Развитие идеи личности в российской психологии 5 страница

оценивает сущность, цели, ценности образования, его мес­то в социуме и роли в судьбе отдельного человека. «Жи­вое знание отличается от мертвого или ставшего знания тем, что оно не может быть усвоено, оно должно быть построено. Построено так, как строится живой образ, жи­вое слово, живое движение, живое, а не мертвое механи­ческое действие» [7, с. 22]. Знание, постигнутое как конеч­ная истина, не вызывает пульсации сознания, не рождает пристрастности познающего субъекта, оно становится «от­чужденным» и «погасшим». Только из противоречия между наличным содержанием сознаваемого, или потенциально со­знаваемого, и внешними аспектами бытия, проникающими в смысловую сферу познающего, возникает та искра, кото­рая порождает желание мыслить, приблизиться к истине. «Смысл, разумеется, содержится в любом знании. Однако его экспликация, понимание, вычерпывание требуют спе­циальной и нелегкой работы» [7, с. 23]. Рассматривая смысл как средство связи значений с бытием, с предметной дей­ствительностью и предметной деятельностью, В.П. Зинченко анализирует механизм смыслопорождения, извлечения смыс­ла из значений и адекватной смысловой оценки ситуации, говорит о том, что извлеченный субъектом смысл не дан постороннему наблюдателю, он не всегда дан и субъекту познания (невербализованный смысл — по В.К. Вилюнасу; часть, «недоопределяемая сознанием», — по А.Ю. Агафо­нову). Однако внутренняя интенция (побуждение), если она возникла в данной ситуации, порождает стремление искать его в процессе познания. При извлечении смысла из вер­бальных значений субъект привлекает внелингвистическую информацию, к которой относятся образы предметной ре­альности, а также действия с ней. «От характеристики смыс­ла как бытийного и ненаблюдаемого образования имеется ход к проблеме Смысла жизни (бытия), который полностью не выразим в значениях» [2, с. 53]. Вне этого внутреннего стремления, вне пульсации смысловой сущности мы не мог­

ли бы понять источник мыслительной активности, предмет­ность и бытийность мысли. «Не менее интересен и сложен для анализа противоположный процесс — процесс означе­ния смысла, трансформации или перевода смысла в значе­ния. Такой перевод, если он осуществлен полностью, явля­ется своего рода "убийством" смысла как такового. Означе­ние смысла или его понимание — это вовлечение чего-то из сферы бытия в сферу языка» (там же). Любая концептуа­лизация все равно должна оставлять элемент «недоназван-ности» (неозначенности), пространство для смыслового дви­жения, степень свободы мыслительной деятельности. Ме­ханизм смыслопорождения открывается через «совместный анализ циклических и противоположно направленных про­цессов осмысления значений и означения смыслов... На сты­ке этих процессов рождаются новые образы, несущие смыс­ловую нагрузку и делающие значения видимыми (визуаль­ное мышление), и новые вербальные значащие формы, объ­ективирующие смысл предметной деятельности и предмет­ной действительности» [там же].

Можно надеяться, что следующий этап в развитии те­ории личности в смысловой интерпретации будет в боль­шей степени практико-ориентированным и оправдает соци­альные ожидания общества; именно психология личности даст возможность понять смысл как «то, что нас заворажи­вает, очаровывает, повергает в изумление и восхищение, что захватывает нас, когда мы, например, смотрим на горы в вечерней заре или изучаем клеточную ткань под микро­скопом», раскрыть для себя «то, что сейчас нуждается во мне и в моих действиях» [10, с. 62].

Список литературы

Абакумова И.В. Обучение и смысл: смыслообразование в учебном процессе. Ростов-н/Д: РГУ, 2003.

Агафонов Л.Ю. Человек как смысловая модель мира. Пролегомены к

психологической теории смысла. Самара: БАХРАХ-М, 21)00.

26) Асмолов А.Г Психология личности. М., 1990.

27) Большой психологический словарь. // Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. СПб.: Прайм, 2005.

28) Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления крити­ческих ситуаций. М., 1984.

