Бэн, Логика, II, кн.IV, гл. 2, § 6. 1 страница

Задача современного изучения римского гражданского права

1. Интерес, связанный с изучением римского права

§1

Интерес изучения римского права для современного юриста

На вопрос о полезности изучения римского права обыкновен­но отвечают указанием на непосредственное практическое зна­чение римских правовых определений и на воплощенную в них образцовую «юридическую логику» — два пункта, которые из­вестны под именем материального и формального достоинств рим­ского права. Однако значение такого указания представляется в этом случае несколько сомнительным. Материальное достоин­ство римского права (в связи с некоторыми другими обстоятель­ствами) объясняет нам, почему практическое действие этого права в Европе не прекратилось с разрушением римского вла­дычества на Западе, но, продолжаясь непрерывно, достигало по временам необыкновенного распространения и силы. Но так как в настоящее время требования гражданской жизни во всех ци­вилизованных странах далеко опередили потребности, об удов­летворении которых заботились юристы древнего Рима, то ма­териальное достоинство римского права недостаточно для оправдания ореола, окружающего этот предмет в системе совре­менного университетского преподавания. О материальном дос­тоинстве юридических воззрений римлян необходимо говорить теперь не иначе как со значительными оговорками, которые

2 Заказ № 720

С. А. Муромцев

Определение и основное разделение права

Задача изучения римского гражданского права

отодвигают его в область прошедшего. Более правды заключа­ется в ссылке на формальное достоинство римского права; но и она не выдерживает вполне строгой критики. Искусство юри­дического мышления, присущее в особенной степени римским юристам, и отразившееся в оставленных ими определениях и решениях, представляется таким качеством, присутствие кото­рого желательно в юриспруденции каждого народа и которое, по мере его распространения, перестает быть исключительной принадлежностью римлян. Многим важным сторонам упомя­нутого искусства мы можем научиться не у одних римских юри­стов. Например, деятельность гражданских судов Франции и Англии назидательна в некоторых отношениях не менее чем де­ятельность древних юрисконсультов. Таким образом, предпо­чтение, которое оказывается до сих пор римскому праву, должно было бы пострадать в очень значительной степени, если бы вы­шеприведенные мотивы, действительно, исчерпывали интерес со­временного изучения его. Но это предпочтение не рушится и не слабеет, потому что изучение юридических определений древ­него Рима необходимо для современного юриста еще по друго­му, очень важному обстоятельству. Обыкновенно это обстоя­тельство не сознается с достаточной отчетливостью, но уже давно ему принадлежит важное влияние на ход нашей науки. Оно за­ключается в следующем: изучение римского права составляет форму, в которой зародилась и из которой должна развиться в будущем общая наука о гражданском праве.*

2. Задача науки о гражданском праве

§2

Ложный взгляд на задачу науки права

Для правильного понимания высказанного нами положения, следует выяснить, прежде всего смысл, в котором употреблено в нем слово наука. Очень часто понимают под наукой то, что не только не заслуживает этого имени, но самое существование чего призрачно. Полагают, что существует, или по крайней мере должна

* Здесь и далее под гражданским правом С. А. Муромцев понимает частное право. — Прим. ред.

существовать теория, содержащая такие принципы граждан­ского права, которые по их разумности могут и должны быть при­ложены в каждой стране, каждого народа. В создании подобной теории усматривают назначение науки. Этот взгляд на задачи правоведения очень стар в истории европейской юриспруден­ции. Его выражали уже римские юристы, подчиняясь в этом слу­чае указаниям греческих философов. Новый толчок к его разви­тию был дан в эпоху первого серьезного знакомства итальянских и германских юристов с римским правом, когда это последнее, благодаря относительно неразвитому состоянию средневеково­го гражданского быта и юриспруденции, произвело подавляю­щее впечатление на его первых исследователей. Оно показалось им воплощением высшего юридического разума. Много позднее вера в существование подобного разума приобрела сильную фи­лософскую поддержку в учении о естественном праве, должен­ствовавшем предписать законы, одинаково спасительные для всех народов мира. От начала XVII столетия и вплоть до настоя­щего века это учение руководило умами юристов. Ясные следы его сохранились по настоящее время, в особенности в воззрени­ях практической юриспруденции. В России популярность взгля­да на науку, о котором мы говорим, обусловливается, с одной стороны, неправильным представлением о том, что слывет в Гер­мании под названием общего права, а с другой, — явной неудов­летворительностью нашего гражданского законодательства и со­знанием несомненного превосходства над ним многих иностранных кодексов, которые были выработаны под непосред­ственным влиянием римского права. Вообще существование веры в естественное право в среде новоевропейской юриспруденции со­стоит в тесном отношении к факту рецепции римского права. Долговременное подчинение новоевропейской юриспруденции авторитету римского права оказало в настоящем случае важное действие. Образование и дальнейшее развитие уважения к ка­кой-либо догме и веры в ее всемогущество имеет много общего с образованием и развитием почтения к^х человеку. Людям свой­ственно при поклонении выдающемуся таланту человека пере­носить уважение, возбужденное талантом, на всю личность его обладателя. Предполагают, что во всех остальных сферах своей деятельности он способен возвыситься над другими лицами так

