Предмет философии и ее место в современной культуре 20 страница

9.4. Духовная революция эпохи

Возрождения и становление

классической науки

Схоластизированному умозрению Аристотеля Возрождение противопоставило опытное познание природы, опираясь на традиции поздней античности. На развитие научного мышления эпохи Возрождения сильное влияние ока­зали сочинения немецкого ученого, философа и богослова Николая Кузанского (1401-1464).

Он был одним из образованнейших людей XV ст., известный как математик, как первый создатель географической карты Европы, как реформатор Юлианского календаря. Но особенно значительными были его идеи в области философии, тем более, что они были высказаны в эпоху господства христианской идеологии. Кузанский был сыном своего времени, он не раз оказывался в сложном положении: как человек духовный он был обязан сохранять верность теологии, как ученый и философ высказывал противоречащие религии идеи. Возможно, отсюда берет на­чало компромисс духовного и материального в его достижениях, следствием чего является его общая позиция - пантеизм.

Н. Кузанский выступал в пользу изучения естественных наук, рациональ­ного знания и невмешательства теологии в эту сферу деятельности человека.

Создание Богом мира мыслится им в духе неоплатоновской идеи «эманации» («веч­ного» и «непрерывного» творения). Акт божественного творения рисуется им как беспрерывное «развертывание» божественного единства во множества. Но тем самым Бог-творец фактически оказывается тождественным своему творе­нию - миру. Бог - это центр Вселенной и ее предел, он - целое, а Вселенная - часть. Мир как бы «свертывается» в Боге и Бог «разворачивает» его по мере своего воп­лощения в мир.

Одна из самых значительных работ Кузанского «Об ученом незнании» со­держит основную для его учения о бытии (онтологии) идею: о совпадении в Еди­ном абсолютного максимума и абсолютного минимума. Абсолютный макси­мум - это Бог, лишенный человеческих черт; это предельно общая философская категория. Бог - это бесконечное, единое начало, больше которого и вне кото­рого ничего не существует. Такое утверждение в некотором смысле стояло в оппозиции к схоластике, потому что подрывало идею троичности Бога, кото­рая была церковной догмой; согласно ей нет ни отца, ни сына, ни духа святого, но есть только бесконечное. Итак, абсолютный максимум - это Бог, а что же такое абсолютный минимум? «Минимум - есть то, меньшего не может быть», -поясняет Кузанец. Тогда абсолютное бытие представляет как совпадение мак­симума и минимума.

Учение Николая Кузанского с основным его тезисом о совпадении проти­воположностей в Боге - «единое есть все» - заключает в себе ряд плодотворных

идей. Совпадение противоположностей оказывается важнейшим методологи­ческим принципом философии Кузанского. Единое не имеет противоположно­стей, в Боге совпадают все противоположности: конечного и бесконечного, наи­большего и наименьшего, единого и множественного и т.д. Место понятия Еди­ного занимает понятие актуальной бесконечности, которое есть продукт совмещения противоположностей - единого и беспредельного.

Отождествление единого с бесконечным имеет важное значения для развития научного знания, поскольку оно касается философских оснований науки, формирования новой картины мира, в которой космос уже не мыслится конечным телом.

Процесс становления классической науки продолжался, по крайней мере, полтора столетия. Можно выделить три этапа этого становления, начиная от появления книги Коперника «О вращении небесных сфер» (1543) и до выхода в свет «Математических начал натуральной философии» Ньютона (1687).

1-ый этап - связан с разрушением старой системы мироздания, основыва­ющейся на физике Аристотеля и птоломеевской кинематике небесных движе­ний - ниспровержение аристотелевского космоса (ср. XVI - ср. XVII вв.);

2-ой этап - появление картезианства как системы мира, заполнившего со­бой интеллектуальную лакуну, которая образовалась в результате критики Га­лилея, работ Кеплера;

3-ий этап - создание подлинной научной картины мира, связавшей в еди­ное целое точные математические законы земной физики и гелиоцентрическую модель Вселенной. Основная заслуга в этом принадлежит Ньютону.