29) Василюк Ф.Е. Психотехника выбора. // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. // Под ред. Д.А. Леонтьева, ВТ Щур. М.: Смысл, 1997. С. 284-315,

30) Зинченко В.П. Живое знание. Самара, 1998.

31) Зинченко В.П. Мысль и слово Густава Шпета (возвращение из изгна­ния). М.: УРАО, 2000.

32) Знаков В.В. Понимание в познании и общении. 2-е изд. Самара: СГПУ 1998.

33) Клочко В.Е. Инициация мыслительной деятельности. Автореф. д-ра психол. наук. 1991.

34) Клочко В.Е. Системная детерминация мыслительной деятельности на стадии ее инициации. // Сибирский психологический журнал, Томск, 1997. Вып. 5. С. 19-26.

35) Клочко В.Е. Человек как психологическая система // Сибирский пси­хологический журнал. Томск, 1996, Вып. 2. С. 10-13.

36) Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., МГУ, 1981.

37) Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.. Смысл, 2003.

38) Личностное в личности: личностный потенциал как основа само детерми­нации. // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ Выи. 1 // Под общей ред. Б.С. Братуся, Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002.

39) Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1976.

40) Петренко В.Ф. Конструктивисткая парадигма в психологической на­уке. // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ Вып. 1 Под ред. Б.С. Братуся, Д.А. Леонтьева. М.. Смысл, 2002. С. 19-37

41) Петренко П.Ф. Основы психосемантики. СПб.. Питер, 2005.

42) Субботский Е.В. Генезис личностного поведения у дошкольников и стиль общения. // Вопросы психологии. № 2, 1981. С. 68-75.

43) Субботский Е.В. Изучение у ребенка смысловых образований. Вест. Моск. ун-та. Сер. Психология. № 1, 1977. С. 62-72.

44) Тихомиров O.K. Структура мыслительной деятельности человека (Опыт теоретического и экспериментального исследования). М.. МГУ, 1969.

45) Экзистенциальная психология. М.. Апрель-пресс, 2001.

1,3* Интегративная модель смыслообразования: метасистемный подход

Не только бытие определяет со-знание, но и сознание организует, структурирует бытие.

М. Вебер

Современные подходы в методологии психологии

Существенные изменения в методологии последнего де­сятилетия, стремление преодолеть фрагментацию и отчуж­дение от человеческой природы в гуманитарном знании, по­родили ряд научных подходов, которые синтезируют в себе как предметы исследования разных аспектов личности, так и методы изучения наиболее «болезненных» проблем совре­менного общества. Как пишет один из основоположников методологии современного научного мышления, разработ­чик теории, объясняющей, как в контексте теории самоор­ганизующихся систем перейти от понимания функции к по­ниманию организации, Фритьоф Капра: «Чем больше мы изучаем основные язвы нашего времени, тем больше убеж­даемся в том, что их нельзя осмыслить по отдельности. Это системные проблемы, т. е. взаимосвязанные и взаимо­зависимые» [7, с. 19]. В психологии появляется целый ряд направлений, вбирающих в себя достижения предшествую­щей русской философии и новообразования нашего времени и ориентированных на «методологические принципы органи­ческого миропонимания» [12], всеединства (B.C. Соловьев, С.Н. Трубецкой, П.А. Флоренский), целостности и полноты реальности бытия (В.В. Розанов, СЛ. Франк).

Особый интерес для описания современной методоло­гии психологии, и в частности — теории личности, пред­ставляют теории, рассматривающие данную проблему в кон­

