СОЗНАНИЕ КАК ЦЕЛОСТНАЯ СИСТЕМА 8 страница

¹ 3. Фрейд. По ту сторону принципа удовольствия. М., 1925, стр. 49.

вергся критике как в нашей стране, так и за рубежом, причем даже со стороны некоторых последователей самого Фрейда.

На этом основании, однако, вряд ли было бы правильно отвергать все, что связано с именем Фрейда. Свою концепцию бессознательного Фрейд построил на большом клиническом материале, преломленном через призму его общей концепции психики человека. Он выявил психологическую природу конфликтов между «желанием и долгом» и их роль в генезисе неврозов, раскрыл явления сублимации сексуальной энергии, различные формы вытеснения переживаний, выдвинул эффективный принцип лечения душевных болезней путем выявления и осознания первоначально неосознаваемых больным переживаний. Фрейд показал, что в структуре здоровой психики содержатся болезненные элементы, проявляющиеся в так называемой «патологии обыденной жизни».

Фрейд создал свою схему структуры психики, разделив ее на три основных пласта. Самый нижний пласт и самый мощный так называемое «Оно» находится за пределами сознания. Там хранятся прошлый опыт, различного рода биологические импульсивные влечения и страсти, неосознанные эмоции. На этом массивном фундаменте бессознательного воздвигается сравнительно небольшой этаж сознательного — того, с чем человек актуально имеет дело и чем постоянно оперирует. Это его «Я». И, наконец, третий и последний этаж человеческого духа— «сверх-Я», нечто, находящееся над «Я», выработанное историей человечества и существующее в системе науки, морали, искусства, культуры. Это идеалы общества, социальные нормы, система всевозможных запретов и правил, иными словами все то, что человек усваивает и с чем он вынужден считаться. Главным стражем «Я» является нравственная сфера личности — «сверх-Я». В ответ на греховные неосознанные побуждения оно терзает «Я» упреками, чувством вины.

Сама по себе фрейдовская схема структуры психики не лишена смысла, хотя ее общая интерпретация и характеристика взаимоотношения составляющих ее сфер в системе фрейдизма научно несостоятельны. В основе данной иерархии элементов духовной структуры личности лежит идея о первичности и управляющей роли

бессознательного. Именно от «Оно», считает Фрейд, берет свое начало все, что именуется психическим, и, завершив свое движение в сфере индивидуального и социального разума, психическое вновь возвращается туда же.

Именно эта сфера, подчиненная принципу наслаждения, оказывает, с точки зрения Фрейда, решающее влияние на поведение человека, определяя его мысли и чувства, а через них и действия. Сознательное будто бы лишь тонкая, воздушная кисея, парящая над глубоким омутом бессознательного, который скрыт не только от взора наблюдателя, но и от еамого субъекта. Сознание в отношении психики подобно отблескам света прожектора на темной поверхности необъятной реки.

Научная несостоятельность фрейдизма проявляется в принижении роли разума и биологизации социальных явлений. Если вся история прогрессивной философии и психологии провозглашала и провозглашает мощь человеческого разума, то фрейдизм провозглашает мощь инстинктов. Фрейд разрушил уходящее своими корнями еще в античную культуру представление о человеке как о существе, поведение которого определяется прежде всего духовными идеалами, разумом. Фрейд нарисовал иную картину, согласно которой позади логики, идеалов и разума стоят их скрытые, но подлинные властители: слепые инстинкты и примитивные влечения1.

Учение Фрейда о влечениях вытекает из понимания бессознательного как определяющего фактора всей жизнедеятельности человека. Человека он считал сложной машиной, наделенной энергией влечений, специфика которых состоит в том, что в них фиксировано не действие в целом, как это имеет место в инстинктах, а лишь импульс к действию. Влечение полностью детерминируется внутренним органическим источником и независимо от объекта, на который оно направлено. По Фрейду, не внешние воздействия, а именно влечения, которые властно требуют своего удовлетворения, являются подлинными двигателями индивидуального и социального прогресса: они — ведущие стимулы деятельности, подчиненной принципу наслаждения.

