СОЛИДАРНОСТЬ И (ИЛИ) СПРАВЕДЛИВОСТЬ?!

Любое общество есть результат компромисса между различны­ми частными и групповыми интересами, носители которых сознают важность и неизбежность организованного совместного бытия, но в то же время заинтересованы в сохранении своей свободы и своих жизненных идеалов и ценностей. Поэтому главным условием воз­можности общества является гармония отдельных интересов и об­щественного блага. Частная свобода не должна нарушать целост­ность общества, а интересы общественной стабильности не должны подавлять частную свободу. Общества, в которых преодолена дихо­томия частного интереса и общественного блага, называются соли­дарными. Солидарность — это такое качество социальной жизни, которое свидетельствует об отсутствии рассогласованности общест­венного бытия на индивидуальном, групповом и государственном уровне. Солидарность является идеалом общественного строитель­ства, а непосредственная практическая и теоретическая задача со­стоит в том, чтобы выработать условия ее возможности и средства ее достижения. Отсутствие солидарности считается признаком со­циальной патологии.

Солидарность является не только социологической характери­стикой, но и моральным показателем. Это состояние общества как

Государство и гражданское общество... 175

«Мы», наличие чувства близости, братства между входящими в об­щество индивидами, сопричастности общему делу и единой исто­рии. В солидарном обществе люди находят реальную поддержку, понимание, сочувствие и справедливость.

Солидарные общества отличаются гомогенностью, отсутствием радикальных разногласий по фундаментальным вопросам бытия и мышления, единодушием, согласованностью в поступках и совмест­ной ответственностью за последствия коллективных действий. Здесь нет необходимости в сложной системе социальных связей, отноше­ния между людьми непосредственны, а нравственная значимость поступков самоочевидна и не нуждается в специальном обоснова­нии. Следование единым обычаям, поклонение одним богам, общая история — все это делает общество сплоченным, солидарным.

Основа для солидарности может быть различной. Семья соли­дарна потому, что все являются кровными родственниками; пред­ставители одного этноса солидарны потому, что говорят на одном языке, живут на одной территории и имеют общие исторические корни; члены религиозной секты солидарны через веру. Но чем больше по объему общность людей, тем сложнее воспринимать её как солидарное целое, т. е. как «Мы». Трудно, даже невозможно, объяснить туземцу, проживающему на одном из островов Океании, что немец, француз и русский такие же люди, как он, то есть обра­зуют с ним вместе общность людей, которую можно назвать «Мы».

На основе такого предварительного описания солидарности на­прашивается вывод, что она невозможна в рамках большого соци­ального пространства, а реально может быть достигнута только в относительно небольших локальных сообществах, имеющих единый язык, религию, обычай.

Пытаясь построить глобальное солидарное общество, люди встречают на своем пути такое препятствие, как несоизмеримость культур. Уже разные языки, используемые культурами, могут со­держать противоположные друг другу концептуальные схемы, и не всегда возможен перевод с одного языка на другой. Культуры и жи­вые языки можно усвоить, только живя в них, как живут их носите­ли. Именно на этих языках люди описывают и оформляют свое ви­дение мира, а из полной или частичной непереводимости языков вытекает и несоизмеримость картин мира. Кроме языка, одна куль­тура отличается от другой особым восприятием пространства и вре-

176 Гражданское общество: истоки и современность

мени, типом причинности, концепциями справедливости и красо­ты, — одним словом тем набором признаков, которые называют «метафизическими параметрами» культуры. Для нас особенно важ­ным является тот факт, что любая культурная группа вырабатывает формы и способы социального нормирования, действенность кото­рых распространяется лишь на членов данной группы. Наиболее важной из социальных норм является справедливость, ибо от неё зависит сплоченность общества, его солидарность. Локальные об­щественные ассоциации солидарны в первую очередь потому, что они справедливы. Но как быть с общественными формами, которые объединяют множество локальных групп? Речь идет в первую оче­редь о современном государстве и наблюдаемый его кризис свиде­тельствует о том, что в основе его лежит противоречие между стремлением к единству (принципом солидарности) и желанием входящих в государство ассоциаций сохранить свою идентичность (принципом справедливости).

С максимой справедливости тесно связано понятие равенства. Справедливым считается то, что одинаково прилагается ко всем. Требования справедливости и равенства во взаимоотношениях лю­дей — это требования естественного права. Эти требования вытека­ют из самой природы человека, ибо все люди суть разумные свобод­ные существа, все созданы по образу и подобию божьему и как таковые равны между собою.