Определение и основное разделение права

же, как и в той, которая была непосредственным выражением его дара. Из такого заблуждения проистекают, например, бес­престанные удивления по поводу великих людей, выказавших какие-нибудь недостатки вне области их специальности. То же повторяется относительно догмы. Когда определения догмы, вы­работанной вчуже, оказываются весьма целесообразными и удобоприемлемыми в нашей жизни, тогда в значительной мере причина такого явления заключается в сходстве условий, кото­рые вызвали образование догмы, с условиями, которые приво­дят нас к заимствованию. Но, не замечая этого, мы видим упо­мянутую причину в особом свойстве, присущем самой теории, — в ее особой, высшей разумности. Общая вера в возможность общих юридических систем происходит путем дальнейшего раз­вития подобного умозаключения. Она представляет чересчур ши­рокое обобщение на почве возможного и, в известных пределах, необходимого факта — заимствования. Таким-то образом отно­сительная пригодность римского права была истолкована в смыс­ле безусловной цены его; а отсюда было недалеко до общего при­знания естественного права.

Другое обстоятельство, которое содействует образованию веры в естественные системы права, заключается в общем ха­рактере обыденного мировоззрения, в частности, обыденного правовоззрения. Обыденное мировоззрение чуждается идеи все­общего и постоянного развития, или же принимает ее в таком значении, которое, не соответствуя действительности, не ведет к правильным выводам. Конечно, нет ученых юристов, которые разделяли бы во всей чистоте воззрение простолюдина, предпо­лагающего, что общественный строй испокон веков устроен в его настоящем виде и останется таким до скончания мира. Однако все-таки значительное большинство размышляющих юристов усматривает в изменениях гражданской жизни, которые наблю­даются в истории, не что иное, как преходящее явление (может быть, вызванное несчастным уклонением человечества от нор­мального состояния). Путем постепенных изменений человечество должно прийти, в конце концов, к какому-либо единственно нор­мальному состоянию. Человечество должно наконец достигнуть состояния, которое предпочтительно перед другими состояния­ми соответствует природе человека. При таком воззрении, в ряду

I

\ача изучения римского гражданского права

исторических событий признают постепенное откровение абсо­лютного, идеального принципа, на котором должна быть построе­на система отношений человечества, когда оно достигнет полного совершенства. В глазах многих, этот принцип обрисовался с доста­точной ясностью в правовых учреждениях современной цивилиза­ции. Весь этот взгляд основан на неправильном понимании су­ществующих явлений, и на некотором смешении субъективного с объективным. Масса страданий, которая испытывается людь­ми в каждом общественном состоянии, поддерживает в них постоянное стремление к его улучшению. Но коль скоро эта цель достигается, то, благодаря временности прожитого состоя­ния, они начинают смотреть на него как на ненормальное. Вследствие постоянного недовольства временными, преходя­щими состояниями, их ряд обобщается в постоянный ряд чего-то ненормального, представление о чем является необходимым противовесом постоянного чувства неудовлетворенности в на­стоящем положении. На самом же деле, каждое состояние, в котором находится общество, несмотря на его временность и кажущуюся ненормальность, есть явление вполне естествен­ное. Оно составляет необходимый результат предшествующе­го состояния и всей совокупности условий, которые действова­ли на его изменение (внешние и внутренние, основные и производные факторы). Оно составляет необходимый резуль­тат законов исторического развития человечества и в этом смысле естественно. Но не существует никакой другой есте­ственности общественных состояний. Мы не имеем никаких данных, по которым было бы возможно заключить о прерывно­сти вышеозначенной смены состояний. Внешние обстоятель­ства общественного развития частью сами собой, частью же под влиянием самого человека, видоизменяются постоянно и способны идти по этому пути до бесконечности. Стремление к приспособлению к новым условиям существования и постоян­ная борьба, происходящая внутри общества, содействуют об­разованию новых внутренних факторов. Все это ведет посто­янно к образованию новых стимулов в деятельности общества, а следовательно, к постоянной переработке общественного строя. Нет оснований для мысли, что иначе было или будет в периоды, отдаленные от нас в глубине прошедшего или будущего.

