Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 39 страница

Темпы строительства военно-морского флота в Великобритании, несколько снизившись по сравнению с предыдущим годом, в целом поддерживались на высоком уровне. В январе — июне были спущены на воду 2 авианосца, 2 крейсера, 15 эсминцев, 20 подводных лодок (во втором полугодии 1943 г. — 2 авианосца, 5 крейсеров, 20 эсминцев, 21 подводная лодка){1097}.

Важной задачей Англии в связи с подготовкой вторжения во Францию стало производство морских транспортных средств. Для проведения первых этапов операции она должна была поставить все каботажные суда, которых не имели США, и основную часть войсковых транспортов{1098}. Потребности в каботажных судах, а также в танкерах были своевременно удовлетворены за счет строительства новых судов и более рационального их использования. Форсировалась программа строительства танкодесантных судов, предназначенных для высадки в Нормандии. К маю страна располагала около 3 тыс. десантных судов. Промышленность могла дать их и больше, но ее возможности не реализовались морским министерством. Дефицит покрывался за счет расширения американского судостроения; основная часть десантных средств, необходимых для вторжения, поступила из США{1099}.

Из-за сокращения выпуска многих видов оружия и боевой техники в метрополии английская доля в вооружении и оснащении вооруженных сил Британской империи снизилась с 62,4 процента в 1943 г. до 61,2 процента в 1944 г. Доля Австралии, Новой Зеландии и Индии, вместе взятых, уменьшилась соответственно с 1,9 процента до 1,2{1100}. Зато возросла доля Канады с 8,8 процента до 8,9{1101}.

Вклад Канады в военные усилия союзников непрерывно увеличивался. Продолжалось наращивание военно-экономического потенциала. В 1944 г. были достигнуты наивысшие за время войны показатели в области производства военной авиации (4178 самолетов) и военно-морского флота (2288 судов, главным образом десантных){1102}. С 1939 г. по 1 марта 1944 г. в стране было выпущено в общей сложности 11 390 самолетов, 1 млн. пулеметов, винтовок и мелкого стрелкового оружия, огромное количество другого вооружения и боеприпасов. Канадская авиация, принявшая участие в подготовке операции «Оверлорд», выполнила четвертую часть всех эскортных функций в Северной Атлантике{1103}.

Особенно важную роль для союзников приобрело массовое производство Канадой морских и наземных транспортных средств. К 1 марта на ее верфях было построено: грузовых судов — 249 (в том числе 234 тоннажем [398] не менее 10 тыс. тонн каждое), десантных — 925, эскортных кораблей — 396, других мелких судов — 3600. Канадский ВМФ целиком взял на себя обеспечение проводки конвоев через Северную Атлантику с грузами для союзников. К этому же времени Канада произвела 34 тыс. бронетранспортеров, 593 тыс. механических транспортных средств. Вся эта продукция во все возраставшем количестве направлялась на Британские острова. В 1943/44 финансовом году Канада предоставила Великобритании вооружения и материалов на сумму 554 млн. канадских долларов{1104}, продовольствия и сельскохозяйственных продуктов — на 169 млн. канадских долларов{1105}.

За счет закупок в США и по ленд-лизу в 1944 г. удовлетворялось 28,7 процента британских имперских потребностей в вооружении против 26,9 процента в 1943 г.{1106}. Американские монополии использовали поставки по ленд-лизу для укрепления своих военно-экономических позиций в британской сфере влияния. Специализация военного производства обеих стран поставила к этому времени Англию в зависимость от США по ряду важных видов техники, в том числе по самолетам и танкам. Показательно, что Великобритания увеличила ввоз из-за океана радаров, прицелов для бомбометания и других изобретенных англичанами приборов{1107}. Вместе с тем ленд-лиз позволял ей и в условиях наметившегося спада военного производства поддерживать относительно высокий уровень военно-экономической мобилизации.

Процесс снижения темпов военного производства несколько замедлялся расширением мер государственного регулирования. В январе в Лондоне был создан правительственный комитет по подготовке операции «Оверлорд». Вводится система более жестких лимитов при распределении военных материалов, оборудования и рабочей силы. Заявки родов войск утверждались по списку чрезвычайных требований. Предпринимались меры для срочного изготовления отдельных видов специальной военной продукции{1108}.