Начало процессу формирования классической науки было положено польским ученым Николаем Коперником (1473-1543), предложившим гелиоцент­рическую картину мира. До этого времени господствовала аристотелево-птоле-меевская модель понимания мироустройства¹⁶⁴. В творчестве Коперника ясно вид­ны традиции, связывающие его с античностью и Средневековьем, но еще отчет­ливее в нем проступают черты гения, прокладывающие новые пути познания¹⁶⁵.

Поиск новой модели Вселенной отражен в работе Н. Коперника «О враще­нии небесных сфер» - опубликованной в год его смерти (1543). Аристотелевско-птолемеевская картина мира является, по его мнению, лишь рациональной ре­конструкцией, а Бог был вполне в состоянии последовать другой рациональной конструкции¹⁶⁶.

Коперник исходил из того, что Земля не пребывает неподвижно в центре Вселенной, а вращается вокруг своей оси (смена дня и ночи, видимое вращение звездного неба). Он утверждал, что не существует одного центра для всех небес­ных сфер или орбит, центр Земли не является центром тяготения и центром лунной орбиты,

¹⁶⁴ По мнению Аристотеля, космос имеет шаровидную форму. Он вечен и неподвижен, за его пределами не существует ни пространства, ни времени. В центре - Земля, затем Луна и другие планеты. Подлунный и надлунный мир подчиняются разным законам. Для небесного мира ха­рактерны только лишь круговые размеренные движения. Надлунная область наполнена эфиром, подлунная (земля) состоит из 4-х элементов - воздух, вода, земля, огонь. Клавдий Птолемей в «Альмагесте» (II в. н.э.) изложил систему геоцентризма, в основе которой лежат представления Аристотеля.

¹⁶⁵ В Варшаве стоит памятник Копернику с надписью: «Остановивший Солнце, сдвинувший Землю».

¹⁶⁶ Решая проблему - является ли несовпадение теоретических предсказаний результатом оши­бочности теоретического базиса, т. е. птоломеевской модели, или же это есть результат первона­чальной погрешности наблюдений, - Коперник предпочел рассматривать данные наблюдения как точные и безусловно заслуживающие доверия.

центр мира находится около Солнца, вокруг которого вращается Земля. В теории Коперника неявно присутствует мысль, что небесными и зем­ными явлениями управляют одни и те же законы. Однако он все еще разделял убеждение о конечности мироздания.

Дж. Бруно (1548-1600) провозглашает философию бесконечного мира, бо­лее того бесконечных миров. Опираясь на гелиоцентрическую схему Коперни­ка, он идет дальше: раз Земля не является центром мира, то таким центром не может быть и Солнце; мир не может замыкаться сферой неподвижных звезд, он бесконечен и безграничен.

Вселенная есть бесконечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном простран­стве, то есть пустой и в то же время наполненной бесконечностью, утверждает он. Поэтому вселенная одна, миры же бесконечны. Хотя отдельные тела облада­ют конечной величиной, численность их бесконечна. Не только наше Солнце име­ет планеты, но и звезды как далекие Солнца также имеют своих спутников. Все­ленная вечна и неподвижна, она существовала вечно и не может исчезнуть, в ней происходят непрерывные изменения и движения, но она сама неподвижна. Единая Вселенная не может иметь ничего противоположного себе, и Богу нет места за ее пределами, поэтому «сама природа ... есть ничто иное, как Бог в вещах», счи­тал Бруно.

Он также считал, что мир одушевлен, поскольку универсальная мировая душа в качестве особой интеллигенции протекает в каждое небесное светило, в каждую планету, образуя ее внутренний деятельностный принцип. Бруно не толь­ко доказывал одушевленность мира, но и высказывал предположение об обита­емости, населенности бесчисленных миров.

Идеи Дж. Бруно противоречили господствующим идеям, поддерживаемым религией и церковью. Попытки церкви уговорить Бруно отречься от своих взгля­дов и раскаяться были безуспешны. Тогда в 1600 г. на площади Цветов в Риме он был сожжен на костре по приговору Римской инквизиции.

