Общественные функции - роли и ценностные ориентации личности 3 страница

* Платонов К. К. Некоторые теоретические проблемы изучения личности // О чертах личности нового рабочего: Сб. – М: Изд. АН СССР, 1963. – С. 11. (Более полное изложение этих взглядов дано автором в I главе книги «Личность и труд». – М.: Мысль, 1965.)

Такова, по К. К. Платонову, характеристика естественного, природного («биологического») в динамической структуре личности. Автор подчеркивает, что «личность изменяется как в процессе истории человечества, так и в процессе индивидуального развития. Человек родится биологическим существом, а личностью становится в процессе онтогенеза, путем усвоения общественно-исторического опыта человечества»*.

* Платонов К. К. Некоторые теоретические проблемы изучения личности // О чертах личности нового рабочего.

Все четыре основные стороны личности (биологически обусловленные особенности, особенности отдельных психических процессов, уровень подготовленности или опыт личности, социально обусловленные качества личности) тесно взаимодействуют друг с другом. Доминирующее влияние, однако, всегда остается за социальной стороной личности – ее мировоззрением и направленностью, потребностями и интересами, идеалами и стремлениями, моральными и эстетическими качествами. Несомненно, верна мысль К. К. Платонова о том, что далеко не все стороны одновременно взаимосвязаны друг с другом, но наиболее общей связью является взаимодействие социальных свойств с другими.

В последние десятилетия проведены серьезные исследования по отдельным проблемам психологии личности, итоги которых подведены в обобщающих работах Б. М. Теплова, В. А. Крутецкого, Н. С. Лейтеса, П. Р. Чамата, В. Н. Мясищева, А. С. Прангишвили, Р. Г. Натадзе* и др. Многие ценные исследования, вошедшие в эти обзоры, касаются возрастных и индивидуально-типических связей лишь частично. Специальные обзоры итогов анализа детской психологии в работах Л. И. Божович и Д. Б. Эльконина**, однако, охватывают лишь начальные периоды формирования личности.

* Теплов Б. М. Исследования свойств нервной системы как путь к изучению индивидуально-психологических различии // Психол. наука в СССР. - Т. 2. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1960; Крутецкий В. А. Проблемы характера в советской психологии // Там же; Лейтес Н. С. Индивидуальные различия в способностях // Там же; Чамата П. Р. Вопросы самосознания личности в советской психологии // Там же; Мясищев В. Н. Основные проблемы и современное состояние психологии отношений человека // Там же; Прангишвили А. С. Общепсихологическая теория установки // Там же; Натадзе Р. Г. Экспериментальные основы теории установки Д. Н. Узнадзе // Там же.

** Божович Л. И. Изучение личности школьника и проблемы воспитания // Там же; Эльконин Д. Б. Некоторые итоги изучения психического развития детей дошкольного возраста // Там же. – Особый интерес представляет цикл исследований под руководством Д. Б. Эльконина и Т. В. Драгуновой «Возрастные и индивидуальные особенности младших школьников» (М.: Просвещение, 1967).

Существенно отметить, что достигнуты первые результаты в установлении корреляций между отдельными параметрами психических функций в связи с возрастными и индивидуальными особенностями (А. А. Смирнов и его сотрудники) при комплексном изучении нейродинамических свойств человека (Б. М. Теплов, В. Д. Небылицын и сотрудники), структуры человека в целом*.

* Возрастные и индивидуальные различия памяти / Под ред. А. А. Смирнова. – М.: Просвещение», 1967; Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. – Вып. 5 / Под ред. Б. М. Теплова. – М.: Просвещение, 1967. – См. также работы И. М. Палея, Н. А. Розе, Г. И. Акинщиковой и других наших сотрудников в сборниках «Человек и общество».

Статус и социальные функции – роли, мотивация поведения и ценностные ориентации, структура и динамика отношений – все это характеристики личности, определяющие ее мировоззрение, жизненную направленность, общественное поведение, основные тенденции развития. Совокупность таких свойств и составляет характер как систему свойств личности, ее субъективных отношений к обществу, другим людям, деятельности, самой себе, постоянно реализующихся в общественном поведении, закрепленных в образе жизни. Переход отношений в черты характера – одна из основных закономерностей характерообразования. Впервые эта закономерность была обнаружена А. Ф. Лазурским, для которого отношения личности и генезис характерообразования оказались категориями одного порядка. В его программе исследований, проведенных с целью классификации личностей, были выделены 15 групп отношений личности к различным явлениям природы, общества, ценностям, к себе, ко всему, что составляет объекты этих отношений*. Личность в этом смысле есть субъект отношений. Вслед за А. Ф. Лазурским В. Н. Мясищев и его ученики развивают эту концепцию взаимосвязи и многообразия отношений, образующих личность. Структурной интеграцией отношений, согласно этой концепции, является характер личности.

