III. НАУКА И КУЛЬТУРА 6 страница

Изучение социально-классовой структуры американского общества в процессе ее изменений и истории классовой борьбы в цитадели капита­лизма еще раз подтверждает тот фундаментальный факт, что взгляд на это общество, практически доминировавший в буржуазном сознании США в 40—50-е годы и утверждавший иллюзию неограниченной способности американского капитализма устранить перегородки между классами и поддерживать всю иерархическую систему «социального порядка» в ста­бильном состоянии, не имеет под собой никакого основания. Этот вывод подтверждают и действительные тенденции развития американского ка­питализма в новых условиях компьютеризации и внедрения информаци­онных систем. Жизнь опровергает утопии буржуазной апологетики о воз­можности трансформации американского капитализма в некое идеальное состояние, где агентом «социальных изменений» будет техника и где будет устранена сама почва для столкновений и конфликтов в системе классовых отношений. Классовые противоречия буржуазного общества и США не только никуда не исчезли, но напротив, все обостряются. В ос­нове этого неустранимого процесса — расширение сферы капиталистиче­ской эксплуатации, связанной с эгоистическим использованием капиталом достижений научно-технического прогресса.

Еще события XIX в. показывали, что американский капитализм в своих притязаниях на преобладающее влияние в Западном полушарии воспринял многое из принципов системы рабства, длительное время су­ществовавшей в США и наложившей серьезный отпечаток на все сторо­ны развития американского общества. Естественная тенденция рабовла­дельческой системы к экспансионизму проявлялась, по словам известного историка-марксиста Г. Аптекера, всегда сильно и определенно. «Она способствовала,—писал он,—ускорению войны с Мексикой в 1840-е годы— войны мало популярной за пределами южных штатов. Намного позднее она привела к пиратским нападениям на Никарагуа, к заявлению трех американских дипломатов в Европе, что Куба должна принадлежать Соединенным Штатам, а не Испании; к финансировавшейся американ­ским правительством морской экспедиции через Амазонскую долину Бразилии с целью определить возможности ее превращения в базу об­ширной рабовладельческой империи» ⁴.

Перефразировав слова К. Маркса, можно сказать, что расширение с опорой на силу внешнеполитической экспансии США сделалось признан­ной целью их национальной политики в эпоху империализма. Война про­тив Испании была только началом, открыв качественно новый этап аме­риканской экспансии в военное и мирное время путем экспорта капитала й бесцеремонного вмешательства во внутренние дела других стран на всех континентах, путем открытых захватов и слегка закамуфлированных под миссию «свободы» интервенционистских акций, путем широкой нео­колониалистской политики и подавления национальною духовного насле­дия суверенных народов поделками американской «массовой культуры». Мессианство — характерная черта идеологии правящих кругов США, вы­ражающая веру в историческое предназначение Америки, в непогреши­мость и абсолютную правомерность их экспансионистских устремлений, накладываясь на природу империализма, воплотилось после второй миро­вой войны, как отмечается в новой редакции Программы КПСС, в поли­тику гегемонизма, диктата, навязывания неравноправных отношений с другими государствами, поддержки репрессивных антинародных режимов, дискриминации неугодных США стран⁵, сделавших выбор в пользу не­зависимости и коренных социальных преобразований.

Нельзя не видеть также, какое сильное негативное воздействие на развитие буржуазной демократии США имели институт рабства, расизм во всех его проявлениях, культ богатства и наживы, засилье двухпартий­ной системы и весь комплекс условий, внутренних и внешних, матери­альных, правовых и идеологических, благоприятствующий стремительно­му возвышению олигархических группировок крупного капитала, всегда ставивших свои узкокорыстные интересы превыше всего, включая и ин­тересы собственного народа. Развитие государственно-монополистическо­го капитализма в США после второй мировой войны, сопровождаясь ин­тенсивным процессом бюрократизации, в особо значительных размерах вело к извращению и фактическому отказу от принципов, провозглашен­ных в конституции США. Этому, в свою очередь, способствовало после­довательное сужение реальных прав и свобод американских тружеников, выхолащивание традиционных нормативных актов за счет возвышения

4 Aptheker H. The Unfolding Drama. N. Y., 1979, p. 89.

5 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза, с. 132.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

709"

плутократии и облеченного буржуазией охранительными функциями разветвленного механизма контроля за поведением американцев и их об­разом мыслей.

