Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 41 страница

Но выполнять такие функции фашизму становилось все труднее. Недовольство масс усиливалось в связи со снижением их жизненного уровня. Снабжение потребительскими товарами гражданского населения упало до 50 — 60 процентов от уровня 1938г.{1177}. Резко снизилось качество товаров. Население страдало от нехватки топлива.

Рабочий класс Германии усиливал борьбу против фашизма. В первой половине года прошли забастовки, в которых, по данным министерства юстиции, приняли участие около 13 тыс. немецких и 200 тыс. иностранных рабочих{1178}. Тысячи немцев саботировали работу на военных предприятиях. Главное управление имперской безопасности отмечало акты саботажа на военных заводах Гамбурга, Мюнстера, Кёльна, Бремена и особенно действия «восточных рабочих» во Франкфурте-на-Майне и Галле{1179}. Участились случаи бегства иностранных рабочих и военнопленных.

Для того чтобы немецкий народ и дальше отдавал все силы империалистической войне, нацисты и фашистское государство использовали не только террор и насилие, но и нагнетание в стране психоза и страха. [416]

Решению этих задач была подчинена огромная разветвленная система чиновничье-бюрократического аппарата, военно-полицейских и идеологических организаций.

Чтобы укрепить внутреннее положение страны, имперский министр внутренних дел, рейхсфюрер СС и шеф полиции Гиммлер ввел чрезвычайные драконовские меры террора. Массовые репрессии встречали поддержку ведущих монополий, которые для этих целей щедро субсидировали СС. Против населения были мобилизованы все органы фашистского насилия — штурмовые и эсэсовские отряды, тайная полиция, осведомители, цензоры, чрезвычайные суды, концлагеря. Службы и войска СС с 634 тыс. человек в июле 1943 г. увеличились к концу июня 1944 г. до 795 тыс.{1180}.

Тех, кто открыто сомневался в победе рейха, нацисты уничтожали. Десятки тысяч противников войны были брошены в концлагеря. В январе — марте за борьбу против фашистского режима было арестовано 133 926 немецких граждан, в последующие три месяца — еще 176 760 человек, а всего за полугодие число арестованных составило 310 686{1181}. Многие тысячи патриотов были замучены в застенках гестапо без суда и следствия.

С целью поддержания у солдат и населения боевого духа фашисты усиливали антикоммунистическую пропаганду, нагнетали страх перед поражением, выдвигали лозунги «защиты европейской крепости», «выстоять и удержаться». От немецкого народа скрывалась бессмысленность дальнейшего продолжения войны, внушались надежды на поворот к лучшему.

Гитлеровское руководство стремилось шире использовать нацистскую партию в идеологическом одурманивании населения и вермахта. В конце 1943 — начале 1944 г. издаются директивы партийной канцелярии, строжайше предписывавшие всем членам нацистской партии всемерно противодействовать усиливавшемуся недовольству в стране. Так, 7 января в директиве № 12 от политических руководителей партии требовалось воздействовать на женщин — матерей, жен, сестер, чтобы они своими письмами поддерживали бодрость солдат на фронте{1182}. Солдатам же угрожали, что, если они будут плохо сражаться или тем более перейдут на сторону противника, их родственники в Германии подвергнутся казни либо пожизненному заключению в концлагерях.

Пропагандистский аппарат Геббельса пытался протащить идею о неизбежной окончательной победе германского оружия. Велась утонченная пропаганда о расколе в ближайшем времени антифашистской коалиции, о применении «чудо-оружия», которое будто бы быстро изменит ход войны, и т. д. Идеологическая шумиха оказывала влияние на многих немцев.

2 января в нацистском органе «Дас рейх» Геббельс писал, что истекший год был годом, в котором Германия сумела сохранить и защитить свои важные экономические и политические позиции, а они «создают предпосылку для предстоящей окончательной победы»{1183}. Массам внушалось, что отступление на восточном фронте является «гениальным стратегическим маневром» с целью объединения всех сил. Радиокомментаторы и сотрудники прессы получили директиву освещать военные действия на Востоке в завуалированной форме, чтобы население не могло разобраться в происходивших [417] событиях{1184}. Высадка англо-американских войск во Франции преподносилась как маловероятное событие. Весной 1944 г. стали утверждать, что вторжение пойдет на пользу Германии, так как поможет вермахту разбить войска Соединенных Штатов Америки и Англии.

