Глава 3. СВОБОДА ДВИЖЕНИЯ ТРУДЯЩИХСЯ 3 страница

Право выезда из собственного государства-члена и въезда в государство-член приема. Регулируется в ст. 4 и 5, предусматривающих безвизовый режим, свободный от таможенных формальностей. Граждане государств-членов обязаны лишь предъявлять паспорт или какое-либо другое удостоверение личности <1>.

--------------------------------

<1> Исключение составляют лишь члены семей - граждане третьих стран, у кого могут потребовать визу при въезде в Англию или Ирландию. См. также практику Суда ЕС, например решение по делу 157/79 Pieck (1980), согласно которому въездные визы в отношениях между государствами-членами, в частности в том, что касается трудящихся, отменены. Достаточно лишь предъявления паспорта или иного удостоверения личности. В решении по делу C-378/97 Wijenbeek (1999) подчеркивается: государства-члены сохраняют право требовать у всех граждан независимо от страны происхождения предъявлять паспорт или удостоверение личности на внутренних границах Сообщества, чтобы удостовериться, является ли данное лицо гражданином государства-члена (и тогда оно имеет право свободно, т.е. без визы, передвигаться по территории государств-членов), или оно - гражданин третьей страны (и тогда оно такого права не имеет) (п. 43).

В отношении права пребывания и проживания (домицилирования) трудящихся мигрантов одних государств-членов и членов их семей на территории других Директива в ст. 6 - 26 предусматривает три различных режима пребывания и проживания (до трех месяцев, более трех месяцев и постоянное место жительства) и связанные с этим административные формальности в зависимости от сроков пребывания в государстве-члене приема. Дифференцируются также категории граждан, на кого распространяются преимущества свободы движения трудящихся <1>.

--------------------------------

<1> Действие Директивы распространяется на лиц наемного труда и занимающихся самостоятельной трудовой деятельностью, которых у нас принято называть индивидуальными предпринимателями. Их деятельность подлежит регулированию в основном в ст. 49 - 55 ДФЕС.

Мигранты, как и члены их семей, со сроком проживания до трех месяцев освобождены от каких-либо формальностей (ст. 6). Однако в то же время они лишены прав на получение социальной помощи (ст. 24 (2)) в государстве приема.

Пребывание свыше трех месяцев граждан Союза и их семей на территории другого государства-члена (ст. 7) требует регистрации в его компетентных органах не позднее трех месяцев с даты въезда (ст. 8 (1, 2)).

Право на постоянное место жительства в государстве-члене приема. Приобретается гражданами Союза и членами их семей после пятилетнего непрерывного законного проживания на его территории (ст. 16 (1, 2), 18), о чем гражданам Союза выдается соответствующий документ (ст. 19 (1)) <1>. Право на постоянное место жительства может быть предоставлено в ускоренном порядке пенсионерам, инвалидам труда и приграничным трудящимся государств-членов согласно условиям ст. 17 (1), а также членам их семей независимо от их гражданства (ст. 17 (3)) и даже после их смерти (ст. 17 (4)) <2>.

--------------------------------

<1> В ст. 16 (3) указываются сроки и обстоятельства, не влияющие на непрерывность течения пятилетнего срока, необходимого для получения права на постоянное место жительства (например, служба в армии в стране гражданства, рождение ребенка, лечение от серьезной болезни в другой стране, учеба или нахождение в служебной командировке в другом государстве-члене или третьей стране). Оно утрачивается лицом, наделенным этим правом, только ввиду непрерывного отсутствия его в принимающем государстве-члене на протяжении свыше двух лет подряд (ст. 16 (4)).

<2> В преамбуле к Директиве (п. 17) подчеркивается: расширение возможностей для получения постоянного места жительства на всей территории ЕС является ключевым фактором в содействии социальному сплочению как одной из основополагающих целей Союза и призвано стимулировать чувство принадлежности к гражданству Союза.