Если без познания прошлого нельзя понять современности, то не ме­нее верно и другое: современность помогает постижению многих явлений и процессов прошлого (притом не только близкого, удаленного от теку­щих событий на кратчайшую историческую дистанцию, но нередко бы­вает и самого далекого). Так, рассмотрение современных идеологических установок и гегемонистского курса правящих кругов США позволяет лучше судить, где лежат истоки перехода к широкомасштабной экспан­сии монополистического капитала США на мировой арене и милитариза­ции внешней политики Вашингтона. То же можно сказать и в отноше­нии опыта широкого антивоенного движения, ставшего приметной чер­той американской действительности нашего времени. Знание его сильных и слабых сторон может служить ключом к пониманию природы сложных и многообразных импульсов, способствовавших зарождению в конце XIX в. традиции антиимпериализма в общедемократическом движе­нии США.

«История США» хронологически завершается 1980 г. Чем было по­следнее пятилетие для Соединенных Штатов? Каково его место в исто­рии страны? Как преломились в событиях 80-х годов ведущие тенденции экономического, социально-политического и духовного развития США, генезис которых прослеживается еще на стадии перехода от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму и тесно свя­зан с обострением всех противоречий буржуазного общества после второй мировой войны? Обоснованность такой постановки вопроса очевидна, коль скоро функцией исторического исследования является установление с опорой на открытые марксизмом объективные закономерности движе­ния общества реальной причинно-следственной связи между событиями, этими составляющими продолжающихся процессов, пронизывающих как предшествующие состояния, так и настоящее. Вот почему, не предвосхи­щая конкретного анализа последнего периода, представляется все же целесообразным осветить в общих чертах основные тенденции в истори­ческом развитии Соединенных Штатов Америки первой половины 80-х годов.

В экономике страны, подтверждая циклический характер ее развития, после фазы неустойчивого роста второй половины 70-х годов, с весны 1980 г. начался новый кризис, который по своим последствиям оказался едва ли не самым глубоким за весь послевоенный период. Падение произ­водства продолжалось вплоть до декабря 1982 г., а снижение производ­ства в целом составило 12,4%. Самые серьезные потрясения настигли автомобильную промышленность (здесь выпуск продукции сократился на 61%), черную и цветную металлургию (на 50%), производство быто­вых приборов (на 30%) и т. д. Вследствие двух тяжелых экономических кризисов (1973—1975 гг. и 1980—1982 гг.) среднегодовые темпы роста промышленного производства в 1974—1982 гг. составили всего 0,7% про­тив 4,7% в 1951-1973 гг.⁶

Фаза подъема наступила в момент, когда ведущие американские бур-

9 Современный капитализм: Социально-экономический справочник/Под общ. ред.
А. Г. Милейковского. М., 1985, с. 245.

жуазные экономисты констатировали «самоочевидное интеллектуальное-и политическое банкротство обеих главных политических партий» ⁷ — их попыток справиться со стагфляцией, которая, как отмечалось в прези­дентском послании о положении страны (1984), «ослабила дух страны и подорвала ее богатство» ⁸. По темпам прироста промышленного произ­водства США довольно быстро снова вышли на одно из первых мест в. капиталистическом мире. В 1983 г. доля США в капиталистическом про­мышленном производстве возросла и составила 36,7%. Заметно укрепила свои позиции американские транснациональные корпорации, чьи прямые зарубежные капиталовложения в 1983 г. увеличились до-226,2 млрд. долл.⁹