Исследования Н. Коперника, Дж. Бруно заложили хорошую основу для пос­ледующих космологических построений. Тихо Браге довел до предела совершен­ства инструментарий дотелескопической астрономии, а его многолетние и регу­лярные наблюдения звездного неба позволили в дальнейшем Кеплеру устано­вить математические законы движения планет.

Иоганн Кеплер (1571-1630) способствовал окончательному разрушению ари­стотелевской картины мира с ее иерархическим строением и двойственными фи­зическими законами, с трудом поддающимися математическому описанию и едва соответствовавшими эксперименту. Развивая идеи гармонии Вселенной, Кеп­лер в своей известной работе «Гармония мира»(1618) обосновывает вывод, что планеты движутся вокруг Солнца не по идеально-круговым орбитам, а по элип-тическим; планеты совершают движение вокруг Солнца неравномерно. Устано­вив математическую устойчивость между временем обращения планет вокруг Солнца и их расстоянием от него, он сформулировал математические законы, управляющие движением небесных тел.

Галилео Галилей (1564-1642), проведя сравнительный анализ коперниканс-кого и птолемеевского учения, по существу изложил не только новую картину мира, но и мировоззренчески обосновал основные принципы эксперименталь­но-математического естествознания («Диалог о двух главнейших системахмира»(1632))¹⁶⁷. Он соединил физику как науку о движении реальных тел с мате­матикой как наукой об идеальных объектах.

Галилей выделял два основных метода экспериментального исследования природы:

• Аналитический («метод резолюций») - прогнозирование чувственного опы­та с использованием средств математики, абстракций и идеализаций. С помо­щью этих средств выделяются элементы реальности, недоступные непосредствен­ному восприятию (например, мгновенная скорость). Иначе говоря, вычленяются предельные феномены познания, логически возможные, но не представимые в реальной действительности.

• Синтетическо-дедуктивный («метод композиции») - на базе количествен­ных соотношений вырабатываются некоторые теоретические схемы, которые применяются при интерпретации явлений, их объяснении.

Достоверное знание в итоге реализуется в объясняющей теоретической схеме как единство синтетического и аналитического, чувственного и рационального. Следовательно, отличительное свойство метода Галилея - построение научной эмпирии, которая резко отлична от обыденного опыта¹⁶⁸.

В отличие от Аристотеля Галилей был убежден, что подлинным языком, на котором могут быть выражены законы природы, является язык математики, он стремился построить новую математическую базу для физики, которая включа­ла бы в себя движение (создание дифференциального исчисления).

Он заявлял, что философия написана в величайшей книге, которая всегда открыта перед нашими глазами (я разумею Вселенную), но ее нельзя понять, не научившись сначала понимать ее язык и не изучив буквы, которыми она напи­сана. А написана она на математическом языке, и ее буквы, это - треугольники, дуги и другие геометрические фигуры, без каковых невозможно понять по-чело­вечески ее слова; без них тщетное кружение в темном лабиринте.

Но как можно выразить бесконечно разнообразный и изменчивый мир природных яв­лений на абстрактном и неизменном математическом языке? Чтобы это стало воз­можным, доказывал Галилей, нужно ограничить предмет естествознания только объективными, «первичными» качествами вещей. Это такие качества, как форма тел, их величина, масса, положение в пространстве и характеристики их движения. «Вторичные качества» - цвет, вкус, запах, звук - не являются объективными свойствами вещей. Они суть результат воздействия реальных тел и процессов на органы чувств, и в том виде, в каком они переживаются, существуют только в сознании воспринимающего их субъекта. Галилей, правда, заметил, что характе­ристики некоторых вторичных качеств соответствуют определенным, точно фиксируемым изменениям в первичных качествах. Например, высота звука, ис­пускаемого струной, определяется ее длиной, толщиной и натяжением. Субъек­тивное ощущение теплоты можно соотнести с измерением уровня жидкости в трубке термометра. Таким образом, ряд вторичных качеств можно свести к измеряемым геометрическим и механическим величинам.