С конца апреля радио и пресса начали распространять фальшивые материалы об «ужасах большевизма»{1185}. Населению внушалась мысль, что в случае поражения страны его ожидает страшная судьба: большая часть немцев будет отправлена в Сибирь. Возбуждалась ненависть и против западных держав, главным образом в связи с бомбардировками. Гиммлер и Геббельс призывали линчевать английских и американских летчиков со сбитых самолетов прямо на улицах.

Тем не менее некоторая часть немецкого народа постепенно освобождалась от дурмана нацистской пропаганды. В стране нарастали антивоенные настроения и антифашистская борьба. Усилилось движение Сопротивления, руководимое находившимся в СССР Центральным Комитетом Коммунистической партии Германии (КПГ). На местах борьбу с нацистским режимом направляло Оперативное руководство КПГ, которое в трудных условиях подполья, нацистского террора вело повседневную работу с подпольными организациями и группами. Оперативное руководство поддерживало постоянную связь с ЦК КПГ, имело разветвленную сеть опорных пунктов также внутри страны. К лету оно было связано с организациями партии и Сопротивления в 26 городах и районах Германии и координировало деятельность около 10 тыс. активных борцов-антифашистов. Кроме того, работало много партийных организаций, еще не имевших контакта с руководящими центрами{1186}. Весной Оперативное руководство разработало план освобождения Э. Тельмана из фашистской тюрьмы в Баутцене. Однако осуществить операцию не удалось из-за новой волны арестов, обрушившихся на немецких коммунистов в начале июля.

Показателем усиления работы КПГ в массах служило расширение антифашистской пропаганды и агитации. В Лейпциге с апреля начала выходить газета «Видерштанд», в Рурской области — газета «Унзер кампф». Организации Сопротивления распространяли в Бадене газету «Ди Вархайт», а в Штутгарте — «Абендцайтунг». Выпускались также листовки, призывавшие население к борьбе против войны и нацистского режима.

Наиболее крупные подпольные организации действовали в Берлине во главе с А. Зефковым, Ф. Якобом, Б. Бестлейном, в Тюрингии во главе с Т. Нойбауэром, М. Позером, в Саксонии под руководством бывшего депутата рейхстага от КПГ Г. Шумана, соратника К. Либкнехта и Р. Люксембург. Нелегальные антифашистские группы и организации имелись в ряде городов Западной Германии — Гамбурге, Кёльне, Дортмунде, Мюнхене и других. Сильный подпольный центр сложился в концентрационном лагере Заксенхаузен, где находились многие руководящие деятели КПГ — А. Баумгарте, Б. Лейшнер, М. Рейман, Э. Шнеллер и другие. Все эти организации вели работу среди трудящихся крупных промышленных предприятий, военных заводов, в концентрационных лагерях. Проводились сборы продовольствия, денег, одежды для немецких подпольщиков, иностранных рабочих, военнопленных, узников концлагерей. [418] Участились факты саботажа на военном производстве, порчи готовой продукции{1187}.

Немалое беспокойство у нацистов вызывала растущая подпольная антифашистская деятельность в Германии советских людей — военнопленных и насильственно угнанных в рабство в Германию. В Хемнице, Кёльне, Ганновере, Лейпциге, Штеттине были раскрыты подпольные организации во главе с советскими патриотами{1188}.

Компартия Германии усилила антифашистскую работу в вермахте. Специальный сектор, созданный Оперативным руководством КПГ, устанавливал связь с солдатами в госпиталях, с личным составом некоторых управлений командования сухопутных сил, ПВО Берлина, а также с отделом пропаганды вермахта в ОКБ. Среди военнослужащих распространялись листовки и другие печатные материалы, велась разъяснительная работа, нелегально издавался ежемесячник «Солдатские письма». Но в условиях кровавого нацистского режима эта работа не получила широкого размаха.

Увеличились масштабы и эффективность движения «Свободная Германия», главная цель которого заключалась в том, чтобы ускорить поражение фашизма и еще во время войны заложить предпосылки для построения в будущем миролюбивого германского государства. 5 января состоялся VI пленум Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ), который, обстоятельно обсудив положение на фронте и в тылу, поставил новые задачи перед движением. Прежний лозунг об организованном отводе вермахта вопреки воле Гитлера с оккупированных территорий был заменен новым: «Прекращение боевых действий и переход на сторону Национального комитета «Свободная Германия». При смене тактики учитывалось снижение морального состояния немецких солдат и офицеров и создание благоприятной возможности для более активного и сознательного перехода их на сторону патриотического антифашистского движения{1189}.