Оживление совпало с углублением «реиндустриализации» (и доба­вим — частично было вызвано ею), структурной перестройкой экономи­ки, а вместе с тем и с переходом на новые принципы государственно-монополистического регулирования, в наибольшей мере отвечающим ин­тересам крупного капитала. Этот переход выразился в замене модели развития, основанной на кейнсианских методах государственно-монополи­стического регулирования и социального маневрирования, моделью, ориентированной на резкое снижение уровня государственного вмеша­тельства в хозяйственную жизнь, сокращение невоенных государственных расходов, а также на проведение особого рода финансовой политики.. Суть этой политики состоит в снижении налогообложения имущих слоев и корпораций, отмене правил, регулирующих рост их прибылей, в пря­мом субсидировании «большого бизнеса» за счет казны и, наконец, поч­ти полном предании забвению антитрестовского законодательства¹⁰.

Ставя себе в заслугу определенное улучшение основных показателей хозяйственного развития США после 1983 г., республиканцы прибегали к игре на контрастах. Указывалось, в частности, что 70-е годы были «десятилетием растущих проблем и ослабления уверенности», в то время как правление «великой старой партии» якобы «изменило американскую историю» ¹¹. Опровержением этого наигранного оптимизма служат эконо­мические данные и сделанные на их основании многими авторитетными: американскими экспертами выводы, учитывающие развитие долговремен­ных тенденций.

И в самом деле, республиканцы обещали избавить федеральный бюд­жет от дефицита уже в 1984 финансовом году. Вместо этого США столк­нулись с эскалацией бюджетного дефицита (1980 г.—80 млрд. долл.; 1985 г.— свыше 200 млрд. долл.) ¹², что никогда не являлось признаком здоровья экономики. В мае 1985 г. США установили еще один «рекорд»: впервые после 1914 г. в результате постоянного роста торгового дефи­цита они вновь стали страной-должником. Дефицит торгового баланса в 1985 г. составил 150 млрд. долл.¹³ За этим стоит резкое сокращение американского экспорта — еще одно свидетельство неблагополучия, гото­вого в любой момент взорваться неконтролируемыми для США осложне-

7 Rostow W. W. The Barbaric Counter-Revolution. Cause and Cure. Austin, 1983, p. 51-

8 Цит. по: США — экономика, политика, идеология, 1984, № 5, с. 63.

9 Там же, 1985, № 10, с. 17, 18.

10 Political Affairs, 1984, Маr., р. 8, 9.

11 США — экономика, политика, идеология, 1984, № 5, с. 63.
12Washington Post, 1985, July 30, p. 118.

13 Правда, 1986, 12 мар.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ниями на международном валютном рынке со всеми вытекающими отсю­да последствиями.

Множество опасностей таит в себе и быстрое увеличение за послед­ние годы государственного долга США. К началу 1986 г. в первую оче­редь из-за щедрых расходов на гонку вооружений и предоставления круп­ных налоговых льгот монополиям он достиг астрономической цифры — 2,08 трлн. долл. (в начале 80-х годов — 935 млрд. долл.) ¹⁴, т. е. около половины ВНП. Это означает, что Соединенные Штаты живут не по средствам, в долг, а между тем расчеты на то, что снижение налогов вызовет бурный экономический рост, не оправдались. Такое положение вызывает тревогу у некоторых ведущих экономистов США разных направлений, несмотря на внешнее улучшение положения дел и радуж­ные правительственные прогнозы ¹⁵.

Наиболее полное воплощение и идеологическое обоснование экономи­ческая политика республиканской администрации получила в принятом по инициативе президента Рейгана в 1981 г. законе о налогах в целях экономического оздоровления, в основу которого легли принципы консер­вативной программы «нового начала для Америки». Само название закона отражало намерение пришедшего к власти правого крыла монополистиче­ской буржуазии провести перестройку управления экономикой, своего рода генеральную его ревизию, по масштабам эквивалентную реформам «нового курса», но отличную от них во всем остальном ¹⁶.