Регулирующая деятельность буржуазного государства не меняла природы капитализма и имела глубоко классовый характер. Расширение мер государственного регулирования вызывалось стремлением буржуазии восстановить и укрепить свои позиции на мировых рынках, подорванные войной и кризисом колониализма. Ускорение концентрации и централизации капитала, активизация экономической роли государства с целью упрочения влияния британских банков и концернов отражали тенденцию роста государственно-монополистического капитализма, который вел к дальнейшему обострению социальных противоречий в стране. Господствующие классы использовали патриотический подъем народа для собственного обогащения и увеличения военных сверхприбылей.

Основные тяготы войны легли на плечи трудящихся метрополии и колоний. Условия жизни и труда рабочего класса Великобритании оставались тяжелыми. Номинальная заработная плата несколько возросла, но главным образом за счет удлинения рабочего дня, интенсификации труда и привлечения квалифицированной рабочей силы. Реальные же заработки рабочей семьи отставали от роста цен и налогов. Даже по официальным, сильно заниженным данным, с сентября 1939 г. индекс [399] стоимости жизни поднялся на 30 процентов{1109}. За этот же период доля затрат на потребление в личном доходе населения уменьшилась более чем на 15 процентов. Рабочие военных отраслей промышленности — авиационной, машиностроительной и других — имели более высокие заработки, чем основная масса занятого населения, но и у машиностроителей, например, ставки заработной платы были ниже уровня 1921 г. Женский труд, а его использование в Англии в годы войны резко возросло, оплачивался ниже мужского. В машиностроении и в металлообработке недельный заработок женщины в январе 1944 г. составил в среднем 3 фунта 10 шиллингов, а мужчины — 7 фунтов{1110}.

Самым низким был жизненный уровень английских горняков. В шкале заработной платы они занимали в декабре 1943 г. 40-е или 41-е место. Ввести минимум заработной платы и удовлетворить остальные их требования шахтовладельцы отказывались. Новое обострение конфликта в угольной промышленности, ответственность за которое несли предприниматели и правительственные органы, привело к забастовке, охватившей в марте Южный Уэльс и другие угольные районы. Рабочие упорной борьбой заставили шахтовладельцев согласиться на частичный пересмотр системы оплаты труда{1111}. Горняки, как и другие отряды английского рабочего класса, поддерживали военные усилия страны, и только тяжелое материальное положение побудило их накануне вторжения англо-американских войск в Европу прибегнуть к забастовке.

Трудящиеся Англии самоотверженно работали во имя грядущей победы над фашизмом, всемерно содействовали выпуску военной продукции. В связи с подготовкой к открытию второго фронта повысилась роль объединенных производственных комитетов, которые в национальном масштабе функционировали на предприятиях с общим числом рабочих более 3,5 млн. человек{1112}. По заявлению министра авиационного производства С. Криппса, эти комитеты внесли большой вклад в военные усилия{1113}. Особенно значительную роль объединенные производственные комитеты сыграли в машиностроительной промышленности, где их насчитывалось 4,5 тыс.

Задачу увеличения военного производства широкие народные массы, левое крыло Британского конгресса тред-юнионов и лейбористской партии связывали с быстрейшим разгромом фашистских агрессоров и оказанием поддержки Советскому Союзу, Английский народ выступал с требованием скорее открыть второй фронт. Важной формой движения солидарности с СССР по-прежнему было участие английских трудящихся в различных фондах «помощи России». За счет добровольных отчислений с заработной платы промышленных рабочих к марту было собрано 5 млн. фунтов стерлингов, что составило более половины суммы фонда, организованного Красным Крестом. В фонд «помощи России», учрежденный Национальным советом труда, к апрелю поступило 663 тыс. фунтов стерлингов{1114}. Широко развернулась кампания по сбору средств на постройку госпиталя в Сталинграде. [400]