¹ См. Н. Baruk. Entretiens de Bichat (vol. Medecine). Paris, 1965.

Фрейд различал сексуальные влечения и влечения смерти. Если одна сторона бессознательного направлена на утверждение жизни, то вторая ориентирована на разрушение и смерть. Основное внимание Фрейд сосредоточил на анализе сексуальности. Определенный объект приобщается к влечению лишь благодаря своей способности доставлять наслаждение.

Человек настолько зависит от своих влечений, что их характер и динамика определяют судьбу человека: от них невозможно спастись никаким бегством. Однако прямое и каждый раз немедленное удовлетворение влечения не всегда возможно: социальные нормы налагают свой запрет, подвергают его цензуре. Человек по приводе своей антисоциален: он находится в постоянном стремлении к удовлетворению своих желаний, влечений, а общество составляет враждебное окружение, которое призвано направлять, контролировать и подавлять человеческие стимулы и инстинкты, ограничить или полностью лишить человека удовлетворения его страстей. У Будучи подавленными и загнанными в подполье бессознательного, влечения превращаются в стремления, которые имеют уже культурную ценность. Фрейд назвал это сублимацией? Он нарисовал своеобразную картину развития сексуального влечения в онтогенезе: появляясь в раннем детском возрасте, сексуальность проходит через всю его последующую жизнь. В различные возрастные периоды она имеет лишь иной характер и иной объект, на который направлена.

Итак, человек, по Фрейду,— машина, движимая относительно постоянным комплексом сексуальной энергии (либидо), безумящим душу эросом, постоянно пронзающим человека своими стрелами. Либидо подвержено болезненным напряжениям и разрядкам. Динамический механизм, ведущий от напряжения к высвобождению, от страдания к удовольствию, Фрейд назвал принципом удовольствия. От него отличается принцип реальности, который направляет человека, заставляя его избегать всего, что может угрожать его существованию. Эти принципы часто вступают в конфликт между собой, а равновесие между ними — необходимое условие психического здоровья. Нарушение этого равновесия ведет к невротическим и психическим расстройствам.

Поскольку господствующими мотивами поведения,

по Фрейду, являются сексуальные мотивы, лишь через неудачи в любви возможна творческая трансформация. Сознание создает различного рода нормы, законы, заповеди, правила, которые подавляют подсознательную сферу, являясь для нее цензурой духа. Подсознательная сфера может проявлять себя только в области анормальных (сновидения, случайные оговорки, описки и пр.) или прямо ненормальных (неврозы, психозы и др.) явлений. Между сознательным началом и бессознательными силами существует постоянный конфликт: разум враждебен индивидуальности. Он подобен «всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади, опираясь на заимствованные из внешнего мира силы»1.

Этот конфликт с особой остротой протекает у нервнобольных и тем более психически больных, когда «Я» наталкивается, по мнению Фрейда, на границы своего могущества в своем собственном доме — душе. «Вдруг возникают мысли, о которых не знаешь, откуда они, и ничего нельзя сделать, чтобы прогнать их. Начинает казаться, что эти чужие гостьи оказываются даже сильнее, чем те, которые подчиняются «Я»: они в состоянии противостоять всем испытанным средствам воздействия воли, их не сбивают все логические возражения, не трогают противоположные показания реальности»². Констатировав этот поразительный и вполне достоверный феномен человеческой психики, Фрейд утверждал, что ему удалось нанести одну из самых тяжелых ряд по самолюбию и гордыне человека. Первую аналогичную pану нанес в свое время Коперник, доказавший, что не земля — центр вселенной. Вторую — Ч. Дарвин, давший человеку обезьян в качестве родственников. Третью же он, Фрейд, установив, «что человеку не является хозяином и своем собственном доме». Согласно концепции Фрейда, бессознательное безраздельно властвует над сознательным, разум плетется на поводу у влечений и страстей. Воля и разум бессильны перед могучим и властным зовом биологического инстинкта. Потребности живой плоти рушат все утонченные кордоны цивилизации.

