешней торговли, а поддержание нами политиче­ского единства Запада в такой же мере зависит от степени западного экономического единства. Интегрированная Западная Европа, объединив­шаяся в торговом партнерстве с Соединенными Штатами, будет содейст­вовать дальнейшему перемещению широкого баланса силы в сторону сво­боды. Наши усилия сохранить лидерство в свободном мире зависят... от нашего успеха в этом предприятии. Экономическая изоляция и поли­тическое лидерство совершенно несовместимы» ⁷².

Представляя политику «атлантического сообщества» как единую по отношению к «внешнему» миру, правительство Кеннеди стремилось по­ставить перед ним такие проблемы, которые способствовали бы коорди­нации действий западных держав в основных вопросах мировой полити-

70 New York Times, 1962, Jan. 26.

71 Department of State Bulletin, 1962, Febr. 12, p. 231 a. o.

72 Ibid., p. 233.

kи. Но при этом оно опять-таки предлагало, во-первых, осуществлять эту координацию прежде всего по проблемам, представлявшим особый интерес для США. во-вторых, класть в основу их решения цели, пресле­дуемые США, и, в-третьих, как-то попытаться добиться единства «атлан­тического сообщества» за счет реальных или словесных уступок осталь­ных западных держав Соединенным Штатам.

В течение осени и зимы 1961/62 г. в Вашингтоне был подготовлен и представлен другим западным державам, прежде всего ФРГ, ряд новых предложений по германскому вопросу. В них правительство Кеннеди охарактеризовало как «мертвую» политику, призывавшую к «освобожде­нию» Восточной Германии. В Вашингтоне считали возможным для пра­вительства Аденауэра отказаться от ряда догм «жесткой» политики, в частности от доктрины Хальштейна, и взять иной курс в отношении ГДР: ставилась задача мирно «включить» ГДР в состав Западной Гер­мании.

Подобные положения в какой-то мере ревизовали старые концепции политики Аденауэра и Даллеса, но они, разумеется, не означали отказа от давних агрессивных целей в отношении ГДР, представляя собой за­маскированную попытку подорвать взятый народом ГДР курс на строи­тельство социализма в своем государстве, внести раскол в социалистиче­ское содружество и оторвать от него отдельные страны.

По замыслам правительства Кеннеди новая политика «мирного про­никновения» должна была явиться одним из средств сплочения «атлан­тического сообщества». Однако, вместо того чтобы послужить этой цели, она привела к созданию очередных трудностей для осуществления про­граммы «новых рубежей». С одной стороны, правительство Аденауэра всячески саботировало ее, с другой — когда позднее ФРГ стала развивать торговые отношения с СССР и некоторыми восточноевропейскими социа­листическими странами, то против этого выступили влиятельные реак­ционные круги в США, обвинившие Бонн в нелояльности.

Правительство демократов приложило большие усилия к согласовании* позиций членов «атлантического сообщества» и на «периферии» капита­листического мира. В частности, в конце 1961 — начале 1962 г. оно пред­приняло ряд попыток вовлечь в войну во Вьетнаме участников как СЕАТО, так и НАТО, заставить их принять на себя больше экономиче­ских и морально-политических издержек по «борьбе с коммунизмом». Оно оказало сильнейший нажим на своих западноевропейских партнеров, с тем чтобы побудить их не только принять участие в финансировании «Союза ради прогресса», но и примкнуть к реакционному антикубинско­му фронту.

Пытаясь сперва скоординировать под американским руководством позицию по отдельным международным проблемам, а затем и продвинуть вперед организацию политического единства «атлантического сообщества», правительство Кеннеди тем самым, однако, существенно ограничивало свободу собственного маневрирования в мировой политике. В одних случаях (с Вьетнамом, Кубой) отказ многих американских партнеров от Поддержки более воинствующего курса США играл определенную поло­жительную роль, в какой-то мере тормозил их агрессивные поползнове­ния. В других же (переговоры с СССР по германскому вопросу, пробле­ма разоружения) стремление правительства США прежде достичь единства со своими союзниками, а затем уже вести диалог с социалисти-

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961—1963)

ческими странами фактически давало право «вето» на любую инициативу в этом направлении таким противникам разрядки международной напря­женности, как правительство Аденауэра. В то же время сами США стремились сдержать попытки их партнеров проводить какие-либо между­народные акции, не согласованные предварительно в Атлантическом союзе.

