Коэффициент самоубийств в России в 1902–1912 гг.

Источники: Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи населению в России за [1904–1914] год. СПб.; Пг., 1906–1916.

Во время Первой мировой войны, если судить по Петрограду, Москве и Одессе, коэффициент самоубийств снизился в 2,8–3 раза^[266], а с 1918 г. стал расти и в целом по стране в 1923–1926 гг. превзошел довоенный уровень в 1,5 раза (5,6 против 3,7 на 100 тыс.). Для сравнения, в 1989 г. коэффициент самоубийств в Российской Федерации был в 5,9 раза выше, чем в 1912 г. (25,8 на 100 тыс.), в 1994 г. — в 9,5 раза (41,8 на 100 тыс.), в 2008–2009 г. — в 6,6 раза (29 на 100 тыс.).^[267] В 2000–2009 гг. по уровню самоубийств Россия занимала одно из первых мест в Европе.

Сведения о распространении психических расстройств также не подтверждают психосоциальную гипотезу происхождения русских революций. Представление об изменении их числа дают данные о пациентах психиатрических больниц ( рис. 12.2). В 50 губерниях Европейской России с 1886 по 1913 г. число больных увеличилось в 5,2 раза (с 16 774 до 87 206), на 100 тыс. — в 3,4 раза (с 21 до 72). Однако в 1905–1907 гг. не наблюдалось взрывного роста числа пациентов. Страдавшие психическими расстройствами согласно переписи 1897 г. превышали по численности лечившихся в больницах в 2,6 раза. В 50 губерниях Европейской России с 1901 по 1914 г. число пациентов в клиниках росло, но по абсолютному значению оставалось незначительным. Если его умножить на 2,6, то число всех душевнобольных в стране могло составить 234 тыс. (187 на 100 тыс.). Это намного меньше, чем в любой европейской стране в конце XIX — начале ХХ в., и в 10—30 меньше, чем в советской и постсоветской России. В Российской Федерации в 1989 г. на учете в лечебно-профилактических учреждениях состояло 2656 тыс. или 1799 на 100 тыс. человек^[268], а на 2010 г. — 6 млн или 5598 на 100 тыс., т. е. в 10 раз и 30 раз больше, чем в 1913 г. Причем современная статистика не учитывает больных, проходящих лечение в частных психиатрических клиниках и центрах, которых создается в Российской Федерации с каждым годом все больше^[269].

Источники: Отчет о состоянии народного здравия за [1896–1914] год. СПб.; Пг., 1898–1916; Общий свод. Т. 2. С. 187–189.

Рис. 12.2. Число пациентов в психиатрических клиниках России в 1896–1913 гг.

Учет лиц с психическими расстройствами во время войны не производился, многие больницы закрылись или перепрофилировались под школы, клубы, детские сады и ясли. В мае 1919 г. решением Совета Народных Комиссаров содержание всех психиатрических больниц было принято на государственный бюджет, в них в тот момент насчитывалось лишь 16 тыс. человек^[270].

Влияние революций на психические здоровье активно обсуждалось в специальной литературе. Мнения разделись. С точки зрения одних, политические волнения не воздействовали ни на число, ни на течение психических расстройств, другие исследователи такую связь усматривали. Но проверить гипотезы на массовом эмпирическом материале из-за недостатка сведений невозможно. Дискуссия по сути свелась к спекуляциям. Современный исследователь истории психиатрии констатирует: «Этиологическая связь между революционными событиями и развитием душевного расстройства не выявлена»^[271]. Вопрос о влиянии распространения психических расстройств на развитие революционного движения даже не ставился — речь шла исключительно о воздействии революции на психику людей^[272].

Таким образом, понижение числа преступлений и самоубийств и стагнация или «нормальное» увеличение числа психических расстройств во время войны и накануне революций не дает оснований связывать происхождение революционных событий с ростом числа людей, склонных к патологическому поведению.

12.6б. Теория относительной депривации

Среди психосоциальных теорий наиболее популярна теория относительной депривации, делающая акцент напсихологической неудовлетворенности тем, что есть, и тем, что хочется и должно быть в соответствии с представлениями социальных групп и индивидов^[273]. По убеждению французского политолога XIX в., А. де Токвиля, революции происходят тогда, когда наступает улучшение материального положения, уменьшаются репрессии, смягчаются ограничения, улучшается политическая ситуация^[274]. Между прочим, и теория конфликта указывает на относительную депривацию как на важнейшую причину социального конфликта^[275]. Именно относительная депривация наблюдалась в пореформенной России. Рост потребностей постоянно обгонял достигнутый уровень жизни. Все слои постоянно хотели больше того, что реально возможно было иметь при тогдашних экономических и финансовых ресурсах, низкой культуре и невысокой производительности труда. «Повышенные ожидания» замечены в крестьянской^[276], рабочей среде^[277] и у духовенства[278] и в наибольшей степени у белых воротничков. Благосостояние росло медленно, а ощущение необустроенности — быстро, оставляя все меньше возможностей для мирного урегулирования. С 1870-х по 1911–1913 гг. номинальный средний годовой заработок российских фабрично-заводских рабочих увеличился примерно на 33% (со 190 до 254 руб.), сельскохозяйственных — на 75% (с 57 до 100 руб.), учителей земских школ — на 188% (со 135 до 390 руб., с квартирой и отоплением от школы). Однако и в 1870-е гг., и в начале 1910-х гг. все жаловались на плохое материальное положение, особенно учителя, считавшие свой заработок крайне недостаточным для интеллигентного человека. Как ни парадоксально, еще в большей степени сетовали на материальное положение учителя гимназий, чье годовое жалованье в 1910 г. равнялось 2100 руб., т. е. в 5.4 раза выше, чем у земских учителей^[279].

12.6в. Относительная депривация: рабочее движение как зеркало русской революции — все и сразу

Влияние относительной депривации на протестное движение хорошо видно на примере промышленных рабочих. В 1885–1913 гг. отмечены не только ростом зарплаты, но и сокращением времени труда и повышением социальной защищенности. В 1885 г. в среднем приходилось трудиться в год 3089 часов, в 1904 г. — 2842, в 1913 г. — 2570 часов, т. е. на 20% меньше[280]. Несмотря на это, протестное движение ширилось. Неудовольствие своим положением пролетарии выражали двумя главными способами — жалобами и стачкам, число тех и других росло (табл. 12.29 и 12.30).

Таблица 12.29