Гуманитарные методы исследования

К гуманитарным методам исследования обычно относят ме­тоды изучения духовной деятельности человека, о которых подробно шла речь в предыдущей главе, в разделе, посвящен­ном процессу понимания. Как отмечалось, исходными предпо­сылками для разработки гуманитарных методов исследования послужили идеи и принципы интерпретации и понимания яв­лений и процессов культурно-исторической деятельности, опи­равшиеся на понятия и методы герменевтики. Но герменевтика возникла и развивалась в неразрывной связи с истолкованием и пониманием текстов, и поэтому ее методы наибольшее при­менение нашли в таких отраслях гуманитарного знания, как литературоведение и искусствознание, литературная и художе­ственная критика, теория и практика перевода и другие. В них основным объектом исследования действительно служит текст, определение которого пришлось значительно расши­рить в сравнении с определениями текстов, которые рассмат­ривались в герменевтике.

Как указывает М.М. Бахтин, текст является той непосред­ственной действительностью (действительностью мысли и пе­реживаний), из которой только и могут исходить гуманитарно-филологические дисциплины: «Где нет текста, там нет и объек­та для исследования и мышления»¹. В обобщенной форме в ка­честве текста можно рассматривать нотную запись музыкально­го произведения; скульптуру или картину, созданную художни­ком, киноленту, радио- и телепередачу и т.п. «Если понимать текст широко — как всякий связный знаковый комплекс, — продолжает М. М. Бахтин, — то и искусствоведение (музыковедение, теория и история изобразительных искусств) имеет дело с текстами (произведениями искусства)². Такое определение соответствует современному семиотическому взгляду на текст как любую упорядоченную знаковую систему,

¹ Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979.—С. 281.

² Там же.

знаками являются не только буквы того или иного пись-нгого языка, но и другие символы и образы. Соответственно них переносятся и способы интерпретации и понимания, эрые требуют, однако, более сложного и специфического таза.

Самой простри с семиотической точки зрения является ин-(шретация созданных человеком текстов, написанных с по-ыо различных формальных или искусственных научных аков, где смысл знаков однозначно определяется заранее за-шыми семантическими правилами интерпретации. Значи-ьно большие- трудности встречаются при переводе с чужого на родной, интерпретации исторических и юридических .тентов, текстов художественной литературы, не говоря уже ^истолковании поступков и поведения людей, а также соци-Ью-исторических действий. Не случайно Поэтому примене-герменевтических методов, как мы видели, натолкнулось | серьезные трудности в истории и социологии. у Попытка В. Дильтея превратить реформированную им гер-иевтику в методологию гуманитарных наук не могла увен-:я успехом, во-первых, потому, что доминирующим спосо-интерпретации исторических и социальных явлений у него гновном оставалась унаследованная от Шлейермахера пси­хотическая их трактовка^ во-вторых, связанное с этим чрез-рное преувеличение значения уникальности и неповторимос-| социально-исторических явлений привело к игнорированию объективных закономерностей в их возникновении и раз-I, в-третьих, последнее привело его к отрицанию значе-методов объяснения в социально-гуманитарном познании, конец, в-четвертых, чисто психологическая интерпретация ке литературных и других текстов оказалась несостоятель-I, поскольку эмпатия, или вживание, в духовный мир автора ста не дает возможности раскрыть смысл текста, не говоря lie о том, что современному исследователю трудно, или даже |возможно, вжиться в мысли и чувства авторов прошлых эпох. Современные исследования проблем интерпретации и по-Шания значительно обогатили приемы и методы герменевти-1 а это значительно расширило и усовершенствовало их при-|нение в гуманитарных исследованиях, в особенности отно-дихся к анализу текстов. Совершенствование и звитие методов герменевтики происходи-как по линии уточнения и углубления прежних ее приемов и

способов исследования, так и новых, более общих подходов к процессу понимания как составной части единого, целостного процесса познания.

Значительному обобщению подвергся принцип герменевти­ческого круга, являющийся одним из краеугольных камней зда­ния герменевтики. Суть этого принципа довольно проста и сводится к тому, что всякое понимание начинается с постиже­ния целого, опираясь на которое, переходят к познанию его частей, а затем на основе знания частей получают более полное знание целого.. Такой цикл все более полного и углубляю­щегося познания от целого — к частям, а от частей — к целому образует непрерывно расширяющийся герменевтический круг.