Активную борьбу за сотрудничество с СССР, укрепление антигитлеровской коалиции и сокращение сроков войны вела Коммунистическая партия Великобритании (КПВ). Являясь организатором массовой кампании за открытие второго фронта в Европе, она стремилась мобилизовать все силы и ресурсы страны на окончательный разгром врага. Коммунисты не ослабляли борьбу и за укрепление единства рабочего движения. В соответствии с решениями XVI съезда партии большое внимание уделялось вопросу о политической сплоченности рабочего движения. Компартия предложила лейбористскому руководству вступить в переговоры, чтобы выработать совместную платформу на предстоявших выборах в парламент. Но эта инициатива, поддержанная рядом профсоюзов, была отвергнута праволейбористскими лидерами. Политика КПВ, как подчеркивал Г. Поллит, была направлена на достижение единства рабочего движения и союза со всеми прогрессивными силами нации{1115}. Английские коммунисты последовательно боролись против наступления монополий на жизненный уровень и права трудящихся. Они решительно выступали в защиту законного требования рабочих о повышении заработной платы, против антинародной правительственной политики «регулирования» цен.

Деятельность компартии приобретала важное значение в условиях развертывавшейся в стране острой борьбы по вопросу о путях послевоенного развития. Среди английских трудящихся росло стремление к демократическим преобразованиям. Требования национализации ключевых отраслей экономики, как и многие другие пункты программы социально-экономического прогресса, встречали поддержку в профсоюзных массах.

Чтобы сохранить свое влияние в стране, консервативная партия вынуждена была активизировать разработку программы реконструкции. В центр преобразований, намеченных на ближайшие годы, ставилась проблема ликвидации безработицы. В мае правительство опубликовало Белую книгу, провозгласив «полную занятость» главной целью своей внутренней политики. Однако правящему классу не удалось привлечь под свои знамена широкие слои английского народа. Положение консерваторов как ведущей партии правящей коалиции становилось все менее устойчивым.

3. Сложность внутреннего положения Китая

На внутреннюю обстановку в Китае все более разрушительно воздействовала длившаяся свыше шести лет война с Японией, экономическая и политическая расчлененность страны, а также напряженность отношений между гоминьданом и Коммунистической партией Китая (КПК). Влияние этих факторов усилилось и стало особенно ощутимым, когда весной японские войска начали наступление с целью захвата коммуникаций, связывавших север и юг Китая.

В экономическом отношении Китай и раньше был отсталой страной. А в результате оккупации Японией северо-восточных, частично восточных и центральных провинций с наиболее развитой экономикой он и вовсе лишился своей промышленной базы{1116}. Попытки чунцинского национального [401] правительства Чан Кай-ши{1117} создать на неоккупированной территории новую промышленную базу, в том числе военную, в первую очередь по сборке и ремонту техники и оружия, оказались малоэффективными ввиду общей дезорганизации хозяйства.

В 1943 г. на неоккупированной части Китая действовало 3743 мелких и средних частных и государственных промышленных предприятия, из них 105 государственных, подчинявшихся Комиссии национальных ресурсов, а фактически находившихся в руках монополистов из четырех семейств — Чан Кай-ши, Сун Цзы-веня, Кун Сян-си, братьев Чэнь Ли-фу и Чэнь Го-фу. Индекс промышленного производства, достигший в 1943 г. по сравнению с 1938 г. (взятым за 100) 375,6, снизился за первую половину 1944 г. до 372,4{1118}. Особенно резко падало производство важнейших военно-стратегических материалов; угля, железа, меди, свинца, олова, цинка, вольфрама, ртути. О слабости экономики Китая говорит тот факт, что в 1944 г. на его неоккупированной территории было выпущено всего 1152 телефонных аппарата, 150 тонн электропровода, 802 небольших электромотора, 27 судов общим тоннажем 1481 брт{1119}.

Ухудшалось положение в сельском хозяйстве. Посевные площади главных продовольственных культур продолжали сокращаться, соответственно уменьшался и валовой сбор урожая. Снижалось поголовье скота и птицы{1120}. Кулацко-помещичья верхушка, являвшаяся основным держателем товарного зерна, в условиях стремительного обесценения китайского юаня всячески саботировала продажу государству продовольствия и фуража.