После некоторых колебаний и оттяжек правительство Кеннеди решило предпринять ради развития «атлантического сообщества» определенные шаги в НАТО, которые, с его точки зрения, создавали бы видимость раз­деления атомной мощи и ответственности США с их союзниками. С этой целью вместо прямолинейного плана генерала Норстэда о превращении НАТО в «четвертую атомную державу» весной 1962 г. была выдвинута идея создания так называемого «ядерного товарищества» между США и западноевропейскими странами.

Согласно этой идее американцы на первых порах должны были пре­доставить европейским участникам НАТО подробную информацию о своих ядерных силах и стратегии, о дислокации американского ядерного оружия. Западноевропейские страны приглашались участвовать в выборе целей для американских атомных бомб, а те государства, на территория которых эти бомбы хранились, должны были получить право принимать участие и в решении вопроса относительно их применения на практике. Помимо обещаний «совместных консультаций и контроля», правительство Кеннеди подтвердило также свое намерение передать в распоряжение НАТО пять подводных лодок, оснащенных ракетами «Поларис», и согла­силось продолжить разработку проекта создания так называемых много­сторонних ядерных сил, выдвинутого еще правительством Эйзенхауэра⁷³. Кульминационным моментом американской кампании за создание «атлантического сообщества», или «партнерства», явилась речь президен­та, произнесенная по случаю национального праздника США 4 июля 1962 г. в Филадельфии, в том самом здании, где в 1776 г. была про­возглашена Декларация независимости. В этой речи Джон Ф. Кеннеди постарался пообещать всем и каждому исполнение их сокровенных чая­ний, если только они... последуют за Соединенными Штатами в осуществ­лении их «Великого проекта».

Посулив и независимость, и «взаимозависимость» другим капиталисти­ческим странам, «равенство» и одинаковый «прогресс и благосостояние» как США, так и Западной Европе, как империалистическим, так и раз­вивающимся государствам, Кеннеди в то же время еще раз изложил подлинные цели американского проекта «атлантического сообщества», или «партнерства». Он признал, что США не могут одновременно нести основ­ную тяжесть «борьбы с коммунизмом», «защиты» всех остальных капита­листических стран, помощи развивающимся государствам и растущей конкуренции со своими западноевропейскими союзниками. Именно поэто­му США соглашались и, более того, настаивали на разделении с Запад­ной Европой их «глобального бремени и ответственности», обещая в обмен на это предоставление ей также и большего равенства и выгоды в отношениях с самими США, статута «равноправного партнера». Призыв к классовой солидарности империалистических государств под американ­ским лидерством, к их совместным действиям в отношении как социа-

73 Schwartz D. N. NATO's Nuclear Dilemmas. Wash., 1983, p. 82 a. o.

лиcтических, так и развивающихся стран прозвучал особенно навязчиво, лишний раз раскрывая гегемонистскую и антикоммунистическую направ­ленность всего «Великого проекта» «атлантического сообщества», несмот­ря на всю его «экономическую», «мирную», «либеральную» и прочую

видимость⁷⁴.

Наибольшие надежды на помощь в создании « атлантического сообще­ства» правящие круги США возлагали на своего ближайшего партнера — Великобританию. Правительство Кеннеди упорно добивалось от нее наряду со вступлением в «Общий рынок» отказа от самостоятельной по­литики, от притязаний на «особую посредническую роль» во взаимоотно­шениях между Западом и Востоком, США и Европой, Британским Сод­ружеством и остальным миром, от попыток сохранить собственные ядер­ные силы.

На очередной встрече с британским премьер-министром Макмилланом в Нассау на Багамских островах, состоявшейся 18—21 декабря 1962 г., американский президент фактически добился принятия таких решений, которые должны были поставить Великобританию в один ряд с другими западноевропейскими державами и объединить их всех в качестве «еди­ного партнера» Америки. США обещали теперь предоставить Англии ракеты «Поларис» для атомных подводных лодок, которые еще только строились. К тому же Англия обязывалась приписать эти подлодки к планируемым объединенным ядерным силам НАТО и могла взять их назад для самостоятельного использования лишь в случае, если «на карту будут поставлены высшие национальные интересы». В результате само­стоятельность британского ядерного «устрашения» становилась в значи­тельной мере фикцией.