* В эти 15 групп входят отношения к вещам, природе и животным, отдельным людям (равным, высшим и низшим по общественному положению), социальной группе (общественное и корпоративное сознание), противоположному полу (чувственная и романтическая любовь), семье, государству, труду, материальному обеспечению, собственности, праву и нормам поведения, нравственности, мировоззрению и религии, науке и искусству, к самому себе (к своей физической и психической жизни, к своей личности) (Лазурский А. Ф. Классификация личностей. – М.: ГИЗ, 1923).

Крупнейшим вкладом в теорию личности и характерологию является педагогическое учение А. С. Макаренко. Основанное на марксистско-ленинском понимании процесса становления человека и целей коммунистического воспитания, это учение необычайно глубоко показало формирование личности как члена микро- и макрогруппы (коллектива), через которые личность входит в более широкие системы общественных связей и взаимозависимостей – в общество, общенародную жизнь и мир человечества. В процессе социального формирования человека складывается его нравственный опыт, постоянно практикуемый в общественном поведении, а вместе с ним комплекс ценностей и собственных свойств человека.

А. Ф. Лазурский полагал, что личности различаются по преобладанию в них внешних и внутренних источников развития («экзопсихики» и «эндопсихики»). Впоследствии К. Юнг предложил известную классификацию экстра- и интравертированных личностей. Е. Блейлер, Э. Кречмер, А. Адлер и др. использовали различные принципы социально-внешней и индивидуально-внутреннем ориентации личности в качестве критериев ее определения. Однако социальный генезис характерологических свойств, включая и эгоцентрические, аутистические и антисоциальные черты личности, оставался закрытой книгой до тех пор, пока исследование процесса формирования отношений личности не было совмещено с изучением взаимоотношений между людьми (начиная с раннего детства) в той или иной структуре социальной группы. Именно в этом плане педагогический опыт и учение А. С. Макаренко были своего рода психологическим открытием, поскольку раскрывался социогенез характера, прослеживался переход внешних коллективных взаимосвязей во внутренние отношения человека к окружающему миру.

Человек становится субъектом отношений по мере того, как он развивается во множестве жизненных ситуаций в качестве объекта отношений со стороны других людей, взрослых и сверстников, коллектива и руководителей, людей, находящихся в различных социальных позициях и играющих разные роли в истории его развития.

Переход взаимоотношений, преобразование интериндивидуалъных связей, функционирующих в определенных обстоятельствах жизни, в интраиндивидуалъные связи является обязательным условием образования структуры личности и ее характера. Таков основной вывод из цикла исследований, проведенных нами совместно с группой сотрудников в секторе психологии Института по изучению мозга имени В. М. Бехтерева*.

* В этих характерологических исследованиях 1932-1936 it. принимали участие Л. Ю. Богомаз, А. Н. Давыдова, Н. Н. Прудников, Л. А. Шифман. Результаты исследований остались неопубликованными; во время блокады Ленинграда рукописи погибли. Из работ этого цикла опубликована только наша монография «Психология педагогической оценки» (Л.: Изд. Института мозга им. В. М. Бехтерева, 1935), а также наша брошюра «Воспитание характера школьника», изданная Ленинградским институтом усовершенствования учителей в 1941 г.

На основании индивидуально-монографических и социально-психологических исследований мы пришли к выводу о том, что существует определенная объективная последовательность в процессе характерообразования. Раньше всего, непосредственно в жизни социальной группы из взаимоотношений между ее членами возникают отношения личности к другим людям*; закрепляясь в практике общественного поведения, они превращаются в наиболее общие и первичные черты характера, которые были названы нами коммуникативными**. Эти черты характера, в свою очередь, становятся внутренним основанием для образования других характерологических свойств (интеллектуальных, волевых, эмоционально-мотивационных), возникающих в процессе развития из тех или иных видов деятельности, из разнообразных отношений к жизненным обстоятельствам и событиям.

* Эти отношения фиксируются в виде определенных позиций, рангов популярности, репутации, престижа, авторитета и т. д.