Подпольные организации «Свободной Германии», действовавшие в Тюрингии, Саксонии, Берлине, Штутгарте, Дюссельдорфе и других землях и городах, проводили большую работу по созданию в стране своих нелегальных ячеек. Центральный Комитет КПГ, Оперативное руководство КПГ, НКСГ действовали в тесном контакте. Однако некоторую часть коммунистов-подпольщиков первоначально настораживало участие в движении «Свободная Германия» представителей буржуазии. Для внесения полной ясности в этот вопрос Оперативное руководство КПГ разработало весной специальный документ «Мы, коммунисты, и Национальный комитет «Свободная Германия». В нем давалась характеристика целей движения «Свободная Германия», указывалось, что его главная задача состоит в создании единого фронта всех противников нацизма, с тем чтобы подрывать фашистскую военную машину, шире организовать саботаж и вести подготовку к вооруженной борьбе против нацизма. Подпольное руководство КПГ выступило с политической платформой, требовавшей немедленного прекращения войны, заключения перемирия и создания антифашистского демократического правительства. В этом важнейшем документе компартии Германии также ставились задачи полной ликвидации экономического и политического могущества крупной буржуазии и восстановления [419] политических свобод внутри страны. Основными лозунгами указанной программы были: «Долой Гитлера!», «Долой войну!», «За свободную, независимую и демократическую Германию!». Она определила цель антифашистского движения на данном этапе и наметила перспективы будущих демократических преобразований в стране{1190}. Благодаря этому документу выявилось единство политической линии КПГ и НКСГ по созданию широкого фронта борьбы за образование демократического германского государства.

5 марта НКСГ опубликовал «Воззвание Национального комитета к народу и вермахту. 25 пунктов к вопросу о прекращении войны». В ответ на лозунг фашистов «победа или гибель» и клевету нацистской пропаганды о движении «Свободная Германия» как «ударе в спину» воззвание подчеркивало, что приближение войны к германским границам требует более активных действий против гитлеровского режима, освещало историческую роль Советского Союза, антифашистской коалиции, показывало социально-классовую сущность движения «Свободная Германия», призывало рабочих, крестьян, служащих, мелкую и среднюю буржуазию быстрее объединиться для свержения фашистской диктатуры, рисовало картину будущей свободной, независимой Германии{1191}.

Платформа КПГ и воззвание НКСГ имели важное значение для активизации антифашистского движения, расширения его социальной базы. Движение «Свободная Германия» явилось боевым союзом различных слоев немецкого народа. Ведущей силой его был рабочий класс, руководимый коммунистами, шедшими в авангарде борьбы за объединение всех противников нацизма. В него втягивались интеллигенция, молодежь, духовенство. Деятельность НКСГ — радиопередачи, печатные издания, засылка пропагандистов и т. д. — распространялась и на вермахт.

Углубление внутриполитического кризиса в Германии выразилось и в заговоре против Гитлера, истоки которого ведут еще к 1942 г. В нем участвовали представители различных классов, слоев, политических группировок — крупные землевладельцы, буржуазия, военные, дипломаты, интеллигенция и т. д. В первой половине 1944 г. происходит организационное и политическое оформление заговора: завершается составление плана переворота, намечается состав будущего правительства, вырабатываются основные программные документы. Участников заговора торопило то обстоятельство, что гестапо выследило и схватило многих из них.

Политические взгляды заговорщиков были различны — от реакционно-правых до прогрессивно-демократических, — и в связи с этим имелись различные варианты переворота{1192}.