С. Л. Муромцев

Определение и основное разделение права

Задача изучения римского гражданского права

Вера в золотой век прошедшего объясняется тем обстоятель­ством, что при окончательной переработке своих воспомина­ний, люди останавливаются охотней на прежних радостях, не­жели печалях. Что же касается до золотого века в будущем, то он превращается в призрак, коль скоро мы примем во внима­ние, что в период времени, в продолжение которого удовлетво­ряются нужды настоящего периода, успеет нарасти новый ряд более сложных и утонченных потребностей. Стремление к их удовлетворению откроет обширное поле для последующей дея­тельности человечества и для последующих видоизменений общественного строя.

Из всего сказанного следует, что невозможно такое обще­ственное состояние, которое обладало бы вечностью, в отличие от какого-либо из состояний, существовавших до сих пор. По­этому задачей науки не может быть отыскание системы норм, долженствующей руководить людьми в этом состоянии, т. е. си­стемы, более вечной и естественной, чем системы, существую­щие и существовавшие до сих пор. Все, что выдается за подоб­ные естественные системы права, содержит на самом деле только обобщение юридических принципов (действующих или только идеальных) своего времени и годно только для этого времени. В качестве исторического явления, из области движения юри­дической мысли оно входит в состав материала науки, но не мо­жет образовать ее содержания.

§3

Задача науки

В чем же состоит наука? Надо различать точно последнюю цель, которой служит наука и способ, которым эта цель достигается.

Последняя цель науки всегда была и останется одна и та же. Она состоит в удовлетворении потребностей, которые создают­ся жизнью. Наука служит жизни. Все науки возникли на почве ежедневной практики, будучи сначала только приведенным в некоторый порядок искусством. Практические потребности выз­вали ум на деятельность. Полученные знания, в частности, от чего зависело удовлетворение потребностей, составили зародыш науки. Изыскание предпринималось по необходимости и имело в виду какую-либо практическую цель. С течением времени

постоянство умственной работы вызвало привычку и склонность к ней и выработало любознательность. Тогда к первоначальному стимулу исследования присоединилось другое, так сказать, бес­корыстное побуждение, которое, развиваясь постепенно, стало выдвигаться вперед, в ущерб первоначальному стимулу. Рано или поздно оно изменило характер научного исследования и привело к объективному изучению явлений. Чем дальше шло развитие мысли, тем смелее и шире становилось ее стремление и тем ме­нее непосредственный практический интерес руководил ее дви­жением. Математик производил свои вычисления не ради изме­рения какого-либо расстояния или местности, но из идеального стремления познать природу величин. Астроном изучал положе­ние и ход светил не для того только, чтобы определить взаимное положение различных точек земной поверхности или найти пра­вильное измерение времени; механик не думал только об откры­тии полезных машин; химик оставил мысль о чудесных составах; ботаник собирал и анализировал растения, не заботясь особен­но об открытии лекарственных соков; физиолог интересовался животным организмом без отношения к врачебным целям. Деятель науки сосредоточивал все более и более свой интерес на изуче­нии законов явлений, т. е. на изучении постоянных отношений, которые существуют между явлениями природы. Его открытия по-прежнему приносили практическую пользу, но она перестала быть руководящим стимулом ученого. По-прежнему в конце кон­цов наука служила жизни, существовала для нее; но форма, в которой выражается непосредственно деятельность ученого, ста­ла «наукой для науки». Основываясь на выводах науки, искус­ство отделилось от нее. Практика жизни только выиграла от та­кого изменения. Непосредственное следование ученого за практическими потребностями суживало его кругозор, делало его односторонним, близоруким. Оно заставляло его отбрасывать в сто­рону такой материал, который мог оказаться наиболее ценным. Между тем связь явлений открывается часто в такой области, где никто не предполагает ее a priori. При исследовании, пред­принятом с задними мыслями, легко удалиться от настоящего пути к такому открытию и отдаться на волю ложных предположений. Напротив, объективное отношение к предмету изучения откры­вает полный простор научному исследованию. Ничто, способное