тексте метасистемного подхода (этимологически понятие метасистема указывает, что некоторая сущность и принад­лежит системе, и лежит вне ее). Это, прежде всего, иссле­дования А.В. Карпова [8]. Он предлагает метасистемный под­ход как методологию изучения функциональных закономер­ностей психики, исходя из того, что общесистемных представлений в общей теории систем недостаточно для понимания ее специфики. «Психика как система — в отличие от подавляющего большинства всех иных типов, видов и классов систем — принадлежит к совершенно осо­бой, качественно специфической их категории, которую мы обозначили как системы со «встроенным» метасистемным уровнем» [8, с. 11]. Метасистемность невозможно рассмат­ривать при этом как простую включенность системы в сис­тему более высокого порядка, т. е. — в метасистему. Разви­тие метасистемной методологии позволяет выявить «пара­докс высшего уровня системы» как специфическое дву-единство, присущее организационным связям (значащим спо­собам вза- имодействия), определяющим специфики имен­но данной системы. В системной иерархии всегда есть выс­ший уровень, который генерирует в себе важнейшие от­личительные свойства системы. Важнейшая, решающая, доминирующая ее часть при этом все же не исчерпывает всего содержания системы. «Она осуществляет координи­рующие, организующие и управляющие функции по отно­шениям к остальным частям системы» [8, с. 12]. С другой стороны, любая система (в особенности — сложная) может быть эффективно организована лишь в том случае, если ее «координирующий и управляющий» центр имеет в качестве своего объекта «не какую-либо часть системы, а всю ее, все ее содержание — в том числе, разумеется, и все уров­ни, включая и высший. Тем самым, складывается внутрен­не противоречивая ситуация, при которой высший уровень системы должен входить в ее состав, но одновременно —

быть как бы «за» и «вне» этого состава, точнее — над «ним» [8, с. 12].

Смысл как системообразующий фактор личности

Рассмотрение системы как порождения внешнего и внутреннего при условии изоморфизма (соответствия по типу руки и перчатки) и генетического единства системо­образующих факторов личности приводит к тому, что имен­но смысл во всем многообразии его проявлений, являясь уникальным порождением субъективности каждого конкрет­ного индивида, предстает, с одной стороны, системообразу­ющим фактором его личностной основы, его субъективной реальности (смысл не существует вне личностного и чело­веческого, он интенциален по своей природе), а с другой — черпается, «раскристаллизовывается» из окружающего ре­ального мира, где воплощены смыслы всех тех личностей, которые создавали объекты культуры, искусстава, техни­ки и т.д. (По А.Н. Леонтьеву [9] — смысл, есть всегда смысл чего-то). Полученное «удвоенное бытие», как совокупность всех контуров психического, характеризуется и качествен­но отличается по своей сути от всех других систем. Реаль­ность «транспонируется» в личностное, поскольку метасис­тема, с которой исходно взаимодействует психика, вклю­ченная в нее, и которая ей «внешнеположна», оказывается определенным образом представленной в структуре и содержании самой психики. «Сама сущность психического такова, что в его собственном содержании оказывается представленной, получает существование та матасистема, которая является по отношению к нему исходно «внеш-неположной» и в которую оно объективно включено» [8, с. 13]. В качестве объединяющего основания внешнего и внут­реннего смысл можно рассматривать с точки зрения его понимания в контексте концептуальной интегрированной мо­

дели смыслообразования (И.В. Абакумова, 2003), включаю­щей в себя наиболее обобщенные, характерные для всех направлений исследования смысла компоненты и закономер­ности. Именно такая интегрированная модель позволяет раскрыть смысловую динамику и особенности смыслообра­зования в различных реальностях, в соответствии со спе­цификой поля смысловой самоактуализации. Особый инте­рес в этом направлении представляет раскрытие механиз­мов смыслообразования в учебном процессе как приори­тетного направления современной дидактики, особенного того его направления, которое можно назвать — смысловой ди­дактикой (И.В. Абакумова, П.Н. Ермаков, В.Т. Фоменко, 2004, 2005). Метасистемный подход, с выходом на проблему смыс­лообразования, отражает роль смысла как связующего зве­на между субъектом и миром, подчеркивает его значимость в ситуации выбора, определяет связь значения и смысла, смысла и деятельности, смысла и личности.

Динамика смыслового развития и личностного роста по­рождает непрерывное взаимодействие между ситуативны­ми, «текущими» смысловыми проявлениями и теми смысло­выми структурами, которые могут претендовать на устой­чивый уровень и тем самым определяют поведение смысла в его «раскристаллизации», явленности для познающего, — это поле можно назвать полем смысловой самоактуализа­ции. Именно здесь смысл «вырастает» до определенного уровня, от минимального до максимального состояния, от личностного смысла до личностной ценности. Вся же окру­жающая человека реальность несет в себе его потенциаль­ные смыслы и в определенных условиях, при появлении определенных факторов, начинает расширять и уплотнять его смысловые образования, насыщая смыслами его созна­ние и личностные составляющие, — это поле расширения и уплотнения смысла.