Одновременно со сроками проживания в государстве-члене приема Директива проводит различие между категориями мигрантов, пользующихся преимуществами свободы движения трудящихся. Такая дифференциация имеет значение не только для выявления приоритетов ЕС в том, что касается самих мигрантов (поскольку это связано с временными и социальными аспектами их пребывания в другом государстве-члене), но и для понимания сути свободы движения трудящихся как инструмента развития и расширения различных уровней связей между Сообществом и государствами-членами в процессе формирования единого внутреннего рынка.

К первой категории относятся трудящиеся в смысле ст. 45 ДФЕС (и индивидуальные предприниматели по ст. 49 ДФЕС). Согласно ст. 7 (1a) они наделяются правом беспрепятственно проживать в принимающем государстве-члене свыше трех месяцев и сохраняют свой статус:

- при временной утрате трудоспособности (болезнь, несчастный случай) (ст. 7 (3a));

- по причине вынужденной безработицы в качестве лица, ищущего работу, которую он не сумел найти в течение года пребывания в государстве-члене приема или потерял, проработав более 12 месяцев в этом государстве, либо в результате истечения краткосрочного (менее года) трудового контракта (ст. 7 (3b, c)).

В этом случае он сохраняет статус трудящегося и, как следствие, право проживания в принимающем государстве-члене в течение шести месяцев с даты официальной регистрации на бирже труда (ст. 7 (3b, c), ст. 14 (4b)) <1>;

--------------------------------

<1> См.: практику Суда ЕС, в которой ведущим прецедентом служит решение по делу C-292/89 Antonissen (1991). Согласно этому решению право ЕС, регулирующее свободу движения трудящихся, не запрещает принимающему государству-члену лишать статуса трудящегося и высылать из страны мигранта из другого государства-члена, если он в течение шести месяцев не смог найти работу и представить доказательства того, что продолжает искать работу с реальными шансами на успех (п. 21). Кстати, часть этой формулировки, касающаяся невозможности выслать граждан Союза и членов их семей до тех пор, пока они не представят доказательства поиска работы и наличия реального шанса быть нанятыми, воспроизведена в ст. 14 (4b) (о сохранении права на проживание) Директивы. Кстати, обращает на себя внимание акцент Директивы на вынужденную безработицу и неупоминание добровольной безработицы, когда трудящийся увольняется сам, например, в поисках более выгодных условий труда. Может, отчасти поэтому Суд ЕС в решении по делу C-190/98 Graf (2000) посчитал, что добровольное увольнение немецкого гражданина в Австрии в целях получения более выгодной работы в Германии, лишающее его компенсации, положенной только за вынужденное увольнение, слишком неопределенное и опосредованное событие, чтобы рассматривать австрийское трудовое законодательство (устанавливающее такой порядок) как оказывающее отрицательное влияние на свободу движения трудящихся и нарушающее ст. 39 Договора о ЕС (п. 25). См., например: Thuesing G. Op. cit. S. 57 ff. По мнению этого автора, подобную компенсацию согласно австрийскому закону следует рассматривать как плату за верность работодателю, а отказ в выплате компенсации при добровольном увольнении - как наказание за проявленную неверность. И с этой точки зрения данный австрийский закон нарушает ст. 45 ДФЕС.

- если он приступает к профессиональному обучению, непосредственно связанному с предыдущей трудовой деятельностью (ст. 7 (3d)).

Ко второй категории относят лиц - граждан ЕС, которые не являются трудящимися в смысле ст. 45 ДФЕС, но обладают достаточными (для содержания себя и своей семьи) средствами и полной медицинской страховкой, чтобы во время своего проживания в принимающем государстве-члене не стать обузой для его системы социальной защиты (ст. 7 (1b)) <1>.

--------------------------------

<1> Термин "достаточные средства" в Директиве не определен. Но согласно ее ст. 8 (4) их размер не должен превышать уровень, ниже которого граждане принимающего государства имеют право на получение социальной помощи, либо (когда этот критерий не может быть применен) не должен превышать величину минимального пособия по социальному обеспечению, подлежащего выплате собственным гражданам принимающего государства-члена.