¹ 3. Фрейд. Я и Оно. М., 1924, стр. 22.

² 3. Фрейд. Основные психологические теории в психоанализе. М., 1923, стр. 196.

Научного внимания в теории Фрейда заслуживает главным образом концепция вытеснения — особогозащитного механизма психики. И. П. Павлов наиболее одобрительно относился именно к этой гипотезе.

Что же такое вытеснение? С физиологической точки зрения — это процесс торможения возбудимых очагов, а с психологической — механизм сдерживания и подавления определенных влечений, побуждений, мыслей и чувств. Бессознательное и есть та особая психическая область, все элементы которой пребывают в вытесненном состоянии, не находят выхода в открытом поведении.

Особую категорию бессознательного составляет то, что неприемлемо для сознания человека. Психиатры отмечают, что некоторые, наиболее тягостные для душевнобольного факты действительности он не принимает, отвергает. Мать, заболевшая душевно в связи с гибелью ребенка, ведет себя так, будто бы она не знает, что ее ребенок погиб.

Но идеи, изгнанные из сферы сознания, не теряют своих динамических сил: они продолжают активно воздействовать на сферу сознания, имеют свой специфический энергетический заряд. Если вытесненное влечение не может преодолеть сопротивления разума, то стремится пробраться к свету обходными путями, в замаскированной форме. Это своего рода жидкость под большим давлением: непременно где-то прорвется и изольется наружу.

Вытеснение, по Фрейду, не ведет «беспричинной» борьбы с идеями и аффектами вообще, а выполняет важные жизненные функции: биологическую — oxрaняет «Я» от неприятных воспоминании; социальную — подавляет неприемлемые влечения. Процесс вытеснения наолюдается уже в раннем детстве, когда формируются первые представления о недозволенном.

Как общественно развитое существо человек знает и чувствует, что определенные побуждения должны сдерживаться, подавляться, находиться под контролем разума. Особо болезненные, несовместимые с нормами данного общества и личного мировоззрения мысли, чувства и побуждения вытесняются таким путем из сознания в сферу бессознательного, забываются. Сознание не исключает и не отвергает эти психические явления. Оно

их сдерживает, подавляет, переключает их на иные, разумные формы проявления. Однако в особо острых обстоятельствах, когда «сдают нервы», когда для установления равновесия оказывается недостаточно вытеснения неудовлетворенных влечений, тогда неизбежным результатом оказывается невроз. Бессознательная сфера может прорвать плотину разума и излиться в виде панического состояния, безрассудных действий, как это иногда бывает при алкогольном опьянении, повышенном половом возбуждении, в напряженной ситуации, связанной с взаимными оскорблениями и пр.

Фрейд ошибочно считал, что не только характер личности и ее поведение, но и искусство, наука и культура в целом определяются влечениями. Искусство, по Фрейду, одна из форм сублимации неудовлетворенного чувства наслаждения, переключения его из сексуальной сферы в сферу эстетическую, проявлением чего служит сопереживание происходящему на сцене, полотне, экране, воображение при чтении. Такое переключение происходит якобы в глубинах психики и не всегда осознанно.

К защитным механизмам психики Фрейд относил такие явления, как рационализация (обоснование аргументами своих инстинктивных влечений), вымещение, выражающееся в переориентации определенного чувства, навязчивой идеи на другого человека или какой-либо объект, обращенные реакции (возникновение реакции обратной той, которую можно было бы ожидать в данной ситуации).

Однако Фрейд ограничился лишь внутриличностными коллизиями между различными элементами в структуре психики, искусственно изолировав человека от внешнего мира, от социальной реальности. Принципиальной его ошибкой было рассмотрение социальною как чего-то только внешнего и даже враждебного по отношению к сознанию человека. Он представил бессознательное как самостоятельное психическое начало, которое живет в душе человека своей собственной жизнью и постоянно враждует с сознанием, преследует свои особые цели, все время хитрит, прибегает к различным уловкам, маскируется, чтобы усыпить бдительность сознания, выискивает различные обходные пути для своего внешнего выражения, ценит только то, что можно