Акцентируем внимание на том, что смысл, даже в са­мых разнонаправленных подходах, трактуется в двух со­

стояниях. Первое состояние — ситуативное, «текущее», изменчивое (личностные смыслы, личностные установки, смыслообразующие мотивы) и второе — устойчивое, ста­бильное, «надситуативное» (смысловые конструкты, смыс­ловые диспозиции, ценности). Анализируя смысл согласно логике от единичного к общему, от ситуативного к устой­чивому, мы обнаруживаем эпицентры смыслообразования. Один из них представлен динамическим состоянием смыс­лов, их «продвижением», «явленностью», взаимодействи­ем и другими модусами смыслообразования. Другой ракурс исследований обнаруживается в устойчивых смысловых структурах личности, которые, во-первых, являются след­ствием смыслообразующего процесса, а во-вторых, и сами влияют на смыслообразующий процесс значительным обра­зом. Здесь напрашивается очевидный вывод о взаимодей­ствии указанных эпицентров смыслообразования.

Проблему смысла нельзя сводить к проблеме смыслооб­разования. Высшее предназначение смысловых структур че­ловека — выступить в роли смысловой регуляции его жиз­недеятельности, обеспечить его жизненные ориентации, воз­можность самой жизни. Это означает, что смыслы в ситу­ативной и устойчивой фазах бытия личности выступают, прежде всего, как механизмы указанной регуляции, как спо­соб связи человека с миром. Чтобы выполнять данную функ­цию, смыслы должны быть «в наличии», чем и вызываются как реальные процессы смыслообразования, так и задачи их научного познания. Необходимо, следовательно, разли­чать две линии проблем, идущих из одной точки «смысла»: проблемы регуляции жизнедеятельности человека со сто­роны его смысловой сферы и проблемы становления и раз­вития самой этой сферы, т.е. смыслообразования.

Что означает и включает смыслообразование, если иметь в виду его психологический контекст? Смыслообразование отождествляется нами с развитием смысловой сферы лич­ности, развитие же в психологии определяется как психи­

ческие новообразования в человеке. Последние, если иметь в виду результативную часть смыслообразующей деятель­ности человека, помимо непосредственно новых смыслов, постигнутых (раскристаллизованных) из окружающей жиз­ни, культуры, общения, включают и созидаемые им са­мим, в условиях творческого процесса, смыслы, а также множество других субъективных смысловых модификаций: «расширяющийся», становящийся, угасший, вытесненный другим, дополнительный, не сливающийся с другим, либо, напротив, слившийся с другим в новом качестве, ясный или, наоборот, неопределенный смысл. Смысловые проявления предстают смысловыми новообразованиями личности, из­меняющими всю смысловую структуру.

Интегративная модель смыслообразования

Взаимодействие устойчивой смысловой структуры лич­ности и жизненных смыслов в одном смысловом континууме, порождающее все более сложные смысловые уровни — от относительно простых личностных смыслов и смысловых ус­тановок до устойчивых смысловых образований (смысловые диспозиции, конструкты, ценности), в интегративной моде­ли смыслообразования осуществляется посредством превра­щенных форм жизненных отношений. Известная теория М.К Мамардашвили [11] о превращенных формах самим ав­тором выводится непосредственно в смысловые структуры личности и уже далее развивается психологами. «В резуль­тате этого превращения, — замечает Д.А. Леонтьев [10], — содержание претерпевает определенные трансформации: ис­ходная система отношений сворачивается, редуцируются и выпадают опосредующие звенья и промежуточные зависимо­сти, обнаруживаются одни характеристики предмета, функ­ционально значимые в данной превращенной форме, и сти­раются другие, не имеющие значения для соответствующих аспектов его функционирования. Все эти трансформации оп­

ределяются не чем иным, как свойствами субстрата, в кото­ром получает воплощение исходное предметное содержа­ние». Содержание приведенного текста относится к смыслам как к «инобытию некоторой реальности в инородном субстрате х [10] свидетельствуя об определенном взаимопроникновении смысловых и мыслительных актов.

