Воздействие — целенаправленный процесс движения информации от одного участника общения к другому. 1 страница

Чтобы информация дошла до другого человека, требует­ся грамотно организовать ее передачу. Более подробно об этом мы поговорим на уроках, посвященных словесным воздействи­ям, а сейчас надо запомнить, что "пристройки" подразделяются на горизонтальные и вертикальные. Вот о последних, верти­кальных, "пристройках" мы сейчас и поговорим.

Учитель вошел в класс, подбородок горделиво при­поднят, взгляд снисходителен, губы чуть-чуть брезгливо поджаты. Увидев на полу бу­мажку, он царственным жес­том манит одного из учеников и указующим перстом делает знак ученику поднять ее и вы­бросить в мусорное ведро. Вся сцена происходит в полном молчании. Представляете себе эту картину?

Какое, по-вашему, отношение данного учителя к ученикам?

Тут возможны самые разные определения, которые в данном случае будут почти синонимами: высокомерное, надменное, пренебрежительное и т.п. Еще бы: и взгляд свысока, и осанка генеральская, и жесты царственные. Вот мы и познакомились с первым типом вертикальных "пристроек". Они подчеркивают позицию учителя "над" своими учениками. Он — как говорит в данном случае весь его облик — старше детей, намного умнее, явно образованнее, поэтому, да и по тысяче других причин, они должны безоговорочно подчиняться ему и при этом быть беспредельно счастливы, что он удостоил их своим вниманием.

Конечно, я нарисовал картину слишком яркими краска­ми — в жизни краски отношения к другому человеку, как пра­вило, бледнее, но суть остается та же. Этот тип пристроек назы­вается "сверху", и здесь все: взгляд, жесты, поза — демонстри­руют именно превосходство одного человека над другим, при­чем это превосходство, или высокомерие, часто бывает осоз­нанным и целенаправленным — возвысить себя, унизив других.

В пристройках "сверху" учитель выглядит самодоволь­ным, самовлюбленным, барственным — и все это за счет дру­гих, так как в этом случае почти обязательно его ученики или коллеги чувствуют себя неуютно, дискомфортно и начинают испытывать к нему неприязнь.

Лично мне пристройки "сверху" крайне неприятны. Но не нужно путать уверенность в себе с самоуверенностью, ува­жение к себе с самодовольством. Напомню: пристройки — это НЕПРОИЗВОЛЬНЫЕ приспособления нашего тела. То есть мы можем не осознавать и специально не подчеркивать свою "исключительность", а наши ученики видят в нашем облике чванство, обидное для них снисхождение, потому что наши гла­за, губы, поза уже сказали им, как мы к ним относимся, даже вопреки нашему осознанному желанию не показывать свое пре­восходство над другими.

Антиподом пристроек "сверху", конечно же, будут при­стройки "снизу". У меня перед глазами стоит картина из жизни пионерских лагерей нашей прошлой жизни: на застекленной веранде сидит пионерский отряд (дети 10—11 лет), а перед ни­ми, молитвенно простирая к ре­бятам руки, стоит вожатая и буквально умоляет: "Ребята, ну что вам стоит, ну посидите, по­жалуйста, 10 минут тихо и спо­койно. А я быстренько добегу до административного корпуса, позвоню в Москву и тут же буду здесь. Посидите, а?" Тут один из пионеров говорит: "Да ладно. Чего уж тут. Беги звонить. Мы посидим".

Вы представляете облик этого пионера, тон его выска­зывания? Да, снисходительный, делающий просителю милость. Весь облик вожатой молит о снисхождении: и руки просящие, и глаза молящие, а у парнишки все наоборот: он "над" нею, сейчас он здесь хозяин.

Итак, вожатая в пристройках "снизу", дети — в при­стройках "сверху". А могли бы они быть в других пристройках? Нет! По логике общения и его законам дети в данном случае всегда будут "сверху", так как "нижний ярус" взаимоотношений уже занят вожатой. Она просит, умоляет, она заглядывает ребя­там в глаза, и тут просто трудно представить себе действия ре­бят по отношению к ней в такой же униженной зависимости, в такой же мимике и жестикуляции. То есть вожатая уговаривает детей посидеть без нее тихо, а дети уговаривают ее оставить их одних... Она молит их побыть без нее, а они умоляют ее сбегать и позвонить в Москву...

