Ақпараттық- дидактикалық блок 23 страница

что следование диете приводит к хроническому стрессу, а он

в свою очередь вызывает снижение иммунитета, повышение

артериального давления, заболевания сердца и рак. Но еще опас-

нее то, что миф о красоте, по сути дела, внедряет в сознание жен-

щин классические симптомы психических заболеваний.

У шизофреников бывает нарушено ощущение границ сво-

его тела. Людям с неврозом свойственно нестабильное, пере-

Миф о красоте

менчивое восприятие своего тела, либо чрезмерно негативное,

либо, наоборот, чересчур позитивное. Люди, страдающие нар-

циссизмом, чувствуют, что то, что происходит с их телами, про-

исходит не с ними, а как бы отдельно от них. У больных психо-

зом возникает ощущение, что части их тела отделяются от них

самих и распадаются. Они повторяют одни и те же навязчивые

движения, наносят сами себе увечья и боятся, что превратятся

в ничто и рассыплются на части.

Возможность изменить себя с помощью пластической опе-

рации и колебания веса приводят женщин к тому, что границы

собственного тела также становятся для них размытыми. Стресс

по поводу внешности ведет к нестабильному восприятию сво-

его тела — чрезмерно негативному или, напротив, чрезмерно

позитивному. Лавина образов, пропагандируемых в средствах

массовой информации, демонстрирует женские лица и тела,

разобранные по частям, с помощью чего миф о красоте застав-

ляет женщин именно так воспринимать свое собственное тело.

Ряд процедур ради красоты заставляет женщину совершать

повторяющиеся движения и калечить саму себя. Когда она

начинает стареть, ее вынуждают поверить в то, что без «кра-

соты» она превратится в ничто и неизбежно канет в небытие.

Возможно ли, что, испытывая подобные нездоровые ощуще-

ния, которые представляют собой симптоматику психических

болезней, женщины действительно начинают страдать рас-

стройствами психики? Неудивительно, что среди людей с пси-

хическими заболеваниями женщины составляют подавляющее

большинство.

Но все эти факты не имеют для женщин никакого значения,

потому что существует двойной стандарт в подходе к «здоро-

вью» женщин и мужчин. Женщины не считают неправильным

курить для того, чтобы похудеть. Ведь наше общество дей-

ствительно скорее вознаградит внешнюю красоту, чем вну-

треннее здоровье. Женщин нельзя винить в том, что они вы-

бирают короткий путь к красоте, который вредит их здоровью

Насилие

в долгосрочной перспективе, поскольку наши представления

о жизни извращены мифом о красоте и для нас не существует

какого-либо весомого социального или экономического сти-

мула, чтобы жить долго. Худая молодая женщина с предрако-

выми состоянием легких ценится обществом выше, чем креп-

кая здоровая старушка. Представители компаний продают

женщинам под видом «здоровья» «железную деву», и если бы

общество было действительно обеспокоено проблемами жен-

ского здоровья, то оно бы решительно восстало против этого.

Главные десятилетия в жизни человека — от 40 до 60 лет,

когда многие мужчины, и, безусловно, большинство жен-

щин находятся на пике своих жизненных сил и достижений.

Но для мужчин они считаются порой расцвета, а для жен-

щин — периодом угасания, что можно назвать жестокой иро-

нией судьбы, так как именно на этот период приходится пик

сексуальной активности у женщин и сексуальный закат у муж-

чин. Этот двойной стандарт основан не на физиологических

различиях в плане здоровья между мужчинами и женщинами

среднего возраста, а на искусственно созданном мифе о красоте

и неравенстве полов. Лицемерие, с которым слово «здоровье»

используется в качестве глянцевой рекламы Эры хирургии, вы-

дает, что на самом деле послание мифа о красоте таково: жен-

щина должна жить голодая и умереть молодой, оставив после

себя красивый труп.

