Предмет философии и ее место в современной культуре 24 страница

Ф. Xойл, Ф. Дайсон и др. - в XX в. Так, Дж. Уилер, преувеличивая роль наблю­дателя, обращается к идеалистическим положениям философии Дж. Беркли^213/ [43] . П. Девис пишет, что антропный принцип сродни традиционному религиозному объяснению мира: Бог сотворил мир, чтобы люди населяли его. Ф. Xойл утвер­ждает, что антропные характеристики Вселенной выглядят как подтверждение веры в Творца, спроектировавшего мир так, чтобы удовлетворять в точности нашим требованиям. С. Xоукинг утверждает, что наблюдаемые свойства Все­ленной впрямую зависят от существования нас как наблюдателей^{214/ [44]}.

10.7. Глобальный эволюционизм и синергетика: в поисках нового миропонимания

Становление эволюционных идей имеет достаточно длительную историю. Уже в XX в. они нашли применение в геологии, биологии и других областях зна­ний, но воспринимались скорее как исключения по отношению к миру в целом. Вплоть до конца XX в. принцип эволюции не был доминирующим в естествоз­нании. Во многом это было связано с тем, что лидирующей научной дисципли­ной была физика, которая на протяжении большей части истории в явном виде не включала в число своих фундаментальных постулатов принцип развития.

Наука второй половины XX в. ликвидировала противоположность биоло­гии и физики в понимании эволюции. Выяснилось, что процессы усложнения организации присущи не только биологическим системам, но и системам неор­ганической природы (концепция эволюции Вселенной Фридмана и Xаббла, не­равновесная термодинамика Пригожина, идея самоорганизации в кибернетике Винера и Эшби). Эволюция затрагивает не только макроскопические тела, но и мир элементарных частиц, основные типы физических взаимодействий. Таким образом, идея развития, эволюции приобретает глобальное космическое значе­ние, пределы применимости её расширились от объектов микромира до метага­лактики. Это привело к формированию концепции глобального эволюционизма, как системы представлений о всеобщем процессе развития природы во всех его много­образных естественноисторических формах: социальной и биологической эво­люции, эволюции Земли, солнечной системы, Вселенной. Она обеспечивает эк­страполяцию эволюционных идей, получивших обоснование в биологии, аст­рономии и геологии, на все сферы деятельности и исследования неживой, живой и социальной реальности как единого универсального эволюционного процес­са. Утверждается мысль, что Вселенная - это не механизм, однажды заведенный Внешним Наблюдателем (Разумом), судьба которого определена раз и навсег­да, а непрерывно развивающаяся и самоорганизующаяся система^{215/ [45]}; человек не просто активный внутренний наблюдатель, а действующий элемент системы.

В обоснование глобального эволюционизма свою лепту внести многие ес­тественнонаучные дисциплины. Но определяющие значения в его утверждении сыграли три важнейших концептуальных направления в науке XX в.: теория нестационарной Вселенной, синергетика, теория биологической эволюции и развитая на её основе концепция биосферы и ноосферы.

Если раньше считали, что Вселенная как целое не может развиваться, является стационарной, то в XX в. возникла теория расширяющейся Вселенной.

²¹⁶ Нет сноски для следующего текста: См., например: Янч Э. Самоорганизующая Вселенная. - М., 1980; Вейнберг С.Т. Первые три минуты после взрыва. - М., 1981..

Предполагают, что элементарные частицы, составляющие нашу Вселенную, возникли из физического вакуума в самом начале ее эволюции. Согласно теори­ям «великого объединения» на первоначальных стадиях эволюции Вселенной физическая реальность испытала особые фазовые переходы, связанные со спон­танным нарушением симметрии вакуума, в результате чего единое физическое взаимодействие «расщепилось» на его современные модификации - электромаг­нитное, сильное, слабое.