Третья категория - это студенты (ст. 7 (1c)). Они должны выполнять те же требования о достаточных средствах и полной медицинской страховке, что и граждане ЕС, относящиеся ко второй категории. Единственное отличие - студенты не должны представлять доказательства наличия у них необходимых средств, достаточно заявления (или любого другого эквивалентного подтверждения), что они располагают в отношении себя и членов своей семьи достаточными средствами, чтобы во время своего проживания не стать обузой для системы социальной защиты принимающего государства-члена (ст. 7 (1c), 8 (3)).

Права членов семьи. Специально хотелось бы остановиться на трактовке Директивой сопутствующих прав членов семей мигрантов государств-членов. Прежде всего следует отметить: их права носят производный характер и, как следствие, могут реализоваться, только если члены семьи сопровождают гражданина Союза или присоединяются к нему (ст. 3 (1)). Другими словами, права членов семей вытекают из права на выезд, въезд и проживание, которым граждан ЕС наделяют нормы ДФЕС о свободе движения лиц вообще и в данном случае - о свободе движения трудящихся. В то же время члены семьи, включая граждан из третьих стран, наделяются рядом прав, идентичных правам граждан ЕС, в частности свободного въезда, выезда и проживания, как временного (менее и более трех месяцев), так и постоянного, на территории любого принимающего государства-члена, а также правом заниматься там наемной или самостоятельной трудовой деятельностью <1>.

--------------------------------

<1> См. ст. 4 (1), 5 (2), 6 (2), 7 (1, 2), 16 (2), 17 (3, 4), 23 Директивы. Кстати, ст. 23 (о смежных правах) фактически узаконивает предыдущую практику Суда ЕС по данному вопросу (дело 131/85 Guel (1986)). Суд ЕС усмотрел прямую дискриминацию по принципу гражданства в положениях немецкого закона, запрещавшего постоянную медицинскую практику на территории Германии турку-киприоту, мужу англичанки, работавшей в этой стране.

К членам семей из третьих стран Директива предъявляет более жесткие административные требования, чем к членам семей граждан государств-членов, в отношении их права на свободное передвижение по территории ЕС и проживание (временное и постоянное) в принимающем государстве-члене. Так, они лишаются права оставаться в государстве приема, если гражданин Союза, членами семьи которого они являются, покинул его или скончался <1>. От них могут потребовать въездную визу (ст. 5 (2)). А при проживании в принимающем государстве-члене свыше трех месяцев им необходимо получить вид на жительство (ст. 9 (1), 10 (1)) (в отличие от граждан государств-членов, которым требуется лишь регистрация), равно как и для постоянного проживания (ст. 20 (1)). В последнем случае он автоматически продлевается каждые 10 лет <2>. Более жестко регулирует Директива и положение членов семей граждан из третьих стран в случае их разводов, прекращения браков с гражданами государств-членов. Как общее правило их пребывание в принимающем государстве-члене обусловливается выполнением требований временного порядка совместного проживания и необходимостью обладать достаточными средствами и полной страховкой, чтобы не стать обузой для системы социальной защиты принимающего государства-члена (ст. 12 - 14 (1) Директивы) <3>.

--------------------------------

<1> См., например, дело C-257/00 Givane (2003). Здесь Суд ЕС поддержал решение английского суда и отказал в праве на проживание в Англии членам семьи португальца, гражданам Индии (жене и трем детям), поскольку он скончался, не проработав двух лет в этой стране. Именно такой срок постоянного проживания и трудовой деятельности скончавшегося гражданина ЕС дает право членам его семьи из третьей страны на получение постоянного вида на жительство в государстве-члене приема (ст. 17 (4a) Директивы 2004/38 и ст. 3 (2) Регламента 1251/70). Суд ЕС, толкуя данную норму ограничительно, полагает, что только после двух лет проживания в государстве приема семья сможет достичь должного уровня интеграции в его общество.

<2> Первоначальный вид на жительство выдается сроком на пять лет и может быть аннулирован, если его обладатель отсутствует в принимающем государстве-члене более 6 месяцев в году или 12 месяцев по более важным причинам, таким, как прохождение службы в армии (за рубежом), рождение ребенка, лечение от серьезной болезни, учеба, командировка в другие государства-члены или третью страну и т.д. (ст. 11 (1, 2)).