Пугало «правительственного вмешательства» было использовано с тем расчетом, чтобы оправдать усиление эксплуатации трудящихся корпора­циями, удвоившими и утроившими свои прибыли, и развязать им руки для борьбы с организованным рабочим движением и более слабыми кон­курентами. Неудивительно, что процесс концентрации производства и капитала в форме поглощений и слияний во всех сферах экономики — от банковского дела до сферы услуг и сельского хозяйства — получил дополнительный импульс. Активы 50 крупнейших американских банков выросли с 1971 по 1982 г. в 4 раза —с 314 млрд. до 1358 млрд. долл.¹⁷, причем одним из источников роста финансового могущества крупнейших банков за последние годы стало банкротство их более мелких «сороди­чей» (в 1970 г. в США прекратило существование 10 банков, в 1983 г.— 48, а в 1985 г.-120 ¹⁸).

«Сверхконцентрация» экономической мощи в руках все более сужаю­щейся прослойки общества, контролирующей источники национального богатства страны, ее ресурсы, а вследствие этого и подчинение государст­венной машины монополиям, зашла необычайно далеко ¹⁹. Этому процес-

14 Там же, 17 мар.

15 П. Уолкер — председатель Федеральной резервной системы заявил в конце 1985 г.:
«Сегодня мы можем позволить себе роскошь быть озабоченными в отношении
буквально всего» (Newsweek, 1986, Маr., 3, р. 37). Дж. Гэлбрейт высказался еще
более определенно, указав на параллель между 20-ми годами и нынешним со­
стоянием экономики США, а также на сходство в подходе к ней президентов К. Ку-
лиджа и Р. Рейгана. В основе этого подхода, сказал Гэлбрейт, лежит идея о том,
«что все идет превосходно» (Ibid.).

16 Leuchtenburg W. E. In the Shadow of FDR. From Harry Truman to Ronald Reagan.
Ithaca; London, 1985, p. 209—235.

17 Современный капитализм, с. 124.

18 Newsweek, 1986, Маг. 3, p. 37.

19 Мироу К., Маурер Г. Паутина власти: Международные картели и мировая поли­
тика. М„ 1984, с. 382.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

су содействовало то особое место, которое заняли в структура американ­ского бизнеса фабриканты оружия, извлекшие максимум выгоды из исключительно благоприятной для них обстановки внутри страны после победы консерваторов. Их благополучие и виды на наверстывание «поте­рянного» за минувшее десятилетие, прошедшее под знаком поражения во Вьетнаме, поддерживались выдвинутой новой администрацией програм­мой «довооружения» в целях достижения военного превосходства над

СССР.

«Перманентная военная экономика», о чем писал в 50-х годах Р. Миллс и что многими долгое время воспринималось всего лишь как обычная метафора, стала общепризнанным явлением хозяйственного развития США. Приведем лишь некоторые данные. С конца второй мировой воины и до прихода к власти Р. Рейгана (1945—1980) Соединенные Штаты затратили на военные приготовления 5.2 трлн. долл. (в ценах 1980 г.) ²⁰, В соответствии с программой «довооружения», предложенной президентом Рейганом, США собирались добавить к этой цифре около 2 трлн. долл.

в 1981-1986 гг.²¹

Обращает на себя внимание тревожный факт стремительного, букваль­но скачкообразного увеличения ассигнований на гонку вооружений в ус­ловиях, когда экономика США погружалась в кризисное состояние, ис­пытывая одновременно влияние структурных диспропорций, огромного государственного долга, роста дефицита федерального бюджета и платеж­ного баланса и т. д.²² В 1980 г. ассигнования Пентагону составили 141 млрд. долл., в 1984 г.—в 2 раза больше, а в 1986 финансовом году ему отпущено 302,5 млрд. долл.²³ С 1980 по 1985 г. ассигнования на военные НИОКР увеличились в США на 250%, тогда как на науку в целом — лишь на 75% ^24. Это означает, что около трети бюджетных ассигнований шло на подготовку войны. Минуло время, когда стыдились признавать, что гонка вооружений, помимо преследуемых внешнеполити­ческих «выгод» (всегда речь шла прежде всего о достижении военного' превосходства над СССР и подрыве его экономики), сулит еще и обеспе­чение экономической стабильности в самих Соединенных Штатах: в ряде ведущих отраслей выполнением таких заказов было занято до 40—50%

рабочей силы.