Существенно важным для становления концепции глобального эволюцио­низма явилось исследование механизмов самопроизвольного возникновения упорядоченных структур в открытых нелинейных системах, что привело к фор­мированию нового научного направления – синергетики^{216/ [46]}.

Проблемное поле синергетики центрируется вокруг понятий «неустойчи­вость», «нестабильность», «неравновесность», «хаосомность», «случайность» и т.п. Одной из важных идей, которую синергетика вносит в современную науку и картину мира, является идея необратимости и нелинейности^{217/ [47]}. Она открывает необычные стороны мира: его нестабильность и режимы с обострением (режи­мы гиперболического роста, когда характерные величины многократно, вплоть до бесконечности возрастают за конечный промежуток времени), нелинейность и открытость (различные варианты будущего), возрастающую сложность фор­мообразований и способов их объединения в эволюционирующие целостности (законы коэволюции). Она дает возможность шире взглянуть на процессы раз­вития и глобальной эволюции и сформировать основные принципы современ­ной концепции самоорганизации.

На основе этих исследований формируется ныне новый образ мира открытого и сложноорганизованного; мира, который является не ставшим, а становящимся, не просто существующим, а непрерывно возникающим миром. Понятия «бытие» и «становление» объединя­ются в одни понятийные рамки, идея эволюции органично входит не только в науки о живом, но и в физику, и в космологию. Современ­ная наука окончательно разбивает миф о жестко детерминирован­ной и безвременной Вселенной. Мир рассматривается как процесс, как последовательность деструктивных и креативных процессов, в котором важную роль играют как детерминистические, так и стоха­стические процессы. Он полон неожиданных поворотов, связанных с выбором путей дальнейшего развития.

Введение нестабильности, неустойчивости, открытие неравновесных струк­тур - важная особенность постнеклассической науки. Без неустойчивости нет развития. Сейчас внимание школы Пригожина и многих других групп исследо­вателей направлено как раз на изучение нестабильного, меняющегося, развива­ющегося мира. Тем самым при исследовании развивающегося мира надо «схва­тить» два его взаимосвязанных аспекта как целого: стабильность и нестабиль­ность, порядок и хаос, определенность и неопределенность. А это значит, что признание неустойчивости и нестабильности в качестве фундаментальных ха­рактеристик мироздания требует соответствующих методов и приемов исследо­вания, которые не могут не быть по своей сущности диалектическими.

Ключевые идеи по рассматриваемому вопросу четко сформулированы И. Пригожиным: нестабильность мира не означает, что он не поддается науч­ному изучению; неустойчивость далеко не всегда есть зло, подлежащее устране­нию, или же некая досадная неприятность. Неустойчивость может выступать условием стабильного и динамического саморазвития, которое происходит за счет уничтожения, изъятия нежизнеспособных форм; устойчивость и неустой­чивость, оформление структур и их разрушение сменяют друг друга. Это два противоположных по смыслу и дополняющих друг друга режима развития про­цесса; порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно: один вклю­чает в себя другой - это два аспекта одного целого и они дают нам различное видение мира.

Синергетика радикально изменила понимание отношений между гармони­ей и хаосом, упорядоченностью и беспорядком, информацией и энтропией. Ока­залось, что хаос является не абсолютной антитезой гармонии и плодом всепо­беждающих разрушительных сил, результатом неодолимого нарастания энтро­пии, как это представлялось прежде, а переходным состоянием от одного уровня упорядоченности к другому, более высокому типу гармонии. Все это способ­ствует уточнению и конкретизации таких философских категорий как структу­ра и система, порядок и беспорядок, устойчивость и неустойчивость, простота и сложность, которые используются при характеристике процессов развития.

Формируются предпосылки для разработки современной философской парадигмы видения процессов развития, которая бы включала в себя такие их стороны, которые не объясняет классическая концепция диалектики. Наиболее важными среди них являются нелинейность и многовариантность (альтернатив­ность), стохастичность и непредсказуемость процесса развития, конструктив­ная роль хаоса и случайности в возникновении нового.