Так, да? Трудно вообразить себе подобный диалог. Как бы хорошо ни относились дети к своей вожатой, в данном слу­чае она сама ставит себя в зависимость от них, принижая себя, автоматически возвышая их. Им просто ничего не остается де­лать, как соответствовать возникшей ситуации.

Итак, пристройки "сверху" — плохо, дети не будут лю­бить учителя, который высокомерно относится к ним, заставляя при этом чувствовать себя неполноценными.

Пристройки "снизу" — оказывается тоже плохо, так как, злоупотребляя ими, то и дело демонстрируя зависимость от них, учитель фактически разрешает детям сесть ему на голову и, по сути, командовать им. Неужели нет "золотой середины"? Есть. И это именно середина, а вот золотая она или нет, решайте сами.

Третий тип вертикальных пристроек — это пристройки "наравне". Уже в самом названии подчеркиваются отношения на равных, взаимоуважительные. Как выглядит человек в при­стройках "наравне"?

Словами описать трудно — это нужно просто увидеть и отметить, что высокомерия, снисхождения, барства нет, заиски­вания, самоуничижения, немой мольбы тоже нет. А есть ощу­щение внимательности, уважения и заинтересованности в тебе.

Значит, Вы с этим чело­веком на равных. Мимика, жес­ты, поза, в которых сквозит рав­но уважительное отношение че­ловека к Вам, не обижают, не оскорбляют, не унижают Вас.

Одновременно Вы не испытываете внезапной нелов­кости от того, что человек заис­кивает перед Вами, собирается о чем-то Вас умолять. Это пристройки "наравне". И хотя само слово "пристройки" происходит от глагола "пристраиваться", ничего унизительного в нем нет.

Для выполнения поставленной цели мы чаще всего при­страиваемся непроизвольно, это происходит как бы само собой в зависимости от ситуации общения. Однако тот тип пристроек, к которому человек чаще всего прибегает, и есть тест на его восприятие самого себя и окружающих. Преобладают пристрой­ки "сверху" — человек привык командовать. Преобладают при­стройки "снизу" — человек привык к унижениям. А тот, кто привык достойно жить и общаться, чаще всего будет прибегать к пристройкам "наравне".

Но бывают в жизни ситуации, когда самый высокомер­ный прибегает к пристройкам "снизу", а самый забитый внезап­но обращается к другому в пристройках "сверху".

Ученик настолько бледно отвечал на уроке, что учитель вынужден поставить ему не привычные для него четверки и пятерки, а самую что ни на есть тройку. В конце урока наш хоро­шист-отличник подходит к педагогу и начинает канючить: "А почему тройка? Я все рассказал! Ну, не ставьте мне ее в жур­нал... Спросите меня завтра еще раз..." и т.д. Надо ли говорить, что учитель сам раздосадован его ответом, что, возможно, даже испытывает раздражение по отношению к нему, своей опоре в классе, за неудачный ответ, а тут еще это нытье! Сам учитель — достаточно мягкий человек, и дети давно уже знают, что его можно уговорить, попросить, и он пойдет навстречу. Но только не сегодня. И вот, едва осознав свой следующий шаг, наш учи­тель поворачивается к ученику и, смерив его холодным взгля­дом, чеканя каждое слово, говорит ему: "Перестань клянчить! Будь мужчиной! Учи лучше и не разочаровывай меня!"

Пристройки "сверху" в данном случае не типичны для того учителя, но сложившиеся обстоятельства требовали ско­рейшего прекращения подобной сцены, а прекратить ее можно было быстрее всего, справедливо поставив ученика на место.

Запомните: пристройки "сверху" достаточно поло­жительно воспринимаются окружающими, когда человек, их применяющий, действует в строгом соответствии с имеющимися у него на это правами.

Учитель имеет право потребовать тишины в классе, име­ет право оценивать ответы учащихся, имеет право сделать заме­чание за плохое поведение, и в этих ситуациях применение при­строек "сверху" оправдано, так как подчеркивает объективную справедливость подобного поведения учителя.

