СОЗНАНИЕ КАК ЦЕЛОСТНАЯ СИСТЕМА 10 страница

Гюйгенса, Борелли и др. К теории относительности непосредственно подводили также многие исследования, а Пуанкаре, по существу, открыл специальную теорию относительности одновременно с Эйнштейном. Но никакая сила интуиции даже самого могучего гения не могла привести к открытию той же теории, например, в Древнем Египте. Для этого не было предпосылок.

Иногда научное творчество резко противопоставляют логике, считая, что никто из великих ученых не мыслил логически так, как это изображается в книгах по логике, что логическое мышление, подчиняющееся готовым правилам формальной логики, алгоритмам, автоматически гарантирует успех в решении типовой, но не творческой задачи.

Вопрос этот более сложный, чем кажется на первый взгляд. Он требует специального рассмотрения. Заметим лишь, что оригинальности ума нельзя разумеется, научить.

Научить человека «делать» открытия и мыслить творчески так же трудно, как научить его быть мудрым, сообщив правила житейской мудрости. Ведь каждый факт жизни не скроен по мерке правила. Пока мы свяжем данное правило с данным фактом, жизнь уже повернет нам его спиной, и тогда наши великолепные принципы лишь дадут нам возможность задним числом осознать меру нашей глупости. Не умеющему творчески мыслить логика так же мало может помочь, как знание грамматических правил — научить создавать подлинно художественные стихи.

То, что принято именовать интуицией, чутьем, есть, по сути дела, взгляд и мысль, насыщенные большим неосознанным опытом. Это проявление мышления на бессознательном уровне, на котором порой могут быть решены чрезвычайно сложные задачи.

«Все, что мы называем изобретением или открытием в высшем смысле, есть из ряда вон выходящее проявление, осуществление оригинального чувства истины, которое, давно, развившись в тиши, неожиданно, с быстротой молнии ведет к плодотворному познанию»1. При этом сам процесс решения не осознается, а в сознании всплывает лишь его результат. Лишь задним числом,

¹ Гете. Избр. филос. произв. М., 1964, стр. 326.

когда задача уже решена, ход ее решения может быть осознан и проанализирован. Суть этого процесса верно подметил немецкий психолог В. Вундт, хотя, будучи идеалистом, и не сумел ему дать адекватное научное толкование. Душа так счастливо устроена, писал он, что, пока она подготовляет важнейшие предпосылки познавательного процесса, мы не получаем о работе, с которой сопряжена эта подготовка, никаких сведений. Как постороннее существо противостоит нам эта неосознаваемая творящая для нас душа, которая предоставляет в наше распоряжение только зрелые плоды проведенной ею работы.

Интуиция не нечто сверхразумное или неразумное: в ней не осознаются лишь все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приемы, с помощью которых делается этот вывод. Поэтому нельзя считать, что творческое мышление антагонистично обычному логическо-му мышлению. Оно противоположно не логическому началу, а нормам привычного, проторенного, стереотипного, алгоритмического мышления. Интуиция — это не только постижение истины, но одновременно и понимание того, что это именно истина. Интуиция — это эмоционально насыщенное понимание сути проблемы и ее решения, когда ученый врастает в проблему и сливается с ней до такой степени, что уже и во сне она преследует его и властно требует ответа.

Интуиция не автономный способ познания, идущего в обход ощущениям, представлениям и мышлению. Она лишь качественно особый вид познания, когда отдельные звенья логической цепи остаются на уровне бессознательного, а предельно ясно осознается лишь итог мысли — искомая истина. Это как бы свернутая логика мысли. Интуиция так же относится к логике, как внешняя речь к внутренней, где очень многое опущено и фрагментарно. «Таким образом, логика и интуиция имеют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность есть орудие доказательства: интуиция есть орудие изобретения» 1.