Эта закономерность процесса понимания интуитивно хо­рошо была известна всем практикам, занимавшимся анализом разнообразных текстов, переводчикам, палеографам и другим спе­циалистам. В самом деле, чтобы понять или перевести текст, на­пример предложение, необходимо сначала, хотя бы интуитив­но, представить его как целое. Опираясь на такое предвари­тельное и гипотетическое представление о целом, скажем, иностранного предложения, которое надо перевести на родной язык, начинают анализировать его части, находить значения отдельных слов, сопоставлять их друг с другом и на основе этого исправляют и уточняют прежнее представление о целом. В свете такого нового представления о целом вновь переходят к изучению частей, и такой процесс движения познания про­должает до тех пор, пока не достигают адекватного понимания текста. Приведенный пример весьма элементарен, так как он ограничивается только предложением как наименьшей едини­цей осмысленного текста, и поэтому понимание здесь достига­ется сравнительно быстро и легко. Но уже в нем ясно видна взаимосвязь целого и частей при переходе от одного" уровня понимания к другому в процессе расширения герменевтическо­го круга. Началом этого процесса является предпонимание, ко­торое часто связывают с интуитивным постижением целого, но оно может относиться и к соотношению эмпирического и тео­ретического уровней познания, а М. Вебер рассматривает предпонимание как предварительное условие для образования понятия социального типа.

С чисто формальной точки зрения понятие герменевтиче­ского круга кажется логически противоречивым, поскольку по­знание в нем совершается от целого к частям, а затем вновь

вращается к целому. Однако это отнюдь не тот порочный эуг, который справедливо отвергается логикой, ибо возврат пиления происходит в нем от частей не к прежнему целому, а целому, обогащенному исследованием его частей, а следова-ельно, к иному целому. Поэтому процесс понимания совер­шается не в прежнем круге, а этот круг последовательно рас­ширяется, раскрывая более широкие горизонты познания. Та-ш образом, правильно объяснить взаимодействие целого и истей в ходе понимания можно в рамках диалектической кон-впции познания, которая рассматривает понимание именно процесс, как движение от менее полного и глубокого пони-ания к пониманию более полному и глубокому. Соответственно эму, вместо наглядного образа герменевтического круга следова-бы говорить о герменевтической спирали понимания. Диалектический характер процесса понимания был убеди-ьно обоснован представителями современной философской гер-зневтики, в особенности М. Хайдеггером и Г. Г. Гадамером. По 1ению Хайдеггера, герменевтический «круг не следует низво-гь до порочного, хотя бы и поневоле терпимого круга. В нем эывается позитивная возможность исконнейшего познания, зможность, которой, однако, мы поистине овладеваем лишь эгда, когда истолкование осознает, что его первая, постоянная | последняя задача заключается в том, чтобы его преднамерения, зедосторожности и предвосхищения определялись не случай-1ми озарениями и популярными понятиями, но чтобы в их зработке научная тема гарантировалась самими фактами»¹. щн из виднейших представителей философской герменевти-I, Г. Г. Гадамер, считает, что именно Хайдеггер придал катего-понимания исторический и диалектический характер, он Открыл проективный характер всякого понимания» и тем са-|ым бросил «дерзкий вызов традиционной герменевтике»².

Взаимодействие целого и частей может анализироваться 1кже в рамках теории систем и семиотики, где текст рассмат-вается как конкретная знаковая система, расшифровка кото-ж происходит в соответствии с общими принципами систем-эго исследования. В согласии с ними, именно система как це-эе, детерминирует значение своих частей и элементов, но в то |е время только взаимосвязь и взаимодействие последних

■ Гадамер Г. Г. Истина и метод. !Основы философской герменевтики. — |.:Прогресс, 19S3.— С.318. Гам же.— С. 311.

определяет интегративные свойства целого. Такой подход, как мы покажем в главе 10, применим не только к концептуальным знаковым системам, но к любым, в том числе и к объективно-материальным, системам.

Диалектический подход к процессу понимания во многом изменил традиционное представление о смысле как цели пони­мания. В логике и семантике обычно проводят различие между смыслом и значением выражения. Идея такого разграничения четко проводилась известным немецким логиком Г. Фреге, ко­торый под значением подразумевал предмет или денотат име­ни, а смысл связывал с информацией, которую оно содержит. «Собственное имя (слово, знак, сочетание знаков, выражение), — указывает он, — выражает свой смысл и обозначает или на­зывает свой денотат»¹.

С этой точки зрения такие понятия, как равносторонний и равноугольный треугольник имеют, конечно, разный смысл, но денотат у них одинаков. В логической семантике для подобного различия выделяют два вида значений: экстенсиональное значе­ние — конкретный предмет или класс, обозначаемый данным знаком, т. е. возможные денотаты знака. Интенсиональное зна­чение определяет смысл понятия или выражения, которые соот­ветствуют знаку.