<3> Исключение делается только для граждан третьих стран, членов семьи гражданина государства-члена, на попечении которых остаются его дети. Они не лишаются права проживания в принимающем государстве-члене в случае отъезда или смерти гражданина государства-члена до окончания детьми учебы (ст. 12 (3)).

Оставшиеся в принимающем государстве-члене после отъезда граждан государств-членов, их смерти или развода с ними члены их семей (независимо от гражданства) сохраняют право проживания в личном качестве (ст. 12 (2), 13 (2)). Кроме того, их обращение за социальной помощью (впрочем, как и самих граждан государств-членов) не может служить поводом для их автоматической экстрадиции (ст. 14 (3)), равно как и злоупотребление правами (например, фиктивный брак (ст. 35)).

Следует коснуться и проблемы так называемых чисто внутренних ситуаций, особенно остро стоящей для членов семей из третьих стран. В решениях по делам C-35,36/82 Morson & Jhanjan (1982) Суд ЕС отказал в праве на (постоянное) проживание в Нидерландах двум женщинам из Суринама, не позволив им воссоединиться со своими взрослыми детьми (кормильцами), которые безвыездно жили и работали в Нидерландах, на том основании, что их дети ни разу не воспользовались правом свободы движения трудящихся в рамках Сообщества. А это создавало чисто внутреннюю ситуацию, никак не связанную с правом ЕС. И наоборот, в деле C-370/90 Surinder Singh (1992) Суд со ссылкой на право Сообщества разрешил индусу, женатому на англичанке и проработавшему с ней три года в Германии, вернуться в Англию и проживать там (вопреки решению английского суда о его высылке как иностранца) после того, как они стали жить раздельно (separated) и жена вновь уехала на работу в Германию. Суд обосновал свою позицию следующим: проработав в Германии, жена индуса воспользовалась свободой движения лиц и стала рассматриваться как трудящийся в смысле ст. 39 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 45 ДФЕС). Тем самым была установлена связь с правом Сообщества, и чисто внутренняя ситуация не имела места <1>. А поскольку пара не была разведена, а только стала жить раздельно, муж на основании права ЕС не мог быть выслан из страны: в подобных случаях конфликтов с правом ЕС национальное законодательство может применяться, только если оно более благоприятно к ответчику, чем право Сообщества <2>.

--------------------------------

<1> Данным решением Суд ЕС сформулировал принцип связи с правом Сообщества, служащий основанием для его применения в подобных ситуациях.

<2> Этот принцип ныне закреплен в ст. 37 Директивы 2004/38.

Различия в регулировании правом ЕС семейных аспектов свободы движения трудящихся в ущерб членам семей - гражданам из третьих стран Суд ЕС стремится нивелировать путем обращения к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (особенно ее ст. 8 <1>).

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Chalmers D., Davies G., Monti G. Op. cit. P. 594; etc. В практике Суда EC эта тенденция прослеживается, например, в деле C-109/01 Akrich (2003) и аргументации по делу C-60/00 Carpenter (2002).

Как бы то ни было, в самой Директиве предусматриваются защитные механизмы обеспечения свободы движения членов семей граждан государств-членов независимо от их гражданства на всей территории ЕС. Санкции в этом отношении должны быть эффективными, но соразмерными, т.е. отвечать принципу пропорциональности. Так что в сочетании с процессуальными гарантиями, включающими судебную и административную защиту индивида против высылки (ст. 31), Директива формирует механизм, способствующий правовыми средствами миграции граждан государств-членов на личном и семейном уровне по всей территории ЕС.