Небывалая засуха и наводнения 1943 — 1944 гг., поразив провинции Гуйчжоу, Чжэцзян, Фуцзянь, Хубэй и частично Хэнань, территории которых контролировались чунцинским правительством, привели к жестокому голоду, охватившему около 80 млн. человек. К концу 1943 г., по некоторым данным, от голода и вызванных им болезней в этом районе погибло более 30 млн. человек{1121}. Это еще больше ослабило сельское хозяйство Китая.

В условиях экономической разрухи чанкайшисты возлагали большие надежды на помощь союзников, особенно на поставки по ленд-лизу. Если в 1943 г. Китай получил от США 355 самолетов, в том числе 300 истребителей, 48 средних бомбардировщиков и 7 транспортных, то в 1944 г. — 590 машин, из них 326 истребителей, 218 средних и тяжелых бомбардировщиков, 37 разведчиков, 9 транспортных{1122}. При содействии Соединенных Штатов строились предприятия по сборке самолетов и другой военной техники, которая прибывала по ленд-лизу. Но этого было явно недостаточно для борьбы с Японией. Кроме того, поступавшие вооружение и боевая техника лишь частично попадали в действовавшую против оккупантов армию. Основная их масса использовалась для оснащения войск, блокировавших Пограничный (Особый) район Шэньси — Ганьсу — Нинся.

Несмотря на враждебные акции правительства Чан Кай-ши в отношении СССР, почти полное прекращение торговли Китая с Советским Союзом через провинцию Синьцзян и переброску в эту часть страны [402] крупной группировки гоминьдановских войск{1123}, Страна Советов, испытывая все тяготы борьбы с фашистской Германией, продолжала оказывать китайскому народу активную морально-политическую поддержку. Это воодушевляло его на борьбу с японскими агрессорами.

Вследствие гнета компрадорской буржуазии и помещиков, произвола продажного -чиновничества резко упал и без того нищенский жизненный уровень трудящихся. Рабочие, служащие, крестьянство и интеллигенция страдали от дезорганизации финансового хозяйства, инфляции и безудержного роста цен. С марта по июль 1944 г. цены на предметы первой необходимости удвоились, к сентябрю они в 400, а по некоторым товарам в 1200 раз превосходили цены довоенного времени{1124}. Крестьяне получали за продаваемые ими продукты обесцененные банкноты. Купить на них промышленные товары практически было невозможно. Деревня уплачивала за товары в 1944г. в 989 раз больше, чем в 1937 г.{1125}.

Под предлогом чрезвычайного военного времени заработная плата трудящихся замораживалась или снижалась принудительно навязываемыми займами, а также всевозможными вычетами и штрафами. Кулаки и помещики взвинчивали арендную плату за землю. Увеличилась кабальная зависимость крестьянства от торгово-ростовщического капитала. Оно быстро разорялось, пополняя ряды малоземельной и безземельной бедноты. По сравнению с довоенным периодом по отдельным неоккупированным провинциям Китая число арендаторов возросло на 2 — 13 процентов, полуарендаторов — на 1 — 8, крестьян-собственников снизилось на 1 — 11{1126}.

Экономическое угнетение трудящихся сочеталось с гнетом политическим. В национальном правительстве Китая руководящую роль играли представители буржуазно-помещичьей партии гоминьдан. Заявляя на словах о верности курсу на сопротивление японским захватчикам, они на деле раскалывали национально-патриотические силы народа, вели наступление на его жизненные права. Под влиянием тяжелых поражений на фронтах и хозяйственной разрухи засевшие в государственном аппарате реакционеры усиливали полицейский нажим на массы, занимались искоренением «опасных мыслей» и устранением «враждебных элементов». Партийные организации гоминьдана имели секретные инструкции преследовать демократов, следить за ними и применять репрессии к народу. Чан Кай-ши поддерживал контакты с «посредниками», предлагавшими от имени официальных японских кругов разработать условия мира между Токио и Чунцином{1127}.