С одной из сторон рассмотренного взаимодействия, по­рождающего «текучесть» смысла, его неоднозначное пове­дение в различных жизненных ситуациях, связан факт смыс­лообразования, заслуживающий, по нашему мнению, вклю­чения в интегративную модель смыслообразования. Указанная сторона — устойчивая смысловая структура сознания чело­века, его базовое «Я», его «ядерные смыслы». Факт же со­стоит в том, что, с точки зрения явно неклассической психо­логии с элементами феноменологии и экзистенциализма, смыс­лы одновременно присутствуют во всех контурах психики, образуя своего рода смыслосферу, и столь же одновремен­но действуют, позволяя человеческому «Я» как интегратив-ному и устойчивому смысловому образованию осуществлять процессы регуляции жизнедеятельности человека, включая его негибкие генетические структуры. Сам же человек, с его психикой, не ограниченной отражением реальности, а выступающей как новая реальность, предстает как «смысло­вая модель мира». Совершенно ясно, что в этом контексте и познающий может рассматриваться как смысловая модель мира, и тогда проблема смыслообразования становится од­ной из самых значимых и перспективных в психологических исследованиях.

Поскольку нас интересует главным образом результа­тивная, содержательная сторона смыслообразования, сама последовательность смысловых проявлений становится как бы менее важной. Однако стремление описать динамику смыслообразования породило стремление к упорядоченно­сти, естественному желанию расположить смыслы в сис­темном порядке. Наиболее очевидным предстает диадная

природа смысла [10], его континуумная динамика от мини­мального к максимальному насыщению: от становящегося смысла — к ставшему, от неопределенного смысла — к оп­ределенному (в рамках ценностного отношения), от пости­гаемого смысла — к постигнутому.

Из «глубокой математической нелинейности» природы смысла, возникает принципиальный вопрос: что является объединяющим основанием разнонаправленных и разнопла­новых подходов, рассматривающих смысл как предмет ана­лиза? Становится очевидным, что без интегрированной мо­дели, включающей в себя наиболее обобщенные, характер­ные для всех направлений исследования смысла компоненты и закономерности, — невозможно раскрыть динамику смыс­лообразования и особенности его поведения в различных реальностях. Первичная модель смысла, с выходом в смыс-лообразование, отражает роль смысла как связующего звена между субъектом и миром, подчеркивает его значимость в ситуации выбора, определяет связь значения и смысла, смысла и деятельности, смысла и личности. В результате осуществленного неодномерного, разнохарактерного анализа возникает задача выявления того общего, что присуще раз­личным философским, теоретическим и непосредственно психологическим направлениям в отношении смысла и смыс­лообразования, что означает необходимость определиться более масштабно и четко, чем это сделано ранее, в моде­ли смыслообразующего процесса (понятие «процесс» при­менительно к смыслообразованию выходит, как мы видим, за пределы функциональных явлений, на смену функцио­нальной связи приходит организующая). Такая модель, воз­никающая из теоретических посылок, является по своему содержанию концептуальной, а также, вбирая различные гносеологические подходы, интегративной (И.В. Абакумо­ва). Вместе с тем следует отметить, что, во-первых, моде­лью могут быть охвачены лишь отдельные концептуальные

положения, присутствующие в одних направлениях и от­сутствующие в других. Во-вторых, важный, с точки зре­ния различных направлений, материал может оказаться не столь «важным» с точки зрения модели, т.е. конструкта, вби­рающего содержание других направлений, и не стать ее частью. В-третьих, рисуя контуры модели, наполняя ее содержанием, приходится выходить за пределы реализо­ванного ранее анализа оснований смысла и смыслообразо­вания, обращаться к новому теоретическому и эмпириче­скому материалу. По вполне понятным причинам в поле внимания остается психологическая составляющая интегра-тивной модели смыслообразования. В пограничных областях проблемы смысловых явлений и факторов психологическую составляющую бывает иногда трудно выделить, однако со­ответствующие объяснения представляются необходимыми.