Изъятия в пользу ограничения права на въезд и проживание по соображениям общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения. Все документы первичного и вторичного права ЕС, формирующие механизм регулирования той или иной сферы общественной жизни на уровне Союза, оговаривают определенные изъятия в пользу национального регулирования государств-членов. В первичном праве, касающемся свободы движения трудящихся, к ним можно отнести ст. 45 (3, 4) ДФЕС, в данной Директиве - ст. 27 об общих принципах ограничения свободы передвижения и проживания гражданина Союза и членов его семьи независимо от гражданства последних, по соображениям общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения, и ст. 29 о здравоохранении. В данном случае Директива стремится максимально защитить мигрантов и членов их семей от вынужденной экстрадиции. Во-первых, как и любое изъятие, положения этих статей подлежат узкому толкованию и принципу пропорциональности. Их также нельзя использовать в экономических целях (ст. 27 (1, 2)). И во-вторых, истечение сроков действия въездных документов не может служить достаточным основанием для принятия мер принимающим государством-членом для экстрадиции (ст. 15 (2)), равно как и вынесенные в прошлом обвинительные приговоры по уголовным делам (ст. 27 (2)) <1>. В последнем случае с той же защитной целью в каждом конкретном случае во внимание принимаются не соображения общей превенции, а личное поведение виновного индивида (ст. 27 (2)) <2>.

--------------------------------

<1> Данная Директива воспроизводит текст положений Директивы 64/221 (ст. 2 и 3), которую она отменила и заменила. В отношении того, что просроченные въездные документы не могут служить основанием для экстрадиции, см. дело C-215/03 Oulane (2005).

<2> См., например, Case C-482 & 483/01 Orfanopoulos (2004). В решении неоднократно подчеркивается: понятие публичного порядка наряду с нарушением общественного порядка включает реальную и серьезную угрозу основополагающим интересам общества; право ЕС запрещает высылать гражданина государства-члена на основе общих превентивных мер, равно как и автоматически высылать за предшествующие уголовные преступления без учета личного поведения нарушителя, доказывающего, что оно именно в данный момент представляет угрозу требованиям публичного порядка; национальные меры по выдворению из страны за уголовные преступления должны толковаться ограничительно (п. 66 - 70). См. также ставшую классической практику Суда ЕС 1970 - 1980-х гг.: дела 41/74 Van Duyn (1974); 67/74 Bonsignore (1975); 38/75 Ruttili (1976); 30/77 Bouchereau (1981); 115, 116/81 Adoui (1982); 31/79 Santillo (1980). Эта практика была учтена и нашла отражение в ст. 33 (2) Директивы, согласно которой в случае исполнения решения (национального суда) о выдворении спустя два года после его принятия государство-член должно удостовериться в сохранении реальной угрозы общественному порядку или общественной безопасности со стороны нарушителя и оценить, произошло ли фактическое изменение обстоятельств с момента принятия решения о выдворении. Именно так поступил английский Апелляционный суд, посчитавший, что прошлые преступления немецкой террористки из организации "Баадер-Майнхоф" не могут служить достаточным основанием для отказа ее въезда в Англию, поскольку она в тот момент уже не представляла реальную угрозу для общественной безопасности или публичного порядка страны. Суд признал ее трудящейся в смысле права ЕС (она намеревалась работать фотографом) и разрешил оставаться в стране. См.: Wolf S. Op. cit. P. 113.

В сфере здравоохранения усмотрение государств-членов ограничивается лишь потенциально эпидемическими заболеваниями, определенными в соответствующих документах Всемирной организации здравоохранения, а также иными инфекционными или заразными заболеваниями, передаваемыми болезнетворными организмами, если эти болезни в принимающем государстве являются предметом защитных мер в отношении собственных граждан (ст. 29 (1)). Более того, согласно ст. 29 (2) возникновение у мигранта заболевания через три месяца после въезда в принимающую страну не может служить основанием для экстрадиции. А медосмотры, проводимые в целях выявления болезней, не могут носить систематический характер (ст. 29 (3)) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Case C-68/89 "Commission v. Netherlands" (1991). Согласно решению Суда ЕС государство-член не может проводить систематические медосмотры мигрантов, реализующих свое право из свободы движения трудящихся, равно как и требовать представления доказательств, что они не болеют запрещенными болезнями, за исключением случаев очевидных проявлений таких болезней.