осуществить немедленно, обладает удивительной нетерпеливостью и не довольствуется отдаленными возможностями удовлетворения потребностей. Всеми своими действиями бессознательное напоминает поведение неумной, но хитрой и невероятно капризной женщины. Его ошибка состояла в подчеркивании безраздельного господства бессознательного над сознательным, констатации лишь антагонистических взаимоотношений между ними, что лишало человека надежды на его конечное освобождение от власти будто бы господствующих над ним инстинктивных, иррациональных сил. При этом фрейдизм акцентировал свое внимание только на тех феноменах бессознательного, которые по своему содержанию неприемлемы для человеческого разума и которые могут прорваться в сферу сознания только путем уловок символизма.

Существует ли резкое и острое противоречие между сознанием и бессознательным? Да, существует. Этонаблюдается в особых условиях, прежде всего в случаях патологии, например, при истерии, а также в состоянии стресса. Но жизненный опыт и специальные исследования доказывают наличие согласованности и взаимного благоприятного влияния бессознательного на сознание и наоборот. Функциональная координация обоих этих факторов лежит в основе самых разнообразных форм человеческой активности: обучения, выработки навыков, явлений интуиции, в процессе научного и художественного творчества1.

Другая ошибка Фрейда и его последователей заключается в том, что они не просто придают большое значение бессознательным процессам в душевной жизни человека, какое эти процессы действительно имеют, а гипертрофировали роль бессознательного вообще, сексуальных влечений в особенности. Фрейд настолько увлекся проблемой бессознательного, что склонен был свести к нему всю психику: «Все душевные процессы по существу бессознательны... сознательные процессы являются только отдельными проявлениями всей нашей душевной деятельности»².

¹ Ф. В. Бассин. Проблема бессознательного. М., 1968.

² 3. Фрейд. Лекции по введению в психоанализ, т. I. M., 1923, стр. 28.

Эти положения фрейдизма находятся в явном противоречии с данными науки. Человек — прежде всего сознательное существо: не только мышление, но и эмоции его пронизаны сознанием. Конечно, в момент, когда он бросается на помощь другому, спасает утопающего, вытаскивает ребенка из огня, рискуя собственной жизнью, человек не думает о значимости своего поступка, не рассчитывает, не обобщает, не размышляет — он действует мгновенно, под влиянием эмоций. Но сами эти эмоции исторически сформировались на почве коллективистских навыков, разумных стремлений, трудовой взаимопомощи. Под эмоциональным порывом, казалось бы безотчетным, лежат глубокие пласты «снятой» сознательной жизни.

Ошибки Фрейда — не в постановке проблем, а в способе их решения. Его концепция являет собой пример того, как применение ложной методологии извращает обобщение и трактовку самих фактов.

СТРУКТУРА БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

Бессознательное как психическое явление характеризуется не просто негативно в смысле чего-то неосознанного (скрытого в данный момент, но способного в известных условиях выявиться в сознании или обреченного оставаться навсегда невыявленным). Оно имеет и позитивную характеристику: это специфическое отражение действительности выражение лотребностей организма и переживание определенной модальности; оно способно к различению, выбору, угадыванию, творчеству.

Бессознательное не аморфно. Оно имеет структуру, элементы которой связаны как между собой, так и с сознанием и действием, оказывая влияние на них и в свою очередь испытывая их влияние на себе.

Рассмотрим последовательно некоторые структурные компоненты бессознательного. Начнем с ощущений. Мы ощущаем все, что воздействует на нас. Но далеко не все становятся при зим фактом сознания. Возможно образование условных рефлексов на различные раздражения внутренних органов, которые доходят до коры головного мозга, но не превращаются в ощущение как таковое,

оказывая, однако, влияние на поведение организма. Существуют подсознательные ощущения. Интересное исследование подсознательных зрительных ощущений проводилось с помощью так называемой малой экспозиции при показе рисунков с последующим воспроизведением виденного, а также путем демонстрации кинокадров, куда была вмонтирована рекламная пленка. При просмотре кинокартины зритель не мог видеть рекламируемого на пленке мыла, слишком велика была частота кадров. Но после просмотра картины немалое число людей покупало именно это мыло.