Беспрецедентную в условиях мирного времени эскалацию военного бюджета в первой половине 80-х годов в Соединенных Штатах стали на­зывать самой крупномасштабной за весь период после второй мировой войны переброской федеральных ресурсов с гражданских на военные цели²⁵. Но военные заказы на новейшее вооружение обернулись не только золотым дождем для военно-промышленного комплекса, испыты­вавшего беспокойство за свои прибыли в период разрядки, но и дальней­шей концентрацией политического могущества в руках у альянса мили­таристских группировок, в котором (что само собой разумеется) решаю­щее слово принадлежит военно-промышленным концернам.

20 Boorstein E. What's Ahead?.. The USA Economy. N. Y., 1984, p. 24.

21 Правда, 1983, 27 июня.

22 Экономический цикл в США (70 — начало 80-х годов)/Отв. ред. Р. М. Энтов. М.,

1985, с. 58. 59.

23 Правда, 1986, 15 мар.

24 Коммунист, 1986, № 6, с. 91.

25 Бугров Е. В. Военно-промышленный комплекс США — угроза миру. М., 1983, с. 4.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Говоря об изменениях в структуре современного государственно-моно­полистического капитализма в США, важно иметь в виду, что тесные контакты Пентагона и других правительственных ведомств с их крупней­шими поставщиками военного снаряжения привели к превращению частной военной индустрии в сектор американской экономики с особо высоким уровнем монополизации, к перерастанию их взаимоотношений в нерасторжимое партнерство, отличающееся особой устойчивостью и многообразием связей, а также масштабностью взаимодействия в производ­ственной, научно-технической, финансовой, административно-организа­ционной и других областях. Рост этой сферы «финансового процветания», достигаемый за счет постоянного прилива государственных средств, имеет своим следствием распространение опасного социально-психологиче­ского синдрома, питающего настроения в пользу расширения военного производства и поддержания международной напряженности.

Легко понять, что в этих условиях процесс приспособления политики Вашингтона к узкокорыстным интересам военно-промышленного комплек­са приобретает черты качественно нового явления. Суть его, как при­знает «Нью-Йорк таймc», выражается в том, что влияние милитаризма на обстановку внутри страны «возросло сверх самых худших ожида­ний» ²⁶. Джером Визнер, крупнейший американский ученый и бывший советник президента Кеннеди по научным вопросам, полагает в связи с этим, что речь должна уже идти не о локализации злокачественного роста бизнеса на орудиях смерти, а о предотвращении общего заражения национальной культуры. «Сейчас уже,— писал он,— вопрос стоит не о контроле над военно-промышленным комплексом», а «скорее о том, чтобы не дать Соединенным Штатам превратиться в страну полностью мили­таризованной культуры» ²⁷.

Рост экономического и политического могущества крупнейших амери­канских монополий прямым образом сказался на сдвигах в соотношении классовых сил. Опираясь на постоянную поддержку правительства, моно­полистический капитал в изменившейся для него в благоприятную сто­рону общественной атмосфере предпринял широкое наступление на эко­номические позиции трудящихся и на их социальные права. Это выра­жается и в прямом диктате, ликвидации уступок, сделанных в предшествующие периоды под нажимом массового рабочего движения, и во внедрении новых, все более изощренных методов и форм эксплуата­ции наемного труда.