Частые насильственные мобилизации ослабляли трудовое население, его вклад в поддержку армии. Те, кто имели возможность откупиться, не воевали. Местные чиновники по стандартным ценам освобождали богатеев от военной службы. Среди командного состава процветало взяточничество, вымогательство и присвоение солдатского пайка. В армии было распространено дезертирство, высокой оставалась смертность от болезней и недоедания. Все это тяжело сказывалось на боеспособности войск.

Хотя китайские солдаты показали в борьбе с японскими захватчиками немало примеров мужественного и самоотверженного служения родине, чанкайшистское командование ориентировалось на пассивное сопротивление [403] врагу. Капитулянтские элементы и японская агентура в правительственном и военно-политическом аппарате гоминьдановского Китая тянули страну на кабальный мир с Японией и на гражданскую войну с вооруженными силами КПК. Почти полумиллионная армия центрального правительства дислоцировалась на подступах к Пограничному (Особому) району Шэньси — Ганьсу — Нинся{1128}, что было на руку захватчикам и повышало их шансы на успех в Китае.

К лету 1944 г. в стране кроме Пограничного (Особого) района насчитывалось 19 освобожденных районов (антияпонских баз), из них 7 находились в Северном, 8 — в Центральном и 4 — в Южном Китае. Все освобожденные районы занимали территорию около 750 тыс. кв. км с населением более 90 млн. человек{1129}.

Местные организации КПК в освобожденных районах в практике политического и экономического строительства исходили из необходимости консолидации всех национальных сил для борьбы с Японией. В деревне укреплялись органы власти в форме сельских собраний представителей, в которые на основе широкого избирательного права допускались все патриотически настроенные граждане как из батраков, бедняков и середняков, так и из кулаков, торговцев, мелких предпринимателей и помещиков. В окружных и уездных центрах проводились выборы в национально-политические советы (НПС). В ряде случаев руководящие посты в сельских органах власти и в НПС занимали мелкобуржуазные и буржуазные элементы{1130}.

Учитывая крайнюю отсталость и блокаду освобожденных районов, КПК осуществляла лозунг «самообеспечения», направленный на использование всех возможных местных ресурсов, домашнего и кустарного производства для удовлетворения нужд населения и вооруженных сил и создания лучших условий жизни, чем в гоминьдановском Китае. Проводя аграрную политику, она в первую очередь ограничивала феодальную эксплуатацию, поднимала жизненный уровень батрацко-бедняцких слоев деревни, повышала товарность сельского хозяйства, с тем чтобы обеспечить снабжение вооруженных сил, рабочих и аппарата управления освобожденных районов. С этой целью арендная плата была установлена до 37,5 процента урожая, снижен ссудный процент, ликвидированы многочисленные налоги и поборы прежних гоминьдановских властей, вместо которых был введен единый прогрессивный налог.

Отдавалось предпочтение развитию государственной и кооперативной промышленности и торговли, предусматривалась также защита интересов частных предпринимателей, но не во вред интересам трудящихся. Рабочие привлекались к контролю над предприятиями. Им оказывалось содействие при объединении в профсоюзы.

Экономическая политика КПК способствовала хозяйственному и военно-политическому укреплению освобожденных территорий, что особенно проявилось в районе Шэньси — Ганьсу — Нинся. Государственные предприятия здесь составляли более трех четвертей, а кооперативные — около одной пятой всех, в подавляющем большинстве примитивно оснащенных и маломощных промышленных объектов района. Здесь имелось 13 угольных шахт, на которых работало 432 человека, 38 фабрик, из них 18 текстильных (с числом работающих 1427 человек), 12 бумажных (437 человек), 8 швейных и обувных (405 человек), 4 типографии (379 человек) и другие предприятия. Всего в районе насчитывалось [404] около 4 тыс. рабочих{1131}. В Шэньганьнине к 1944 г. насчитывалось 255 кооперативов с количеством пайщиков 115,6 тыс. человек и с капиталом 236 тыс. китайских долларов по сравнению с 12 кооперативами, 10 тыс. членов и 150 тыс. капитала в 1940 г.{1132}. В 1944 г. свыше 122 тыс. крестьян и батраков (около одной четверти всей рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве") состояли в бригадах трудовой взаимопомощи и группах наемного труда. Примерно 200 тыс. человек входили в потребительские, транспортные, производственные и кредитные кооперативы. Свыше 137 тыс. женщин вошли в бумагопрядильные кооперативы{1133}.