Определение женского «здоровья» в Эру хирургии очень да-

леко от подлинного здоровья в настоящем смысле этого слова.

Ате аспекты, которые считаются «нездоровыми», являются ли

они таковыми на самом деле?

Можно воспринимать признаки старения у женщины

как болезнь, особенно если вы преследуете корыстный интерес,

заставляя женщину воспринимать их так же, как и вы. Или же

можно считать, что если женщина здорова, то она живет, чтобы

взрослеть и стареть. Когда она расцветает, то взаимодействует

с миром, говорит и выказывает эмоции, которые отражаются

Миф о красоте

на ее лице. Морщинки, которые появляются у нее после долгих

лет смеха, отражают ее мысли и расходятся лучиками от угол-

ков ее глаз или сходятся вместе, как веер, когда она улыба-

ется. Вы можете назвать эти линии «серьезными дефектами»,

а можете увидеть в них выгравированные временем следы

напряженного внимания между ее бровями, а в горизонталь-

ных складках на лбу — следы пережитых эмоций: удивления,

удовольствия, сострадания, а также приятных бесед. Мор-

щинки в уголках губ — это следы прошлых поцелуев, разгово-

ров и слез, что делает их похожими на трепещущий на ветру

листок. Потерявшая прежнюю упругость кожа на лице и шее

облагораживает ее черты, свидетельствуя о прожитых годах.

Когда у нее в волосах появляется седина, можно сказать, что это

страшная тайна, а можно назвать ее серебром или отблеском

лунного света. Темные круги под глазами, отяжелевшие веки

и сеточка морщинок в уголках глаз свидетельствуют о сложной

и насыщенной жизни, которую прожила женщина. Она стала

сильнее, свободнее, выносливее, тверже характером и сексу-

альнее. За зрелостью женщины, которая продолжает расти

и развиваться, приятно наблюдать.

Но если ваши рекламные доходы, или ваша семизначная

зарплата, или ваш привилегированный сексуальный статус за-

висят от вашей внешности, то это может стать поводом для опе-

рации.

Если же, делая пластические операции, вы можете зараба-

тывать $1 млн в год — а именно такова средняя зарплата пла-

стического хирурга в Соединенных Штатах, — то, конечно же,

вы будете с готовностью называть женские жировые отложения

болезнью. Но можно воспринимать их как то, чем они в дей-

ствительности являются: как норму, потому что даже у самой

худой здоровой женщины жира больше, чем у мужчины. Когда

вы видите женственные формы тела, полные бедра и ягодицы,

можно считать это аномальной деформацией. Или же можно

сказать правду: 75% женщин сложены именно так, и мягкие,

Насилие

округлые бедра и животики всегда считались желанными и чув-

ственными, пока женщины не получили право голоса. Можно

признать, что женское тело должно быть фигуристым и плот-

ным, и то, как жировые отложения покрывают его — тело, ко-

торое вынашивает, рожает, убаюкивает детей и открывается

для секса, — это одна из наиболее привлекательных и возбуж-

дающих его особенностей. Или же можно и это тоже сделать

поводом для операции.

То, что составляет глубинную сущность женщины,—жизнь

в женском ее понимании, ощущение своего тела, форма груди,

изменения кожи после рождения ребенка — было переквали-

фицировано в уродство, а уродство — в болезнь. Причиной

тому стал рост влияния женщин в обществе, обретение ими

силы, которую понадобилось у них отнять. По крайней мере

треть жизни женщины связана со старением и примерно треть

ее тела составляет жир. Оба эти факта превращаются в повод

для операции для того, чтобы женщины могли чувствовать

себя здоровыми, только если они будут представлять собой

лишь две трети от женщин, которыми они могли бы быть.

Как это может быть «идеалом» женщины, если он опреде-

ляет, сколько сексуальных характеристик не должно присут-

ствовать в женском теле и какая часть ее жизненного пути

не должна отражаться на ее лице?

Кому это выгодно?

