ТОПОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ 14 страница

Неандертальцы. Ископаемые люди, приближенные к современным, имеют зачатки родовой организации, выражающейся в конституционали-зации половых связей мужских особей за пределами коллектива, что в конечном итоге обусловливает переход социальных отношений в родовую форму⁴.

Последняя фаза эволюции первобытного стада, следовательно, интен­сифицируя прогрессивное усложнение, упорядочение внутригрупповых связей, дает начало оформлению кровнородственных общностей.

5.2. ДОГОСУДАРСТВЕННОСТЬ

Кровнородственные общности вполне реальных популяционных групп, компактно расселенных, объединенных кровным родством, различаются величиной, теснотой родственных отношений. Богатство фактуры, дефи­цит идей,связанных с ее концептуализацией, непроясненность многих мест, обеспечивающих добротную периодизацию, не позволяет останав­ливаться на вопросе, оказывающемся предметом специальных, но не на­ших изысканий, сколько-нибудь подробно. Зафиксируем лишь кажущееся несомненным.

Структурными единицами послестадной — общинной — формы соци­альности выступают следующие.

Родовая община. Начнем с лишенных претензий на строгость и полноту констатирующих суждений. Родовая община, род есть первичный способ

¹ Там же. С. 286. ⁴ См.: Там же.

239Раздел V

связи людей при бессобственнической кровнородственной кооперации жизни на базе сознания родства. Складывается в верхнем палеолите. Пру­жиной социальных отношений при родовом строе оказываются: а) исклю­чение браков между представителями разных поколений; б) консолидация детей вокруг матери; в) табуация внутригрупгювых браков. Прямыми следствиями (а) и (б) явилась естественная функциональная и ролевая стратификация и иерархизация популяционных групп, локальная ассоциа­ция индивидов, ускорившая дифференциацию межсубъективных связей в деятельностном обмене. Результатом (в) выступила экзогамия, через аут-бридинг способствовавшая взаимоконтакту родов, а значит, сращению их во фратрии (филы) и племена. В своей эволюции общинно-родовая стадия проходит две фазы: фазу ранней и развитой общины. Жизнеобеспечение в первой (верхний палеолит, мезолит) протекает посредством присваиваю­щего хозяйства (собирательство, охота, рыболовство) за счет прямого по­требления вещества природы. Во второй (неолит, бронза) складываются зачатки производительного хозяйства в виде земледелия и скотоводства. Род в развитой общине представлен как в матриархальной, так и в патри­архальной форме.

Материнский род, фиксировавший отношения между кровниками, в ка­честве жизнепроизводитсльной ячейки предполагал функционирование рода в целом. Отцовский род с характерной для него патрилинейностью в качестве основной воспроизводственной ячейки жизни предполагал пат­риархальную семью.

Семья. Естественная общность на базе непосредственного родства, от­теняемого моментом неотьединимости, органической присущности друг другу. Близость, нежность, доверие, послушание, повиновение — перво­статейные скрепы семьи. Как сказал бы Г. Гегель, форма сознательного ус­мотрения здесь отсутствует; присутствует инстинктивная часть натуры, идущая от побуждения и чувства, проявления дополнительности полов в межсубъективных связях (общение, продление рода, забота о потомстве, потребности первичной социализации). В динамике семьи как малой груп­пы прослеживаются стадии: кровнородственная семья (строится на табуа-ции браков между представителями разных поколений), групповая семья (крепится на табуации инцеста, имеет эндогамную и экзогамную вариа­цию), парная семья (предполагает моногамию, развивается с патриархата). Хотя производственный и кровнородственный процессы в родовом обще­стве не совпадали (в пользу иного нет данных), окончательно они раздели­лись в относительно позднюю промышленно-капиталистическую эпоху, когда семья из сельско-производящей вступила в стадию индустриально-урбанистической нуклеарной семьи, дрейфующей от «дома» (фамильный

Государство

работный патриархальный дом с чадами и домочадцами) к «очагу» (роди­тели-супруги с детьми).