Получая одновременно множество впечатлений, люди легко упускают из виду некоторые из них. Передвигаясь по улице, мы видим огромное число событий, слышим множество звуков, которые ориентируют нас в потоке уличного движения. Но мы фиксируем на них внимание лишь в случае какого-то затруднения или необычности. Бесчисленное множество вещей, явлений, свойств и отношений, существуя объективно и постоянно «мозоля» нам глаза, не осознаются нами. Если бы на каждое воздействие человек должен был реагировать осознанно, он не справился бы с подобной задачей, будучи не в состоянии мгновенно переключаться с одного воздействия на другое или держать в фокусе своего внимания практически бесчисленные раздра1жители. К счастью, мы обладаем способностью отключаться от одних воздействий и сосредоточиваться на других, вовсе не замечая третьих.

Деятельность человека в обычных условиях является сознательной. Вместе с тем отдельные ее элементы осуществляются бессознательно или полубессознательно, автоматизирование. Просыпаясь утром, мы машинально производим длинный ряд действий — одеваемся, умываемся, едим, пьем чай и др. В жизни у человека формируются сложные привычки, навыки и умения, в которых сознание одновременно и присутствует и отсутствует, оставаясь как бы нейтральным. Любое автоматизированное действие носит неосознанный характер, хотя не всякое неосознанное действие является автоматизированным.

Свидригайлов из «Преступления и наказания» Достоевского назначает свидание Раскольникову в определенный час в трактире на Забалканском проспекте.

Два дня после этого Раскольников ходит, погруженный в страшные глубины своего духа, ничего не помня ни о месте свидания, ни об его часе. Но вот, бродя по Сенной, он почему-то вдруг видит Свидригайлова в окне трактира. По этому поводу Свидригайлов говорит: «А насчет чуда скажу вам, что вы, кажется, эти последние два-три дня проспали. Я вам сам назначил этот трактир и никакого тут чуда не было, что вы прямо пришли; сам растолковал всю дорогу, рассказал место, где он стоит, и часы, в которые можно меня здесь застать. Помните?» — «Забыл»,— отвечал с удивлением Раскольников.— «Верю. Два раза я вам говорил. Адрес отчеканился у вас в памяти механически. Вы и повернули сюда механически, а между тем строго по адресу, сами того не зная. Я, и говоря-то вам тогда, не надеялся, что вы меня поняли» 1.

Сознательная деятельность индивида возможна лишь при условий, когда максимальное число ее элементовосуществляется автоматически. Полностью сосредоточить внимание на содержании, например, в устной речи может лишь тот, у кого выработался автоматизм самого процесса произнесения речи. Для того чтобы творчески исполнять музыку, надо иметь хорошие навыки игры на музыкальных инструментах. Изучение различных видов атоматизма показало, что он далек от простой ма-шиннообразности, поскольку ему присуща способность перестраиваться «на ходу». Вместе с тем в психической деятельности имеются уровни, непереводимые в область автоматизма. Например, нельзя свести к автоматизму весь процесс игры на каком-либо музыкальном инструменте.

Автоматизация различных функций составляет существенную и необходимую особенность многих психических процессов (процесс мышления, восприятия, речи, запоминания, практических операций и пр.). Их нарушение может парализовать, извратить нормальное течение психических процессов. Автоматизмы оттачивают и облегчают различные виды деятельности, в ряде умственных и практических действий обслуживают высшие формы сознательной деятельности. Механизмы психической автоматизации избавляют сознание от постоян-

¹ Ф. М. Достоевский. Собр. соч., т. 5. М., 1957, стр. 486—487.

ного наблюдения и ненужного контроля над каждым фрагментом действия.