Общие контуры концептуальной интегративной модели смыслообразования представлены на схеме 1.

Данная схема отражает пространственную представлен­ность смысла от потенциально кристаллизованного до акту­ально явленного познающему субъекту смысла в процессе взаимодействия с внешним и внутренним миром во всем его многообразии. Смысловое поле, как срез уровня сознатель­ного и личностного, состоит из полей, условно разделенных (поскольку между ними нет и не может быть четкой грани­цы) по степени смысловой насыщенности и проявленности смысла для самого человека. Эпицентром является непос­редственно то поле, в котором происходит смысловая пуль­сация, — поле инициации смысла. Именно здесь, в точке пересечения диалога, как способа взаимодействия с миром, и зоны ближайшего развития, как потенциальной возмож­ности познающего, смысл рождается одномоментно, дискрет­но, и, в зависимости от силы и яркости для его носителя, он или становится составной частью, фрагментом смысловой сферы, или отчуждается, оставляя при этом соответствую­щий смысловой след. Динамика смыслового развития и лич­

ностного роста порождает непрерывное взаимодействие меж­ду ситуативными, «текущими» смысловыми проявлениями и теми смысловыми структурами, которые могут претендо­вать на устойчивый уровень и тем самым определяют пове­дение смысла в его «раскристаллизации», явленности дл; познающего, — это поле смысловой самоактуализации, поле, где смысл «вырастает» до определенного уровня, от мини­мального до максимального состояния, от личностного смыс­ла до личностной ценности. Вся же окружающая человека реальность несет в себе его потенциальные смыслы и в оп­ределенных условиях, при появлении определенных факто­ров, начинает расширять и уплотнять его смысловые обра­зования, насыщая смыслами его сознание и личностные со­ставляющие, — это поле расширения и уплотнения смысла.

Источники смыслообразования

Жизненные смыслы, возникая из реальной потребнос­ти человеческого бытия и образуя жизненный мир субъек­та, могут быть, на наш взгляд, реальным историческим сло­вообразованием. Решая проблему смыслообразования, в иной формулировке — развития смысловой сферы человека, логично обратиться к ставшим уже классическими в пси­хологии «зонам развития» (Л.С. Выготский). Такое обраще­ние тем более логично, что психические новообразования в нашем исследовании выступают как смысловые новооб­разования. Экспериментальные исследования смысловой сферы личности ребенка (В.К. Вилюнас, Д.А. Леонтьев, И.В. Абакумова) свидетельствуют о том, что известная пси­хологическая последовательность: зона вхождения в разви­тие — зона актуального развития — зона ближайшего раз­вития — зона саморазвития» является детерминирующей и в тенденциях смыслообразования. Закономерность развития смысловой сферы личности может быть выражена и отдель­ным блоком войти в модель смыслообразования человека как последовательность, содержащая зону вхождения в смы­

слообразование, зону актуального развития смысловой сфе­ры, зону ее ближайшего развития, зону саморазвития. «Зоны развития» в нашей модели — это прежде всего зоны разви­тия стержневой основы личности, ее смысловой структуры. В этой же последовательности «зон» формируются смысло­вые структуры и других уровней. Отметим, что в теории поэтапного формирования умственных действий, в которой акцент делается на ориентировочной основе действий как преддверии исполнительской части деятельности, сама ори­ентировочная основа действий может быть истолкована как феномен вхождения в зону смыслового развития. Главные движущие силы процесса обучения, интерпретируемые с позиций смыслового неравновесия, смысловых несоответ­ствий и противоречий, находят свое методологическое объ­яснение в зоне ближайшего развития смысловой сферы личности, которая детерминирует смыслообразование в определенных границах, доступных познающему субъекту.