С. А. Муромцев

Определение и основное разделение права

Задача изучения римского гражданского права

обогатить знание исследователя и увеличить его практическое могущество, не ускользает от него, когда он руководствуется чис­той любознательностью. Ряд неожиданных научных открытий привел к соответствующему ряду изобретений, о которых нельзя было бы даже помыслить при господстве прежнего метода. Та­ким образом, эмансипировавшись в своем ходе и в своей органи­зации из-под непосредственного давления жизни, наука, по сво­им результатам, не только продолжала существовать для нее, но умножила свое служебное значение.

Последняя цель науки состоит в служении многообразным требованиям жизни. Но лучший путь, которым эта цель дости­гается, есть путь чистой любознательности. Задача искусства состоит в том, чтобы указывать цели практике и, следуя науч­ным выводам, комбинировать средства для достижения избран­ных целей. Самый выбор цели происходит под руководством на­уки. Как показано выше, наука возникла из искусства, но теперь она стоит над ним.

Этот существеннейший результат исторического развития науки основан на важном психическом законе. Человек побуж­дается к совершению своих действий желанием достичь извест­ных целей. Но «...в силу влияния ассоциации он постепенно при­ходит к тому, что желает средств, не думая о цели. Предметом его желания становится само действие, которое совершается в таком случае ради самого себя, без всякого отношения к друго­му мотиву» (Милль).¹ Таким путем научная деятельность, быв­шая прежде средством, стала самостоятельной целью.

§4

Задача социальной науки и науки права. Гражданское правоведение

Вышеописанный переворот осуществился вполне в науках о внешней природе. Его следует считать законченным и в области науки о духовной жизни человека (психологии). По крайней мере, успехи положительной психологии, разработанные по пре­имуществу на английской почве, настолько всеобъемлющи, что способны вынести на себе все здание психологической науки. Но социальные науки, т. е. науки, изучающие жизнь человече­ских обществ, не покончили до сих пор с первоначальной формой своего развития. В форме социологии, возникшей во Франции

(О. Конт)² и принятой в Англии (Дж.-Ст. Милль, Герб. Спен­сер), а также в форме исследований о первобытной культуре (Тэйлор, Лебокк и др.) и отчасти в форме истории культуры во­обще, зародилось и крепнет объективно-научное изучение со­циальных явлений.³ Однако это молодое направление далеко не успело охватить всей обширной, принадлежащей сюда области. Многие обстоятельства препятствуют его прогрессивному раз­витию. Теряясь в виду широких пределов предстоящей работы и нуждаясь, прежде всего в основных, исходных обобщениях, оно принуждено, за недостатком хорошо очищенного и классифици­рованного запаса фактов, тратить силы на собирание и подго­товление материала. Наконец, объективно-научное направление не располагает еще достаточно сильным контингентом научных деятелей. Поэтому оно может рассчитывать на полное господ­ство и руководство социальными науками только в будущем. В настоящее же время целые отрасли их в значительной степе­ни, а иногда всецело, прозябают на старом пути. Общее изуче­ние порядка развития общественных союзов («организмов») и отдельных сторон их существования отодвигается постоянно на задний план. Взамен этого мы находим на первом месте изыска­ния о различных мероприятиях, которые должны послужить к устранению или смягчению тех или других общественных зол. Это изыскание не поставлено на какую-либо вполне прочную, научную почву. Оно ведется самостоятельно и обособленно и при­знается за исчерпывающее научную деятельность. Постановка вопросов и изыскание ответов подчинены указанием практиче­ских интересов. Таков еще дух социальных наук. Отдельные умы возвышаются над ним иногда в значительной степени; но сред­ний уровень, — единственно верная опора общей характери­стики, — остается пока неизменным. То одно обстоятельство, что почти каждый, кто имеет какую-либо идею о нужных мероп­риятиях, спешит высказать ее гласно, вовсе не задумываясь над научной критикой ее, — та одна смелость, с которой трактуют о способах разрешения общественных вопросов и которая не на­ходит ничего подобного себе в сфере других наук, свидетель­ствует уже, что в деле обсуждения социальных явлений, господ­ствует интерес дня, — что заботятся только об удовлетворении ближайших потребностей путем простого приспособления