По словам Гегеля, когда мы учимся читать и писать, всякая буква и всякая черта составляют очень заметное представление, когда же путем продолжительных упражнений мы вполне научимся читать и писать, мы замечаем лишь целое, а не единичное. Привычка распространяется на все виды деятельности, в том числе и на мышление. В бессознательных действиях наше сознание присутствует, во оно не проявляет пристальности своего внимания за всеми деталями действия, а следит лишь за общей картиной. Вместе с тем сознание, осуществляя как бы суммарное самонаблюдение, в любое мгновение может взять под контроль автоматизированное действие, остановить его, ускорить или замедлить. Но гипертрофированный самоконтроль может привести к дезорганизации нормального хода деятельности, к психостеническим сомнениям, страхам, мучительной нерешительности, нарушению гладкости речи а пр. Опережающее опасение, например не подведет ли память на экзамене, может привести к забыванию нужного материала. Недоверие к своим возможностям может помешать их реализации.

Мысль, что за идущим неотступно наблюдают, может привести к нарушению походки. «...Стоит только думать во время ходьбы о каждом моменте движения, и ходьба становится несвободной и натянутой» 1. Возникает психогенная скованность движений.

Как глубокий психолог, Л. Н. Толстой тонко описал это в романе «Анна Каренина». Левин косил и «чаще и чаще приходили те минуты бессознательного состояния, когда можно было не думать о том, что делаешь. Коса резала сама собой... В середине его работы на него находили минуты, во время которых он забывал то, что делал, ему становилось легко, и в эти же самые минуты ряд его выходил почти так же ровен и хорош, как и у Тита. Но только что он вспоминал о том, что он делает, и начинал стараться сделать лучше, тотчас же он испытывал всю тяжесть труда и ряд выходил дурен» ². Нередко некоторые болезненные состояния проявляются

¹ Пьер Жане. Психический автоматизм. М., 1931, стр. 2.

² Л. Н. Толстой. Собр. соч. в двадцати томах, т. 8. М., 1963, стр. 296, 297.

в излишнем вмешательстве сознания в автоматизированные или вообще подсознательные действия1. Образно-символическим выражением этого является мудрая сказка Оскара Уайльда о сороконожке, которую спросили, как она ходит. Она задумалась и... перестала ходить.

Бессознательное проявляется и в так называемых импульсивных действиях, когда человек не дает себе отчета в последствиях своих поступков.

Человеческая деятельность сознательна в отношении тех результатов, которые первоначально существовали в замысле, намерении как цель. Но далеко не все последствия поступков являются адекватной реализацией намерения, благодаря действиям людей вообще получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, чем те результаты, о которых они непосредственно знают и которых они желают. Поступок в качестве положенной во внешнее бытие цели отдается во власть внешним силам, которые приводят с ним в связь нечто совершенно другое, чем то, что он есть сам по себе, и заставляют его катиться дальше, переходить в отдаленные, нередко чуждые ему последствия.

Бессознательное находит свое проявление и в информации, которая накапливается в течение всей жизни в качестве опыта и оседает в памяти. Из всей суммы имеющихся знаний в каждый данный момент в фокусе сознания светится лишь небольшая их доля. О некоторых хранящихся в мозгу сведениях люди даже и не подозревают. В регулировании поведения человека играют немаловажную роль многие впечатления, полученные в раннем детстве и прочно осевшие в глубинах неосознанной психики.

Кардинальной формой проявления бессознательного является установка. Этот психический феномен, направляющий течение мыслей и чувств личности, обстоятельно изучен грузинской школой психологов². Уста-

¹ См. А. А. Меграбян. О природе индивидуального сознания. Ереван, 1959.

² См. Д. Н. Узнадзе. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961; А. Т. Вочаришвили. Проблема бессознательного в психологии. Тбилиси, 1961; А. Шерозия. К проблеме сознания и бессознательного психического. Тбилиси, 1969; Ш. Я. Чхортишвили. Проблема бессознательного в советской психологии. Тбилиси, 1966.