В то время как США усилили маневры, направленные на закрепление американской гегемонии в капиталистическом мире, среди многих стран возрастало нежелание оставаться в подчинении США. В этих условиях не Великобритания, послушно принявшая все условия США, а Франция, отвергавшая их, стала выразителем настроений значительной части правящих кругов и общественного мнения Западной Европы. «Бунт европейцев» против американского лидерства и попыток диктата вылился в январе 1963 г. в официальный отказ правительства де Голля согласить­ся на вступление Англии в «Общий рынок» и участвовать в создании р любой форме ядерных сил НАТО. Этот «бунт» выразился также в заклю чении двустороннего франко-западногерманского договора, в затяжках с переговорами о расширении торговли между США и Западной Европой Весь «Великий проект» «атлантического сообщества» оказался подорван­ным самым серьезным образом ⁷⁵.

Кризис «Великого проекта», поведение некоторых союзников США ясно показали Вашингтону, что если одни западноевропейские государст-ва прямо выступают против «атлантического партнерства», то другие намереваются использовать его в собственных, часто расходящихся с американскими интересах.

Правительство Кеннеди, разумеется, не желало просто отказываться oт борьбы за осуществление «Великого проекта», в котором оно видело

74 Department of State Bulletin, 1962, July 23, p. 131—133.

75 «Де Голль,— признавал журнал „Ньюсуик",— бросил вызов, который подсек под корень Западный союз и угрожает уничтожить концепцию Атлантического парт­нерства президента Кеннеди» (Newsweek, 1963, Febr. 11, p. 12).

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961—1963)

253.

средство к сохранению лидерства США в «свободном мире». Кроме того, оно было связано определенными обязательствами но отношению к НАТО, к проамериканским силам в Западной Европе, к определенным кругам внутри страны, которые ратовали за расширение «атлантического сотруд­ничества». Наконец, в Вашингтоне опасались, что резкое ухудшение от­ношений между двумя основными «центрами силы» капиталистического мира приведет к ослаблению его позиций в «борьбе против коммунизма». Все эти обстоятельства предопределили новую тактическую линию США в борьбе за реализацию проекта «атлантического сообщества». Она состояла в том, чтобы скорее обходить, чем пытаться сломить сопротив­ление других стран проекту, изолировать «бунтовщиков», играть на про­тиворечиях между ними, достигать отдельных соглашении по различным вопросам с разными западноевропейскими странами, постепенно усили­вать экономическое, идеологическое и прочее проникновение США в За­падную Европу. Вместе с тем наметилась активизация других направле­ний политики «новых рубежей», в том числе в отношении Советского Союза.

Одной из главных установок правительства Кеннеди в его отношениях с СССР и другими социалистическими странами был лозунг сохранения «баланса сил». Согласно ей американская политика призвана была не допустить, чтобы в результате каких-либо международных или внутрен­них событий «равновесие сил» в мире между СССР и США нарушилось в пользу социализма. Подобная установка, с одной стороны, открывала для дипломатии «новых рубежей» возможность приспособления к неко­торым преобразовательным процессам и сдвигам, происходящим в мире. Объявляя их «самостоятельными», не затрагивающими мирового «балан­са сил», она не требовала от США автоматической конфронтации с Советским Союзом и враждебной реакции в ответ на любые изменения обстановки в тех или иных странах под воздействием внутренних факто­ров. С другой — эта же установка давала американскому империализму повод для организации враждебных действий как против СССР и других социалистических стран, так и против борьбы народов за свое националь­ное и социальное освобождение в тех случаях, когда эта борьба, по оцен­ке Вашингтона, вела к неприемлемому для него изменению мирового «равновесия сил», а точнее, когда затрагивала его важные экономические, политические или стратегические интересы и когда имелись необходимые средства и условия для защиты этих интересов.

Характерно, однако, что по замыслам деятелей «новых рубежей» мировое «равновесие сил» не должно было нарушаться только в одну сторону — к невыгоде США. Что же касалось изменения соотношения сил в их пользу, то такое нарушение не только допускалось, но я его всячески добивались с помощью всех доступных методов, начиная от гонки вооружений, организации вооруженных интервенций я междуна­родных кризисов и кончая попытками реализации планов «атлантическо­го сообщества». В самом деле, «Великий проект» Кеннеди в конечном счете был направлен не только на создание перевеса сил капиталистиче­ского мира над социалистическим, но и на «перетягивание» на сторону США отдельных социалистических стран, на раскол социалистического содружества ⁷⁶.