Этот «идеал» не может иметь отношения к женщинам, потому

что создан он не ради них, а ради денег. Главная цель пласти-

ческой хирургии, как и викторианской медицинской систе-

мы, — быстрое получение прибыли. Общая стоимость услуг

в этой индустрии в США составляет сейчас $300 млн в год,

и эта цифра ежегодно увеличивается на 10%. Однако, посте-

пенно привыкая к комфорту и свободе, женщины оказываются

Миф о красоте

не готовы выносить страдания только потому, что они — жен-

щины. Поэтому, чтобы поддерживать этот коэффициент ро-

ста, значительно более высокий, чем в любой другой отрасли

медицины, нужен механизм устрашения. Необходимо вновь

внушить женщинам ощущение собственной уязвимости, ведь

индустрии хочется получать максимальную прибыль от новых

технологий, играющих на нашем старом чувстве вины. Рынок

эстетической хирургии создан искусственно, потому что в ли-

цах и телах женщин нет ничего такого, что нуждалось бы в из-

менениях. Единственные перемены, которые нужны женщи-

нам, это социальные. Поэтому доходы пластических хирургов

напрямую зависят от того, насколько искажено будет пред-

ставление женщин о самих себе и насколько сильно они будут

себя ненавидеть.

По мнению Эренрайх и Инглиш, в викторианскую эпоху

«миф о женской хрупкости и болезненности и абсолютно ре-

альный культ женской ипохондрии, который поддерживал

этот миф, играли на руку финансовым интересам медицины».

В XIX в. конкуренция в медицине усилилась. Врачи с бешеным

рвением старались обеспечить себе стабильную практику

и постоянных клиентов в лице богатых женщин, убежденных

в необходимости регулярных приемов на дому и длительных

периодов реабилитации после болезни. Суфражистки «раску-

сили» врачей и выявили истинные причины появления культа

женской «инвалидизации» — это финансовый интерес врачей

и противоестественные условия жизни, которые ограничивали

свободу женщин. Суфражистка Мэри Ливермор протестовала

против «чудовищного представления о том, что женщина

от природы является неполноценным инвалидом» и осуждала

«грязную армию гинекологов», которые, «казалось, жаждали

только одного — убедить женщин в том, что они обладают

всего лишь одним комплектом органов — да и тот вечно не-

здоров». Доктор Мэри Путнэм считала, что «слабость» женского

здоровья вызывается «возложенной на женщин новой обязан-

Насилие

ностью быть выгодным пациентом». По словам Эренрайх и Ин-

глиш, и сейчас «как бизнесмены, так и врачи напрямую заинте-

ресованы в сохранении социальной роли женщин, требующей

от них быть больными».

Современным пластическим хирургам выгодно, чтобы

женщины чувствовали себя уродливыми. Они не просто дают

рекламу для уже существующей сферы рынка — их реклама

создает новые рынки. Эта стремительно развивающаяся сфера

экономики умело создает спрос на свои услуги, используя двой-

ное воздействие рекламы и статей в женских журналах.

Индустрия размещает рекламу и благодаря этому воздей-

ствует на свою целевую аудиторию. Она платит за рекламу

деньги и извлекает из этого максимальную прибыль. По мере

того как пластические хирурги богатеют, у них появляется воз-

можность отхватывать все больше и больше рекламного про-

странства — весьма показателен в этом отношении октябрь-

ский номер журнала Harper’s and Queen за 1988 г.: хвалебная

статья о пластической хирургии размещена в нем на тех же

страницах и в таком же объеме, что и реклама хирургических

клиник. В приложении о здоровье газеты The New York Times

за июль 1989 г. реклама строгих диет, клиник для похудения,

санаториев для снижения веса, пластических хирургов и специ-

алистов по нарушениям пищевого поведения заняла больше

половины всего рекламного пространства. В сентябре 1990 г.