¹⁶⁷ Хотя в предисловии к этой знаменитой книге ученый отмечал, что соперничающие системы являются не более чем математическими гипотезами, его аргументация в пользу теории Копер­ника произвела очень сильное впечатление на ученый мир. Дело усугублялось еще тем, что кни­га была написана не на ученой латыни, а на живом итальянском языке, что значительно расши­рило круг ее читателей. Церковь в лице инквизиции заставила Галилея отречься от своих взгля­дов. Но и отправленный под надзор во Флоренцию ученый продолжал работать, он подверг критике основные постулаты аристотелевской физики, выбив еще одну основу из под геоцент­рической картины мира.

¹⁶⁸ В. Гейзенберг выделяет две характерных черты нового метода Галилея: а) стремление ставит каждый раз новые точные эксперименты, создающие идеализированные феномены; б) сопостав­ление последних с математическими структурами, принимаемыми в качестве законов природы. См.: Гейзенберг В. Шаги за горизонт. - М., 1987. - С. 232.

Благодаря такому методологическому шагу Галилею удалось осуществить «математизацию природы». Объяснению явлений, исходящему из «сущностей», «качеств» вещей (характерному для аристотелевской науки), было противопос­тавлено убеждение в том, что все качественные различия происходят из количе­ственных различий в форме, движении, массе частиц вещества. Именно эти ко­личественные характеристики могут быть выражены в точных математических закономерностях.

Таким образом, рождение классической науки и научного метода обычно связывают с революцией Коперника - Галилея. Именно здесь следует искать истоки нового научного мировоззрения.

В эпоху Возрождения изменяется методологическая парадигма мышления. Происходит коренной перелом во взглядах на природу: Вселенная из свидетель­ства божественного могущества становится предметом исследовательского ин­тереса, мифологема о творении мира из ничего сменяется натурфилософским учением о бесконечности и несотворимости мира. Схоластический рационализм уступает непосредственным, свободным от внешнего авторитета формам по­знания, а санкционированное церковью преклонение перед Аристотелем сменя­ется почитанием Платона (в средине XV в. создается знаменитая Флорентийс­кая Академия по изучению и пропаганде философии Платона). В эту эпоху на­ука постепенно освобождается от жестокого контроля со стороны религии, конституируется в качестве особой, относительно автономной сферы культуры и открыто претендует на определяющую роль в формировании мировоззрения, построении картины мира.

Перестройка идеалов и норм средневековой науки, начатая в эпоху Возрождения, осуществлялась на протяжении довольно длительного исторического периода, когда новое содержание на первых порах облекалось в старую форму, а новые идеи и методы соседствовали со старыми. Поэтому в науке Возрождения мы встреча­ем наряду с принципиально новыми познавательными установками (требованием экспериментального подтверждения теоретических построений, установкой на математическое описание природы) и довольно распространённые приёмы описа­ния и объяснения, заимствованные из прошлой эпохи.

9.5. Научные программы и особенности классической науки

9.5.1. Картезианская научная программа

Важным шагом в формировании классической науки, новых идеалов и норм научного исследования было создание картезианской научной программы. Ее фундатором был французский математик, физик, философ Рене Декарт (лати­низированное имя - Картезий; Renatus Cartesius) (1596 -1650).

Кеплер и Галилей заложили основы научной картины мира, но мечта Кеп­лера о создании новой физики, где все явления могли бы быть объяснены с по­мощью некоего фундаментального закона, который приводил бы в движение мироздание наподобие того, как гиря приводит в действие часовой механизм, была еще далека до своего осуществления. Первым, кто сделал существенный шаг в выполнении этой программы, был Декарт.

Познавательную деятельность Декарта отличало стремление проникнуть в суть вещей, узнать некий фундаментальный принцип, из которого бы все остальное получалось как необходимое следствие. Он постоянно размышлял об этом, будучи

интуитивно убежден, что такой принцип обязательно существует. В результа­те своих размышлений Декарт пришел к выводу, что путеводной нитью в поисках истины является сомнение. Это сомнение не есть неверие в непознаваемость все­го сущего, но лишь прием для нахождения безусловно достоверного начала знания. Развивая скептицизм «новых пирроников», Декарт утверждал, что человеческо­му разуму не дано достоверно знать, каков именно метод был использован Богом, чтобы создать вещи такими, какими они являются. Человеческий разум может только выдвигать на этот счет более или менее достоверные (правдоподобные) гипотезы.