Ярким примером того, как сводятся на нет добытые в трудной борьбе успехи рабочих в сфере их экономических прав, является быстрое раз­мывание системы страхования по безработице. Так в 1958 г. страховку получали 54% безработных, в 1975 г.—43, в 1982 г.—33, а в конце 1983 г.— 23% ²⁸. Характеризуя сложившуюся ситуацию в области со­циальных прав, Г. Холл писал: «Терпит неудачи борьба за гражданские права и равенство, за интеграцию в школах и улучшение жилищных

условий, за избирательные права и „положительные действия"»²⁹ (т. е. за систему мер, с помощью которых можно смягчить последствия расовой дискриминации черных и цветных граждан США).

В целом в социальной области на всех практически уровнях более гибкий лпберально-реформистский курс, направленный на достижение «социального компромисса», уступил место (в который раз!) жесткому курсу в плане выбора приемов и методов решения всего комплекса обо­стряющихся проблем американского капитализма на его нынешней ста­дии. Предпочтение отдается формуле «равенства возможностей», пресло­вутой «твердости», бесцеремонному отказу считаться с рецептами бур­жуазного реформизма, грубому и циничному нажиму в отношении тех передовых общественных сил, которые противостоят этой политике. Так реализуется в условиях современных Соединенных Штатов характерная тенденция в развитии внутренних противоречий капиталистического мира, проявляющаяся в давлении «реакции по всем линиям — во внутренней и внешней политике, экономике и культуре, в использовании достижений человеческого гения» ³⁰.

Администрация Рейгана в течение первого срока пребывания у власти, воспользовавшись разочарованием широких слоев населения в результатах предшествующей деятельности федерального правительства и конгресса, осуществляла весьма далеко идущие контрреформы в социальной области. Действуя в русле тех установок, которые были выдвинуты идеологами крупного бизнеса на рубеже 70—80-х годов, она подвергла радикальному пересмотру (в целях полной ликвидации или сокращения) свыше 200 доставшихся «в наследство» от прежних времен социальных программ. Сократилась доля социальных расходов в ВНП³¹.

Сдвиг вправо во всей социальной политике господствующего класса проявился и в том массированном наступлении, которое, скоординировав свои усилия, повели на опорные позиции рабочего движения монополис­тический капитал и правительство. Никогда еще с момента принятия закона Тафта—Хартли профсоюзы США не сталкивались со столь тоталь­ными, расчетливо спланированными и пропагандистски подготовленными подрывными действиями против самих устоев их существования с исполь­зованием правительственных служб, судебной системы и законодательной власти. В результате под угрозу была поставлена не только возможность профсоюзов с достаточной эффективностью представлять экономические ин­тересы организованных в них рабочих, но и перспектива сохранения реаль­ного права трудящихся па коллективную защиту от произвола капитала.

Непосредственным результатом этого фронтального натиска было за­метное снижение уровня организованности рабочего класса и рост мате­риальной необеспеченности многочисленных категорий трудящихся. С 1980 по 1984 г. уровень профессиональной организованности американ­ских трудящихся (сюда не входят сельскохозяйственные рабочие) упал с 23 до 18,8%. К середине 80-х годов 90 млн. американских рабочих оставались вне профсоюзов³², а это означает, что труднее становится бороться против снижения зарплаты, ухудшения условий труда, массовых

26 Цит. по: Правда, 1985, 27 дек.

27 New York Times, 1985, Aug. 12, p. A-17.

28 Проблемы мира и социализма, 1984, № 12, с. 78. Данные американской статистики
показывают, что фактически ничего не изменилось и в деле оплаты труда жен­
щин. Как это было и в 50-х годах, последние получали в 1983 г. за равный труд
не более 65% заработной платы мужчин.

29 Проблемы мира и социализма, 1983, № 9, с. 5.

30 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза, с. 13.

31 Попов А. А. Государство «всеобщего благоденствия»? М., 1985, с. 55.