В интуиции тесно смыкаются мышление, чувство и ощущение. Она сближает научное познание с художест-

¹ А. Пуанкаре. Ценность науки. М., 1906.

венным творчеством, и наоборот. На крыльях интуиции осуществляется интеллектуальный скачок от старого знания к новому, открытия в науке, изобретения в технике и созидание в области искусства. Интуиции достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедиться в достоверности истины. Для этого необходимо доказательство. Перед лицом логической необходимости воображению и интуиции приходится в конце концов сдаваться¹.

¹ См. А. А. Налчаджян. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. М., 1972.

ДУХОВНОЕ ОБЩЕНИЕ И ЕГО СИМВОЛИКА

ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ

Долгое время в психологии за основную единицу анализа принималась преимущественно обособленная личность. Социальный контекст подразумевался, но не исследовался конкретно и принципиально. Ныне остро ощущается необходимость достоверного знания психологии взаимодействия людей в общении, социально-психологических связей людей.

Духовное общение — это процесс взаимного обмена мыслями, чувствами, волевыми побуждениями с целью управления одних людей другими. По своему содержанию общение может быть разделено на информативное, эмоционально-действенное и регулятивное. В каждом акте общения заключены все эти моменты, хотя каждый раз доминирует что-то одно 1.

Общение в форме совместной трудовой деятельности, а также в речевой и вообще символической форме является необходимым условием процесса приобщения индивида к сокровищам опыта человечества, организующим началом всех видов совместной человеческой деятельности. Вырастая на базе такой деятельности, общение первоначально было включено в эту деятельность и удовлетворяло ее запросы. В дальнейшем оно превратилось в относительно самостоятельную, изо дня в день возобновляющуюся жизненную, нравственно-психологическую потребность поделиться, «излить» свою душу — и в горе, и в радости, и «просто так». Помните ле-

¹ См. Ю. А. Шерковин. Психологический аспект массовой коммуникации. М., 1968, стр. 19.

20Э

генду о короле с ослиными ушами? Каждого вновь поступающего к нему на службу брадобрея он предупреждал о необходимости хранить тайну о его ушах под угрозой смерти. Но потребность поделиться с другими тайной была столь сильна, что никто не выдерживал и становился жертвой этой неутолимой жажды. Попадает к королю в качестве брадобрея очередной мальчик. Он выслушал условия работы. Тайна об ослиных ушах короля начала так мучить мальчика, что он заболел, перестал пить и есть. И вот решил он обратиться к волшебнику. Тот посоветовал ему пойти в чисто поле, выкопать ямку и поведать эту страшную тайну матери сырой земле. Исполнил все это мальчик. Наступило облегчение. Он поправился...

Будучи по своему существу глубоко социальным процессом, общение вместе с тем всегда носит специфически личностный характер: каждый человек обладает особым стилем или манерой общения. В зависимости от своей ценностной ориентации люди избирательно относятся к информации: они замечают и предпочитают одно и не обращают внимания на другое, охотно вступают в общение с одними людьми и избегают других. Люди существенно отличаются друг от друга по характеру, в зависимости от того, преобладает ли у них личностный контакт с другими людьми или контакт с предметным миром.

Общение проявляется прежде всего в той стихии многообразных речевых процессов, которая со всех сторон как бы омывает все формы и виды устойчивого и постоянно возобновляющегося контакта: житейские разговоры, обмен мнениями в различных общественных коллективах, просто случайные беседы.

Форма и тип общения зависят от партнеров — их характера, ценностной ориентации, интеллекта, опыта и мотивации. В компании близких друзей вырабатываются свои особые, непринужденные формы: слова-намеки, жесты, шутливые рассказы, анекдоты и др. Другой тип общения вырабатывается, например, между мужем и женой, когда позади годы совместной жизни, где многое ясно и без слов. По-иному осуществляется общение, когда случайно собираются посторонние друг для друга люди. Принципиально иначе строится общение на научном совещании, на партийном или профсоюзном собрании,

на производстве, в цеху, в воинской части1. Тут существует более строгая регламентация, более ответственное отношение к каждому слову, повышенный самоконтроль и эмоциональный накал: обстоятельства обязывают.