Организатор и идейный вдохновитель реакционного большинства заговорщиков К. Герделер — бывший обер-бургомистр Лейпцига, рейхскомиссар по вопросам цен, доверенное лицо монополистов Крупна и Боша — еще ранее разработал внутри- и внешнеполитическую программу, выражавшую основные требования правых элементов. Ее главное содержание оставалось неизменным — физическое устранение Гитлера и сохранение такого строя, в котором ключевые позиции находились бы в руках монополистического капитала и крупных землевладельцев{1193}. Будущее правительство [420] должно было состоять из представителей военных, буржуазии, духовенства во главе с Герделером. Его программа, призывая к «обороне отечества», содержала ряд антидемократических пунктов, сильно ограничивала права трудящихся. Планируемое государство было шагом назад даже по сравнению с буржуазно-демократической Веймарской республикой{1194}. Герделер и его окружение игнорировали установление связей с КПГ и антифашистским движением. В области внешней политики намечались заключение сепаратного мира с западными державами и концентрация всех военных сил во главе с вермахтом для борьбы против Советского Союза{1195}. Правые группировки поддерживали связь с США и Англией, в частности с А. Даллесом.

Участвовавшая в заговоре патриотически настроенная группа старших офицеров и генералов во главе с начальником штаба управления общих дел армии резерва полковником К. Штауффенбергом и те, кто ее поддерживал, по своим взглядам на способы борьбы с фашизмом и внутриполитическое переустройство Германии были близки к платформе НКСГ. Штауффенберг стоял за прекращение войны на всех фронтах, отказ от захваченных территорий, установление демократической республики в Германии и развитие добрососедских отношений с Советским Союзом{1196}. С этой группой поддерживали контакты социал-демократические функционеры — Ю. Лебер, профессор А. Райхвайн и другие, выступавшие за сотрудничество с движением Сопротивления, руководимым КПГ. Однако патриотически настроенная группа Штауффенберга составляла меньшинство, развитие событий определялось силами из окружения Герделера. В конце декабря 1943 г. Штауффенберг сделал попытку организовать покушение на Гитлера. Но совещание в ставке, где должно было это произойти, отменили.

Антифашистское движение в тяжелейших условиях нацистского режима тогда еще не могло охватить широкие массы немецкого населения и поднять его на открытую борьбу за свержение фашистской диктатуры. Сказывался длительный период ее экономического и политического господства, фашистский дурман преодолевался с трудом. Нужно было время, чтобы немецкий народ на собственном опыте убедился и окончательно осознал, что его спасение от национальной катастрофы лежит на путях полного слома гитлеровского государства и ликвидации национал-социалистской партии.

2. Военная экономика Японии

Внутренняя политика империалистической Японии целиком определялась ее военно-политическими планами в Азии и в бассейне Тихого океана. Для осуществления намеченных целей ставились задачи увеличить военно-экономический потенциал страны, предотвратить назревание внутреннего кризиса и укрепить политические позиции кабинета X. Тодзио.

В ход был пущен весь арсенал средств военно-государственного монополистического капитализма. В интересах роста военного производства предпринимались новые меры по государственному регулированию экономики, усилению эксплуатации широких слоев трудящихся и выкачиванию ресурсов с оккупированных территорий. Экономическая жизнь страны по-прежнему полностью контролировалась крупнейшими японскими [421] монополиями — «дзайбацу». Среди них ведущее место принадлежало «большой четверке» — Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда.

Процесс концентрации и централизации производства и капитала все более усиливался. К 1944 г. концерн Мицуи, например, держал в своих руках 50 процентов металлургии, около 25 — судостроения, 55 — автостроения, 45 — машиностроения и 20 — самолетостроения. Сумма вкладов в коммерческие банки увеличилась с 29,4 млрд. иен в 1941 г. до 39 млрд. иен в 1944 г. В первой половине этого года пять крупнейших банков Японии контролировали 70 процентов банковских вкладов{1197}.

Японское правительство принимало меры по усилению финансирования промышленных компаний и расширению трудовой мобилизации населения. Созданное в сентябре 1943 г. и наделенное большими правами министерство вооружений усиленно проводило поощрительную политику в отношении крупных военно-промышленных компаний. С декабря из специального государственного фонда «чрезвычайных расходов» им стали отпускаться значительные кредиты. 18 января в Японии была опубликована «Программа финансирования военно-промышленных компаний», согласно которой монополиям, занятым производством вооружения и боевой техники, открывались правительственные кредиты в специальных банках. Кроме того, действовала система предварительного авансирования заказов на вооружение в размере половины их стоимости. Так, в самолетостроении, судостроении и машиностроении авансы составляли 50 — 70 процентов общей суммы стоимости заказа.