Право на въезд и проживание и "европейское гражданство". Как известно, с подписанием Маастрихтского договора о Европейском союзе (1992 г.) в право ЕС было введено понятие "гражданство ЕС". Ему посвящена целая глава в ДФЕС под названием "Недискриминация и гражданство Союза" (ст. 20 - 25, бывшие ст. 17 - 22). Центральной в этой главе является ст. 20: "1. Настоящим устанавливается гражданство Союза. Каждое лицо, имеющее гражданство государства-члена, является гражданином Союза. Гражданство Союза дополняет, но не заменяет национальное гражданство. 2. Граждане Союза наделяются правами и подлежат исполнению обязанностей в соответствии с настоящим Договором".

Подробный анализ понятия "гражданство ЕС" не является задачей данного исследования <1>. Здесь достаточно лишь в общем плане отметить: ст. 20 ДФЕС служит основой для наделения граждан ЕС рядом политических, гражданских, экономических и социальных прав. Некоторые из них перечислены в ст. 21 - 24, другие провозглашаются во вторичном законодательстве Сообщества, принимаемом на основе ст. 25 ДФЕС. Основной сферой применения европейского гражданства до сих пор остается реализация права на свободу передвижения и проживание на территории других государств-членов с учетом ограничений и условий, предусмотренных Договором, и в соответствии с положениями, принятыми для его применения (ст. 21 (1) ДФЕС). Именно эта сфера, судя по всему, послужила отправной точкой для дальнейшей разработки содержания данного понятия в первую очередь Судом ЕС и Комиссией в конце прошлого и начале нынешнего века.

--------------------------------

<1> Специальная западная литература, посвященная гражданству ЕС, насчитывает множество источников. Из общих курсов по праву ЕС, в которых эта проблема рассматривается довольно систематически и с исторических позиций, см., например: Chalmers D., Hadjiemmanuil C., Monti G., Tomkins A. Op. cit. P. 561. Само понятие подверглось (и подвергается) критике в доктрине за неопределенность, зависимость от будущей политической модели ЕС и, как следствие, за неразработанность и даже "виртуальность" содержания, а также за отсутствие правовых механизмов участия в общественной жизни Союза, равно как и отсутствие этой жизни как таковой по сравнению с общественной жизнью государств-членов. См.: Weatherill S. Cases & Materials on EU Law. Oxford, 2006. P. 489 etc.

Однако предварительно следует коснуться рамок, которые ДФЕС (ст. 20 (1), 21 (1)) и вторичное право (в частности, Директива 2004/38) устанавливают для применения европейского гражданства. Во-первых, субсидиарность этого понятия по отношению к гражданству государств-членов приводит к тому, что лишь на граждан последних могут распространяться преимущества гражданства Союза. Как следствие, во-вторых, чисто внутренние ситуации не подпадают под его действие <1>. И наконец, третье ограничение предусмотрено ст. 7 (1) Директивы 2004/38, конкретизирующей положения ст. 21 (1) ДФЕС. Согласно ст. 7 (1b) Директивы применение положений о европейском гражданстве к свободе передвижения и проживания граждан государств-членов на всей территории Союза обусловлено наличием у них достаточных средств и полной медицинской страховки, чтобы не быть обузой для национальной системы социального обеспечения принимающего государства-члена.

--------------------------------

<1> Так, в решениях 64 & 65/96 Uecker & Jacquet (1997) Суд ЕС подчеркнул: гражданство Союза не предполагает расширение сферы Договора на чисто внутренние ситуации, не имеющие связи с правом Сообщества. Так что любая вытекающая из таких ситуаций дискриминация по праву данного государства-члена должна устраняться в рамках его национальной правовой системы.

Перечисленные выше условия и ограничения уравновешиваются в определенной степени новым подходом Комиссии ЕС к толкованию европейского гражданства в обсуждаемой нами сфере. Она рассматривает его как фундаментальное и личное право в рамках ЕС, которое может осуществляться вне контекста экономической деятельности <1>. Кроме того, включенное в ст. 24 (1) Директивы 2004/38 положение о равном обращении распространяло национальный режим принимающего государства-члена на членов семей гражданина Союза, граждан из третьих стран. И наконец, статьи ДФЕС, касающиеся гражданства ЕС, предполагают прямое действие и применение.

