Экономические и политические стачки российских рабочих по месяцам в 1912–1917 гг.

Источники: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1914 год. С. LXV, LXVIII; Статистический сборник за 1913–1917 гг. Вып. 1. С. 151–155, 160–161, 164; Стачечное движение рабочих России в годы первой мировой войны: Материалы официальной статистики за август 1914 — январь 1917 гг.: В 4 вып. / Cост. С.С. Атапин, В.П. Желтова. М., 1988. Вып. 3–4. С. 486; Минц И.И. История Великого Октября: В 3 т. Т. 2. М., 1978. С. 710.

С 1912 г. и до июля 1914 г. накал забастовочного движения нарастал, причем демонстративно-политические выступления преобладали. После объявления войны в августе 1914 г. градус протестов упал почти до нуля, что свидетельствовало не столько о «шовинистическом угаре», охвативших массы, сколько о доверии к монарху, «архиреакционным бюрократам» и «царским сатрапам» и о легитимности режима в целом. Если бы народ действительно ненавидел режим, то ни война, ни государственная пропаганда не смогли бы вызвать настоящего патриотического подъема, наблюдавшегося в стране в течение достаточно длительного времени. Между прочим, в начале ХХ в. при призыве на службу процент уклонявшихся от нее в России был одним из самых низких в Европе — 3, в то время как во Франции — 4,4, Австро-Венгрии — 7, в Германии — 10[247].

В 1915 и 1916 гг. число политических стачек оставалось низким, за некоторыми исключениями. Например, в августе и сентябре 1915 г. наблюдался всплеск политической активности в связи с выборами рабочих в военно-промышленные комитеты и роспуском Государственной Думы, в январе 1915 г., в 1916 и 1917 г. по случаю юбилея «кровавого воскресенья», а в октябре 1915 г. и 1916 г. — Всероссийской политической стачки 1905 г. Напротив экономические стачки в 1915 г. возобновились и постепенно нарастали, но и в 1916 г. их произошло на треть меньше, чем в 1913 г. И только в январе 1917 г., наблюдался резкий подьем забастовочного движения — произошло 389 стачек, в том числе 228 политических — почти столько же, сколько за весь 1916 г.[248] В феврале 1917 г. забастовки продолжали набирать силу, а с марта пошли на убыль.

Чем обусловлен подъем рабочего движения в январе и феврале 1917 г.? До конца 1916 г. все партии, за исключением большевиков и эсеров-интернационалистов, выступали против организации каких-либо массовых выступлений, как наносивших вред делу обороны. Но с конца 1916 г. они отказались от моратория и перешли к активным действиям, направленным на смену монарха и создание правительства общественного доверия ради более успешного продолжения войны. Причем, самыми активными организаторами протестов стали «рабочие группы» Центрального и Петроградского военно-промышленных комитетов[249]. За ними стояла законспирированная группировка А.И. Гучкова, ставившая целью провести государственный переворот (подробнее об этом ниже). Несмотря на это, сила политического протеста рабочих даже в январе—феврале 1917 г. была существенно ниже, чем в 1905 г.[250]. И лишь вследствие того, что почти все политические демонстрации в стране переместились в Петроград и Москву[251], где концентрировалась политическая оппозиция монархии, они стали представлять опасность для режима. Таким образом, главный фактор всплеска рабочего движения в январе—феврале 1917 г. — возросшая политическая активность (пиар, пропаганда и агитация) оппозиции, решившейся на государственный переворот. Выступления пролетариев тщательно готовились оппозицией[252], ими явно манипулировали.

Нарастание недовольства не было повсеместным — оно наблюдалось лишь в столицах и нескольких промышленных центрах, где концентрировалась оппозиция и проводились массовые PR-кампании. За 1915 г. в 22 из 44 губерний, охваченных учетом, число стачек за год не превышало 10, а в 10 губерниях — 5. На три губернии — Петроградскую, Московскую и Владимирскую — пришлось 81% всех забастовщиков, в том числе на две первые — 53%. За 1916 г. в 24 из 45 губерний число стачек не превышало 5, а 74,4% всех забастовщиков приходилось на Петроградскую, Московскую, Владимирскую и Костромскую губернии, в том числе на первые две — 52,3%[253]. В январе 1917 г. лишь в 20 из 50 губерний Европейкой России зафиксированы стачки. При этом 57% всех стачек и 75% политических стачек произошли в Петроградской и Московской губерниях, т. е. фактически в столицах[254], 97% политических демонстраций (32 из 33) — также в Петрограде и Москве[255]. В двух столицах накануне войны проживало около 3,8 млн человек, в 45 губерниях — около 120 млн, следовательно, Петроград и Москва с окрестностями, где происходило больше половины стачек, по накалу забастовочного движения превосходили средний российский уровень примерно в 18 раз [(57 : (3.8 : 120 x 100)], а по политическим стачкам — в 24 раза [(75 : (3.8 : 120 х 100)][256] (табл. 12.25).

Таблица 12.25