В опубликованном в январе первом списке военно-промышленных компаний, получивших право на привилегии, числилось 150 компаний, связанных прежде всего с самолетостроением{1198}. 25 апреля правительство подчинило министерству вооружений и стало финансировать еще 424 компании, занятые выплавкой металлов, производством стальных изделий, а также большинство крупных электростанций, химических заводов и угольных шахт{1199}. Этим компаниям предоставлялись большие льготы в снабжении сырьем и рабочей силой. На их предприятиях была введена военная дисциплина, многие фабрики и заводы переведены на круглосуточную работу. Некоторые военно-промышленные компании стали подчиняться специально назначенным правительством уполномоченным.

Согласно «Программе чрезвычайных мероприятий по трудовой мобилизации населения», принятой в январе, рабочие военно-промышленных компаний закреплялись за теми предприятиями, где они трудились. Эксплуатация рабочих усилилась и стала более жестокой и изощренной, применение трудового законодательства исключалось. Наряду с этим правительство осуществило широкую мобилизацию на военное производство женщин и учащихся{1200}.

Централизация управления военной экономикой, меры по трудовой мобилизации укрепили позиции министерства вооружений как органа, действовавшего в интересах крупных монополий. Оно стало «правительством в правительстве». Значительную роль продолжали играть «контрольные ассоциации», тесно связанные с министерствами армии и военно-морского флота. Являясь смешанными органами правительства и монополий, они контролировали размещение военных заказов, выпуск промышленной продукции, распределение сырья и рабочей силы. В феврале [422] насчитывалось 22 такие «ассоциации», которые включали 314 компаний различных отраслей производства и сферы потребления{1201}.

Но все эти меры не предотвратили начавшийся кризис в экономике Японии. Производство электроэнергии, основных видов сырья и материалов — угля, чугуна, стали, цветных металлов, — достигнув в 1943 г. высшей точки, пошло на убыль, что видно из таблицы 17.

Таблица 17. Производство основных видов промышленной продукции в Японии в первом полугодии 1944 г.{1202}

Уменьшение выпуска металла вынудило японское правительство использовать для производства вооружения запасы, которые быстро истощались. Кроме того, был принят ряд законов, жестко регламентировавших производство и потребление.

В стране из-за нехватки рабочей силы и удобрений в значительной степени сократилось производство сельскохозяйственной продукции. Число работавших в деревне мужчин уменьшилось по сравнению с 1940 г. с 6 620 тыс. до 5 670 тыс. человек. В феврале правительство было вынуждено освободить сельскохозяйственных рабочих от трудовой мобилизации, а в последующем привлечь к работе учеников старших классов сельских школ и учащихся средних сельскохозяйственных учебных заведений. Несмотря на эти меры, Япония в 1944 г. произвела и ввезла в страну всего 9 млн. тонн риса — на 1,1 млн. тонн меньше, чем в предыдущем году, а посевная площадь уменьшилась с 3 079 тыс. га до 2 950 тыс. В связи с этим производство риса в метрополии снизилось с 9,4 млн. тонн в 1943г. до 8,8 млн. в 1944 г.{1203}, что привело к уменьшению выдачи населению по карточкам продуктов питания. Лица в возрасте от 11 до 60 лет получали лишь по 330 г риса в день. Если ранее выдавался очищенный рис, то теперь к нему подмешивался гаолян, кукуруза, ячмень{1204}. Систематическое недоедание вело к истощению людей. Администрация медеплавильной компании «Фурукава» считала, что 23 процента всех прогулов на заводе в 1944 г. объясняются физическим истощением рабочих{1205}. [423]

Несмотря на экономические трудности, японским военно-промышленным кругам, как и германским, некоторое время еще удавалось сохранять высокий уровень военного производства. Общий объем продукции промышленности, выполнявшей заказы военного и военно-морского министерств, увеличился в 1944 г. по сравнению с 1943 г. на 28 процентов{1206}.

Таблица 18. Производство основных видов вооружения и боевой техники в Японии в первом полугодии 1944 г.{1207}

В решении поставленной императорской конференцией 30 сентября 1943 г. задачи — «срочно усилить военное могущество для решительной победы» — особое место отводилось увеличению боеспособности авиации. Ставка пришла к выводу, что для ведения военных действий в 1944 г. вооруженным силам Японии понадобятся 55 тыс. самолетов{1208}, что более чем в два раза превышало возможности японской авиационной промышленности. И все же, сосредоточив основные усилия на повышении производства самолетов, Япония в первом полугодии 1944 г. выпустила их почти в полтора раза больше, чем в предшествовавшем полугодии. В I квартале было произведено 6756 самолетов, во II — 7332{1209}. Их производство продолжало расти до сентября 1944 г. включительно, а затем пошло на убыль.