В отношении справедливости действует та же закономерность, которая выявлена при анализе солидарности. Возможность её осу­ществления находится в прямой зависимости от объема и структуры социального пространства. Не важно, что вкладывается в понятие справедливости, — требование простого формального равенства всех участников социального действия, или внимание к индивиду­альным и культурным особенностям общественных отношений. Проблема заключается в том, что для достижения справедливости требуется учесть определенное множество разнородных интересов и ценностей. И чем больше это множество, тем труднее выполнить задачу согласования. Справедливость требует равенства и внимания, а общественное благо оказывается возможным только через игнори­рование особенного.

Исторически первое решение этой проблемы было предложено в начале модерна в политико-правовой модели либерализма. Она

Государство и гражданское общество... 177

оформилась в Европе в XVII—XVIII столетиях как политическая система, наиболее полно отвечающая интересам свободы индивида, его праву на собственность, личную инициативу и ответственность. В классическом либерализме инстанцией, взявшей на себя обеспе­чение справедливого социального порядка, выступило официальное государственное право. Справедливость понималась здесь как фор­мальное равенство возможностей, воплощенное в одинаковых для всех законах, а эффективность последних поддерживалась силой государства. То, что такое понимание справедливости было вполне приемлемым как для отдельных граждан, так и для общественных групп и общества в целом, можно объяснить слабой социальной дифференциацией, сильной зависимостью индивида от общества и недостаточным пространством личной свободы. В таких условиях общественная солидарность воспринималась как более важная цен­ность, чем право на индивидуальное или групповое своеобразие. Тем более, что это своеобразие не было осознано в достаточной сте­пени и не имело фактического значения. Поэтому официальное пра­во, опирающееся на силу государства, обеспечивало минимум спра­ведливости, который «вмещался» в правовой принцип и правовую норму. Последние выступали в качестве результирующей множества различных индивидуальных и групповых интересов и ценностей.

Формула взаимоотношений между государством и различными социальными группами, образующими гражданское общество, кото­рую настойчиво внедрял традиционный либерализм, была вполне соразмерна социально-экономическим реалиям Западной Европы XVIII—XIX вв. Государство выступает в роли социального диспет­чера, сглаживающего острые углы и противоречия, неизбежно воз­никающие при коллизии общего и частного интересов. Оно призва­но стоять «над схваткой», не принимать чью-либо сторону и не превращаться в самодовлеющую общественную форму. Для либера­лов XIX в. характерно настороженное отношение к государству: его постоянно подозревают в попытке ущемить индивидуальную и кор­поративную свободу. Поэтому при необходимости выбирать между централизацией и децентрализацией политической ответственности поддержка оказывалась местному самоуправлению.

Либерализм в XX столетии, особенно в США, принципиально отличается от классической своей формы тем, что главным средст­вом достижения индивидуальной и групповой свободы считает го-

178 Гражданское общество: истоки и современность

сударство. Центральная власть может сделать для народа гораздо больше, чем местная. Государство рассматривается как единствен­ный гарант справедливости, понимаемой как равенство возможно­стей для всех, кто проживает в общем социальном пространстве и одновременно обеспечивает общественную солидарность.

Пределы либеральной концепции справедливости становятся очевидными тогда, когда общественный плюрализм приобретает качество онтологического социокультурного плюрализма. В этой ситуации справедливым считается неравенство возможностей всех участников социального действия, авнимание к различиям, по­средством которых они себя идентифицируют.

Кардинальность различий, характерная для современности кон­ца XX столетия, делает бессмысленными попытки обеспечить соци­альное единство посредством классических политико-правовых ин­ститутов. Привычные общественные конфигурации теряют свои очертания, дробятся, на их месте возникают новые союзы. Для большинства людей вера в то, что государство может гарантировать порядок и справедливость, является признаком недалекого ума или безнадежного романтизма. Государственный закон не в состоянии удовлетворить справедливые требования индивидов и социальных групп из-за своей чрезмерной абстрактности и формальности.

Налицо децентрализация и приватизация общественного бытия. Жизнь смещается в сторону локальных структур, которые становят­ся реальными центрами политической и социальной власти. Опас­ность такого положения заключается в забвении необходимости и ценности универсальной солидарности. Она приносится в жертву справедливости, реализуемой в частной или корпоративной сфере. Ни одна из традиционных моделей преодоления центробежных тен­денций не срабатывает, ибо попытка игнорировать культурные раз­личия посредством подведения их под «общий знаменатель» обора­чивается серьезными конфликтами, вплоть до кровавых столкновений на этнической и религиозной почве, и к такому же результату приводит предоставление локальным культурным груп­пам полной автономии.

На сегодня, в условиях постмодерна самый цивилизованный выход из тупика предложила теория мультикультурализма.

Государство и гражданское общество... 179