Росло сельскохозяйственное производство. 6 января 1944 г. на 4-й сессии правительства района Шэньси — Ганьсу — Нинся его председатель Линь Бо-цюй (Линь Цзу-хань) заявил, что площадь обрабатываемых земель в районе увеличилась в 1943 г. до 13,3 млн. му (1 му = 1/16 га) против 11,7 млн. му в 1940 г., а под хлопком соответственно — с 15,2 тыс.му до 150,3 тыс. му. Было собрано 1 840 тыс. даней (1 дань = 60,5 кг) зерновых культур{1134}.

Большую роль в экономическом развитии освобожденных районов играли вооруженные силы КПК. В 1944г. в порядке самоснабжения воинские части обработали более 830 тыс. му земли, собрали свыше 90 тыс. даней продовольственных культур{1135}. Однако участие армии в хозяйственном строительстве отрицательно влияло на боеспособность войск, так как их личный состав на длительное время отрывался от боевой подготовки.

В целом экономика и финансы района Шэньси — Ганьсу — Нинся продолжали испытывать большие трудности, осложнявшиеся гоминьдановской блокадой. Хозяйство подрывалось инфляцией и ростом цен. Кроме мер по поднятию экономики выход из критического положения мелкобуржуазные элементы в руководстве КПК искали в развитии «государственного сектора производства опиума и его сбыта». Они, на словах осуждая опиумную спекуляцию, на деле оправдывали ее тем, что якобы в той конкретной обстановке она играла передовую революционную роль{1136}. Опиум втридорога продавался на территории, контролируемой чунцинским правительством, и в оккупированной японскими войсками части Китая.

Местные органы власти и партийные организации вели на освобожденной территории культурно-просветительную работу, особенно по ликвидации неграмотности среди взрослого населения и созданию школ начального обучения для детей и подростков. К этой работе привлекались военнослужащие и интеллигенция. Издавалась пропагандистская литература, призывавшая к патриотической войне с Японией.

В первой половине 1944 г. в рядах КПК числилось около миллиона человек{1137}. Социальный состав партии был неоднородным. Рабочая прослойка оставалась ничтожной — из каждых десяти вступивших в КПК после 1937 г. девять были крестьянами{1138}.

Уровень организационной и идейно-политической работы парторганизаций освобожденных районов и нелегальных парторганизаций на территории гоминьдановского Китая в целом был низким. Многие из них [405] оставались засоренными классово чуждыми элементами, проникшими в партию либо случайно, на волне патриотического подъема, либо по заданию особой службы гоминьдана с подрывной целью. Его разведка и карательные органы применяли всевозможные формы дискредитации коммунистической партии.

Мелкобуржуазный по преимуществу состав партии питал националистические настроения в некоторой части руководства КПК. Она продолжала активно укреплять свое положение в партии и проводила линию на догматизацию опыта китайской революции, «китаизацию» марксизма-ленинизма и добивалась признания своих взглядов в качестве идейно-политической основы КПК, стремилась оторвать Китай от мирового коммунистического движения, от СССР. Этому, в частности, служила проводившаяся длительное время кампания «чжэнфэн», в ходе которой многие преданные марксизму-ленинизму кадры оказались исключенными из КПК. Тем самым была подготовлена начавшаяся в 1944 г. новая кампания, посвященная переоценке некоторых вопросов истории компартии Китая и узаконению националистических идей в качестве основополагающих для китайских коммунистов.