Современная наука свидетельствует о том, что эволюционное изменение сложных открытых систем неправомерно рассматривать как непрерывную эво­люцию в одном направлении. Она снимает в качестве безнадежно устаревшей дихотомию прогрессистов и реставраторов в понимании процессов развития, поскольку обе эти позиции основываются на некорректных в научном отноше­нии лапласовских представлениях о простой линейной зависимости причины и следствия, прошлого и будущего.

В рамках современной научной картины мира утверждается представле­ние о том, что в развитии сложноорганизованных систем выделяются два раз­личные этапа их эволюции. Один из них характеризуется устойчивостью, ли­нейностью, предсказуемостью, другой - неустойчивостью и нелинейностью. Этот последний этап, как правило, описывается нелинейными уравнениями (уравне­ниями, которые содержат искомые величины в степенях больше единицы или ко­эффициенты, зависящие от свойств среды и могущие иметь несколько качествен­но различных решений). Отсюда вытекает физический смысл нелинейности - мно­жеству решений нелинейного уравнения соответствует множество путей эволюции системы, описываемой этими уравнениями. Это дает основание сформулировать одну из центральных для современной концепции самоорганизации идею - идею о наличии поля путей развития для открытых нелинейных систем, о потенциально существующем спектре структур, которые могут появиться в процессе измене­ния таких систем.

Иными словами, открытая нелинейная среда представляет собой некоторое единое начало, выступающее в качестве носителя различных форм будущей организации. Причем на данной нелинейной среде возможен отнюдь не любой путь эволюции, а лишь определенный их спектр. То, какие структуры могут возникнуть в состоянии неустойчивости в данной системе, определяется исключительно внутренними свойствами этой системы, а не пара­метрами внешнего воздействия. На сильно нелинейной среде появляется более разветвленное поле путей в будущее.

В мировоззренческом плане идея нелинейности может быть эксплицирована посредством осознания отсутствие жесткой предопределен­ности развития и утверждение идеи многовариантности путей эво­люции. Эта идея органично связана с проблемой выбора того или иного пути развития из спектра возможных альтернатив. При этом нелинейная система не жестко следует «предписанным» ей путям, а как бы совершает «блуждания по полю возможного», актуализиру­ет, выводит на поверхность лишь один из возможных путей, причем каждый раз случайно. Т.е. в реальной картине бытия присутствует случайность, неустойчивость. Современная наука, таким образом, вновь открывает случайность как существенный элемент мира, объективирующий эволюционные возможности, открывающиеся в точке ветвления его динамики.

Синергетика создает предпосылки для раскрытия конструктивной роли случайности в процессах самоорганизации, исследует условия, в которых слу­чайности могут привести к возникновению из хаоса порядка, новой простран­ственно-временной структуры²¹⁸. Однако для того, чтобы случайность могла прорваться на макроуровень, необходимо особое состояние нелинейной сис­темы (среды). Это состояние называют неустойчивостью. Только системы в состояниях неустойчивости, способны спонтанно организовывать себя и раз­виваться. Главенствующую роль в окружающем мире играют не порядок, стабильность и равновесие, а неустойчивость и неравновесность, т.е. все си­стемы непрестанно флуктуируют. Устойчивость и равновесность - это, так сказать, тупики эволюции.

В состоянии неустойчивости или вблизи бифуркаций (критических состоя­ний) самое незначительное случайное воздействие может привести к новому принципиально иному состоянию, обусловить то, какая из спектра возможных относительно устойчивых структур возникает в данный момент. Система как бы колеблется перед выбором одного из нескольких путей эволюции. Неболь­шая флуктуация может послужить в этой точке началом эволюции в совершен­но новом направлении, которое резко изменит все ее поведение («эффект бабоч­ки» в метеорологических ситуациях; гнилое мясо в борще в условиях социаль­ной напряженности может вызвать революцию; в условиях когда «идеи витают в воздухе» открытия обязательно делают один или несколько исследователей одновременно и т.п.).