** Эти свойства включают способы общения и общительности, привязанности и вкусы.

Длительные (лонгитюдинальные) наблюдения за одними и теми же детьми позволили проследить развитие этих отношений, многократно проявляющихся в жизненных ситуациях, их превращение во внутренние свойства личности, если они подкреплялись всей системой воспитания и опытом общественного поведения самих детей.

Наиболее поздним (по сравнению с другими свойствами) является образование отношений формирующегося человека к самому себе. Во всех видах деятельности и поведения эти отношения следуют за отношениями к ситуации, предмету и средствам деятельности, другим людям. Лишь пройдя через многие объекты отношений, сознание становится само объектом самосознания. Требуется накопление опыта множества подобных осознаний себя субъектом поведения и реализации их в поведении для того, чтобы отношения к себе превратились в свойства характера, которые мы называем рефлексивными. Однако именно эти свойства, хотя они и являются наиболее поздними и зависимыми от всех остальных, завершают структуру характера и обеспечивают его целостность. Они наиболее интимно связаны с целями жизни и деятельности, ценностными ориентациями, установками, выполняя функцию саморегулирования и контроля развития*, способствуя образованию и стабилизации единства личности.

* Вкратце результаты наших коллективных исследований по характерологии были изложены в брошюре «Воспитание характера школьника», опубликованной незадолго до начала Великой Отечественной войны.

Прошло более четверти века с тех пор, как мы начали характерологические исследования личности, и, как нам кажется, развитие характерологии, в общем, подтверждает наши представления о процессе характерообразования*. Особенно показательны в этом отношении новейшие данные о коммуникациях и их роли в динамике структурных особенностей личности, о регулятивном значении восприятия и понимания человека человеком для процесса общения и самопознания.

* См., например: Крутецкий В. А. Проблемы характера в советской психологии // Психол. наука в СССР: Сб. - Т. 2.

Восприятие человека человеком, как показал А. А. Бодалев, составляет психологический аспект процесса коммуникации и информационно-регулирующий механизм общественного поведения*. Нам особенно хотелось бы подчеркнуть характерологический смысл этих исследований. Экспериментальные данные А. А. Бодалева и его сотрудников показывают, что с накоплением и обобщением опыта общения повышается уровень социальной перцепции и саморегуляции поведения. В сфере восприятия проявляется общая закономерность характерообразования – формирование рефлексивных свойств личности на основе коммуникативных.

* Бодалев А. А. Восприятие человека человеком. – Л.: Изд. ЛГУ, 1965.

На любом уровне и при любой сложности поведения личности существует взаимозависимость между: а) информацией о людях и межличностных отношениях; б) коммуникацией и саморегуляцией поступков человека в процессе общения; в) преобразованиями внутреннего мира самой личности. Поведение человека выступает не только как сложный комплекс видов его социальных деятельностей, с помощью которых опредмечивается окружающая его природа, но и как общение, практическое взаимодействие с людьми в различных социальных структурах.

Вопрос о том, является ли поведение человека более общим понятием, чем деятельность (труд, учение, игра и т. д.), или, напротив, деятельность есть родовая характеристика человека, по отношению к которой поведение – частный вид, должен, как нам представляется, решаться конкретно, в зависимости от плоскости рассмотрения человека. В данном случае, когда нас интересуют именно личность и ее структура, можно считать поведение человека в обществе родовой характеристикой, по отношению к которой все виды деятельности (например, профессионально-трудовая) имеют частное значение. Нам представляется весьма полезным с этой точки зрения понимание личности как субъекта поведения, посредством которого реализуется потребность в определенных объектах и в определенных ситуациях. Такое понимание предложено Д. Н. Узнадзе в его классификации форм поведения (табл. 42)*.

* Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. – С. 356.

Таблица 42

Формы поведения

Экстерогенные и интрогенные формы поведения не являются аналогами и далеко не полностью взаимозамещают друг друга. Исследование их взаимосвязи было лишь намечено Д. Н. Узнадзе, поставившим проблемы форм человеческого поведения в контекст своего учения об установке и объективации. Для дальнейшего развития учения Д. Н. Узнадзе характерно углубление знаний о мотивационной и регулятивной функциях установки. Ученик Д. Н. Узнадзе И. Т. Бжалава показал, что в общей системе саморегуляции установка–поведение–личность являются звеньями единой цепи*. На основе теории установки, раскрывающей, в частности, природу фиксации внутренних свойств, В. Г. Норакидзе исследовал важные стороны процесса характерообразования*.