Между формой общения (например, непосредственное производственное общение), формой высказывания (скажем, короткая деловая реплика) и их содержанием существует неразрывное единство. Форма общения как бы предопределяет характер речевых и иных средств обмена мыслями. На формы высказывания оказывают огромное влияние общественное положение, социальный статус общающихся. Словесный этикет, речевой такт и иные формы приспособления высказывания к иерархической организации общества имеют большое значение в процессе выработки основных жизненных жанров общения.

Люди нуждаются в общении значительно больше, чем все другие живые существа. Низшие животные сравнительно легко адаптируются в условиях изоляции. Человекообразные обезьяны очень тяжело переносят ее. Они, как правило, заболевают и гибнут. Анализируя растущее число самоубийств в своей стране, французский социолог Э. Дюркгейм пришел к заключению, что одной из причин, побуждающих людей к уходу из жизни, является болезненное ощущение одиночества, безразличие к жизни и к людям, отношения которых в антагонистическом обществе лишаются человеческой теплоты и приобретают характер чисто ролевых, функциональных связей. Важность взаимной поддержки особенно остро чувствуется в кризисных ситуациях. Общение не только необходимое условие самой жизни людей, но и средство формирования и развития социального опыта. Н. Винер считал, что обмен информацией — это цемент, укрепляющий общество.

В присутствии других людей, в условиях зримого социального контроля у человека видоизменяются психические процессы. Они иные, чем наедине с самим собой. В присутствии других лиц проявляется иной психологический настрой и мера доверительности чем ври разговоре с глазу на глаз. В поведении человека перед лицом других людей обычно выявляются моменты со-

¹ См. сб. «Сознание и общение». Фрунзе, 1968.

ревнования, соперничества, коллективизма, подражания, внушения, конформизма и пр. Социальный контроль может ощущаться человеком даже и вне ситуации непосредственного общения. Находясь в уединении, человек в своих помыслах и действиях принимает в расчет то, какой будет реакция на них со стороны других. Словом, человеческое поведение организуется и осуществляется с учетом его социального восприятия и оценки. Поэтому смысл и характер мотивации поведения человека можно понять лишь при условии уяснения того, на какую «аудиторию» рассчитано его реальное или воображаемое действие.

Совместные и согласованные действия людей в определенной социальной группе требуют, чтобы каждый участник в какой-то мере предвидел возможные действия других. Для этого люди в том или ином коллективе постоянно присматриваются и прислушиваются друг к другу. Таким образом, действия людей социальны по своей природе не только потому, что они непосредственно или опосредствованно ориентированы на других людей, но также и потому, что любое их действие включает в себя ожидание той или иной реакции со стороны окружающих: трудно находиться в коллективе, когда не знаешь, что можно ожидать друг от друга. В любом коллективе от каждого члена ждут чего-то своего: эрудиции, остроумия, принципиальности, гуманности. И каждый, зная это, стремится оправдать соответствующие ожидания.

Между человеком и предметным миром стоят другие люди, по существу вся история общества. Мы значительно больше знаем о вещах, которых никогда не видели, о которых только слышали или читали. Дар слова обогащает нас мыслями всего человечества, облегчает каждому путь познания, освобождая его от необходимости до всего доискиваться самому, своими личными усилиями.

Общение осуществляется как непосредственно, так и опосредствованно. У животных общение носит непосредственный, биологический характер. Они инстинктивно чувствуют состояние другого животного. У них имеется биологическое чувство взаимности, которое выражается движениями тела, криками, запахами и пр. Непосредственное общение имеет место и v человека.