журнал Cosmopolitan напечатал заказную хвалебную статью

о пластической хирургии и сопроводил ее рекламой во всю

страницу. Ситуация с пластической хирургией стала похожа

на ситуацию с рекламой сигарет: в свое время табачные компа-

нии —рекламодатели запрещали журналистам писать о борьбе

с курением, пока главный хирург США не занял решительную

позицию по этому вопросу. В условиях, когда у журналистов

очень мало стимулов разоблачать пластических хирургов

(больше того, у них есть стимул не делать этого: ассоциация

пластических хирургов учредила для журналистов приз раз-

Миф о красоте

мером $500, включая два бесплатных билета на самолет),

их влияние будет расти и дальше. Удовлетворяя культурные,

а не биологические потребности, они будут усиливать свою

власть и контроль над социальной и экономической жизнью

и смертью женщин. Если так пойдет и дальше, то скоро они

станут теми, кем, похоже, давно уже хотят стать: маленькими

богами, которым никто не захочет идти наперекор.

Если бы женщины вдруг перестали чувствовать себя урод-

ливыми, самая востребованная и быстроразвивающаяся ме-

дицинская специальность превратилась бы в умирающую.

Во многих штатах США косметическим пластическим хирургом

может стать любой врач, не имеющий конкретной медицин-

ской специализации, — в отличие от пластических хирургов,

специализирующихся на устранении врожденных дефектов

внешности и последствий ожогов и травм. Это похоже на воз-

вращение к тем временам, когда любой врач мог лечить корь

и геморрой — заболевания, на которые не могла повлиять ни-

какая реклама. Немалые доходы эстетических хирургов зависят

от того, удастся ли внушить женщинам, что они уродливы. Если

вы скажете женщине, что у нее рак, тем самым вы не спрово-

цируете болезнь и не вызовете агонию. Но если вы разъясните

женщине, что она уродлива, то она станет «больной» и ее аго-

ния будет вполне реальной. Если вы разместите свою рекламу

рядом со статьей в поддержку эстетической хирургии, в кон-

тексте, заставляющем женщину чувствовать себя уродливой,

то она поверит в то, что другие женщины конкурируют в этом

с ней, и тогда считайте, что вы заплатили за распространение

болезни, которую можете излечить только вы.

Создание этого рынка, похоже, не подчиняется этиче-

ским нормам настоящей медицины. Практикующие лечащие

врачи дискредитировали бы себя, если бы ради собственной

выгоды пропагандировали то, что причиняет вред здоровью

пациентов. Больницы отказываются инвестировать в компа-

нии, производящие табачные изделия и алкоголь. Ведь даже

Насилие

если подобные экономические отношения были бы выгодны

для медицинских учреждений, важнее то, что они противо-

речат этике. Но больницы могут позволить себе добродетель,

потому что количество их пациентов пополняется естествен-

ным образом. А косметическим хирургам приходится создавать

себе круг пациентов там, где по законам природы их просто

не существует. Поэтому они покупают целые рекламные по-

лосы в The New York Times. На их рекламе изображена в полный

рост известная модель в купальнике, и эти фото сопровожда-

ются обещаниями быстрого кредита и низких ежемесячных вы-

плат, словно женская грудь является потребительским набо-

ром для длительного пользования. Так они воплощают в жизнь

свою мечту о всеобщей эпидемии этой болезни.

Этическая сторона вопроса

Эра хирургии уже началась, но до сих пор никто не исследу-

ет происходящие процессы с точки зрения социологии, эти-

ки и политики. Меньше всего нам, женщинам, нужно, чтобы

кто-то говорил нам, что мы можем делать со своим телом и чего

не можем, а потом еще и обвинял нас за наш выбор. Однако

обсуждать эту тему никто не хочет. А подобная политика не-

вмешательства опасна по многим причинам.

Человеческое тело защищено от опасностей экономики сво-

бодного рынка многочисленными законодательными актами.