Большие трудности Япония испытывала со строительством кораблей. В ноябре 1943 г. ставка отмечала, что флот остро нуждается в эсминцах, конвойных кораблях, подводных лодках и транспортных судах, а также в самолетах-разведчиках и тяжелых бомбардировщиках{1210}. Однако в первом полугодии 1944 г. уровень производства кораблей основных классов, в том числе подводных лодок, по сравнению со вторым полугодием 1943 г. снизился. Главное внимание в этот период уделялось достройке уже заложенных авианосцев. В марте было завершено строительство авианосца «Тайхо», способного нести 75 самолетов, заканчивалась подготовка [424] к спуску на воду еще трех авианосцев{1211}. Много усилий прилагалось к увеличению производства оружия и техники для военно-морского флота. Выпуск их в 1944 г. в целом по сравнению с предшествовавшим годом возрос: орудий корабельных — с 685 до 1153, пулеметов — с 34 305 до 86 170,-торпед для морской авиации — с 2340 до 8633, морских мин — с 82 000 до 235 497, радиолокаторов — с 1450 до 8983, радиостанций — с 5292 до 10 204{1212}. Подъем производства различных видов вооружения для военно-морского флота продолжался лишь до лета — осени 1944 г., после чего оно стало снижаться.

В первой половине 1944 г. увеличилось производство стрелкового оружия для армии. Однако выпуск полевой артиллерии оставался на уровне предшествовавшего полугодия (около 3200 орудий за шесть месяцев){1213}, а производство танков и минометов уменьшилось на 35 процентов.

Снижение выпуска вооружения и боевой техники явилось следствием прежде всего уменьшения поступления сырья и материалов, падения производства металла в стране. В 1944 г. ввоз в Японию сырья по сравнению с 1943 г. значительно сократился. В апреле — мае было импортировано 662 тыс. тонн угля, тогда как за эти месяцы 1943 г. — около 1360 тыс. тонн. С сокращением ввоза стратегического сырья его резервы в метрополии быстро уменьшались. Например, запасы железного лома с апреля 1943 г. по март 1944 г. понизились с 3 099 тыс. до 1 437 тыс. тонн, бокситов с декабря 1943 г. по март 1944 г. — с 297 тыс. тонн до 238 тыс.{1214}.

Одной из главных причин падения импорта сырья в Японию явилась нехватка судов для перевозки вследствие больших потерь и неспособности судостроительной промышленности их восполнить. Лишь с конца 1943 г. по март 1944 г. тоннаж торгового флота снизился с 4 944 тыс. тонн до 3966 тыс.тонн. Играло роль и возросшее сопротивление народов колоний и оккупированных территорий империалистическому грабежу{1215}.

По мере роста экономических трудностей все более снижался жизненный уровень народа Японии, а прибыли и дивиденды крупных капиталистов росли. В 1944 г. сумма прибылей акционерных обществ составила 7,1 млрд. иен (1943 г. — 6,3 млрд.), сумма дивидендов — 2,2 млрд. иен (1943г. — 2,1 млрд.){1216}.

Политика правящих кругов вызывала глубокое недовольство японского народа. Оно проявлялось в актах саботажа, невыходах на работу, стачках и забастовках. В 1944 г. 15 процентов рабочих 761 завода под различными предлогами регулярно не являлись на работу. На некоторых заводах число прогулов среди рабочих достигало 40 процентов. В 296 трудовых конфликтах, происшедших в этом году, приняли участие 10 тыс. человек{1217}.

Среди населения Японии все шире распространялись антивоенные настроения. В докладе департамента токийской полиции от 22 апреля указывалось: в столице «есть немало людей, которые считают, что исход войны предрешен», имеются также лица, которые «охвачены пораженческими [425] настроениями и хотят скорейшего окончания войны»{1218}. Как показывают данные американской комиссии по изучению стратегических бомбардировок, в июне число критически настроенных лиц в Японии составило 17 процентов ее населения (в декабре 1943 г. — 7 — 8 процентов){1219}.