²¹⁸ Например, возникновение шестигранных ячеек Бенара и Марангони в жидкости (структуры типа пчелиных сот), равномерно подогреваемой снизу, вихри Тейлора, эффект пятнистости в экологии, образование доменной структуры в твердых телах, автоколебательные процессы в химических реакциях Белоусова-Жаботинского и т.п

Нелинейность процессов делает принципиально ненадежными и недоста­точными весьма распространенные до сих пор прогнозы-экстраполяции от наличного^{219/ [48]}. Развитие совершается через случайность выбора пути в момент би­фуркации, а сама случайность (такова она уж по природе) обычно не повторя­ется вновь. Синергетика обосновывает гипотезу о том, что развитие происхо­дит через неустойчивость, через бифуркации, через случайность и объективиру­ет стохастическое поведение определенного типа систем - открытых, сложноорганизованных, саморазвивающихся. Их поведение непредсказуемо вовсе не потому, что человек не имеет средств проследить и просчитать их тра­ектории, а потому, что мир так устроен.

Мы должны осознать, что сложноорганизованным системам нельзя навя­зать пути их развития. Необходимо лишь понять, как способствовать их соб­ственным тенденциям развития, как выводить системы на эти пути. Главная проблема заключается в том, как управлять, не управляя, как малым резонанс­ным воздействием подтолкнуть систему на один из собственных и благоприят­ных для субъекта путей развития, как обеспечить самоуправляемое и самопод­держиваемое развитие.

Историчность системного комплексного объекта и многовариантность его поведения предполагает широкое применение особых способов описания и пред­сказания его состояний - построения «сценариев» возможных линий эволюции системы в точках бифуркации. Но, обосновывая принципиальную непредсказу­емость будущего, отсутствие жестких законов, предначертывающих это буду­щее (будущее не фиксировано жестко) современная наука все же не отрицает, что настоящее и будущее зависят (не определяются, а зависят) от прошлого.

Таким образом, концепция глобального эволюционизма, формирующаяся в современной науке и философии:

• характеризует взаимосвязь самоорганизующихся систем разной степени сложности и объясняет генезис новых структур в них;

• рассматривает в диалектической взаимосвязи социальную, живую и неживую материю;

• создает основу для рассмотрения человека как объекта космической эволюции, закономерного и естественного этапа в развитии на­шей вселенной, ответственного за состояние мира, в который он «по­гружен»;

• является основой синтеза знаний в современной постнеклассической науке;

• служит важнейшим принципом исследования новых типов объек­тов - саморазвивающихся, целостных систем, становящихся все более «человекоразмерными».

Таким образом, идеи развития, эволюции проникают в сознание естествоис­пытателей и становятся методологической основой самых разных отраслей зна­ния: границы применимости этой идеи расширились от объектов микромира до Метагалактики. Вся совокупность естественных наук, используемых при форми­ровании концепции глобального эволюционизма, который стремится объяснить процессы самоорганизации и саморазвития Вселенной как единой эволюции мик­ро- и макрокосмоса с множеством эволюционирующих ветвей, однозначно сви­детельствуют об историческом характере объективной реальности.

Рекомендованная литература:

1. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнекласической науки. - М., 1999.

2. Балашев Ю.В. «Антропные аргументы» в современной космологии // Вопросы философии. - 1988. - №7.

3. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синер­гетика. - М., 1999.

4. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. Научная мысль как планетарное явление. - М., 1988.

5. Капра Ф. Дао физики. - Спб., 1994.

6. Картер Б. Совпадение больших чисел и антропный принцип в космоло­гии // Космология. Теория и наблюдение. - М., 1978.

7. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение // Вопросы философии. - 1992. - №12.

8. Концепция целостности. - Харьков, 1987.

9. Курдюмов С.П., Малинецкий Г.П.. Синергетика - теория самоорганизации. Идеи, методы, перспективы. - М., 1983.

10. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм // Вопросы философии. - 1991. - №3.

11. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. - М., 1990.

12. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. - М., 1986.

13. Пригожин И. От существующего к возникающему. - М., 1985.

14. Сачков Ю.В. Введение в вероятностный мир. - М., 1972.

15. Сачков Ю.В. Конструктивная роль случая // Вопросы философии. - 1988. - №5.

16. Тягло А.В. Становление научной концепции целостности. - Харьков, 1989.

17. Фундаментальная структура материи. - М., 1984.

18. Цехмистро И.З. Диалектика множественного и единого. - М., 1972.

19. Цехмистро И.З. Холистическая философия науки. - Сумы, 2002.

20. Штанько В.И. Информация. Мышление. Целостность. - Харьков, 1992.

21. Яшин А. Л. Учение В.И. Вернадского о биосфере и переход ее в ноосфе­ру. - М., 1998.

Контрольные вопросы:

1. Как рассматривает современная наука особенности структурной организации бытия?

2. Что такое редукционизм? В чем состоит эффективность и ограниченность редукционистских программ в науке?

3. Чем обусловлен кризис элементаристских программ в современной на­уке и что такое современный холизм?

4. Как в современной науке и философии толкуется пространственно-вре­менная структура бытия?

5. Охарактеризуйте особенности развития детерминизма в современной на­уке и философии.

6. Что такое телеологические концепции? Какие философские толкования антропного принципа Вы знаете?

7. Охарактеризуйте современную концепцию глобального эволюционизма.

8. Какое влияние вызывает синергетика на становление современного ми­ропонимания?

Раздел 11.

Логико-гносеологические

проблемы современной

науки

Теоретизация современной науки. Природа теоретических объектов науки и их соотношение с объективной действительностью (проблема реальности в современной науке)

Трансформации объекта и идеала объективности. Проблема преодоление разрыва объекта и субъекта познания

Изменение идеалов и норм описания, объяснения, понимания

Формализация современной науки.

Математизация современной науки

Роль новейших информационных технологий в современной науке. Особенности компьютеризации научного познания

11.1. Теоретизация современной науки. Природа теоретических объектов науки и их соотношение с объективной действительностью (проблема реальности в современной науке)

Одной из особенностей современной науки является ее теоретизация. Это обусловлено переходом от эмпирической стадии развития науки, которая ограничивалась классификацией и обобщением опытных данных, к теоретичес­кой стадии. На этой стадии важную роль в познании мира играют теоретичес­кие объекты науки.

Как известно, в основе теоретического познания всегда лежит абстрагиро­вание, схематизация, идеализация. Законы науки описывают не природу «саму по себе», а ее модели, т.е. системы идеализированных (теоретических) объектов, более или менее приближающихся к системам объектов природы.

Упрощения, абстрагирование и идеализацию можно рассматривать как гно­сеологические предпосылки, которые принимает теория при отображении ре­альных материальных процессов. Посредством этих операций каждая научная дисциплина вырывает из живой целостности мира объект познания, отделяет от него какой-то аспект и строит систему идеализированных объектов. «Картина», создаваемая наукой, - это «изображение» искусственно сконструированных иде­альных объектов и экспериментально-измерительных процедур, интерпретиру­емых как данные непосредственно эмпирического опыта. Она изменяется по мере развития познания и практики и ее можно рассматривать в качестве теорети­ческой модели исследуемой реальности. Т.е. определяющая роль в формирова­нии теории принадлежит идеализированному объекту - теоретической модели существенных связей реальности, представленных с помощью гипотетических допущений и идеализаций.

Наука ХХ в., особенно современная теоретическая физика, предметом иссле­дования которой становятся объекты, далекие от нашего макроскопического опы­та, сделала актуальным вопрос о существовании и реальности этих объектов^{220/ [49]}. Это проблема является одной из наиболее острых в современной философии науки.