Да, пристройки "сверху" — это своего рода давление на ученика. Весь вопрос в том, насколько они оправданы в каждом конкретном случае и не перегибает ли палку учитель в демонст­рации своего более высокого по отношению к ученикам поло­жения.

Пристройки "снизу" также могут служить способом ока­зания давления на окружающих. И тогда у этих окружающих может возникать негативное отношение к зависимому от них человеку, так как они почувствуют это давление, что всегда не­приятно.

Негативное отношение от поведения человека в при­стройках "снизу" может быть вызвано другими соображениями. Не знаю, как Вам, а мне всегда неловко, когда передо мной за­искивают, униженно просят или уговаривают. Хочется поскорее прекратить подобные сцены. Хотя встречаются люди, которым очень нравится, когда перед ними унижаются, им бесстыдно льстят и ярчайшим образом демонстрируют полную от них за­висимость. Такие люди буквально упиваются унижениями дру­гих и в своей жизнедеятельности не упустят ни малейшей воз­можности получить это. По-моему, подобный типаж учителя непригоден к профессиональной педагогической деятельности.

Запомните: пристройки "снизу" могут восприни­маться окружающими достаточно положительно, если при­меняющий их человек изо всех сил настаивает на выполне­нии своих обязанностей.

Тогда его поведение будет восприниматься не как уни­жающие его действия, способные вызвать жалость у окружаю­щих, а как настойчивое желание соответствовать своему поло­жению достойным образом.

Мы часто не замечая этого, выражаем свое отношение к людям, придерживаясь ранее установившихся позиций по от­ношению к ним. Эти позиции и есть внутреннее поведение че­ловека как идеология его жизнедеятельности, или, как это на­зывается в психодиагностике, психические категории. А психи­ческие признаки в данном случае — пристройки. Как уже гово­рилось, связь психических категорий с психическими признака­ми неоднозначна. Так, пристройки "сверху" могут свидетельст­вовать как об укоренившемся в сознании высоком мнении о се­бе, так и о предъявляемых объективно необходимых требовани­ях, не терпящих невыполнения (об этом мы тоже говорили).

Вот почему наблюдать и измерять отдельные пристрой­ки, конечно, можно, но если ставить вопрос о диагностике осо­бенностей личности человека, то здесь требуется большой про­межуток времени, разноплановость наблюдаемых ситуаций, разные статусы партнеров по общению. В этом случае можно с известной уверенностью говорить о доминирующих пристрой­ках (о превалирующем отношении к другому человеку) в пове­дении наблюдаемого человека. Что же касается многих и мно­гих учителей, то, наверное, не ошибусь, если скажу, что у них преобладают пристройки "сверху" в процессе взаимодействия с учащимися. Но причина этого не только в индивидуальных ка­чествах личности данных педагогов, а в тех социально-исторических условиях, в которых находилась и развивалась наша школа и другие образовательные учреждения. Дальше мы поговорим немного и об этом, а сейчас давайте посмотрим про­явление вертикальных пристроек по отношению к предметам.

Вы уже, наверное, догадались, что и здесь можно многое узнать о человеке.

Вот учительница брезгливо берет дневник ученика, вот она же небрежно открывает классный журнал, вот она быстро листает учебник и, резко захлопнув его, не глядя, кладет на стол... Это пристройки "сверху", так как в данном случае и дневник, и журнал, и учебник всего лишь подсобный материал для демонстрации и подчеркивания своего господствующего положения в классе.

Иной учитель суетливо и с опаской манипулирует на уроке техническими средствами обучения. Это пристройки "снизу": учитель не умеет с ними обращаться, подсознательно ждет от них подвоха, даже, может быть, боится их — отсюда и демонстрация явной зависимости от непонятной аппаратуры.

Бережное отношение к учебным пособиям и другим ма­териальным объектам свидетельствует о том, что данный педа­гог уважительно к ним относится, и это пристройки "наравне", которые как бы говорят о понимании ценности пособий, таблиц, диаграмм, картин в системе взаимодействия учителя с учащи­мися на уроке. Они как равноправные партнеры учителя в его профессиональной деятельности.

Тест

Перед Вами 3 геометрические фигуры. Какая из них Вам больше всего нравится и почему? Попытайтесь это себе объяснить.

Интерпретация теста.

Ваш выбор — квадрат. Значит, Вы в известной степени новатор, ищущий и находящий новые идеи, подходы к деятель­ности. Вы их склонны отстаивать, часто несмотря на то, что по­добное Ваше поведение может не понравиться руководству или другим людям.

Если Вы выбрали круг, то это означает, что Вы человек осторожный, чаще прибегаете к компромиссу, нежели стреми­тесь всегда и во всем отстаивать до конца свою точку зрения.

Если Ваш выбор — треугольник, то скорее всего Вы особенно уверенно чувствуете себя, если какое-то Ваше мнение, идея одобрены и поддержаны другими авторитетными людьми. Вам вообще легче живется, когда рядом есть умный руководи­тель:

Вот сейчас, когда вы услышали интерпретацию теста, у Вас возникли какие-то мысли, чувства, эмо­ции. Подойдите к зеркалу и представьте себе, что там на вас смотрит человек, который предложил вам данную интерпретацию. Теперь выскажите ему все, что Вы думаете по поводу этого теста: согласны с его интерпрета­цией или нет; если не согласны, то приведите контрдоводы в Вашу пользу; если согласны, подтвердите правоту автора.

Сделав это, подумайте о том, в каких пристройках Вы общались с воображаемым собеседником («пристройка сверху», «пристройка снизу», «пристройка наравне»).

Вертикальные пристройки выступают как ин­дикатор Вашего отношения к другим людям.

Домашнее задание

Попробуйте каждое утро, встав с постели, подойти к зеркалу и состроить какую-нибудь смешную гримасу. Делайте так в течение недели и каждый день запоминайте, какие реакции та или иная гримаса у Вас вызывала.

УРОК 4

Я ТЕБЯ НАСКВОЗЬ ВИЖУ, Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!

Закончена первая часть нашего разговора об элементах поведения человека. В ней шла речь о параметрах, создающих внешний облик человека. Это мобилизация как индикатор го­товности, желания, хотения действовать, "вес" как показатель эмоционального и физического самочувствия, пристройки (вер­тикальные) как проявление отношения между взаимодействую­щими сторонами. Вот, собственно, и все, что формирует внеш­ний облик человека без учета особенностей одежды, прически, макияжа и украшений.

Все три параметра бессловесных действий "работают" в сочетании друг с другом. Причем все они в принципе легко раз­личимы, их всегда можно увидеть и "измерить", если, конечно, знать, на что смотреть и как интерпретировать. Значит, дело за небольшим — научиться ставить "диагноз" человеку, с которым предстоит общаться, по состоянию его внешнего облика.

Относительно самодиагностики можно сказать, что это труднее, так как мы себя не видим со стороны и вообще склон­ны приукрашивать себя. И вот здесь, может быть, я кое-кого из Вас немного огорчу. Существуют объективные законы, из кото­рых следует:

— Элементы бессловесных действий трудно поддаются самоконтролю и объективной оценке.

— Мы такие, какими нас видят окружающие. Это бы­вает страшно, но это правда.

Последняя закономерность нуждается в некотором по­яснении. Окружающие бывают разными. Поэтому из их числа для получения объективного результата мы "вычитаем" родите­лей, собственных детей, чье отношение к нам предвзято в поло­жительную или, бывает, в отрицательную сторону. "Вычитаем" мы также случайных встречных, которых мы невольно спрово­цировали на оценку нашей личности — нечаянно наступили ко­му-то на ногу в автобусе, и последовавший за этим возглас "Ты что, баран, слепой?" отнюдь не означает объективную реаль­ность нашей принадлежности к мелкому рогатому скоту.

А вот коллеги по работе, старые знакомые и друзья в принципе очень объективно нас с Вами воспринимают. Конеч­но, не только наш внешний облик, но и всю совокупность наше­го поведения.

Все степени, виды и типы элементов бессловесных дей­ствий объективно существуют, и мы не в силах отменить их или громогласно заявить, что "никогда и нигде я не прибегаю к при­стройкам "снизу", всегда нахожусь в хорошем настроении и по­стоянно готов к действиям!". В нашей жизнедеятельности встре­чаются самые разные ситуации, где под влиянием внешних обстоятельств и внутренних психических состояний мы выгля­дим так, как это сообразуется с нашим пониманием конкретной обстановки.

Вы можете гордиться тем, что, мол, никогда не унижа­лись в пристройках "снизу"? А какими были Ваши глаза в дет­стве, когда Вы просили бабушку срочно (пока не пришли с ра­боты родители) дать Вам денежку, чтобы купить самую-самую нужную, ну просто предельно необходимую заколку, тем более что уже все девочки из класса (ты представляешь себе, бабулечка, ну все-все-все!) уже ходят с такими! Наверное, Вы тогда, не осознавая этого до конца, изо всех сил пристраивались к доброй бабушке "снизу" (всепрощающая доброта, как известно, — это обязательное требование к женщине средних лет, занимающей пост бабушки), и так и эдак обхаживая ее в явно повышенной мобилизации со всех сторон.

Можно заменить заколку для волос на велосипед или плейер, бабушку — на дедушку; можно вспомнить раннее дет­ство или более позднее — все это не важно, а важно вот что: то, чего Вы тогда усиленно добивались, наверняка получали, и де­лалось это с выразительной демонстрацией Вашего отношения к другому человеку как отношения огромной любви к нему и по­корной зависимости от его окончательного решения (хотя это решение, как правило, было лично вам известно с самого начала Вашего активного "умасливания" пожилого человека, так как Вы давно уже поняли, как нужно добиваться своих целей).

Это иллюстрация, как Вы понимаете, — лишь часть то­го огромного целого, которое называется нашим поведением в разных жизненных обстоятельствах. Но поскольку любое пове­дение — это реакция организма на изменение среды, в которой проявляется наше отношение к чему-либо или к кому-либо, в том числе и к самому себе, то отмечу, что основы поведения за­кладываются в детстве. Дальше наше поведение развивается, совершенствуется, видоизменяется в известных пределах, но сущность отношения к окружающей реальности остается. Ос­таются также и уже наработанные приемы внешнего поведения. Но вот в чем проблема: всегда ли окружающие смогут понять наши действия? Этот вопрос особенно важен для тех, чья про­фессия строится на общении и совместной деятельности с дру­гими людьми: педагогами, врачами, медсестрами, психологами.

Как представляется, главной причиной непонимания или ложного понимания поведения другого человека является не­достаточная выразительность его внешний действий. Вот акте­ров учат выразительности поведения на сцене, а учителей нет... Значит, давайте учить педагогов актерскому мастерству?

Ни в коем случае. Во многих солидных учебниках по педагогике утверждается положение о том, что деятельность учителя родственна деятельности актера. Мол, учитель тот же актер, только аудитория у него поменьше, а так он, как и актер на сцене, действует "на сцене класса". Очень серьезное заблуж­дение. По сути своей деятельности эти две профессии принци­пиально отличаются.

Актер действует от лица своего персонажа. Сегодня его персонаж — герой, а завтра — подлец, каких еще поискать. И актер должен быть сегодня героем, а завтра подлецом, то есть перевоплощаться.

Учитель действует только от своего имени. Перево­площаться в кого бы то ни было ему не нужно и даже очень вредно. Другое дело, что этих "имен" может быть много, то есть граней его личности, особенностей его человеческой природы и индивидуальности. Но лицедействовать перед учащимися, изо­бражая умного и доброго педагога, учитель не может. Впрочем, почему нет? Есть такие артисты в классной комнате, которые актерствуют напропалую, подменяя свою личностную сущность надуманными штампами чужой для них роли. Но дети все это осознанно или подсознательно ощущают и не верят такому учи­телю.

Вопрос понимания действий, поведения педагога может решаться только в плане усиления выразительности элементов его внешнего поведения, чтобы не было ни недопонимания, ни ошибочного толкования его внешнего облика и речевого пове­дения.

Вот о чем нам с Вами следует подумать. Как добиться этой выразительности? Самый простой ответ — действовать в оптимальной мобилизации, поскольку пониженные степени же­лания и готовности действовать "смазывают" внешний облик, делают его неточным и расплывчатым. Именно в оптимальной мобилизации реализуется Ваше желание что-либо сделать, Ваше настроение и состояние, Ваше отношение к ученикам и к само­му себе. И им становится ясно, КТО и ЧТО перед ними, и они уже сами решают, КАК им теперь к этому относиться.

Однажды на психотренинге в одной школе учащиеся старших классов высказывались о своих любимых учителях. Мне, который знал этих педагогов, все было понятно, и я был согласен с ними в их трактовках. Но вот одна девушка вдруг упоминает имя учительницы физики, говоря при этом, что очень комфортно чувствует себя на ее уроках, хотя и мало разбирается в физике, да и частенько не учится толком. Я очень удивился, так как прекрасно знал эту учительницу и также понимал, что она представляет собой эдакий тип "Педагог — Монблан": все­гда пристройки "сверху", всегда подчеркнутая дистанция между нею и детьми, никакого намека на теплоту и дружественность во взаимоотношениях с классом — сплошное снисхождение к их проблемам и вопросам и недосягаемая высота пребывания.

Естественно, я попросил девушку уточнить, почему она неплохо относится к этой учительнице. В ответ я услышал: "Да, она такая неприступная, холодная, но, во-первых, физику знает, как Бог, а во-вторых, никогда не притворяется, не заигрывает с нами, не подлизывается. С ней всегда знаешь, чего ожидать".

Отсюда вывод: большинство людей в известной мере спокойно относятся к специфическим особенностям других, ес­ли поведение тех Достаточно точно выражает их внутреннюю сущность при условии, что данное поведение не оскорбляет и не унижает человека. Это я говорю о не совсем положительных чертах личности человека: известная угрюмость, нелюдимость, отстраненность, некомпанейство, сдержанность, которую не все и не во всем приветствуют. И оказывается, с такими людьми можно жить, общаться и, в целом, неплохо к ним относиться, объективно оценивая их плюсы и минусы. Об искреннем, доб­рожелательном, сердечном и обаятельном человеке и так уже складывается положительное впечатление. Его поведение не нуждается в оправдании. А вот обман во взаимоотношениях, неискренность, притворство не прощаются, и попавшиеся на этом люди уже настороженно относятся к бурным проявлениям радости, участия со стороны обманщиков.

На следующем уроке мы затронем вопрос распознавания "двойного дна" в поведении людей.

Таким образом, учителю следует не столько заботиться о том, хорошо ли он выглядит, сколько о том, как его внешние действия (и словесные тоже) выражают его внутреннее состоя­ние, его педагогическую идеологию профессиональной деятель­ности.

Еще несколько моментов диагностики бессловесных действий.

Все три элемента действуют одновременно и, в сущно­сти, имеют равные удельные веса в поведении. Но иногда какой-то элемент начинает доминировать над остальными, делая их незаметными и "нечитаемыми".

Например, сильная головная боль: тогда уж не до при­строек, не до выражения отношения к собеседнику. Или пред­взятое негативное отношение к сослуживцу, проявляемое к не­произвольному подчеркиванию пристроек "сверху", "затмевает" эмоциональное состояние человека в данный момент. У него может быть вполне хорошее настроение, и в ответ на какой-либо вопрос того сослуживца оно не изменится, только вот тот не заметит этого, так как будет находиться под влиянием высо­комерного отношения к нему.

Кстати, наше настроение — это наша проблема, а не долг окружающих нас людей и обязанность жизненных обстоятельств. Вы умеете настраиваться на хорошее Самочувствие? Сейчас проверим. Результаты упражнения с зеркалом, которое я Вам рекомендовал сделать, могут сказать Вам следующее: если состроенная Вами смешная рожица могла вызвать у Вас хотя бы тень улыбки, то Вы можете реально рассчитывать на возмож­ность успешно управлять своим настроением.

Судите сами: проснувшись, мы всегда в некоем стрессе, так как происходит резкая смена состояний жизнедеятельнос­ти — от расслабленности и отдыха до необходимости активно действовать. И если в этот момент Вам достаточно незначитель­ного повода (пошутить над собой), чтобы улыбнуться, значит, все в порядке: всегда ожидает успех того, кто может посмеяться над самим собой. Дело за небольшим — в самых напряженных жизненных коллизиях постарайтесь увидеть себя со стороны в немного ироничном ракурсе. Появится улыбка, и настроение изменится к лучшему.

Очень часто внутреннее состояние зависит всего лишь от позы, положения тела. Попробуйте встать, опустите голову на грудь, руки соедините за спиной и постойте в таком положе­нии, внимательно вслушиваясь в себя. Достаточно скоро у вас появятся неприятные ощущения, чувство какой-то невнятной вины, непонятного стыда и т.п., хотя сейчас Вас никто ни в чем не обвиняет и не стыдит. Эти ощущения — отголоски далекого детства, когда вас ругали за какой-то проступок. Вы уже забыли, за какой, а тело помнит позу и эмоции, которые при этом были.

А теперь развалитесь на стуле, буквально лягте на нем. Ваше тело расслаблено и комфортно себя чувствует. Не меняя позы, попробуйте о чем-нибудь напряженно поразмышлять, на­пример, умножая в уме трехзначные числа. Вряд ли у Вас полу­чится что-либо путное. Расслабленное тело шлет в мозг соответ­ствующие его состоянию сигналы: "Расслабься, отдохни", но мозг, естественно, сопротивляется, так как ему дано задание ак­тивизировать свою деятельность. И вот между телом и мозгом будет происходить нечто вроде такого диалога:

Тело: "Расслабься, дружок".

Мозг: "Нет-нет, надо работать".

Тело: "Да будь попроще, отдохни!"

Мозг: "Не хочу отдыхать, мне нужно умножать числа!"

Тело: "Ну, смотри, а я пойду оттянусь со вкусом!" И вот мозг, Ваше сознание, как бы Вы его ни настраива­ли на активную работу, вскоре "поплывет" по волнам свободных ассоциаций, вызванных каким-либо словом, трещинкой на сте­не. И Вы вскоре осознаете, что совсем не слушаете, например, лектора, а рассеянно думаете о чем-то совершенно постороннем.

В этом проявляется еще один из законов нашей жизне­деятельности: физическое состояние нашего тела во многом оп­ределяет уровень умственной, эмоциональной и вообще психи­ческой активности человека.

Бывают, конечно, и противоположные зависимости: психическое напряжение порождает состояние физической ак­тивности нашего тела. Так, эмоция гнева сначала возникает внутри нас, а уже потом непроизвольно сжимаются кулаки, учащается дыхание и напрягаются мышцы, готовые дать обид­чику отпор. Но вторая закономерность присуща крайним, ярко выраженным эмоциональным состояниям.

На следующих уроках разговор пойдет о второй части внешнего поведения — о словесных действиях, о речевом пове­дении. Но перед этим хочу задать вопрос: что первично, что главнее, что значительнее в поведении человека — словесные или бессловесные действия? Вообще-то мой вопрос провокационен, так как не имеет однозначного ответа. Первичны и главнее — бессловесные действия, а словесные практически всегда есть следствие особенностей внешнего облика на данный момент.

А гармоничное сочетание бессловесных элементов со словесными и представляет собой ту самую значимость пове­дения, которую мы с вами воспринимаем, давая оценку проис­ходящего.

Читая лекции на тему поведения, как раз на этом месте, я скрещиваю руки на груди, вхожу в "тяжелый вес", будучи в 6-й мобилизации, и, агрессивно поблескивая глазами, произно­шу:

Ay вас хорошие сту­денты на курсе. С вами рабо­тать — одно удовольствие!" Аудитория вздрагивает и нерв­но хихикает. Потом изменяю внешний облик — вхожу в "лег­кий вес", поднимаю голову и, улыбаясь во весь рот, вос­клицаю: "А все-таки вы просто бездельники и тунеядцы, да еще какие!" Аудитория хохочет. Ни в первой иллюстрации, ни во второй студенты не поверили ни одному моему слову.

Они не попались на похвалу в первом случае, и никто не почувствовал себя оскорбленным, обиженным во втором, объ­ясняя при этом, что слова, мол, словами, но мой внешний облик говорил совсем Другое.

Эти два примера, пусть и утрированные, говорят о том, что зрительное восприятие го­раздо сильнее слухового, и ве­рят в первую очередь своим глазам.

Поэтому очень важна гармония между бессловесны­ми и словесными действиями для полного и однозначного понимания Вашего поведения, смысла и цели Ваших высказы­ваний. Если ее не будет, если слова будут расходиться с внешним обликом, то вера будет тому, что человек видит, а не тому, что он при этом слышит, причем происходить это будет большей частью бессознательно.