Постепенно пересматривая прежний даллесовский подход к социали­стическим странам как к «монолиту», «мозговой трест» Кеннеди разра­батывал стратегию «дифференцированного подхода» к каждой из этих, стран или к их отдельным группам. Руководители внешней политики США стали усиленно изыскивать «противоречия» и «непереходимые грани» в политике социалистических стран, возлагать расчеты на то, что национализм, особенно в кризисных ситуациях, возобладает над интер­национализмом, будет играть решающую роль в их поведении. При этом если против большинства социалистических государств правительство Кеннеди стремилось проводить борьбу методами, исключающими прямое военное нападение и термоядерную войну, то по отношению к некоторым из этих государств оно скатывалось на позиции воинствующего авантю­ризма, вплоть до подготовки агрессии против них. Такова была его по­литика в отношении ГДР в 1961 г. и особенно в отношении ДРВ

и Кубы.

После провала попытки вторжения на Кубу в апреле 1961 г. прези­дент Кеннеди объявил, что, с одной стороны, США якобы не намеревают­ся организовывать интервенции против Острова Свободы, но с другой — не станут бездействовать, если члены ОАГ будут пассивны перед лицом «роста коммунистической угрозы» в Западном полушарии. Действитель­но, в Вашингтоне не оставляли мысли о взятии реванша за поражение в заливе Кочинос и ликвидации первого государства, вставшего на путь построения социализма в Латинской Америке. На юге США, во Флориде, активизировались бежавшие с Кубы контрреволюционеры, которые под руководством ЦРУ занимались организацией диверсий против кубинского народа, покушений на его лидеров во главе с Фиделем Кастро. «Неизвест­ные» корабли и самолеты совершали пиратские нападения на побережье Кубы, на ее промышленные предприятия и сахарные плантации, на ино­странные суда, направлявшиеся в кубинские порты.

В начале сентября 1962 г. Вашингтон открыто провозгласил, что уничтожение социалистического правительства на Кубе является его официальной политикой. Заявление сопровождалось полетами разведыва­тельных самолетов У-2 над кубинской территорией, усиленными военными приготовлениями, мобилизацией резервистов⁷⁷. Опираясь на инспириро­ванные США решения ОАГ, американские правящие круги развернули против революционной Кубы «психологическую войну». Одновременно Вашингтон всячески уходил от сделанных ему предложений урегулиро­вать создавшуюся вокруг Кубы острую ситуацию путем переговоров между заинтересованными сторонами, которые выдвигал, например, ми­нистр иностранных дел СССР А. А. Громыко в ходе своих встреч с президентом Кеннеди и государственным секретарем США Раском 18 октября 1962 г. Белый дом отклонил и советское предложение о встре­че в верхах для урегулирования спорных международных проблем⁷⁸.

Правящие круги США явно выжидали наиболее благоприятного мо­мента для нанесения «решающего удара» по Острову Свободы и наме­ренно создавали опаснейший кризис. В этих условиях между правитель­ствами СССР и Кубы была достигнута и стала осуществляться договорен-

76 American Foreign Policy: Current Documents, 1962. Wash., 1966, p. 28-29.

77 История дипломатии: В 5-ти т. М., 1959—1979, т. 5, кн. 1, с. 617.

78 Там же, с. 623—628.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961 — 1963)

ность об укреплении обороноспособности Кубы, в том числе о постав­ках и развертывании на ее территории советских ракет средней даль­ности.

Получив сведения об этом, воинствующие круги в Вашингтоне исполь­зовали их для развязывания острейшего международного кризиса. К 22 октября 1962 г. американское правительство сконцентрировало вокруг Кубы крупные соединения военно-морского флота (183 корабля), военно-воздушных сил, парашютистов и морских пехотинцев. В полную боевую готовность были приведены войска США и Западной Европы. Сигнал боевой тревоги прозвучал на кораблях б-го и 7-го флотов в Средиземном море и в районе о-ва Тайвань.

Однако Карибский кризис развертывался далеко не в той обстановке, на которую рассчитывал Вашингтон. Опрокидывались все надежды аме­риканских империалистов на то, что Советский Союз останется в стороне в случае их вооруженного нападения на Остров Свободы, что военные действия будут «ограничены» территорией Кубы и Карибским бассейном. Следуя агрессивному курсу против Кубы, Вашингтон втягивался теперь в опасную конфронтацию с СССР, грозящую термоядерной катастрофой для самих США.