При интерпретации большинства письменных текстов, а тем более обычной речи, такое различие обыкновенно не де­лается, поэтому смысл и значение выражений рассматриваются в единстве, поскольку ведущим в этой паре является смысл, выражения, к раскрытию которого направлена вся деятельность интерпретатора. Сам процесс раскрытия смысла, а тем са­мым и понимания, различными авторами трактуется по-разному, но в целом среди них можно выделить две основные точки зрения:

Сторонники широко распространенной и ставшей почти традиционной точки зрения считают, что адекватное понимание текста сводится к раскрытию того смысла, который вложил в него автор. Поэтому задача любого специалиста, работающего с текстом, будь то переводчик, историк, литературовед или кри­тик, заключается в том, чтобы с помощью всех доступных при­емов и методов интерпретации текста выявить авторский смысл

наиболее чистом виде, не допуская каких-либо искажений, „эбавлений и изменений. Такую точку зрения, как мы уже от­мечали в предыдущей главе, особенно настойчиво выдвигают Переводчики, и в определенной степени они правы, выступая фотив искажения авторского текста. Однако каждая эпоха рас­сматривает великие произведения литературы и искусства со ^й точки зрения, подходит к ним со своими критериями худо­жественных, нравственных и культурных ценностей.

Представители нетрадиционной точки зрения, которой при-|ержи$аются фактически все новаторы в литературе и искусст-

г, и позицию которых защищает и обосновывает ряд методо-ргов науки, напротив, убеждены в том, что процесс понима­ния неизбежно связан с приданием дополнительного смысла

эму, что стараются понять. Понимать текст так, как его пони-йал авто^р, указывает М.М. Бахтин, недостаточно. «Но понима-

ле можфт быть и должно быть лучшим»¹. Поэтому в отличие _?г переводчиков талантливые исполнители музыкальных про-

едений\ всегда подчеркивают свою интерпретацию и инди-уальноёть подхода. Именно в этом заключается творческий ход к пониманию, который не сводится к простому воспро­изведению ^авторского смысла, а обязательно включает крити­ческую его Iоценку, сохранение всего позитивного и обогаще-ие его смыслом всех тех реалий, которые являются характер­ами для современной эпохи и органически связаны со |мыслом авторской позиции.

С диалектическим характером понимания и творческим по­иском смысле, неразрывно связан исторический подход к интер-ретации, который был намечен еще в трудах В. Дильтея. Эта дея получила мощное развитие в процессе применения идей ерменевтики в социологии, истории, социальной психологии и нтропологии. Касаясь универсализма и всемирности смысла, I.M. Бахтин подчеркивает, что «не может быть единого (одного) рмысла. Поэтому не может быть ни первого, ни последнего смыс-1, он всегда между смыслами, звено в смысловой цепи, которая иько одна в своем целом может быть реальной. В исторической изни эта цепь растет бесконечно, и потому каждое ее звено сно-и снова обновляется, как бы рождается заново»².

1 Фреге Т. Смысл и денотат//Семиотика и информатика. Вып. 8.— М.: ВИНИТИ, 1977. -С. 188.

■; Бахтин А/. М. Эстетика словесного творчества. — С. 346. !Тамже.-С.35О—351.

Исторический характер понимания текста связан с измене­
нием социальных, экономических, нравственных и кудьтурных
условий жизни общества, с позиций которых подходит к истол­
кованию текста каждый интерпретатор. Ведь в ходе истории
меняются концепции и парадигмы науки, критерии рациональ­
ности познания, нормы поведения, ценностные установки и
другие факторы, влияющие на осмысление текстов. Кроме то­
го, сам текст получает новое освещение в рамках другого, более
широкого контекста, чем авторский. При раскрытии смысла
прошлых социальных и культурных процессов особенно i важно
анализировать также конкретные исторические условия их воз­
никновения и развития. !