Классическая наука исходила из того, что существует только одна изучаемая ею реальность. Соответственно может существовать только одна истина, отно­сящаяся к этой реальности. Между тем сегодня ясно, что существует вовсе не одна, а много разных реальностей. Это не только та реальность, с которой име­ет дело наука, но и реальность повседневной жизни, обыденного знания. Есть субъективная реальность: то, что я сейчас имею конкретные переживания или определенные мысли - это реальные факты моего сознания. Есть реальность иде­альных объектов культуры: научных и философских теорий, произведений искус­ства - то, что Поппер называет «третьим миром». Есть реальность межиндивидуальных отношений, коммуникаций (с нею иногда связывают мир интерсубъективности). Наверное, можно говорить сегодня о появлении виртуальной реальности как особого типа межчеловеческой коммуникации с помощью компь­ютера. Возможно, есть и какие-то еще типы реальностей. Каждая из них имеет свои критерии существования (иначе мы просто не отличили бы реальность от бреда). Все они друг с другом связаны, исторически возникают друг из друга, вза­имодействуют друг с другом, при этом нередко ведут друг с другом борьбу за существование, как бы спор на тему, какая из них «реальнее». Это касается и отношения научной реальности, и реальности повседневной, и субъективной, и объективной реальности и т.д. Мы начинаем понимать реальность и истину как более сложные и интересные предметы, чем это казалось в недавнем прошлом.

В современной эпистемологии осознается тот факт, что природа исследуе­мой реальности связана не только с объективной реальностью самой по себе, но и с деятельностью человека. При анализе понятия «реальность» учитывают важ­ную роль, которую играют в формировании содержания данного понятия кон­структивно-теоретическая деятельность и практически-экспериментальная дея­тельность человека как субъекта познания. Т.е. реальность, изучаемая наукой, имеет и когнитивное измерение. Это объективная реальность, преломленная че­рез призму определенной системы упрощений и идеализаций, с точностью до которых отображаются изучаемые теорией системы материальных объектов при принятых этой теорией гносеологических предпосылках исследования. В ее со­держание свой вклад вносят три источника: объективная реальность, практика экспериментов и идеальная конструктивно-теоретическая деятельность иссле­дователя. Два последних источника можно назвать субъективными (человечес­кими) измерениями исследуемой реальности (физической, химической, биоло­гической, социальной).

Имея в виду данное обстоятельство, А. Эйнштейн ввел термин «физическая реальность» и выделил два аспекта этого термина. Первое его значение исполь­зовалось им для характеристики объективного мира, существующего вне и не­зависимо от сознания. Во втором своем значении термин «физическая реаль­ность» используется для рассмотрения теоретизированного мира как совокуп­ности теоретических объектов, представляющих свойства реального мира в рамках данной физической теории. Таким образом, «реальность, изучаемая фи­зикой, есть не что иное, как конструкция нового разума, а не только данность»^{221/ [50]} .

Субъект познания неустраним из содержания физической реальности. Например, А. Эйнштейн, чью позицию в понимании физической реальности называют «реа­листической», связывает эту реальность с общими понятиями, с программой, с концептуальным изобретением, т. е. с конструктивно-теоретической деятельно­стью субъекта познания, Н. Бор - с экспериментальной деятельностью субъек­та и возможностями коммуникации. Он подчеркивает ее связь с контекстом приборов

и измерительных установок («инструменталистская» позиция). Но оба едины в том, что именно субъект своей деятельностью наполняет реальность значением и смыслом. Но это не значит, что можно говорить о «возмущении явлений наблюдателем», или «придании атомным объектам физических атрибу­тов при помощи измерений». Н. Бор подчеркивал, что зависимость квантовых явлений от субъекта ограничивается выбором экспериментальной установки, за­дающей концептуальную систему отсчета. В этом плане физическая реальность задается посредством языка науки, причем одна и та же реальность может быть описана при помощи разных языковых средств.