Задачу науки Декарт видит в том, чтобы из полученных очевидных начал, в которых больше невозможно усомниться, вывести объяснение всех явлений при­роды. При этом наука должна устанавливать не просто закон, описывающий поведение объекта, а находить причины всех явлений в природе.

Прежняя наука выглядела, по мнению мыслителя, как древний город с его внепла­новыми постройками, среди которых, впрочем, встречаются и здания удивитель­ной красоты, но в котором неизменно кривые и узкие улочки. Новая наука должна создаваться по единому плану и с помощью единого метода.

В качестве инструмента познания Декарт разрабатывает свой метод, ко­торый должен превратить познание в организованную деятельность, освободив его от случайностей, от таких субъективных факторов, как наблюдательность или острый ум, с одной стороны, удача и счастливое стечение обстоятельств, с другой. Образно говоря, метод превращает научное познание из кустарного про­мысла в промышленность, из спорадического и случайного обнаружения истин - в систематическое и планомерное их производство.

Основные правила метода, разработанного Декартом таковы:

• начинать с простого и очевидного, т.е. делить сложный вопрос на наи­простейшие элементы, которые можно воспринимать ясно и неопровержимо;

• из него путем дедукции получать более сложные высказывания, действо­вать при этом так, чтобы не было упущено ни одного звена, т.е. сохранена не­прерывность цепи умозаключений.

Для выполнения этих действий необходимо две способности ума - интуи­ция и дедукция. Образцом подобного метода, образцом строго и точного знания для Декарта была математика, которой должна подражать и философия, чтобы быть самой достоверной из наук¹⁶⁹.

Декарт считал, что всеобщий и необходимый характер математического знания вытекает из природы самого ума. Следовательно, главную роль в позна­нии принадлежит дедукции, которая опирается на вполне достоверные интуи­тивно постигаемые аксиомы. Согласно картезианскому рационализму (рацио­нальность понимается как всеобщее, абстрактное, внеисторическое свойство че­ловека, универсальный показатель его разумности), логическими признаками достоверного знания являются всеобщность и необходимость. Они не могут быть выведены из опыта и его обобщений, а могут быть почерпнуты только из само­го ума либо из понятий, присущих уму от рождения (теория врожденных идей -идея Бога, духовной и телесной субстанции), либо из понятий существующих в виде задатков, предрасположений ума.

¹⁶⁹ Характерно, что в качестве всеобщей математики Декарт рассматривает алгебру и геомет­рию. Геометрия Декарта знаменует собой начало новой эпохи в истории математики. Это не просто введение новой более удобной символики, а создание аналитической (алгебраической) геометрии, нового мощного аппарата для решения всевозможных задач.

Декарт стремился к глобальному объяснению мироздания, раскрытию фун­даментальных оснований науки. При этом он исходил из следующих основных постулатов: представления об отсутствии в мире пустоты и о наполнении Все­ленной материей (духовное начало полностью выносится за пределы природы); отождествления материи и пространства; неизменности Бога, что обуславлива­ет закон сохранения количества движения. Отождествляя материю и протяже­ние и изгоняя из нее все, что связано с традиционными представлениями о фор­ме и душе, Декарт формирует механистическое понимание природы, механисти­ческую картину мира. Основным признаком материальной субстанции, главным отличием ее от духовной, является делимость до бесконечности. Понимание мира как гигантской системы тонко сконструированных машин снимает у Декарта какое-либо различие между естественным и искусственным (созданным челове­ком), характерное для античной и средневековой науки. Растение - такой же механизм как и часы, действия природных процессов подобно действиям ме­ханизма, с той лишь разницей, что тонкость и искусность этих процессов настолько же превосходит созданное человеком, насколько искусство бесконечного творца совершеннее искусства творца конечного. В природе нет ничего неделимого - этот тезис является одним из основных в научной программе Декарта. Таким обра­зом, отвергая атомизм как философское учение, он принимает его как физичес­кую гипотезу в виде теории корпускул, которая получила всеобщее распростра­нение в науке XVII - XVIII вв.

