ИСТОРИЯ ИДЕИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Постараемся понять, откуда появились ростки самостоятельно­сти граждан от государства, их стремления превратить государство в активного защитника интересов граждан. При этом необходимо сра­зу сформулировать несколько обязательных условий. Во-первых, это соответствие состояния гражданского общества уровню развития общества, т. е., как сказали бы математики, гражданское общество есть функция уровня развития общества. Во-вторых, следует разли­чать гражданское общество как идеал (полное воплощение пред­ставлений о нем); гражданское общество как реальность; граждан­ское общество как предпосылочные элементы на соответствующей стадии исторического развития (Э. Шилз высказал слишком катего­ричное суждение о том, что если отношения, составляющие граж­данское общество, «не дотягивают» до его образца, то вряд ли во­обще возможно его существование²). В-третьих, процесс движения к идеалу гражданского общества представляет собой постоянное из­менение (совершенствование, но временами и отступление) состоя­ния и взаимоотношений человека, общества и власти. Наконец, нельзя не учитывать региональные особенности Западной Европы, США и России, и именно в их историческом контексте.

Пожалуй, правомерно поставить вопрос о «курице и яйце», о том, что появляется раньше: идея гражданского общества (кстати, возможно, и не имевшая у того или иного мыслителя прошлого со­ответствующего терминологического обрамления — например, у Адама Смита или Монтескье) или его реальные элементы, или же эти явления сопутствовали друг другу.

Поскольку ряд ученых прошлого усматривали «золотой век» человечества в начальный период его существования в наличии осо­бой общности, коллективного самосознания, предполагая равенство

² Shils Ed.A The Virtue of civility: Selected essays on liberalism, tradition, and civil soci­ety. Indianapolis, 1997. P. 70.

2 Зак. 3616

32 Гражданское общество: истоки и современность

в условиях отсутствия собственности и разделения труда, видимо, правомерно определить отличия первобытного и гражданского об­ществ. В первобытном обществе его члены рассматривают друг дру­га как родственников, так как верят в общее происхождение. Эта вера усиливается длительным проживанием с предками на ограни­ченном пространстве. Даже современные этнические общества, жи­вущие на небольшой территории (часто «исторической родине»), предполагают свою общую родословную. В гражданском обществе примордиальные качества родства, соседства, землячества теряют свое значение как критерии коллективного самосознания. На их ме­сто приходят гражданские качества участников, т. е. признание об­щей власти (влияния авторитета), общих законов, общей, более или менее ограниченной, территории. В гражданском коллективном са­мосознании каждый участник — товарищ-согражданин, а не това­рищ-родственник (или сосед). Чувство долга (обязанности) перед другими участниками возникает только благодаря их качеству как членов (в основном анонимных) того же самого гражданского обще­ства. Более того, те этнические сегменты гражданского общества, где есть общее происхождение и локальное коллективное самосоз­нание, находятся также под контролем преобладающего граждан­ского самосознания. Этническая принадлежность, национальность, наконец, нация противостоят гражданскому обществу только в слу­чаях замкнутости или декларации этнического или расового превос­ходства, национализма. Вообще же нация необходима гражданскому обществу. Возможно, она — его предпосылка (забота о нации лежит в основе традиций), и уж точно — его необходимый ингредиент, поддержка.

Выявляется и природа законов. Закон применяется без оглядки на ценности родства, расы, землячества, а только в связи с дейст­виями тех, к кому закон может быть применен, т. е. равно ко всем членам гражданского общества. Гражданин, как лицо гражданского общества, вступающий в конфликт, задумывается не о семье, дерев­не, партии, этнической группе, социальном классе, месте прожива­ния, а прежде всего о гражданском обществе как объекте своего долга.⁴

Понятие «гражданское общество» появилось довольно давно, по крайней мере, раньше его идеи в современном смысле. Так, в антич-

'Ibid.P^l. ⁴ Ibid. P. 71-73

Гражданское общество: история становления и развития 33

ности оно стало понятием юриспруденции, в политической филосо­фии средневековья отражало различия с религиозными институтами, а в XVII в. — с природным, естественным состоянием. И только с XVIII в. это понятие начинает «впитывать» в себя отдельные, иногда не самые существенные черты его современного содержания. При­чем иногда содержание совпадает с названием, как у Адама Фергю-сона в его «Очерках истории гражданского общества»⁵, иногда, на­против, как у Адама Смита, без упоминания термина «гражданское общество» с достаточной полнотой отражаются его сущностные характеристики: это общество с выраженной частной активностью, отличное от семьи, отстоящее от государства.