Под влиянием патрилинейности род постепенно распадается на страти­фицированные группы — малые семьи, которые, будучи несамодостаточ­ными в воспроизводственном отношении, под давлением экзогамии объ­единяются в соседские общины.

Соседская (территориальная) община. Результат консолидации близко­расположенных патриархальных семей (домохозяйств) разных родов, на данной территории ведущих воспроизводственную деятельность. Стадия соседской общины привносит новые модуляции в течение социогенеза. Ввиду экзогамности рода его полноценное существование предполагает необходимость брачных связей, как минимум, между двумя родовыми группами. Последние ассоциируются в племя, подчеркивающее признак единокровности человеческой общности: соплеменники единятся общи­ми предками, территорией проживания, языком, самосознанием, самона­званием. Говоря современным языком, все это имеет этническую окраску: человеческая общность, скрепленная узами кровного родства, автономией коллективных ценностей, судьбы, традиции, в данном географическом ареале, есть этнос.

Соседская община сдвигает акценты с этичности на социальность. Без­относительно к стадиально-типологическим разновидностям общины она передает начало социальной структурированности групповой жизни. Ро­довая община — универсальный институт коллективности — носитель всей совокупности социальных функций. Соседская община жизнедейст-вует как агрегация семейных (фамильных) хозяйств. В своем институцио­нальном измерении она, во-первых, не синкретична — часть общинных функций приняла на себя семья; во-вторых, объединяя в основном сопле­менников, она лишена собственно этнической выраженности родо-племен-ной организации; ее основное воспроизводственное назначение реализу­ется помимо родоплеменной привязки. Осью группового взаимодействия становится непосредственно производство, логика его налаживания, под­держания. Со стадии соседской (территориальной) общины намечается дивергенция этнической и воспроизводственной определенности родо­племенной социальности.

Родо-племенной строй, как правило, представлял единство кровнородст­венной и антропогеоценотической составляющей: хозяйственный коллектив в сочетании с осваиваемой им территорией, суммой оказываемых на нее воздействий с позиций этнической составляющей в принципе гомогенен. География, хозяйство, кровь тут нераздельны, взаимополагаемы. Соседская (территориальная) община данное единство разрушает— хозяйственный

16 3ак. 3993

241Раздел V

коллектив с суммой производительных воздействий на среду обитания свое этническое представительство постепенно утрачивает. Центр тяжести пе­ремещается в сторону оптимальности, эффективности хозяйствования; хо­зяйствовать означает теперь не поддерживать племенные приемы перера­ботки фрагментов природы (консервация традиционных технологий), а усиливать господство над географической средой. Указанное, катализируя техногенез, дает толчок: а) переходу от примитивных форм природопотреб-ления к развитым; б) смешению племен, замене кровнородственных сцепок территориальными.

Переход к развитому земледелию, стойловому содержанию скота, от­гонному скотоводству сопровождался прогрессивным усложнением про­изводства, стабилизацией получения пищи, созданием продовольственных запасов. Этот процесс означал освобождение хозяйственного коллектива от непосредственной повседневной зависимости от эксплуатируемой тер­ритории: производители обрели возможность изменять микросреду в нужном направлении, а не подчиняться ей⁵.

Значение перехода от потребляющего к производящему хозяйству в конце мезолита и в неолите огромно: резко повышая качество жизни, ан-тропогеоценозы второй ступени разрушают заскорузлые рамки родо-пле-менных воспроизводственных контуров, инициируют перемешивание племен, поднимают производство, создают достаточный прибавочный продукт, за счет чего осуществляют имущественное расслоение, усложня­ют социальную структуру, стратифицируют и иерархируют население, подготавливая и приближая стадию государственности.

Резюмируя, уточним: с позиций социальности догосударственное сель-скообщинное состояние проходит фазы:

1) ранняя община: по характеру жизнеобеспечения — присваивающее хозяйство; по хронологии — верхний палеолит, мезолит;

2) развитая община: по характеру жизнеобеспечения — начало произ­водящего хозяйства; по хронологии — неолит, бронза.