Особенно важные изменения в сравнении с классической
герменевтикой произошли в трактовке методов объяснения и
понимания. В. Дильтей и его сторонники считали, что, истори­
ческие и социально-культурные явления и процессы в силу их
неповторимости нельзя подвести под общие схемы и объяснить
с помощью законов. Поэтому их можно постичь лишь с по­
мощью интерпретации и понимания. В противовес этому сто­
ронники неопозитивизма, имевшие большое влияние в фило­
софии науки, как и их предшественники, против которых вы­
ступали представители герменевтики, вновь стали заявлять, что
недостаток объяснений в социально-гуманитарных науках зави­
сит от неразвитости их концептуального аппарата. ,'Как только
эти науки достигнут необходимой теоретической/зрелости, к
ним можно будет применить традиционные схемы и модели
объяснения. Но обе эти противоположные точки ^рения оказа­
лись несостоятельными: [

во-первых, в социально-гуманитарном познании были най­дены другие формы объяснения, которые были названы телео­логическими, или финалистскими. О них подробно шла речь в предыдущей главе, где подчеркивалось, что в отличие от при­чинных и других номологических объяснений/ они не ставят своей задачей подведение явлений и событий под некоторую общую схему, а стремятся раскрыть цели, намерения и мотивы поведения людей;

во-вторых, принципы и методы понимания в видоизме­ненной форме были перенесены на естественно-научное по­знание. Поскольку, однако, телам и явлениям неодушевлен­ной природы нельзя приписать никакого смысла, целей и стремлений, постольку в этом случае речь в точном смысле

Елова может идти только о понимании тех теоретических по­строений, которым ученые придают смысл, и с помощью ко-горых постигают природу. Совершенно аналогичным обра­зом можно говорить, например, о понимании работы маши-ш, имея в виду тот смысл, который человек связывает с его ^пользованием.

Наряду с этим для социально-гуманитарного познания осо-эе значение приобретает введенное М. Вебером объясняющее пюнимание. Например, мы понимаем действия охотника или релка, если нам известно, что первый добывает зверя за пла-{, а второй — действует по приказу, во гневе, из мести и т.п. это — пишет Вебер, понятные нам смысловые связи, пони-лание их мы рассматриваем как объяснение фактического дей-вия. Следовательно, в науке, предметом которой является Ьмысл поведения, «объяснить» означает постигнуть связь, в ко-эрую по своему субъективному смыслу входит доступное не­посредственному пониманию действие»¹.

Особое значение в современных гуманитарных науках, осо-гнно в филологии, истории литературы, и искусства, и куль-эологии приобретает диалогический характер процесса пони­мания. По сути дела, уже обыкновенная речь представляет со-эй простейшую форму диалога. Более специфическими его эрмами являются спор, полемика, дискуссия и диспут. Из залога же возникла античная диалектика. Во всех этих случаях гталог выступает в прямой непосредственной форме обмена 1ыслями, их обоснования и критики. Но можно говорить так­се о косвенном диалоге, который, например, ведет исследова-гль с автором литературного произведения или любого текста. Задавая вопросы, он ищет ответ на них в самом тексте и тем |амым стремится раскрыть его смысл и понять его. Более того, южно с достаточным основанием говорить о диалоге разных ультур и традиций, если исходить из максимы М.М. Бахтина: 1ть — значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, гветствовать, соглашаться и т.п.»².

Все эти изменения в разработке и совершенствовании ме-эдов исследования значительно усилили и обогатили социаль­но-историческое и гуманитарно-культурное познание, ослаби-

■ Вебер М. Избранные произведения.— С. 608,609.

¹ Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества.— С. 31S.

ло, если не устранило, прежнее противопоставление естествоз­нания обществознанюо.

Основная литература

Дюркгейм Э. Социология.— М.: Канон, 1995.

Вебер М. Основные социологические понятия//Избранное

произведения.— М.: Прогресс, 1990.

Бахтин ММ. К методологии гуманитарных наук//Эстетика

словесного творчества.— М.: Искусство, 1979.

Объяснение и понимание в научном познании.:Сб./Отв.

ред. Рузавин.- М.: ИФРАН, 1983.

Дополнительная литература

7. Какую роль играет герменевтика в гуманитарных исследо­
ваниях?

8. В чем заключается принцип герменевтического круга? По­
чему его нельзя назвать порочным логическим кругом?

9. Как рассматривается герменевтический круг в диалек­
тике?

10. Как определяют смысл в логике и герменевтике?

11. Почему интерпретация и понимание не сводятся только
к раскрытию авторского смысла текста?

12. В чем заключается творческий характер понимания?

13. Чем характеризуется исторический подход к интерпретации?

14. В чем заключается диалогический характер понимания?

15. Что представляет собой косвенный диалог и в чем он вы­
ражается?

Гадамер Г. Г. Истина и метод. — М.: Прогресс, 1991. Герменевтика: История и современность. — М., 1985. Новые направления в социологической теории. Прогресс, 1978. Розанов В.В. О понимании. — М, 1991.

- М.: