Причины снижения числа малых предприятий.

Различные источники [17, 59] в основном сходятся в выявлении причин, вызывающих появление АБ в деятельности субъектов МП. К таким причинам относятся: несовершенство действующего законодательства; отсутствие или недоступность квалифицированной помощи; слабость правовой и судебной систем; моральное разложение государственных служащих; неадекватно медленная перестройка форм и методов работы государственных служб и ведомств, взаимодействующих с МП, сопровождаемая недофинансированием их деятельности из соответствующих бюджетов; большое количество контролирующих органов и дублирование их функций; несовершенство системы лицензирования и сертификации, большое количество устаревших стандартов, требований и правил, не соответствующих современной экономике. Также отмечается отсутствие необходимых культурно-технических навыков организации малого бизнеса, преобладание теневой экономики и др. [63, с. 11-14].

Анализ этих причин позволяет выявить взаимосвязанные и взаимообусловленные негативные особенности внешней среды, способствующие появлению и жизнестойкости АБ (рисунок 4.10).

Рис. 3.10. Негативные особенности внешней среды МП

1. Несовершенство действующего законодательства. Арбитражная и хозяйственная практика показывают, что отдельные НПА, регулирующие публично-правовые отношения в экономической сфере (налоговые, таможенные и др.), отличаются невысоким качеством и низкой эффективностью их воздействия на экономические отношения. Отмечается наличие в них серьезных дефектов юридической техники и нарушений правил формальной логики, ведущее к неопределенности и противоречивости правового регулирования, что в хозяйственной практике приводит к возникновению конфликтов, оказывающих негативное влияние на развитие предпринимательства. [27, 92]

2. Несовершенство судебной и исполнительной систем. Отмечается, что судебная власть не является в достаточной степени независимой, в связи с чем, предприниматели из-за отсутствия уверенности в том, что их права и интересы будут защищены, зачастую отказываются от судебных разбирательств. Параллельное существование судов общей юрисдикции и арбитражных судов порождает проблемы при определении подведомственности, рассмотрение однотипных дел в различных судах в зависимости от того, являются ли стороны юридическими или физическими лицами, не обеспечивает единства правоприменительной практики. Отсутствующая специализация судов по различным категориям дел, не способна обеспечить надлежащую компетентность судей при рассмотрении сложных экономических споров Перегруженность судов различных инстанций чрезвычайно замедляет скорость процессов, что еще более снижает эффективность системы как средства разрешения конфликтов и повышает привлекательность альтернативных регуляторов. На практике встречаются случаи волокиты в разрешении дел, грубые нарушения процессуального права, игнорирование трудовой дисциплины, наносящие вред участникам процесса. Считая существующие в обществе легальные механизмы обеспечения прав ненадежными, предприниматели склонны не предпринимать попыток по защите своих прав в судебном порядке. [31; 34, с. 205]

По оценке Генеральной прокуратуры РФ работа Службы судебных приставов, занимающая исполнительным производством, расценивается как крайне неэффективная, ввиду ненадлежащего исполнения должностных обязанностей, грубейших нарушений исполнительного законодательства, нарушения конституционных прав граждан на судебную защиту, откровенно противоправных действий судебных приставов [45].

Отмечается, что на практике фактически не работает институт возмещения убытков, а предусмотренные меры гражданско-правовой ответственности практически не применяются. При этом сами пострадавшие не проявляют должной активности в борьбе с нарушителями. Единичное применение гражданско-правовой ответственности вызвано несколькими причинами. Во-первых, привлечение к ответственности не может восполнить реально понесенные потери. Во-вторых, как свидетельствуют материалы судебно-арбитражной практики, доказывание требований об убытках в суде является чрезмерно сложным. В-третьих, даже выигранные иски о взыскании убытков не гарантируют потерпевшему реального восполнения потерь ввиду крайне неэффективной системы исполнительного производства, в связи с чем, большинство подобных судебных решений на практике не исполняется. В-четвертых, применение к нарушителю мер ответственности оказывается для пострадавшего экономически невыгодным: признанная должником или взысканная с него по решению суда сумма убытков увеличивает налогооблагаемую прибыль независимо от фактического ее получения, что приводит к дополнительным налоговым издержкам. [52, 66, 77]

3. Деформация правосознания. Способность на сознательном уровне соблюдать зако­ны, уважать права и свободы других лиц не всегда находит адекватное отражение на практике и нередко проявляется в распространении различных форм деформации сознания. При этом у носителей формируются определенные идеи, представления, взгляды, знания, чувства, настроения, переживания и эмоции, которые искаженно отражают действительность и выражают отрицательное отношение к дейст­вующему праву, законности и правопорядку. Деформация проявляется в нескольких формах, самыми распространенными из которых в современной российской действительности являются правовой нигилизм и правовой инфантилизм. Правовой нигилизм выражается в наличии пренебрежительного, отрицательного или безразличного отношения к праву и право­вой действительности. Его характерными чертами являются широкая распространенность, подчеркнуто открытый характер, соприкосновение и слияние с политическим, государственным, экономическим, нравственным и некоторыми другими видами нигилизма. Правовой нигилизм приводит к нарушению принципа законности, согласно которому органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать НПА. Соблюдение этого принципа является главным условием эффективности и результативности деятельности органов власти, его отсутствия приводит к безвластию и не управляемости во многих сферах. На фоне правового нигилизма проявляется правовой инфантилизм, заключающийся в недос­таточной сформированности и пробельности правовых взглядов, знаний и ус­тановок. Причем эти деформации на наш взгляд проявляются как на индивидуальном и групповом, так и на общественном уровнях, и связаны с одной стороны с такими особенностями действующего законодательства, как его громоздкость и противоречивость, а с другой имеют исторические предпосылки. [60]

Отмечаются исторические последствия общинного ведения натурального хозяйства, основанного на коллективной собственности на землю, проявляющиеся в виде склонности к уравнительности и отрицательной оценке предприимчивости. Сохраняющиеся элементы патриархальной общности, основанной на личных связях, не вписывается в безличные рыночные структуры с их формальных юридическим равенством. Рыночная система предполагает индивидуализм и инициативу и, связанные с ними, имущественное и социальное расслоение, которые воспринимаются массовым сознанием как несправедливость. Законодательство, создающие юридические основы рынка и демократические формы государственного устройства, остается чуждым правосознанию значительной части населения, что увеличивает вероятность несовпаде­ния выражаю­щего нормы массовой культуры права и принимаемых государством законов, и еще больше снижает их эффективность. Изрядную долю в деформацию правосознания на наш взгляд внесли годы советской власти, заменившие патриархальную «уравниловку» социалистической, при которой предпринимательство вообще было поставлено вне закона и на протяжении нескольких поколений подавлялось и искоренялось государством, а также начальные годы реформ, вызвавшие бурные процессы обнищания подавляющей части населения и баснословного обогащения незначительной.

4. Дисбаланс ответственности государственных служащих и предпринимателей. За нарушение действующего законодательства в публичной сфере хозяйствующий субъект (и/или его должностное лицо) несет налоговую, административную, уголовную ответственность, однозначно определяемую соответствующими НПА. В тоже время законодательство РФ фактически устанавливает иммунитет ответственности служащих публичных организаций в случае совершения ими необоснованных или нецелесообразных действий в отношении субъекта предпринимательской деятельности. Вступающий в силу с февраля 2005 г. новый Федеральный закон о государственной гражданской службе вообще исключил из принципов государственной службы принцип ответственности государственных служащих за принимаемые решения и исполнение должностных обязанностей. Все же, как и предыдущий, новый Закон предусматривает случаи основания дисциплинарной ответственности. За совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него должностных обязанностей, к нему могут быть применены следующие виды дисциплинарных взысканий:

1) замечание;

2) выговор;

3) предупреждение о неполном должностном соответствии;

4) освобождение от замещаемой должности гражданской службы;

5) увольнение с гражданской службы по следующим основаниям:

- неоднократное неисполнение без уважительных причин должностных обязанностей, при наличии дисциплинарного взыскания;

- прогул;

- появление на службе в состоянии опьянения;

- разглашение сведений, составляющих государственную и иную охраняемую федеральным законом тайну, и служебной информации, ставших известными в связи с исполнением должностных обязанностей;

- хищение по месту службы, растрата, умышленное уничтожения (повреждения) чужого имущества, установленные вступившим в силу приговором суда (постановлением уполномоченного органа);

- принятие гражданским служащим категории «руководители» необоснованного решения, повлекшего нарушение сохранности имущества, неправомерное его использование или иное нанесение ущерба имуществу государственного органа;

- грубое однократное нарушение гражданским служащим категории «руководители» должностных обязанностей, повлекшее причинение вреда государственному органу и (или) нарушение законодательства.

Как видно из содержания данной нормы, применение наиболее суровой меры дисциплинарной ответственности связано в основном с ущемлением интересов государственного органа, а не интересов хозяйствующего субъекта, взаимодействующего с государственным служащим. Более того, к дисциплинарной ответственности служащий может быть привлечен только по усмотрению другого служащего [10, 166]. В отношении служащих, совершивших действия (принявших решение), признанные незаконными, меру дисциплинарной ответственности также вправе определить суд. Однако согласно [10], суды к дисциплинарной ответственности виновных не привлекают. Это происходит, во-первых, ввиду отсутствия ясности, кто вправе поставить такой вопрос (сами суды по своей инициативе таких санкций не налагают). Во-вторых, отсутствует механизм, как должно оформляться такое решение: как представление руководителю, которому подчинено должностное лицо, как специальное решение или как один из пунктов оправдательного решения. Поэтому единственное чего может добиться потерпевший, это отмены принятого решения без каких-либо санкций по отношению к принявшему его лицу.

Следует законодательно закрепить право лица (которого нарушены) подавать заявления о привлечении виновного должностного лица к дисциплинарной, административной или даже к уголовной ответственности, и предлагается наделить потерпевшего правом уголовного преследования, соответственно расширив сферу частного обвинения, как это имеет место в Германии, где потерпевший имеет право подать заявление о проведении официального расследования, а отказ в проведении расследования вправе обжаловать в суд. Это является одним из возможных вариантов решения вопроса об ответственности государственных и муниципальных служащих, однако, его эффективность в условиях существующей судебной системы на наш взгляд является спорной. При этом нельзя не согласиться с тем, что при всей актуальность проблемы административных барьеров и внимании, которое ей уделяется со стороны, как исследователей, так и государственных структур, серьезных сдвигов не происходит ввиду отсутствия реальной ответственности исполнителей системы государственного регулирования и контроля.

Преодоление АБ, сдерживающих развитие МП, заключается в снижении затрат для малых предприятий при исполнении административных процедур. Традиционным механизмом решения этих проблем является изменение и принятие общих норм законодательства, направленных на обеспечение защиты прав и интересов предпринимателей. Основные действия, направленные на дебюрократизацию хозяйственных процессов и ограничение наиболее явных форм бюрократического давления, были предприняты в 2001 г. по трем ключевым направлениям: регистрация предприятий, лицензирование и контрольные проверки. Содержание мер заключалась в создании ограничений на существующие АБ путем максимальной формализации соответствующих процедур (установление единого регистрирующего органа, срока регистрации, исчерпывающего перечня видов деятельности, подлежащих лицензированию, упорядочивание деятельности органов, осуществляющих государственный контроль и надзор и т.п.).[97].

Несмотря на позитивные сдвиги, отмечается наличие «эффекта блокировки»: попытки отменить существующие входные барьеры определенного вида встречают сопротивление взаимно аффилированных представителей государственного аппарата и коммерческих структур, вовлеченных в «барьерный бизнес» и извлекающих статусную ренту. Более того, отмечается лоббирование разработки и принятия потенциально коррупционных НПА, представляющее процесс создания АБ как объекта институционального проектирования со стороны этих структур. При этом ответная реакция на дебюракратизационные меры с их стороны сводится к трем основным направлениям:

- главные барьеры, являющиеся основной «мишенью» дебюрократизации, в значительной степени сохраняются. Это происходит по тому, что, либо действующее законодательство на местах просто не выполняется (чему способствуют законодательные и межведомственные противоречия на фоне неосведомленности предпринимателей о своих правах), либо создаются полулегальные схемы, позволяющие «обходить» существующее законодательство, т.е. нелегитимные АБ;

- барьеры, не затронутые или затронутые в недостаточной мере законодательством по дебюрократизации (в т.ч. разрешительно-согласовательная практика) усиливаются;

- создаются принципиально новые АБ, позволяющие компенсировать возникающие в результате дебюрократизации потери.

При этом дебюрократизация в основном направлена на сокращение легитимных АБ и практически не оказывает влияния на действие нелегитимных.

Проводимая административная реформа как попытка дебюрократизации одновременно с достаточно последовательным ограничением прямого административного давления на экономику, сохраняет возможность воссоздавать «бюрократический пресс» в негосударственных формах. При этом часть ведомственной работы (контроль качества продукции и услуг, экспертиза и пр.) передается саморегулируемым организациям, тем самым существующие административные полномочия в значительной части не уничтожаются, а делегируются рынку. Отмечается [7], что передача идет в условиях, когда определенные организации не указаны в законодательстве, а действующие профобъединения не отвечают требованиям, предъявляемым в мире к подобному типу институтов, что фактически превращает дебюрократизацию в приватизацию государственных функций и ведет расширению административной системы.

Существующая мировая практика показывает, что особенностью современного периода является более широкое использование процедур и мер институционального характера, в частности – создания специальных комиссий по устранению барьеров, цель которых – формирование благоприятных условий для развития предпринимательства. Такие комиссии созданы в Великобритании, Германии, Дании, Нидерландах и других странах. Решаемые ими задачи включают подготовку рекомендаций, анализ и координацию работы министерств и ведомств, отслеживание успехов в деле облегчения административного бремени. Выводы, полученные в результате работы комиссий, показывают, что для получения желаемых результатов разовых мер недостаточно. Для получения ощутимого результата требуются глубокие изменения культуры в целом, создание условий, в которых министерства и ведомства несут ответственность за воздвигаемые ими административные барьеры, а весь процесс направляется и поддерживается независимой структурой.