С. А. Муромцев

Определение и основное разделение права

Задача изучения римского гражданского права

к обстоятельствам и помимо отвлеченного их анализа. Вместо правильной и всецелой организации социального знания, полно­го объединения и соподчинения отдельных исследований, среди них поддерживается изолированность и анархия. Политико-эко-ном предлагает экономическую реформу, не заботясь особенно об изучении общих законов экономических явлений; политик про­ектирует государственные учреждения, не отдавая себе ясного отчета об условиях их полезного существования; юрист сочиняет новый кодекс, увлекаясь систематическим развитием предвзя­тых идей и не задумываясь над последствиями, к которым долж­но привести одностороннее применение их в жизни. Юриспру­денция в особенности является отсталой. За немногими, можно сказать случайными, исключениями любое произведение юри­дической литературы подкрепляет это суждение. Толкование дей­ствующих определений права систематизирование их с целью облегчения судебной практики поглощает громадную долю сил юриспруденции. В других, лучших случаях, исследование направ­ляется непосредственно к критике существующих учреждений и изысканию способов преобразования их. Даже философия и история права не чужды практического характера. Известно, что знаменитый переворот в воззрениях на существо права был выз­ван в начале настоящего столетия спором немецких юристов по вопросу о необходимости и полезности обще германского граж­данского уложения. Во Франции зачастую сочинение о естествен­ном праве служит политической проповедью, а в Германии зна­чение общетеоретических работ о праве сводится обыкновенно все к тому же вопросу о кодексе, или же вообще к результатам, которые они дают для догмы действующего права. Точно так же на историю права смотрят как на вспомогательное орудие дог­мы, хотя на самом деле далеко переступили за границы непос­редственного применения этого взгляда.

При подобном практическом, хотя (как и во всякой научной сфере) вовсе не практичном, направлении экономической, по­литической и в особенности юридической литературы, трудно найти резкую пограничную черту между ее суждениями и инте­ресами, и областью экономических, политических и юридиче­ских суждений и интересов, наполняющих обыденный кругозор общества. Во многих отношениях научное воззрение является

только теоретизированием обыденного воззрения. Недостат­ки, которые характеризуют это последнее, повторяются в сфере науки. Научное воззрение, подобно обыденному, страда­ет шаткостью и неясностью понятия о самом законе. Мы нахо­дим в нем далее объективизм, т. е. наклонность приписывать практическим идеям некоторое самобытное существование, мыс­лить их как некоторый самостоятельный, самобытный объект. С объективизмом связываются неизбежно близорукость в исто­рическом мировоззрении и односторонний догматизм. Называя себя практическим, но, не пользуясь простором исследования, который доступен только при объективно-научном изучении яв­лений, господствующее направление социальных наук само ог­раничивает свою практическую силу.

Задача социальных наук должна состоять в изучении зако­нов, по которым происходят явления общественной жизни. В частности, правоведению надлежит изучить законы развития той области социальных явлений, которая известна под именем права. При отсутствии одного идеального правового состояния и при постоянной смене форм общественной и юридической жизни, наука должна открыть законы, по которым происходит означенная смена. Право составляет группу явлений среди про­чих групп явлений общественной жизни. Наука должна опреде­лить отношения, в которых состоят правовые явления между со­бой, к явлением других групп и к прочим условиям и факторам общественного развития. Первые шаг науки — чисто объектив­ный, наблюдательный. Она определяет, что есть. Политика, в смысле теории искусства, выполняет второй шаг. Она определя­ет, что должно быть, к чему следует стремиться,⁴

Эти мысли мы должны применить и к устройству граждан­ского правоведения.* Мы должны различать общее граждан­ское правоведение и гражданско-правовую политику. Общее гражданское правоведение есть наука в строгом смысле. Не пре­следуя никакой практической цели, но, руководствуясь исклю­чительно требованиями любознательности, оно изучает законы

* Здесь и далее под гражданским правоведением автор имеет в виду юридиче­скую науку в целом, но не отраслевую науку гражданского права; гражданское право у С. А. Муромцева, — это в первую очередь система субъективного права (правовых отношений). —- Прим. ред.