особенно в той области, которая касается эмоций, удовлетворения биологически заложенных потребностей. Но область человеческих связей бесконечно многообразна, и по своему удельному весу биологические формы контакта людей незначительны; кроме того, они качественно преобразованы, очеловечены.

На раннем этапе становления человека основным источником получения знания служило личное чувственное восприятие реального мира и отношения людей. Постепенно все большую роль начинает играть коллективный опыт, передаваемый жестами, звуковой, а потом и письменной речью. Первоначально эти формы коммуникации ограничивались узкими пределами рода, племени, сельской округи, города. Исторический прогресс человечества существенно изменил способы воздействия на умы и сердца людей: речь на сходке, на форуме, в сенате, беседы философов с учениками, церковная проповедь, песнь хора, диспут схоластов, речь адвоката и прокурора, лекция профессора, письма влюбленных, ханские ярлыки, рукописные прокламации, листовки, волнующие речи трибунов революции заменились или дополнились гигантскими тиражами печатных произведений, радио, телевидением и т. п. Теперь уже потоки сведений циркулируют с помощью качественно разных каналов по всей нашей планете, информационно объединяя человечество в нечто целое 1.

В зависимости от конкретной ситуации и целей общения информация может быть адресована либо к конкретному лицу (или лицам) путем личной обращенности, либо к некоторому множеству вероятных адресатов. Непосредственное общение осуществляется с помощью устной речи и выразительных движений. Опосредствованное — с помощью печати, писем, телефона, телеграфа, радио, кино, телевидения и др. Передаваемый с их помощью поток информации, адресованный относительно анонимной, численно большой и разнородной по своему составу аудитории, именуется в социальной психологии массовой коммуникацией. Многообразие ее средств сильно возросло за последние десятилетия в связи с бурным потоком информации в обществе, что от-

¹ См. «Социально-психологические и лингвистические характеристики форм общения и развития контактов между людьми». Л., 1970.

крыло широчайшие возможности духовного взаимодействия между людьми. Общение, ориентированное на широкие массы, психологически организуется иным способом, чем та информация, которая направляется на одного человека. Оно рассчитано на иной эффект, чем межличностное общение. В общении «с глазу на глаз» действует принцип обратной связи в виде участливого, «понимающего» или отрицающего выражения лица, вопросительной мимики, реплики, возражения и пр. В массовой коммуникации обратная связь или совсем отсутствует, или наблюдается в весьма ограниченной форме, или носит чисто воображаемый характер.

Средства общения — это своего рода мост от внутреннего, личного мира к миру внешнему, социальному, они придают сознанию характер надиндивидуального бытия, делают жизнь мысли относительно длительной, а иногда и бессмертной. Вместе с тем все богатства общества язык преобразует в собственность индивидуального духа. Он же сливает бесчисленные ручьи индивидуального сознания в общий поток общественного разума. Функционирующие в обществе механизмы информации составляют своеобразную социальную память — хранилище прошлого опыта, являющегося базой формирования индивидуального сознания каждого человека и дальнейшего развития общественного сознания.

Общение обеспечивает необходимую преемственность в развитии культуры. Каждое новое поколение начинает свою познавательную работу с того, на чем остановилось предшествующее поколение. Указывая на великое значение общения в жизни общества, А. И. Герцен писал, что стремления людей «не пропадают бесследно, они облекаются словом, воплощаются в образ, остаются в предании и передаются из века в век. Каждый человек опирается на страшное генеалогическое дерево, которого корни чуть ли не идут до Адамова рая; за нами, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана — всемирной истории» 1. Книги составляют документ, по которому вся прошлая культура вводится во владение настоящего. В сокровищницу родной речи складывает одно поколение за другим плоды глубо-

¹ А. И. Герцен. Былое и думы, т. 3, ч. 6. М., 1958, стр. 234— 235.