По мнению ряда авторов, исследовавших в психологии смысл (К. Роджерс, В. Франкл, Д.А. Леонтьев, Н.Е. Щурко-ва), исходным условием возникновения смыслов, источни­ком смыслообразования является жизненный мир человека. Указанный мир заметно отличается от «общего» мира, с явлениями, фактами, событиями и другими фрагментами которого человек большей частью не сталкивается. Эта часть мира, отчужденная от конкретной личности, представлена, в частности, реальной действительностью и отражающими ее объективными значениями, запечатленными в текстах культуры. Культура функционирует и в нетекстовой фор­ме, как реальное бытие, в виде действительных отноше­ний и норм поведения людей. При этом реальное бытие куль­туры и реальное бытие человека, и уж тем более бытие «вообще», как правило, не совпадают, мир действитель­ного бытия оказывается шире бытия культуры. Особой ча­стью культуры является ее художественный сегмент, об­разуемый не объективными значениями, а «откристалли-

4 Психология j

зованными», «опредмеченными» субъективными смыслами тех, кто эту часть культуры создавал. Поскольку, однако, текст не есть смысл, это лишь место, указывающее на смысл, то текстовая художественная культура, пока с нею не вошел в соприкосновение субъект, может быть квали­фицирована как объективная структура значений.

В отличие от мира «в целом», жизненный мир челове­ка — это мир его отношений с явно ограниченной частью действительности. Одни ее фрагменты имеют для него боль­шее значение, и замыкание на них его субъектного опыта, его жизненных отношений более интенсивно и динамично, другие — меньшую жизненную значимость, и отношение к ним со стороны субъекта может быть менее выразитель­ным, третьи могут быть представлены лишь потенциально. Эти отношения определяются в науке как жизненные смыс­лы. Их возникновение, становление и развитие, осущест­вляемые, естественно, в субъективной сфере индивидуума, обусловлены, тем не менее, жизненной детерминантой дан­ной личности и выражают жизненную необходимость, отне­сены нами к разряду актуальных смыслов и включены в об­ласть актуальных смысловых отношений. В сопоставлении с этим, жизненные смыслы, возникающие из объективной жиз­ненной необходимости, относительно не входящих в жиз­ненное пространство конкретно данного человека ценнос­тей, нами относятся к категории потенциальных смыслов. Любой факт действительности, попав в жизненную орбиту человека, может инициировать возникновение смыслово­го к нему отношения и стать рефлексивно поглощенным «Я-кон-цепцией», наполняя ее новым смысловым содержанием. А.Н. Леонтьев [9] полагал, что смысл определяется жизнью, и действительно, возможности смыслообразования продуциру­ются через вхождение «большого мира» в жизненный мир человека.

В этой связи укажем на два важных момента, касаю­щихся и жизненного мира человека, и связанного с ним

жизненного смысла. Во-первых, попавшие в орбиту жиз­ненных отношений человека фрагменты бытия, артефакты культуры, явления природы, приобретшие для него жиз­ненный смысл, в объективной действительности не отгра­ничены от других ее реалий, а значит, личность отражает мир не только на ассоциативном, но и на смысловом уров­не. Смыслообразование, детерминируемое жизненной необ­ходимостью, имеет, таким образом, тенденцию к расшире­нию. Во-вторых, жизненный мир современного человека, включая все его возрастные ступени, стремительно расши­ряется в условиях все более уплотняющейся виртуальной среды (телевидение, компьютеры, Интернет). Не будем од­нозначно утверждать, что вхождение человека в более объемные пространства бытия является одновременно вхож­дением и в более широкое жизненное пространство, в том числе в его смысловую составляющую, поскольку в этом случае имеют место все же не реальные, а виртуальные явления. Однако субъективный мир человека оказывается активно задействованным и в данном случае не может не отражаться на процессах смыслообразования.

Дальнейший анализ модели смыслообразования приво­дит к другой исходной ступени развития смысловой сферы человека. Если жизненные смыслы определяются логикой жизни, раскрываются ее обстоятельствами, являются до­статочно жесткой структурой, привязанной к жизненной необходимости, с неярко выраженным психологическим со­держанием, то на противоположной стороне обнаружи­ваются глубоко психологические, устойчивые, «ядерные» (А.Г. Асмолов, B.C. Братусь) смыслы личности, как высшие смыслы-ценности. Эта смысловая стержневая структура лич­ности, составляя ее базовое «Я», и реализует смысловую регуляцию жизнедеятельности человека.