Закон признает, что, когда речь идет о покупке или продаже,

наше тело кардинально отличается от неодушевленных пред-

метов. В большинстве штатов США запрещена проституция,

то есть коммерческие сделки по купле-продаже вагины, рта

или ануса. Нанесение себе увечий и суицид являются пре-

ступлением, а контракты, основанные на принятии на себя

неразумных рисков (в данном случае риска смерти), призна-

ются недействительными. Философ Иммануил Кант писал,

Миф о красоте

что продажа частей тела выходит за всякие этические рамки.

Всемирная организация здравоохранения осуждает продажу

человеческих органов для пересадки, и это запрещено законом

в США и Великобритании, а также по меньшей мере в 20 дру-

гих странах. В Соединенных Штатах запрещены также опыты

над эмбрионами, а в парламенте Великобритании этот вопрос

вызвал яростные споры. В деле Бэби М. в США судья постано-

вил, что продажа или сдача матки в аренду является противоза-

конным деянием*. В США и Великобритании покупка ребенка

запрещена законом. Ведутся многочисленные дебаты на тему

того, насколько это этично, когда под влиянием финансовых

обстоятельств женщины вынуждены продавать свою матку,

а мужчины — почку. Идет бурное обсуждение в общенацио-

нальном масштабе темы жизни и смерти эмбриона. Нашу

готовность решать подобные проблемы можно расценивать

как показатель морального здоровья общества.

Но чем занимаются эстетические хирурги, как не торговлей

частями человеческого тела?! И их метод продаж очень агрес-

сивен. Ткани человеческого эмбриона, используемые для экс-

периментов, уже мертвы. Но женщины, подвергаемые хирур-

гическим экспериментам, еще живы. Однако считается ли

женщина живой целиком или живы только те части ее тела,

которые остались молодыми и «красивыми»? Общественное

* Суррогатное материнство в США было легализовано в 1981 г. А в 1986 г.

в штате Нью-Джерси было рассмотрено судебное дело о суррогатном мате-

ринстве, благодаря которому в закон 1981 г. была внесена важная поправка.

В одном из городов Нью-Джерси родилась девочка, условно названная в су-

дебном деле Бэби М. Суррогатная мать, имевшая договор суррогатного

материнства, отказалась от нее. И суд вынес решение в интересах ново-

рожденной: он счел контракт неправомочным и признал право на мате-

ринство за биологической матерью. На данный момент суррогатное ма-

теринство в США официально разрешено в восьми штатах. Четыре штата

(Аризона, Нью-Йорк, Юта и Вашингтон), а также федеральный округ

Колумбия считают суррогатное материнство незаконным. В остальных

штатах, как и в Нью-Джерси, решения принимаются в зависимости от об-

стоятельств. — Прим. ред.

Насилие

мнение по поводу того, что нужно давать пожилым людям уме-

реть, поднимает вопрос о евгенике. А как насчет социального

давления на женщин, чтобы те избавились от «деформаций»

своего здорового тела или уничтожили возрастные изменения?

Разве это ничего не говорит о моральном состоянии общества?

Разве может то, что неэтично по отношению к человеческому

телу, быть не только этичным, но даже и необходимым по от-

ношению к женскому телу? Разве то, что происходит, не имеет

отношения к политике?

Но когда дело касается женщин и этических проблем, воз-

никающих в связи с эстетической хирургией, то здесь не при-

держиваются никаких правил и этот вопрос вообще не обсуж-

дается. Даже самые жестокие люди устанавливают для себя

ограничения, чтобы подчеркнуть, что они еще не полностью

утратили человеческий облик. Солдат не позволит себе убить

маленького ребенка, министерство обороны проводит опре-

деленную черту в применении ядовитого газа. Женевская кон-

венция признает, что даже во время войны некоторые действия

являются недопустимыми. Мы все считаем, что цивилизован-

ные люди могут отличить проявление чрезмерной жестокости

и осудить его. Но миф о красоте, похоже, существует вне рамок

цивилизации: в нем пока нет такого понятия, как предел до-

зволенного.