--------------------------------

<1> Помимо прочего, это означало, что акцент в интерпретации европейского гражданства делается не только на экономическую деятельность, но и на права человека. В результате расширился круг лиц из числа граждан государств-членов, которые могли пользоваться преимуществами свободы движения трудящихся. Однако главы государств и правительств государств-членов подлежат действию международного права в этой сфере, а не права ЕС. См. дело C-364/10 Hungary/Slovakia (2012).

Суд ЕС принял такую трактовку как руководство к действию и попытался в новейшей практике придать понятию "гражданство ЕС" динамичный и развивающийся характер. На рубеже XX - XXI вв. он подтвердил прямое действие ст. 20 и 21 (1) ДФЕС о гражданстве ЕС, что позволило гражданам государств-членов, не относящимся к экономически активному населению, не только правомерно проживать на территории принимающего государства-члена, но и пользоваться социальными льготами. Суд ЕС, как отмечалось выше, опирался в своей аргументации и на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (в частности, ст. 8). Среди "ведущих прецедентов" здесь следует назвать, например, дело C-85/96 Martinez Sala (1998). Это первое значительное решение Суда ЕС о гражданстве ЕС. Опираясь на ст. 17 и 18 (1) Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 20 и 21 (1) ДФЕС) в сочетании с его ст. 12 (ныне ст. 18 ДФЕС) (запрет дискриминации по признаку гражданства), Суд ЕС расширил защитную сферу действия свободы движения трудящихся на каждого гражданина Союза в двух отношениях: простого факта законного проживания гражданина одного государства-члена на территории другого достаточно для применения права ЕС; преимущества, ранее предоставлявшиеся только трудящимся в смысле ст. 39 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 45 ДФЕС), должны предоставляться и другим категориям лиц. В этом же ключе решены дела C-184/99 Grzelczyk (2001) и C-138/02 Collins (2004), в которых подчеркивается: мигранты, граждане Союза, не относящиеся к экономически активному населению (в данном случае студенты (дело Grzelczyk) и безработные (дело Collins)), наделяются правом законно проживать в принимающем государстве-члене и правом на социальную защиту наряду с местными гражданами на основании ст. 12 и 18 (ныне ст. 18 и 21 ДФЕС). А в деле 413/99 Baumbast (2002) подтверждалось, кроме прочего, прямое действие ст. 21 (1) ДФЕС, наделяющей граждан Союза правом законно проживать на территории другого государства-члена, когда они уже не являются трудящимися мигрантами в смысле ст. 45 ДФЕС <1>. Решение Суда ЕС по делу C-200/02 Zhu & Chen (2004) позволяет проследить эволюционный характер понятия "гражданство ЕС" и связанных с ним прав. Суд ЕС постановил: ст. 18 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 21 ДФЕС) наделяет граждан Союза правом проживать на всей его территории и пользоваться преимуществами, вытекающими из этого права, независимо от того, как союзное гражданство было приобретено, в каком возрасте и каковы источники их средств к существованию <2>.

--------------------------------

<1> Решение по делу C-413/99 Baumbast (2002) интересно, кроме того, в двух отношениях. Во-первых, Суд ЕС подтвердил важность требования, вытекающего из вторичного права ЕС (ныне это Директива 2004/38), о наличии у мигрантов - граждан государств-членов и членов их семей независимо от гражданства достаточных средств и медицинской страховки, чтобы не быть обузой для системы социального обеспечения принимающего государства-члена, если они хотят на законных основаниях проживать в этом государстве (в данном случае гражданин Баумбаст отвечал этим требованиям). И во-вторых, Суд ЕС подтвердил: право ЕС наделяет родителей ребенка правом оставаться с ним в государстве приема для его воспитания независимо от того, разведены родители или нет либо родитель - гражданин государства-члена, являющийся источником производных прав членов его семьи, покинул данное принимающее государство-член. Гражданство остающегося для воспитания ребенка родителя значения не имеет (ст. 12 (3) Директивы 2004/38).