9.5.2. Атомистическая научная программа

Привлекательность идеи атомизма для ученых XVII в. объясняется, преж­де всего, стремлением механически объяснить природные явления. Само пони­мание мира как машины побуждает обращаться к атомистической гипотезе: ведь машина построена из определенных элементов - деталей (атомов).

Однако популярность атомизма, по-видимому, обусловлена и культурно-историческими факторами, в частности тенденцией к «атомизации» самого общества в XVII - XVIII вв. Разрушается феодальная общественная структура, индивид ос­вобождается от ранее определявших его образ жизни связей и ограничений. На первое место выступает частный капитал, т. е. индивид ведет себя как отдельный атом, и из хаотического движения атомов складывается равнодействующая - тен­денция развития общества. Эта ситуация нашла свое отражение и в социальной философии, и в литературе¹⁷⁰.

Атомисты XVII в., так же как и картезианцы, стремились к очищению ме­ханики от всех понятий, которые они считали недостаточно механистическими. При этом картезианцы пытались строить механику на основе континуализма, а атомисты мыслили материю дискретной.

С философским обоснованием атомизма в XVII в. выступил Пьер Гассенди (1592-1655). Он противопоставил Аристотелю и Декарту атомистическое уче­ние Эпикура. Атом у Гассенди - физическое неделимое тело. Вселенная, кото-

¹⁷⁰ Гассенди высоко ценил книгу Гоббса «О гражданине». В природе каждый атом равен друго­му, поэтому считает Т. Гоббс: «Равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одина­ковый ущерб во взаимной борьбе... Итак, все люди от природы равны друг перед другом»... (Гоббс Т. Соч в 2х т. - Т.1. - С. 303). Гоббс считает естественным для индивида руководство­ваться эгоистическими побуждениями - стремлением к самосовершенствованию и самоутверж­дению за счет других. Это состояние индивидов-атомов, преследующих лишь свой собственный интерес, Гоббс называет «войной всех против всех». Конечно, не следует проводить слишком прямого, непосредственного сопоставления атомизма как научной программы с «атомизацией» как социальным явлением, но и не видеть определенной связи между ними нельзя.

рую Гассенди, как и Эпикур, считает вечной и бесконечной, состоит из атомов и пустоты. Пустота является необходимым условием возможности движения тел. Всякое движение Гассенди сводит к перемещению атомов, всякое целое есть только результат механического соединения частей. Все процессы во Вселенной подчинены необходимости.

В отличие от Декарта, который считал материю саму по себе лишенную всякой активности (Бог при сотворении мира внес в него определенное количе­ство силы), Гассенди подчеркивает изначальную активность самой материи: атомы постоянно стремятся к движению. Атомистическое объяснение было взя­то за основу при создании кинетической теории материи и разработке статисти­ческой физики.

Отличие атомизма как научной программы Нового времени от античного атомизма отчетливо видно в работах одного из крупных представителей этой программы в XVII в. - Х. Гюйгенса. Гюйгенс пытался исследовать движение, не прибегая к натурфилософскому объяснению, но при рассмотрении проблемы падения тел все-таки вернулся к картезианской идее вихрей. Он поддержал кар­тезианскую идею эфира, берущую свое начало в античной натурфилософии.

Эвристичность атомистической научной программы заключатся в том, что на ее основании ученый может «как бы видеть» те процессы, которые в действи­тельности не даны чувственному восприятию, но которые в то же время мыс­лятся как причины чувственно воспринимаемых явлений. Иными словами, ато­мизм дает удобную и ясную модель тех умственных конструкций, которые со­здает естествоиспытатель.