Кажется странным, что идеи выдающегося шотландца, в отли­чие от А. Смита, не были популяризированы в период господства марксистской мысли: ведь на него ссылался сам К. Маркс, его взгляд на цивилизацию как ступень исторического прогресса ис­пользовал (правда, с промежуточным соавторством Л. Г. Моргана) Ф. Энгельс. Именно он в критерий «цивилизованности» гражданско­го общества ввел и кажущееся не столь важным качество — «обще­ство рафинированных вежливых манер», «мягких нравов» и, напро­тив, рассматриваемое всеми как ключевое качество — «успех ком­мерческих искусств, постоянно разделяющихся на части» (имеется в виду прогрессирующее разделение труда. Правда, разделение труда способствовало отчуждению и «атомизации» в обществе, созданию коммерческих ассоциаций, а также коммерциализации сознания граждан). Фергюсон заложил также и основания гегелевского и мар­ксистского воззрений на гражданское общество — неотделимость от государства и его институтов, необходимость постоянного полити­ческого противостояния между основными группами общества для поддержания силы гражданского духа и взаимоограничения их при­тязаний⁶.

В XIX в. идея гражданского общества была наиболее разработа­на Гегелем в его «Философии права»⁷. Великий философ выделил в качестве «гражданского» часть общества — его коммерческий сек­тор и институты, необходимые для функционирования и защиты

⁵ Ferguson A. An Essay on the History of the Civil Society. Ed., 1767.

⁶ Подробнее о взглядах А. Фергюсона см.: Аникин А. В. Адам Смит и Адам Фергюсон // Вопросы истории. 1965.№ 5; Лучицкий И. В. Адам Фергюсон и его историческая теория // Университетские известия. Киев, 1868. № 9, 11, 12; 1869. № 1; диссертация Е. Ренева (канд. дис. М., 1990). Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

34 Гражданское общество: истоки и современность

этой гражданской части общества. «Burgerliche Gesellschaft» сочета­ло право частной собственности и автономию от государства, но автономию особого рода в целостной системе отношений «инди­вид— корпорация — государство», при которой индивид-гражда­нин не только реализовывал свои интересы через корпорацию, но и проникался самосознанием единого большого коллектива — защит­ника и гаранта его свободы (в рамках собственности), наилучшим образом воплощавшегося в правовой и политической форме госу­дарства. Гегель показал, что как и в античности, в новых экономиче­ских условиях индивид в гражданской части общества неотделим от государства. Государство устанавливает законы, которые ограничи­вают пределы активности индивидов и корпораций, но внутри этих обычно широких пределов действия определяются в соответствии с договором участников или на основе соотношения (расчета) инди­видуальных или коллективных интересов. В этом смысле граждан­ское общество (или гражданская часть общества) автономно от го­сударства.

Хотя взгляды А. Смита и особенно Гегеля были восприняты К. Марксом, но они же были и существенно трансформированы аб­солютизацией экономического аспекта гражданского общества, вве­дением противостояния собственников и несобственников, распро­странением гегелевской «гражданской части» общества на все «буржуазное или капиталистическое общество». Отношения произ­водства и собственности стали у Маркса определяющими для обще­ства — все остальное стало производным. Для последователей Мар­кса автономия частей от целого, независимость от государства, плю­рализм были неприемлемы и необсуждаемы, кроме как в жестком критическом тоне — тема гражданского общества была закрыта, и отдельные ее аспекты обсуждались лишь в связи с буржуазным об­ществом вообще.

Итак, при всех различиях в понимании в XIX в. термин «граж­данское общество» приобрел свои главные и окончательные черты:

во-первых, это часть общества, независимая от государства (там, где это еще не было достигнуто, предполагалось движение к подобной автономии); во-вторых, гражданское общество обеспечивает права индивидов, и в частности право собственности; в-третьих, в граж­данском обществе независимо от государства действует множество автономных экономических ассоциаций и деловых фирм, конкури­рующих между собой. В подтексте оставалась связанная с качества­ми гражданственности идея политической сообщности, муници-

Гражданское общество: история становления и развития 35

пальности в рамках гражданского общества. Право граждан на об­щественную деятельность, участие в дискуссиях и решениях по об­щезначимым вопросам, унаследованное от правовой и политической философии начиная от классической античности до раннего модер­на, отличало «гражданские права» от «естественных». Это было условие жизни людей в правовом обществе, жизни в соответствии с законами, но условия, реализованные сначала в Новом Свете и рас­пространившиеся уже в XX в. на родине идеи гражданского общест­ва, в Европе, далеко не везде и не в полной мере.

А. Фергюсон оставил завет (вызывающий бурное одобрение уж если не марксистов, то более широкой и представительной плеяды материалистов) увязывать понятие «гражданское общество» не с планами «какого-либо теоретика», а с процессами естественно-исторического развития, в которых люди «... направляются в своих установлениях и мерах обстоятельствами, в которых они находят­ся».⁸ Попробуем определить эти «обстоятельства», различающиеся для Европы как места зарождения понятия, идеи и первых ростков гражданского общества, для США как места первичного, более или менее масштабного практического воплощения такого общества, и для России, которой «отказывают» как в исторических предпосыл­ках гражданского общества, так и в возможностях его формирования сегодня как ученые, так и политики разных направлений.