С. А. Муромцев

Определение и основное разделение права

Задача изучения римского гражданского права

развития гражданского права. Оно предполагает как подгото­вительную стадию описательное гражданское правоведение, ко­торое описывает в правильной системе факты гражданского пра­ва. Гражданско-правовая политика определяет цели и приемы, которыми должны руководствоваться гражданский законодатель и судья. На основании ее указаний слагается догма гражданских право-определений, которая излагает действующие в стране правооп-ределения в таком виде и по такой системе, которые прямо от­вечают требованиям гражданско-судебной политики.

Не какое-либо сухое схоластическое соображение или край­нее философское увлечение приводит нас к этой системе, за­ставляя поставить во главе ее объективно-научное исследование гражданского права. Нами руководит глубокое убеждение в том, что лишь при изложенной организации нашей науки возможно достигнуть с полным успехом выводов, которые наиболее спо­собны осветить путь гражданско-юридической практики как законодательной, так и судебной.

§5

Различие закона и юридического принципа

Для правильного понимания задачи гражданского правоведе­ния, как науки, изучающей законы развития гражданского пра­ва, необходимо точное определение закона.

Очевидно, что закон понимается нами не в узком смысле го­сударственного постановления, которое содержит какое-либо юридическое определение или правило, но в совершенно дру­гом, философско-историческом или, вернее, общенаучном смыс­ле. Под законом мы разумеем постоянство, которое существует в силу природы вещей в отношениях между явлениями, или явле­ниями и их условиями и последствиями. Формула закона гласит: при таких-то условиях происходит то-то. Это отношение уста­новлено не человеком, но естественными свойствами данных ус­ловий, иначе говоря, самой природой.

Когда в юридическую науку проникла впервые идея законо­мерности исторических явлений, тогда этой идее было дано не­правильное выражение. На историческое развитие человечества, общества и права смотрели как на процесс откровения объективно -абсолютного разума, — процесс постепенного осуществления

высших принципов жизни. Между прочим, развитие права пред­ставлялось как постепенное осуществление высших принципов (начал) справедливости. Закономерность исторических явлений усматривалась в необходимости их, как результата логически-исторического развития принципов, которые таились в высшем разуме, в высшей справедливости. При таком взгляде закон сли­вался с принципом, и это смешение царит в юриспруденции по сию пору. Когда говорят о законах развития права, тогда пони­мают под ним обыкновенно некоторые общие юридические прин­ципы. Но такое отождествление двух названных предметов со­держит глубокую ошибку. На самом деле принцип относится к совершенно иной категории предметов, нежели закон. Принцип, в чем бы он ни состоял и какого бы происхождения он ни был, есть не более как явление.

Наука различает строго явления и их законы. Под явлением разумеются вообще изменения в положении или состоянии пред­метов; под законами — постоянство отношений, замечаемое при этих изменениях. Явления составляют проявление закона, кото­рый неизменяем и постоянен. Закон может быть парализован в своем действии; но он не может быть устранен, как скоро при­сутствуют условия, к которым он относится. Так, можно препят­ствовать сближению двух тел, но нельзя устранить самого зако­на тяготения, который будет продолжать свое действие, например, в форме давления на препятствие. В области челове­ческого мира каждое действие человека образует явление, уста­новленное действием, либо иным событием; конкретное отноше­ние человека (например, власть его над вещью, лицом) есть также явление. Точно так же имеют значение явлений правило, которое руководит в данное время и в данном месте поступками людей, и порядок, в который слагаются их отношения. То, что называют принципом, есть, в сущности, только обобщенное опи­сание или выражение совокупности общих свойств («общего смысла») существовавшего или существующего порядка, суще­ствовавших или существующих правил, отношений, действий. Таким образом, юридический принцип выражает собой явление истории права, или, точнее, некоторую совокупность историко-юридических явлений. Юридический принцип служит формулой, которая определяет так или иначе известную группу правовых