Социальность как атрибуция человека свойственна ему изначально. Од­нако с фазы (2), рубежа неолита социальность меняется качественно. Что есть социальность в принципе? Говоря односложно, — естественная стихия общения, межсубъективного взаимодействия, деятельностного обмена, где неуклонно как простое производное кооперативное™ кристаллизуется по­ложительное общежительного. Его атмосфера взращивает цивильность — способность коллективного авто- и эктопреображения. Первое предопреде­ляет развитие духовных и практически-духовных, второе — практических

⁵ См.: Там же. С. 380.

Государство

форм культуры. Сама же культура в виде развернутого органического след­ствия социальности проявляет себя в качестве четырехтактного механиз­ма порождения, умножения, закрепления и передачи групповых ценностей, понимаемых широко — как непреходящие плоды завоевания человечно­сти. Чем лучше данный механизм выверен, отлажен, тем более высоко со­стояние общественной цивильности. (Отсюда, между прочим, явствует: идея примата базиса нацеливает на концептуализацию лишь непорядка в цивильной истории.)

Из сказанного удержим во внимании, что существо социальности — коллективный автокаталитический эффект окультуривания: под воздейст­вием практических форм деятельности преображается среда обитания, под воздействием духовных и практически-духовных форм деятельности преображается гуманитарная сфера — идет самовозвышение, прогрессив­ный ценностный рост. Главное — перманентное возделывание как непре­менный итог действования в коллективной организации.

С рубежа неолита фазы развитой общины в характере последней наме­чается глубокий внутренний сдвиг.

Обретение относительной независимости от природы при переходе к производящей экономике резко усилило собственно цивилизаторские по­тенции человека. Понятие «жить» со времени неолита совпадает с поня­тием «культивировать, производить». Логика окультуривания производя­щего хозяйствования (антропогеоценозы второй ступени), уменьшая вмешательство естественного отбора, стихийных сил природы в истори­ческую судьбу человеческих коллективов и увеличивая их вторично-при­родное — культурное — начало, заметно усложняет социальную компо­ненту жизни. На месте малочисленных кровнородственных первобытных групп возникают этнически перемешанные (при соседской, территориаль­ной общине) иерархированные крупные социальные общности. Их внут­реннее организационное строение более не зависит от средовых факторов.

Автономизация архитектоники социальных коллективов, их численно­сти от давлений природы, переработка племенного, общинно-родового вещества в общинно-производительное объективирует явление социаль­ного института как надындивидуального способа кооперации обществен­ных (родовых) индивидов. Этим все сказано.

Значение неолитической революции не сводится к сдвигу от потреб­ляющего к производящему хозяйству. Значение ее гораздо более глубоко, объемно. Оно в зачатии социально институционального.

«Малая» и «большая» социальности в синкретическом первобытно-об­щежительном обособились, отчленились. «Малая» социальность аккуму-

243Раздел V

лировала опыт персональной коммуникации в естественном повседневном бывании. «Большая» социальность воплотила опыт нормосообразного (благочинного) поведения индивида-части, обретающего устойчивость через осознание принадлежности к фундаментальному общественному обще-целому «на людях». «Малая» социальность сосредоточила персо­нально-волевые, центробежные, тогда как «большая» социальность — им-персонально-сознательные, центростремительные импульсы и реакции. «Малая» социальность стала эгоистической индивидоцентричной логикой персонального участия, действия; «большая» социальность — коллекти­вистической логикой вовлечения — со-участия, взаимо-действия.

Цивильное разделение этих двух логик на рубеже неолита на фоне на­бирающей силу производящей экономики, перемещения племен, имуще­ственного расслоения, усложнения символико-магических модусов духов­ности, перерастания примитивно-охотничьего колдовства в изощренную земледельческо-скотоводческую культовость, замены локальной группо­вой табуации универсальной регуляцией общественных связей через обы­чай, традицию, предание, — составило канву превращения догосударст-венного состояния социальности в предгосударственное.