кях движений мысли и исторических событий. Весь след своей духовной жизни народ бережно сохраняет в народном слове, в письменах, изобретением которых человеческий ум разрешил одну из самых трудных и великих своих задач: он воплотил, фиксировал речь и таким образом получил возможность сделать свою мысль бессмертной. «Что написано пером, того не вырубишь топором»,— говорит народная мудрость. Письмо — чудесная, неиссякаемая чаша познания и мудрости. Это чаша, которая всегда остается полной, несмотря на то что каждый из нее все время черпает. Древнее изречение гласит: сказанное улетает, а написанное остается1.

СОЗНАНИЕ И РЕЧЬ

Проблема взаимного общения людей — это прежде всего проблема взаимной связи сознания и речи, языка как системы знаков. Сознание предполагает речь как свою материальную действительность, а значит и взаимное общение людей. Речь может передавать мысли, чувства и волю в процессе взаимного общения, в силу того что слова — материальны и потому доступны чувственному восприятию.

Язык — основное средство управления поведением людей, познания действительности и самосознания личности. Он возник и развивается вместе с рождением и развитием общества и как общественная ценность держится на своей связи с сознанием, со всем строем духовной культуры и объективной действительности.

Язык и речь не одно и то же. Речь — это язык, функционирующий в конкретной ситуации общения, это деятельность общения и его фиксированные результаты. Например, русская речь включает необозримое множество высказываний конкретных лиц, а также всю письменность на русском языке. Язык же — определенный, данным народом социально-исторически отработанный, национальный по своему характеру словарный состав и сложившийся у данного народа грамматический строй, выражающийся в особых правилах, закономерностях

¹ См. Я. В. Шницер. Иллюстрированная всеобщая история письмен. Спб., 1903.

построения предложений, соотнесения слов в предложении. Сами же конкретные предложения, которые высказываются людьми устно и формулируются письменно, относятся не к языку, а к речи: они образуют ту символическую реальность, в которой только и существует язык.

Речь есть материальное выражение мысли; здесь содержание духовного мира объективируется вовне, для других — с помощью слова. Все процессы выражения (прозаические, романтические или драматические) разыгрываются между общающимися. Действительностью сознания является не столько язык, сколько речь: именно в речи фиксируется содержание сознания. Язык принято сравнивать со строительным материалом, а речь — с возведенным из этого материала зданием. Образно говоря, речь — это галерея зданий, в которых «обитают» мысли. Содержание, выраженное в речи, есть содержание сознания, которое не сводится к сумме значений языковых единиц, используемых для его выражения.

Речь выполняет ряд неразрывно связанных друг с другом функций: коммуникативную (средство сообщения, взаимного обмена опытом), мыслительную (орудие мышления), функцию средства выражения и воздействия. Исходной и ведущей является коммуникативная функция. Взаимное общение людей обусловило становление языка и его дальнейшее совершенствование, так же как и развитие норм сознания1.

В процессе обмена мыслями общающиеся одновременно выражают содержание мысли и свое отношение к предмету речи, а также контролируют и то и другое. Поскольку сама по себе мысль нематериальна, она не дана органам чувств: ее нельзя ни увидеть, ни услышать, ни осязать, ни попробовать на вкус. Выражение «люди обмениваются мыслями» абсурдно понимать буквально. Никакого обмена, никакой взаимной передачи мысли не происходит. Процесс общения осуществляется в форме взаимного материального воздействия словами, за которым скрывается обмен мыслями. С помощью слов мы не передаем, а вызываем аналогичные мысли в голове воспринимающего. Слушающий воспринимает матери-

¹ См. «Язык и мышление». М., 1967; «Ленинизм и теоретические проблемы языкознания». М., 1970.

альный облик слов и их связь, а осознает то, что ими выражается.