* Бжалава И. Т. Психология установки и кибернетики. – М: Наука, 1966.

** Норакидзе В. Г. Характер и фиксированные установки. – Тбилиси: Мецниереба, 1966.

Разумеется, что внутренний план и программы поведения личности в обществе не исчерпываются установками и другими формами мотивации. Исследование социального статуса и социальных ролей личности, т. е. ее объективных характеристик, выявляет активное участие самой личности в изменении статуса и социальных функций. Сложный и долговременный характер активности субъекта является показателем наличия не только приспособленных к отдельным ситуациям тактик поведения, но и стратегии достижения посредством этих таких далеких целей, общих идей и принципов мировоззрения. Именно стратегическая организация поведения включает интеллект и волю в структуру личности, соединяя их с потребностями, интересами, всей мотивацией поведения личности.

В реальном процессе поведения взаимодействуют все «блоки» коррелируемых функций (от сенсомоторных и вербально-логических до нейрогуморальных и метаболических). При любом типе корреляции в той или иной степени изменяется человек в целом, как личность и как индивид (организм). Однако сохранению целостности организма и личности способствуют только те коррелятивные связи, которые соответствуют объективным условиям существования человека в данной социальной и природной среде.

Все большее значение для такого исследования связей в интраиндивидуальной структуре приобретают методы корреляционного, факторного, дискриминантного анализа. Нельзя, однако, недооценивать важность теоретических конструкций и различных идеализированных схем построения таких структур.

И. М. Палей сопоставил различные принципы построения структур в зарубежной психологии личности, особенно иерархической и автономной структур. В первой из них, согласно Г. Айзенку, существует многоуровневая организация свойств, при которой свойства субординированы: более частные детерминированы более общими. Например, субъективизм, возбудимость, ригидность и т. д. представляют более частные формы выражения интравертированности. И. М. Палей видит в этой иерархической конструкции основной смысл соподчинения свойств по степени обобщенности черт личности.

Р. Кэттел выделил ряд факторов, по отношению к которым существуют соподчиненные явления личности. Однако по отношению друг к другу сами факторы независимы, автономны в общей структуре личности, в которой они своеобразно рядоположены. Поэтому между такими факторами, как шизотимия–циклотимия, подозрительность–доверчивость, совестливость–приспосабливаемость и т. д., не существует необходимых взаимосвязей, хотя возможны различные случайные совмещения их эффектов в поведении. Преодоление противоречий между интеграцией и дифференциацией свойств в структуре личности, степенью их обобщенности и конкретности оказывается непосильной задачей для современной зарубежной психологии личности.

Мы думаем, однако, что структура личности строится не по одному, а по двум принципам одновременно: 1) субординационному, или иерархическому, при котором более сложные и более общие социальные свойства личности подчиняют себе более элементарные и частные социальные и психофизиологические свойства; 2) координационному, при котором взаимодействие осуществляется на паритетных началах, допускающих ряд степеней-свободы для коррелируемых свойств, т. е. Относительную автономию каждого из них. Рассмотренные выше явления интеллектуального напряжения развиваются именно по координационному типу, подобно системе ценностных ориентации, социальных установок, форм поведения, представленной в структуре личности сложным комплексом свойств.

4. Структура субъекта деятельности*

* Более подробное изложение вопроса дано в нашей работе «Психологическая структура человека как субъекта» (в сб.: Человек и общество. – Вып. 2).

Мы указывали ранее, что субъект деятельности, производящий материальные или духовные ценности, отличен от субъекта поведения в общем смысле этого слова. Определение субъекта деятельности вне исторически сложившейся формы предметной деятельности невозможно, так как субъект–предмет деятельности–средства деятельности составляют единое целое. Основной предметной деятельностью человека является труд, на базе развития которого возникли все другие формы ее, включая игру и учение.

Труд как производство материальной жизни общества имеет универсальное значение, поскольку посредством этой деятельности создаются: а) искусственная среда обитания, т. е. совокупность жизненно необходимых для человека условий; б) производство средств потребления, обеспечивающих воспроизводство жизни; в) производство средств производства, обеспечивающих технический и общественный прогресс; г) производство самого человека как субъекта труда и всех остальных его деятельностей в обществе. Структура труда как основной деятельности складывается из взаимодействия человека как субъекта труда с предметом труда посредством орудия, которое является наиболее подвижной, изменяющейся (совершенствующейся) и активной структурной частью этой деятельности.