Миф основывается на том, что красота — это одна из форм

дарвинизма, естественная борьба за ограниченные ресурсы,

и природа сражается за свое, пуская в ход зубы и когти. Но даже

если человек может принять это заблуждение и считает,

что женщины должны терпеть боль ради красоты точно также,

как генералы оправдывают войну как часть неизбежного эво-

люционного процесса, нам все же надо признать, что всему есть

предел и не надо заходить за черту.

Клятва Гиппократа начинается со слов: «Не навреди».

В книге Роберта Лифтона «Врачи-нацисты» (The Nazi Doctors)

приводятся слова жертвы медицинских опытов, которая спра-

Миф о красоте

шивала своих врачей: «Почему вы хотите меня оперировать?

Я не больна». Лечащие врачи следуют кодексу, принятому по-

сле Нюрнбергского процесса, чтобы защитить своих пациен-

тов от безответственных экспериментов*: кодекс осуждает

чрезмерный риск в медицинских опытах, категорически за-

прещает эксперименты, не имеющие терапевтических целей,

и настаивает на свободе пациентов и их добровольном со-

гласии на участие в экспериментах. Кроме того, он требует

полного раскрытия данных о возможных рисках, с тем чтобы

пациенты «давали осознанное согласие, будучи достаточно

информированными». Действия эстетических хирургов на-

прямую противоречат принципам медицинской этики. Если

рассматривать их с точки зрения реальности, а не риторики,

становится ясно, что эти «врачи» ежедневно нарушают прин-

ципы Нюрнбергского кодекса.

Создается впечатление, что технологии эстетической

хирургии появляются и совершенствуются в ходе безответ-

ственных экспериментов, в которых отчаявшиеся женщины

используются в качестве подопытных кроликов. Во время пер-

вых экспериментов с липосакцией во Франции из женских тел

вырывали вместе с большими кусками окровавленных тканей

кишки и целые нервные узлы. Но бесстрашные эксперимен-

таторы продолжали свои опыты. Девять француженок умерли

в результате использования усовершенствованной технологии,

которую называли успешной и которая позже была экспорти-

рована в Соединенные Штаты. Специалисты по липосакции

начинают практиковать, не получив за время обучения ни-

какого практического опыта. «Мой хирург никогда раньше

не проводил эту процедуру... поэтому он будет использовать

меня для того, чтобы “поэкспериментировать”», — это расска-

зывает пациентка, зависимая от хирургии. Используя железные

* Нюрнбергский кодекс был принят Нюрнбергским трибуналом после за-

вершения Нюрнбергского процесса над нацистскими врачами в августе

1947 г. — Прим. ред.

Насилие

скобки в животе, хирурги продолжают экспериментировать,

вместо того чтобы сначала придумать более совершенные тех-

нологии, а уж потом выходить с ними на рынок.

Чтобы защитить пациентов, Нюрнбергский кодекс требует

сообщать пациенту обо всех возможных рисках, чтобы он да-

вал согласие осознанно. Но, хотя пациентов и просят подпи-

сать согласие на операцию, невероятно трудно, если вообще

возможно, получить надежную или объективную информацию

об эстетической хирургии. В большинстве материалов подчер-

кивается, что женщины сами несут ответственность за сбор ин-

формации и выбор врача и косметической процедуры. Читая

женские журналы, женщина может узнать об осложнениях —

но не об их вероятности, и даже всесторонне и детально изучив

этот вопрос, она все равно не найдет показателей уровня смерт-

ности при проведении косметических пластических операций.