Понимание реальности в классической и современной науке значительно раз­личаются. Каждая физическая теория изучает определенный вид физической реальности при специфических ее упрощениях, огрублениях, идеализациях, не­избежных в процессе отображения этой реальности. Поэтому законы теории лишь опосредованно и с определенной степенью точности относятся к объек­тивной реальности. Например, ньютоновская механика непосредственно утвер­ждает нечто о системе идеализированных материальных точек, идеализирован­ных инерциальных систем отсчета (измерения), идеализированных бесконечных скоростях передачи взаимодействий, утверждает идеал полного отсутствия вли­яния прибора на измеряемый объект и т.п. Другие теории принимают иные пред­посылки и допущения.

Современная квантовая физика принимает упрощения и идеализации, ко­торые во многом противоположны ньютоновской механике. Ее объект не явля­ется материальной точкой, имеющей вполне определенные пространственные координаты, а, следовательно, не имеющий траектории; измерение проводится не только в инерциальных системах отсчета; скорость измеряющего сигнала конечна и не превышает скорости света (принцип близкодействия); невозможно с полной определенностью одновременно измерить координаты и импульс мик­рообъекта; невозможно полностью исключить влияние прибора на объект ис­следования и т.п.^{222/ [51]}. Физическая реальность квантовой механики представляет не систему динамических величин, а систему вероятностных распределений фи­зических величин. Очевидно, что многие из перечисленных предпосылок очень сильно идеализируют объективную физическую реальность. Однако физичес­кие теории всегда идеализируют материальную действительность, создают со­ответствующие теоретические модели и именно относительно этих моделей формулируют законы. Аналогичная ситуация складывается и в других науках -химии, биологии, социологии и т.п.

В качестве теоретической модели исследуемой реальности можно рассмат­ривать определенную картину мира (КМ). Но идеализированные объекты, об­разующие КМ, и абстрактные объекты, образующие в своих связях теоретичес­кие схемы, имеют разный статус. Последние представляют собой идеализа­ции, и их нетождественность реальным объектам очевидна. Любой физик понимает, что «материальная точка» не существует в самой природе, ибо в природе нет тел, лишенных размеров, но исследователь, принявший механис­тическую КМ, считает неделимые атомы реально существующими «первокир-пичиками» материи. Он отождествяет с природой упрощающие ее и схемати­зирующие абстракции, в системе которых создается физическая картина мира. Развитие теории, накопление новых эмпирических фактов оказывает обратное

воздействие на КМ, оно уточняет и конкретизирует вводимые в ней пред­ставления о реальности^{223/ [52]}.

Таким образом, реальность в научном исследовании - это не объективная реальность в смысле денотата философской категории мате­рии, но скорее, когнитивное образование, содержание которого на­полняется объективно-реальными факторами («неположенной чело­веку реальностью) и вместе с тем субъективными факторами — теоретической и экспериментальной деятельностью исследователя.

Исследуемая реальность, как утверждает современная наука, имеет множество теоретических описаний. Это обусловлено многоаспектностью, многокачественностью самой действительности, что создает объективные предпосылки для этого.

Вполне понятно, что, когда естествознание было занято накоплением эм­пирической информации, классификацией и систематизацией многочисленных новых фактов и результатов, легко возникало искушение построить такую ло­гику открытия, с помощью которой можно было бы получать новые истины в науке чуть ли не чисто механическим путем. Не говоря уже о логической маши­не Р. Луллия, пытавшегося свести мышление к простой комбинации понятий, в опытных науках на роль подобного механизма претендовала индуктивная ло­гика Ф. Бэкона: недовольный силлогистикой Аристотеля, он построил свои, теперь известные каждому изучавшему логику, каноны или таблицы открытия, называемые методами сходства, различия, сопутствующих изменений и остат­ков. В отличие от «Органона» Аристотеля он назвал свою логику «Новым Ор­ганоном» и считал, что с ее помощью можно будет без особых интеллектуаль­ных усилий делать новые открытия в науке.