Современная психофизиология комплекс технических наук позволяют рассматривать единую систему «человек–машина» как сложившуюся структуру, включающую множество более частных систем, каждая из которых есть единая связка «орган (афферентный, замыкательный, эфферентный)–орудие». Благодаря использованию орудия, как известно, производится изменение в объекте, т. е. в обрабатываемых природных материалах. Не менее важно и то, что продукт труда есть овеществление и осуществление (экстериоризация) сущностных сил человека. В системе «орган–орудие» человек приобрел мощное средство опредмечивания природы внешнего мира и собственной природы. Все орудия (инструменты, станки, машины, технические устройства и т. д.) могут рассматриваться не только по отношению к объекту и вносимым в него изменениям, но и по отношению к субъекту и его природной организации.

Сформировавшиеся в процессе общественно-исторического развития многие системы «орган–орудие» представляют собой характеристики не только технического прогресса, но и психической эволюции самого человека*, особенно усиления, ускорения и преобразования психофизиологических функций человека. Эти системы являются усилителями (мышечной силы, осязательного различения, разрешающей силы глаза и т. д.), ускорителями и преобразователями (не только видов энергии, например механической в тепловую, световой в звуковую, но и соответствующих им сенсорных функций).

* Ломов Б. Ф. Человек и техника. – 2-е изд. – М: Сов. радио, 1966; Система «человек–автомат»: Сб. – М: Наука, 1965; Штейнбух К. Автомат и человек. – М.: Сов. радио, 1967.

Диапазон трудовых ресурсов и резервов человека безграничен, поскольку он определяется социально-техническим прогрессом, с каждым новым шагом которого усиливаются, ускоряются и многообразно преобразуются нервно-психические потенциалы человека. По отношению ко всему «спектру» человеческих возможностей орудия труда выступают в качестве ультра- и инфрапотенциалов. Однако без них нельзя составить представление о всем спектре человеческих возможностей и все возрастающем их осуществлении в процессе общественно-исторического развития.

При этом, разумеется, имеется в виду, что не только орудия труда как вещи, технические предметы для обработки материалов природы выступают в подобной психофизиологической функции, но и вся совокупность исторически сложившихся и проверенных общественной практикой трудовых операций с этими орудиями выступает в качестве движущей силы психического развития человека. Между программой деятельности и процессом ее осуществления, мысленным построением (проектированием) будущего продукта деятельности и изготовленным произведением ее существует строгая взаимосвязь, определяющая не только весь цикл трудовой деятельности, но и строй структуры человека как субъекта труда.

Человек является, однако, не только субъектом труда, с помощью которого преобразуется природа внешней среды и его собственная природа. Он не в меньшей мере является и объектом труда, поскольку коллективный труд людей (родителей и членов семьи, воспитателей и учителей, коллектива и руководителей его деятельности) обеспечивает возможность его формирования и развития как субъекта труда. Управление людьми является одним из наиболее сложных и важных видов труда, сочетающих его субъектно-объектные свойства, непосредственно связанные с коммуникацией.

Специализация и выделение особых средств коммуникации, их относительная эмансипация по мере исторического развития от самого процесса производства материальной жизни связаны с внутренними законами развития языка, его словарного состава и грамматического строя, исходным механизмом которых является исторически сложившаяся знаковая система.

Если в процессе труда механизмом взаимодействия между человеком и объектом труда является орудие труда, то в процессе общения таким механизмом взаимодействия между людьми является знак, вернее, знаковая система.

Но язык, хотя и есть главнейшее средство коммуникации, не является единственным. Он всегда взаимодействует с неязыковыми средствами общения, в том числе с экспрессивными реакциями поведения (мимико-соматическими, интонационными и жестикулярно-тоническими и т. д.), семантикой поведения, т. е. смыслом и значением поступков людей в определенных обстоятельствах, процессом совместной деятельности в сложных трудовых актах.

Неязыковыми средствами общения являются и знаки, не относящиеся к так называемым естественным языковым знаковым системам. Среди неязыковых знаков коммуникативное значение имеют многообразные сигналы и символы, с помощью которых осуществляются различные процедуры общественного поведения и организация взаимоответственных отношений между людьми, в том числе нравственных, правовых и др. Для регулирования процедур коллективных действий в целях их взаимосогласования применяются правила сигнализации (вроде, например, правил уличного движения). Для регулирования и организации настройки коллективного поведения применяется та или иная символизация традиций, обычаев, иерархии отношений, прав и обязанностей членов групп, общей функции групп и т. п.*

* Резников Л. О. Гносеологические вопросы семиотики. – Л.: Изд. ЛГУ, 1964.