новка представляет собой целостное состояние человека, выражающее динамическую определенность психической жизни, направленность личности на активность в каком-либо виде деятельности, общее предрасположение к действию, устойчивую ориентацию по отношению к определенным объектам. Устойчивая ориентация к объекту сохраняется, поскольку ожидания оправдываются. Человек, очевидно, перестал бы остерегаться волка, если бы при каждой встрече с ним волк ласково вилял хвостом у его ног. Если у человека плохая репутация, то даже самые невинные его поступки вызывают подозрение. Иногда установка принимает негибкий, чрезвычайно устойчивый, болезненно навязчивый характер, именуемый фиксацией. Человек может испытывать непреодолимый страх перед мышью, осознавая всю нелепость этого чувства.

Богатейшей сферой бессознательной душевной жизни является иллюзорный мир сновидений, в котором картины реальности, как правило, разорваны, не сцеплены звеньями логики. С философско-психологической точки зрения сон выступает как временная потеря человеком чувства своего собственного бытия в мире. Сон есть то состояние, когда человек не осознает входящее в его духовный мир содержание, когда он ничего не знает о внешнем мире: он уходит от мира и как бы отстраняет от себя его раздражения. Психологической целью сна является отдых.

Известно, что загипнотизированный человек какое-то время удерживает под порогом своего сознания весьма сложные инструкции и реализует их, если наступают те объективные условия, при которых они по указанию гипнотизера должны быть выполнены. Некоторые люди обладают способностью обучаться во сне, причем такую способность можно развивать путем самовнушения и внушения в состоянии бодрствования, а также с помощью гипнотического внушения. Это явление именуется гипнопедией, с помощью которой неоднократно пытались обучать людей, например, иностранным языкам.

ВООБРАЖЕНИЕ, ИНТУИЦИЯ И ТВОРЧЕСТВО

Известно бесконечное множество признаний выдающихся мыслителей, ученых, писателей и художников о том, какое большое значение они придают бессознательному и интуиции в процессе творчества. Наиболее оригинальные идеи, открытия, замыслы, художественные образы, представляющие собой кульминацию вдохновенного творческого процесса, как бы всплывают откуда-то из глубин духа или рождаются где-то на его далекой периферии. Человек думает о чем-либо постороннем, не имеющем прямого отношения к искомому решению, и вдруг его осеняет идея — решение готово, образ найден, изобретение осуществлено. Подобные факты породили взгляд, согласно которому подлинным признаком творчества является не работа разума, а бессознательный духовный порыв, устраняющий всякое логическое размышление. Выражая такого рода взгляд образно-символически, Гете пишет, что всякая продуктивность высшего порядка, всякая крупная мысль, приносящая плоды и имеющая длительный результат, никому и ничему не подвластна. «Такие явления человек должен рассматривать как неожиданные подарки свыше, как чистых детей божиих, которых ему надлежит принять с радостной благодарностью и чтить. Здесь есть нечто родственное демоническому, которое полновластно овладевает человеком и делает с ним все что угодно и которому он отдается бессознательно, воображая, что поступает по собственным побуждениям» ¹.

Гете вообще был убежден, что бессознательное составляет подлинную основу душевной жизни каждого человека, поэтому человек не удерживается долго в сознании и должен убегать в бессознательное. Счастливые мысли не вытягиваются веревкой рассудочной воли, а прилетают сами на крыльях воображения, когда их совсем и не ждешь. Новые идеи порой вырастают бессознательно из неведомых глубин души, как вырастает дуб из^-недр земли, как образуются горы и воды. Моцарт рассказывает, что, когда он себя хорошо чувствовал, например во время путешествия или ночью в состоянии

¹ И. П. Эккерман. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. М.—Л., 1934, стр. 760.

191

бессонницы, мысли, и самые лучшие, приходили к нему наплывом. Откуда и как, он не знал и знать не мог. Понравившиеся мысли задерживал и даже нашептывал. Гельмгольц также утверждал, что мысли у него возникали «неведомо откуда», «неожиданно и без напряжения». Ему вторит Бальзак. «Мысли западают вам в сердце или в голову, не спрашивая вас. По своеволию или прихотливости никакой куртизанке не сравниться с вдохновением художника; лишь только оно появится, его, как фортуну, нужно хватать за волосы» 1. А. Пуанкаре полагал, что интуиция и подсознание занимают значительно большее место в акте творчества, чем сознательные процессы.