Те, кто должен бы обладать этой информацией, либо ничего

не знают, либо не хотят раскрывать эти данные. Представитель

Американского общества пластической и восстановительной

хирургии говорит, что «никто не отслеживает статистические

данные по уровню смертности. Данных об общем коэффици-

енте смертности не существует». Такая же ситуация наблюда-

ется в Канаде. Британская Ассоциация эстетических пластиче-

ских хирургов также утверждает, что предоставить подобную

статистику невозможно. Один из информационных источни-

ков по эстетической хирургии признает, что смерть во время

операции наступает в одном из 30000 случаев, и это означает,

что как минимум 67 американок уже мертвы — но об этом ни-

когда не рассказывалось в популярной прессе. Как показывает

случайная выборка популярных книг о косметологии, данные

о вероятности осложнений в большинстве случаев не приво-

дятся, а информация о степени болезненности процедур и вовсе

отсутствует. Например, в книге «О лице» (About Face) авторы

описывают пять процедур, включая липосакцию и химический

пилинг, не упоминая при этом об их болезненности или ка-

Миф о красоте

ких-либо рисках. В «Книге о красивом теле» (The Beautiful Body

Book) описываются операции на груди, дермабразия и липосак-

ция и также ни слова не говорится о рисках и о болезненности,

а также об уплотнениях в груди, случаях повторных операций

и о том, как трудно вовремя выявить рак после подобных хи-

рургических вмешательств. Автор описывает операции по из-

менению формы груди и «репозиционную» хирургию (приме-

няемую, по ее словам, когда «сосок расположен неправильно»).

Эти процедуры навсегда убивают эротическую чувствитель-

ность сосков. И автор упоминает об этом побочном эффекте,

но лишь для того, чтобы закрыть на него глаза, ведь «доктор

Бринк» сказал ей, что «слабая чувствительность в области со-

сков или ее полное отсутствие вполне обычное явление у жен-

щин с чересчур большой грудью». Приводя «факты», которые,

как это часто бывает в подобных книгах, просто-напросто не-

достоверны, она продолжает: липосакция, по ее словам, стала

причиной «всего лишь четырех смертей» (The New York Times

в 1987 г. сообщила об 11 смертельных случаях), и «согласно су-

ществующим данным, никаких долгосрочных негативных по-

следствий обнаружено не было». В брошюре одной из клиник

при описании операций по коррекции груди в перечне рисков

не упоминаются ни боль, ни потеря чувствительности сосков,

ни угроза смертельного исхода. А брошюра Хирургической кон-

сультационной службы и вовсе предоставляет заведомо лож-

ную информацию: там написано, что образование рубцовой

ткани (шрама) после операции на груди «является редкостью»

и происходит «лишь иногда», тогда как на самом деле вероят-

ность этого составляет до 70%.

Весьма показателен в этом отношении подход, практикуе-

мый эстетическим хирургом Томасом Ризом, который считает,

что для получения согласия на операцию надо «дать пациентам

документ, подготовленный таким образом, чтобы предложить

как можно больше практической информации, но при этом

не напугать до смерти многочисленными возможными ослож-

Насилие

нениями», которые, несмотря на то что он называет их редко-

стью, «могут произойти».

А если говорить о беспристрастности, то английская газета

The Independent, вполне уважаемое издание, напечатала хвалеб-

ную статью об эстетической хирургии, сопроводив ее рекламой

«Независимого гида по клиникам эстетической хирургии» (сто-

имостью £2), в котором занижаются данные о рисках и рекла-

мируются все сертифицированные хирурги Великобритании.

Женщине просто не дают возможности узнать, каковы шансы

на то, что с ней произойдет что-то ужасное, и само по себе это

ее неведение является со стороны пластических хирургов гру-

бым нарушением духа и буквы Нюрнбергского кодекса.

Обычные врачи бережно и с уважением относятся к здо-

ровому телу и только в крайних случаях прибегают к хирур-

гическому вмешательству, а эстетические хирурги называют

здоровые тела больными для того, чтобы насильственно втор-

гаться в них. Обычный врач избегает делать операции членам

своей семьи, а эстетические хирурги стали первыми людьми,