Знаки имеют своим содержанием исторически сложившиеся значения, т. е. знание о явлениях и законах природы и общества, обобщенный практический опыт в виде определенных правил, стереотипов, шаблонов и эталонов поведения. В силу этого по своему содержанию знаковые системы воспроизводят основные итоги труда и правила управления трудовым процессом, с одной стороны, накопление знаний и опыта мыслительной деятельности, с другой.

Коммуникативная и логико-гносеологическая стороны языка, представленные в функциях сообщения и сигнализации, не всегда берутся в единстве не только в языкознании, но и в психофизиологии (и в психопатологии) речи. Чаще всего страдает от одностороннего подхода коммуникативная сторона речи, что связано, вероятно, с недостаточной разработанностью наиболее глубоких социально-психологических аспектов проблем массовых, групповых и индивидуальных коммуникаций. Сложнейшие взаимопереплетения субъективно-объективных позиций речи определяют, как показала современная психология, не только устную и письменную речь, но и речь внутреннюю, для которой характерно сочетание редуцированных форм внутренних диалогов и монологов. Благодаря этому сочетанию объективно-субъективных позиций внутренняя речь является механизмом не только логического мышления, но и нравственного сознания с его переживаниями совести. Во внутренней речи, таким образом, наиболее глубоко сказываются эффекты общения*.

^* Ананьев Б. Г. К теории внутренней речи в психологии // Психология речи. – Л.: 1946 (Уч. зап. Ленингр. ин-та им. Герцена; Т. 53); Баев Б. Ф. Психология внутренней речи: Автореф. докт. дис. – Л.: Изд. ЛГУ, 1967; Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. – М: Просвещение, 1968.

Следует выделить в качестве особой формы деятельности познание, изучаемое теорией познания (гносеологией), логикой и психологией, науковедением и искусствознанием.

В настоящее время разрабатываются новые проблемы социологии познания, связанные с социальными функциями и формами познания, семантикой научного языка и семиотикой как науками о знаковых системах, их функциях в процессе познания. Познание имеет своими средствами не только знаки естественного языка (общенародного, исторически сложившегося), но и знаки искусственных языков гностического (например, математического) и практического (например, графического) назначения.

Соотношение знаков и орудий имеет особое значение в процессе научного познания с его методами эксперимента, наблюдения и измерения, практического применения и проверки результатов исследования на практике. Каждый из этих методов имеет методологическую (общетеоретическую), методическую (построение системы операций исследования, процедуры добывания и обработки научных данных) и техническую (связанную с аппаратом исследования, включая сигнализацию, фиксацию, регистрационную и вычислительную аппаратуру) стороны.

В настоящее время производство научной аппаратуры и другой гностической техники составляет одну из самых передовых областей промышленности. Поэтому ни в коем случае нельзя представлять научный прогресс лишь как прогресс знаковых систем в познании. Этот прогресс все больше сочетается с прогрессом научной техники, экспериментальных и измерительно-вычислительных средств познания. А сама познавательная деятельность с ее логикой и методологией неотделима от методических операций и техники исследования.

Познание как деятельность осуществляется не только в сфере науки, но и в сфере искусства. И здесь остается в силе соединение знаковых систем (например, нотописи, графических действий в сольфеджио, гармонии, контрапункте, музыке, поэзии, стилистике, литературе и т. д.) с определенной техникой (музыкальными инструментами, орудиями ваяния, графическими средствами архитектуры и т. д.).

Познание как научная или художественная деятельность, посредством которой отражаются и моделируются существенные явления и законы бытия, развивается исторически как социальная деятельность бесчисленного ряда поколений многих народов различных эпох. Эта преемственность и общность правил, процедур и средств деятельности составляют общие ее характеристики, изменяющиеся в особенных формах в соответствии с классовой сущностью той или иной идеологии. Вместе с тем, подобно труду и общению, познание есть конкретная деятельность конкретного человека в определенных условиях его жизни. В качестве объекта познания человек выступает перед психологическим познанием, существующим в трех основных формах: практического знания (например, во врачебной деятельности или в педагогической оценке), художественного познания и моделирования характеров (например, в литературе, драматургии, сценическом искусстве), научного познания людей (научно-психологического исследования). Сознание есть общий эффект конвергенции труда, общения и познания.