Моторная теория слога, баллистические импульсы

Совершенно иную позицию занимают сторонники «моторного», или «артикулярного», определения слога. Невзирая на известные негативные утверждения Зиверса, делаются все новые попытки представить слоговое членение звукового потока как результат и акустическое представление простой волновой (или ударной) формы артикуляторно–моторного действия[179].

Я отвлекаюсь от небезынтересных идей де Соссюра и Руссло, ограничиваясь рассмотрением весьма характерных взглядов американского психолога Стетсона[180]. Чтобы оценить его взгляды, необходимо прежде всего понять важное различие между баллистическими и направленными (geführte) движениями тела. Так, например, медленное движение моей руки в том случае, если я хочу что–либо достать, происходит вследствие передачи нервных импульсов мышцам руки. Напротив, ускоренное движение пальцев или руки нуждается в торможении с помощью встречного движения одновременно иннервируемых антагонистов и поэтому в процессе своего развития неуправляемо и не может быть более точно направлено к цели. Если первое является базой для дефиниции, то второе свойство следует из первого и, как понимал его Стетсон со своими сотрудниками, определяет баллистическое движение. Дыхательные толчки кратких слогов возникают, по Стетсону, вследствие баллистических импульсов в легких (ehest pulses), тогда как условия возникновения долгих слогов, связанные с экспираторным импульсом, несколько сложнее.

Лучшее и наиболее полное описание обоих видов движения содержится в работе Хартсона; его данные имеют большую практическую значимость для достижения высоких результатов в спорте, игре на рояле, печатании на машинке и т.п., и эти области были исследованы раньше, чем речевые движения. Современные преподаватели музыки при обучении игре на рояле придают большое значение тому, чтобы пальцы двигались «свободно», баллистически (как бы свободно падая); на то же обращают внимание и спортивные тренеры (например, обучая ударам при игре в гольф) и т.п. Почему? Потому что движения баллистического типа в большом количестве наименее утомительны, могут совершаться в очень быстрой последовательности и быть более точными (при достаточной тренировке), чем другие типы движений при том же темпе. Как известно, и постоянные движения глаз, внимательно рассматривающих что–либо, складываются из баллистических толчков; неутомимое биение сердца также является баллистическим. Таким образом, дыхательные толчки кратких слогов, как справедливо утверждает Стетсон, попадают в прекрасное общество; эти ударные импульсы (точнее, их результаты) оказываются рядом с ударами сердца и движениями глаз в качестве баллистических движений.

Был ли Стетсон прав? Его эксперименты, в ходе которых для решения проблемы слога были использованы результаты тридцатилетних лабораторных работ над другими, более доступными наблюдению физическими движениями, заслуживают внимательного изучения. Сам я был вначале настроен скептически; прежде всего мое недоверие было связано с технически примитивной, как мне казалось, аппаратурой, со сложностью многочисленных графиков — я полагал невозможным зафиксировать столь детальным образом коротковолновые импульсы с помощью грубых приборов типа воздуходувки. Однако после двух лет работы, в частности после того, как Хартсон, проведший один семестр в нашем институте, сообщил мне точную информацию, сомнения по этим основным пунктам рассеялись; кроме того, в настоящее время стала возможной непосредственная фиксация гальванометром нервных импульсов, поступающих в мышцы, что, естественно, устраняет всякие сомнения в их существовании.

Хартсон начинает свою статью со следующего общего утверждения: «Живое тело никогда не свободно от мускульно фиксированных позиций, основы возникновения баллистических импульсов» (Наrtson. Ор. cit., р. 32) — и далее по поводу речевых движений: «Баллистические экспиратîðíûå толчки, образующие слоги при говорении, возникают благодаря постоянному экспираторному давлению в наполненной воздухом камере», [объем которой расширяется в результате активных усилий, а затем, после частичной потери воздуха, пассивно уменьшается]. Таким образом, по Хартсону, можно говорить лишь о добавочных (superimposed) баллистических импульсах. Предположим, что подобные «дыхательные импульсы» (breath pulses) для кратких слогов надежно зафиксированы, тогда часть проблемы слога, касающаяся артикуляторного аспекта, будет фактически решена. Остаются еще, однако, долгие слоги, протяженная артикуляция и все фонологическое оформление которых строится на физиологически иной основе, во всяком случае, в английском языке, на котором говорят испытуемые Стетсона и который в этом отношении близок к немецкому языку, Я полагаю, что Зиверс и его сторонники могли бы без груда интегрировать приведенные выше данные в свою концепцию слога.

Вывод Хартсона звучит следующим образом: «Каждый слог является баллистическим импульсом воздушного потока, идущего из легких, объем которого регулируется сокращениями грудной клетки и брюшной полости». Это утверждение следует, по–видимому, дополнить в двух отношениях. Во–первых, значительная часть долгих слогов, и особенно эмфатически удлиненных, должна быть исключена; Во–вторых, тот анализ, который сам Хартсон дал ряду специфических движений (featuring movements) в ротовой полости, поставил его перед вопросом о возможности возникновения (вследствие подобных движений) не только эффективных слоговых волн. Ср.: «Произнесение многих звуков и слогов при пении или разговоре сопровождается разнообразными баллистическими сокращениями губ, языка, нижней челюсти и гортани» (Hartson, Op. cit., p. 39).

Основной психолингвистический вопрос заключается здесь в том, каким образом и насколько слушатель оказывается способен (если он оказывается) распознать баллистический характер кратких слогов и небаллистический характер долгих, или, другими словами, как артикуляторный аспект соотносится с акустическим. Кроме того, с моей точки зрения, некоторые переходы от одного слога к другому могут осуществляться только с помощью особых движений в ротовой полости, а в акустическом отношении не имеют ничего общего с тем или иным способом, воспринятым ударным импульсом. Иначе говоря, основная концепция школы Сиверса в целом выдерживает испытания. Вклад Стетсона состоит главным образом в том, что он показал, как возникают ударные импульсы кратких слогов и как слоговые границы во впадинах звуковой кривой определяются, исходя из ее состава: ведь объектом его анализа являются в первую очередь пограничные согласные, которые и используются для демаркации в речи. Они существуют, таким образом, для поддержания общей картины чередования пиков и спадов; слоговыми границами во впадинах отнюдь не являются какие–то неопределенные точки — как правило, там присутствуют согласные, специальным образом обозначающие эти границы.

В работах Стетсона и его сотрудников мне представляется весьма важным обширный обзор психофизически сходных иннервационных связей в других типах движения. Так, Хартсон в таблице различных видов человеческих движений помещает не только «специфические движения голоса» (featuring vocal mouvements), то есть артикуляции в ротовой полости, но и специфические движения вообще, где к усилиям более грубых двигательных механизмов добавляются модифицирующие обертоны (то есть, коротко говоря, движения суставов); так. например, движения пальцев накладываются на более далекие «экскурсии» руки при письме или игре на рояле в качестве специфических (featuring) движений. И если к тому же требуется точность и быстрота, то эти добавочные движения должны быть

баллистическими; их не должны сдерживать встречные импульсы в антагонистических мышцах. Они должны иметь характер свободного падающего движения и лишь завершаться в результате активного усилия. Совместная работа нескольких систем в нашем речевом аппарате (дыхательная система, голосовые связки, активные органы ротовой полости) в этом отношении не составляет исключения, а, напротив, органично входит в общую систему производства всех тончайших движений человеческого тела.