9.5.3. Научная программа Ньютона

В конце XVII в., а именно в 1687 г., вышло в свет произведение, которому суждено было определять развитие естественнонаучной мысли более двухсот лет - «Математические начала натуральной философии» Исаака Ньютона (1642­1727). В этом фундаментальном труде Ньютон предложил ученому миру новую научную программу¹⁷¹ / ^[2] которая спустя несколько десятилетий оттеснила на зад­ний план остальные программы XVII в. и примерно с 50-х гг. XVIII в. стала ведущей не только на Британских островах, но и на континенте, где картезиан­ская программа довольно долго удерживала свои позиции.

Свою научную программу Ньютон называет «экспериментальной филосо­фией», подчеркивая при этом, что в исследованиях природы он опирается на опыт, который затем обобщает при помощи метода индукции. Напротив, карте­зианцы предпочитают идти обратным путем - от общих самоочевидных поло­жений («гипотез») к менее общим через дедукцию - метод, который и Гюйгенс критиковал за «априорность». Главный упрек в адрес Декарта сводится к тому, что он, не обращаясь в должной мере к опыту, конструирует «гипотезы», «об­манчивые предположения» для объяснения природных явлений.

И хотя все математическое естествознание Нового времени, начиная с Галилея, опирается на эксперимент и последовательно стремится изгнать из науки отвле­ченную спекуляцию, тем не менее, именно в ньютоновской программе эксперимент,

опыт действительно играют решающую роль. В этом отношении с Ньютоном можно сравнить только его соотечественника Р. Бойля, который тоже был ве­ликим экспериментатором, доказывавшим свои убеждения с помощью экспери­мента. Опыты Ньютона отличались поразительной точностью и стремлением количественно фиксировать характер наблюдаемых процессов. В своем стремлении доверять эксперименту, вообще опыту больше, чем умозре­нию, Ньютон - истинный наследник традиции английского эмпиризма. Великий физик настоятельно рекомендует естествоиспытателям опираться на этот метод, требующий исходить не из общих положений разума, а из опытов и на­блюдений. Даже математика, по Ньютону, должна пользоваться методом ана­лиза, основанном на индукции, а тем более - физика. Только те заключения, кото­рые получены на базе экспериментов, имеют право претендовать на научность и достоверность,- и это несмотря на то, что, как признает Ньютон, к общим положениям можно прийти только путем полной индукции, что, строго говоря, бывает очень редко. Гипотезам, т.е. утверждениям, полученным рационально, а не эмпирическим путем, не должно быть места в науке.

Содержание научного метода Ньютона (метода принципов) сводится к сле­дующему:

• провести опыты, наблюдения, эксперименты;

• посредством индукции вычленить в чистом виде отдельные стороны есте­ственного процесса и сделать их объективно наблюдаемыми;

• понять управляющие этими процессами фундаментальные закономерно­сти, принципы, основные понятия;

• осуществить математическое выражение этих принципов, т.е. математи­чески сформулировать взаимосвязи естественных процессов;

• построить целостную теоретическую систему путем дедуктивного развер­тывания фундаментальных принципов^{172 / [3]}.

Сам Ньютон с помощью своего метода разработал классическую механи­ку как целостную систему знаний о механическом движении тел. Его механика стала классическим образцом научной теории индуктивного типа и эталоном научной теории вообще, сохранив свое значение до настоящего времени. Таким образом, Ньютон завершил построение новой для того времени картины приро­ды, сформулировав основные идеи, понятия, принципы, составившие механичес­кую картину мира. При этом Ньютон считал, что «было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы».

Основное содержание механической картины мира, созданной Ньютоном, сводится к следующим моментам. Весь мир, вся Вселенная (от атомов до чело­века) понимался как совокупность огромного числа неделимых и неизменных частиц, перемещающихся в абсолютном пространстве и времени, взаимосвязан­ных силами тяготения, мгновенно передающимися от тела к телу через пустоту (ньютоновский принцип дальнодействия). Согласно этому принципу любые события жестко предопределены законами классической механики, так что если бы существовал, по выражению Лапласса, «всеобъемлющий ум», то он мог бы их однозначно предсказывать и предвычислять.