Большую опасность для партии в то время представляла догматическая, левосектантская оценка политических сил в Китае, данная мелкобуржуазными элементами еще в 30-х годах. Они настойчиво утверждали, что вторжение японского империализма ударяло лишь по трудящимся, городской мелкой и средней буржуазии, не считаясь с фактом ущемления японской оккупацией интересов и крупной буржуазии, прежде всего националистически настроенных ее слоев в правящей партии — гоминьдане. В тех исторических условиях национализм крупной буржуазии был объективно прогрессивным и открывал для КПК возможность антияпонского блока с гоминьданом. Но, не желая видеть рост противоречий между отдельными слоями крупной китайской буржуазии и японским капиталом, утверждая, что она целиком находится в лагере «предателей родины», сектанты из руководства КПК исключали гоминьдан как возможного, хотя и шаткого, союзника КПК на платформе общей борьбы двух партий против милитаристской Японии. Напротив, они настойчиво призывали к борьбе с гоминьдановским правительством и тем самым ориентировали КПК на гражданскую войну, которая тогда была бы только на руку Японии. Коминтерн еще в 30-х годах осудил такую ориентацию, и по его рекомендации КПК заключила в начале войны с Японией (1937 г.) соглашение о едином антияпонском фронте с гоминьданом.

Несмотря на это соглашение, сектанты из руководства КПК не отказались от своего курса и в последующие годы. Однако, учитывая, что открытое отстаивание его было бы отрицательно встречено подавляющим большинством членов партии и народом, они проводили скрытую линию пассивной обороны против японских захватчиков, маскируя ее заявлениями о нерешительности чунцинского правительства.

В трудной и напряженной обстановке компартия Китая оставалась единственной политической партией, которая могла отстоять и защитить интересы народа, укрепить единый антияпонский национальный фронт. Но реализация этой возможности тормозилась националистическими элементами в руководстве КПК, рассматривавшими партию и ее вооруженные силы как инструмент для захвата власти в Китае. По мере обострения внутриполитического положения Китая в партии усиливалась борьба двух линий: мелкобуржуазной, националистической и интернационалистической. Китайские коммунисты-интернационалисты в освобожденных районах, в армии и подполье вписали много ярких страниц в историю борьбы своего народа за свободу и демократию, проявили мужество и стойкость, преданность принципам пролетарского интернационализма, дружбы [406] с Советским Союзом и солидарности с борьбой его народа против фашистской Германии. Сплачивая массы для отпора японским оккупантам и предательской политике гоминьдана, они сдерживали националистический и авантюристический курс мелкобуржуазных элементов в КПК, завоевывая прочную поддержку и доверие китайского народа.

4 мая 1944 г. в Сиани начались, а 11 мая были продолжены в Чунцине переговоры представителя ЦК КПК с руководством гоминьдана. Коммунистов представлял Линь Бо-цюй, гоминьдановцев — Чжан Чжи-чжун и Ван Ши-цзе. В целях сохранения и укрепления единого фронта КПК соглашалась «формировать из 8-й и Новой 4-й армий 12 дивизий, которые подчинялись бы Национальному военному совету, но сохраняли прежнюю дислокацию. В свою очередь коммунисты требовали прекратить блокаду Пограничного (Особого) района, ввести в стране элементарные демократические свободы, предлагали образовать коалиционное правительство и провести другие мероприятия, направленные на демократизацию и укрепление Китая.

Однако гоминьдановские власти отклонили требования и предложения КПК, настаивая на сохранении за коммунистами лишь десяти дивизий, на «обследовании» района Шэньси — Ганьсу — Нинся, что было направлено на ликвидацию всех освобожденных районов. Чанкайшистское руководство вновь продемонстрировало стремление во что бы то ни стало сохранить свою диктатуру, что вело к дальнейшему обострению внутриполитического положения в стране. Антинародная политика чанкайшистского правительства, направленная не на активизацию военных действий против Японии, а на подготовку к гражданской войне, мешала консолидации всех сил китайского народа на борьбу с японским агрессором, ослабляла антияпонский фронт.

Экономическое положение в США и Англии при общих благоприятных для них условиях, сложившихся на фронтах второй мировой войны, характеризовалось дальнейшей мобилизацией усилий для ведения войны против фашистско-милитаристского блока, и прежде всего для осуществления вторжения на северо-западное побережье Франции. Высокий уровень промышленного развития, в том числе и военного производства, обеспечивал дальнейшее возрастание военно-экономического превосходства этих стран над Германией и Японией.