В результате этого стал быстро меняться весь подход президента Кеннеди к проблеме. После многочасовых бурных обсуждений в Белом доме различных вариантов действий, в том числе прямого вторжения на Кубу и бомбардировок ее территории (на чем настаивали начальники штабов вооруженных сил США), Кеннеди отверг в итоге те из них, которые могли привести к немедленному развязыванию войны, и решил действовать более осмотрительно и «постепенно». Вместо свержения кубинского правительства в Вашингтоне решили ограничиться блокиро­ванием дальнейшего доступа советских ракет на Кубу, требованием их демонтажа и вывоза с ее территории.

Объявив 23 октября 1962 г. об установлении морской блокады Кубы и подчеркнув, что «строгий карантин на все наступательное военное снаряжение» — лишь первый шаг планируемых мероприятий США и что их вооруженным силам отдан приказ «приготовиться к любой возможно­сти», президент Кеннеди одновременно заявил о стремлении своего пра­вительства к поискам мирного разрешения возникшего кризиса на взаи­моприемлемой основе. Чем более напряженной становилась обстановка вокруг Кубы, чем упорнее рвался Пентагон к «испытанию оружием» с Советским Союзом, тем сильнее становилось убеждение Дж. Кеннеди и его ближайшего окружения в необходимости быстрейшего мирного уре­гулирования Карибского кризиса.

В беседе с советским послом в США А. Ф. Добрыниным 27 октября 1962 г. брат президента Р. Кеннеди-признал, что из-за сбитого над Кубой американского самолета-разведчика усилилось давление на Белый дом со стороны Пентагона, требовавшего немедленно начать военные действия, но что президент Кеннеди не хочет войны, в которой погибнут миллио­ны американцев. Он заявил далее, что в интересах скорейшего разреше­ния кризиса Вашингтон готов дать заверения, на которых настаивали советское и кубинское правительства, о том, что ни США, ни другие страны Западного полушария не будут вторгаться на Кубу. Более того, по словам Р. Кеннеди, президент, желая дальнейшей нормализации отно­шений с Советским Союзом, намерен осуществить «после окончания ны-

нешнего кризиса» запланированное им ранее удаление американских ядерных ракет средней дальности из Турции и Италии ⁷³.

Учитывая всю сложность и остроту складывавшейся обстановки, вы­раженное Вашингтоном официально стремление к мирному разрешению Карибского кризиса и конфиденциальные заявления Р. Кеннеди и других близких к президенту лиц о его стремлении к компромиссной договорен­ности с СССР, Советское правительство со своей стороны согласилось пойти в обмен на американские уступки на удовлетворение важного, но, по существу, единственного требования США о контролируемом вывозе c Кубы советских ракет, которые они рассматривали как «наступательное

оружие».

Сообщение об этом с огромным облегчением было воспринято всеми, кто стремился избежать войны, к грани которой снова привела весь мир антикоммунистическая агрессивная политика американского империализ­ма. «Я дал моим представителям в Нью-Йорке инструкции,— телеграфи­ровал 27 октября 1962 г. президент США Председателю Совета Минист­ров СССР,— которые позволят им выработать в конце этой недели — в сотрудничестве с исполняющим обязанности генерального секретаря ООН и Вашим представителем — соглашение о долговременном разреше­нии кубинской проблемы... 1) Вы согласитесь устранить эти системы оружия с Кубы под соответствующим наблюдением и контролем ООН и обязуетесь при соответствующих гарантиях воздержаться от дальнейших поставок таких систем оружия на Кубу. 2) Со своей стороны, мы согла­симся... а) быстро отменить меры действующего ныне карантина и б) дать заверения в отказе от вторжения на Кубу... Результат такого урегулирования по уменьшению мировой напряженности даст нам воз­можность работать над достижением более общего соглашения» ⁸⁰.

Таким образом, опаснейший Карибский кризис осенью 1962 г. был разрешен путем приемлемого для обеих сторон компромисса, в результа­те обращения со стороны Вашингтона к политическому, а не военному решению проблемы. Фактически правительство Кеннеди, во-первых, признало незаконность любых действий против Кубы, продиктованных недовольством правящих кругов США ее строем; во-вторых, ограничило свои требования демонтажом советских ракет средней дальности на Кубе: в-третьих, предпочло мир с сохранением революционной республики у своих берегов термоядерной войне с неизвестным исходом; в-четвертых, обещало в случае мирного решения Карибского кризиса пойти в дальней­шем на более широкие соглашения с СССР и другими социалистическими странами относительно сдерживания гонки вооружений, уменьшения уг­розы войны, ослабления международной напряженности.