32 Political Affairs, 1985, May, p. 12; 1986, Jan., p. 7.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

увольнений и «миграции» предприятий в районы, где нет профсоюзов. Недостаточная массовость профсоюзного движения прямо и косвенно увеличивает тяготы безработицы, которая за последние 4,5 года составля­ла в среднем почти 9% общей численности рабочей силы. Существующая в США дискриминационная практика и еще невысокая активность проф­союзов в борьбе с ее проявлениями привели к тому, что доля безработ­ных среди цветного населения США в последние 7 лет вдвое и более превышала уровень безработицы среди белых³³.

От складывающегося в стране соотношения сил между основными антагонистическими классами американского общества зависит и перерас­пределение доходов внутри его структуры. Последние годы еще рельефнее обнажили ведущую тенденцию в развитии классового расслоения, которую американская буржуазная пропаганда начиная с 50—60-х годов всячески старалась представить утратившей всякое значение путем распростране­ния мифа об «уравнении массового потребления» и о создании социально и политически интегрированного общества без «марксистских классов» и «классовой борьбы». Важнейшие проявления этой тенденции, имеют двоякий характер. С одной стороны, это понижение реальной заработной платы американских трудящихся в 70-е — начале 80-х годов, относительное ухудшение положения американских трудящихся, выражающееся в по­вышении нормы эксплуатации, катастрофическое снижение доходов фер­меров (с 43 млрд. долл. в 1979 г. до 19 млрд. в 1982 г.) ³⁴ , рост числа американцев, чей материальный достаток ниже официально установлен­ной «черты бедности», уменьшение доли социальных расходов в ВНП. С другой — рост капиталистических прибылей, богатства тех немногочис­ленных семей, которые находятся на вершине социальной лестницы.

«Какими бы методами измерения ни пользоваться,— писал журнал "Форчун" в конце 1983 г.,— степень неравенства в доходах между бога­тыми и бедными американскими семьями возрастает» ³⁵ . Статистика под­тверждает этот вывод. Средний доход американской семьи с середины 70-х годов сокращался вплоть до 1983 г. и лишь затем в условиях эко­номического оживления и подъема начал расти. В 1984 г. он превысил уровень 1980 г., но оставался ниже 1972 г. При этом, как показывают исследования, богатые американцы увеличили свои доходы на 9%, аме­риканцы же со средним доходом — на 1 %, а доходы малоимущего насе­ления снизились на 8%. Число бедняков, т. е. тех, чьи доходы находятся ниже «черты бедности», увеличилось на 6 млн.: с 29 млн. (13% всего населения) в 1980 г. до 35 млн. (15,2%) в 1984 г.³⁶ Один процент самых состоятельных семей Америки «владеет богатствами, почти в полтора раза превышающими совокупное богатство 80 процентов семей, находящихся в нижней части имущественной пирамиды» ³⁷.

«Прогресс» социального неравенства за последние годы проявился в росте многомиллионной армии бездомных людей, упадке городских квар­талов, где проживают малоимущие семьи, умножении массовых выселе-

33 Коммунист, 1984, № 14, с. 91, 92.

34 Political Affairs, 1985, May, p. 38.

35 Цит. по: США — экономика, политика, идеология, 1984, № 4, с. 16.

36 Коммунист, 1984, № 14, с. 95; США — экономика, политика, идеология, 1985, № 5,
с. 57.

37 Цит. по: Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза,
с. 14.

ний, в городах-«призраках» с почти полностью безработным трудоспособ­ным населением, ставшим жертвой «реиндустриализации», в разорении фермерства, в сохранении фактически бесправного положения националь­ных меньшинств, новой вспышке расизма как в форме полицейских погромов, так и в более «утонченном» виде. О том же свидетельствуют растущая преступность, снижение уровня образования в школах, где учатся дети из малоимущих семей. Авторитетная негритянская органи­зация Национальная городская лига в докладе «Положение черной Аме­рики— 1986» констатирует: «...бедность и безработица среди негров нахо­дятся на самом высоком уровне с начала 60-х годов... По-прежнему широко распространена расовая дискриминация, воедино сочетающаяся с классовым гнетом... В стране все еще упорно сохраняется сегрега-ция...»³⁸.