У человека много входов для поступления информации и лишь один выход — движение в его практической или символической форме. Мысли и чувства композитора выражаются в музыкальных звуках, художника — в рисунках, красках, скульптора — в формах, конструктора — в чертежах, а математика — в формулах, геометрических фигурах и т. п. Одним словом, мысли выражаются в том, что человек делает и как он это делает. Принципиально нельзя адекватно передать словом музыкальное произведение или живописный образ. Нет адекватной словесной замены даже для простейшего жеста. Вместе с тем все существующие в обществе символы опираются на слово и сопровождаются им.

Единицей словесного общения является высказывание, а единицей высказывания — слово. Оно имеет материальную форму и идеальное содержание — значение. Форма слова является видом знака. Все познанное человечеством как-то означено, названо. И у людей сложилась настоятельная потребность знать названия вещей. Даже не получая никакой информации от названия какого-либо предмета, мы испытываем некоторое удовлетворение от того, что узнаем, как нечто называется, и часто проявляем настойчивое любопытство к названию. «Мы заботливо узнаем у ямщика имя встреченной деревушки, хотя что же нам дает, по-видимому, собственное имя» 1.

На каждом этапе развития общества существует свой специфический и относительно ограниченный круг предметов, явлений, доступных социальному вниманию и ценностно ориентированных этим вниманием. Именно этот круг вещей и обретает звуковое выражение, становится объектом общения.

Значение есть обобщенное отражение действительности, идеальная форма кристаллизации общественного опыта. При этом оно приобретает относительно самостоятельный характер, не зависит от индивидуального сознания, становится объективно-историческим явлением духовной культуры. Значение — это факт и сознания и языка. Смысловую определенность в слово вносят

¹ А. А. Потебня. Мысль и язык. Харьков, 1892, стр. 165.

интенциональный и осмысливающий акты сознания. Интенциональный акт сознания может охватить весь предмет, отдельные его стороны, свойства и отношения. Этот акт сознания фиксирует лишь факт существования объекта, пока еще ничего не говоря о самом его содержании. Поэтому для знака необходим еще и акт осмысления сути объекта. Обозначающее сознание входит в столь близкое отношение с обозначаемым предметом, что между ними образуется единство.

Слово относится к сознанию, как «малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания» ¹. В силу неповторимой индивидуальности вещей и состояния людей слова в каждом новом контексте своего употребления нюансируют свое значение. В этом смысле слово обладает целым веером значений. И хотя в словаре обычно приводится то значение слова, которое может быть названо социально санкционированным, часто люди в своем сознании в одно и то же слово вкладывают неодинаковое содержание. Смысловая наполненность слова зависит от уровня общей и индивидуальной культуры.

Знать значение того или иного слова еще не значит иметь научное понятие о том явлении, которое обозначается данным словом. Значение слова в этом смысле представляет собой лишь «минимум знания», скорее указывающее на предмет, чем раскрывающее его сущность. Например, разъясняя значение слова «вода», мы не раскрываем ее физико-химической природы, не выявляем содержание данного научного понятия (это задача физики и химии), а ограничиваемся лишь указанием на то, чтоэто жидкость прозрачного цвета. Многие слова могут употребляться в переносном значении. Так, слово «вода» употребляется в значении бессодержательного доклада, лекции, статьи, книги и пр.

В слове следует различать «внешнюю форму», то есть членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и «внутреннюю форму» — то, почему данная вещь называется именно так: «медведь» — это тот, кто «ведает» мед; «петух» — тот, кто поет; «ве-

¹ Л. С. Выготский. Избранные психологические исследования. М., 1956, стр. 384.

нец» и «венок» — это то, что свито; «дерево» — это то, что «дерут», расчищая место для пашни; «трава» — то, что тратится, поедается (от древнего глагола «трути» — тратить); «волк» — тот, кто «волочит» (тащит) скот; «рука» восходит к исчезнувшему (кроме литовского языка) глаголу, означавшему «собирать» (отсюда «рука» — «собирающая»); «рот» — то, чем «рвут» или «роют» что-либо; «счастье» — означало «хороший кусок» («часть» от того же корня; что и «кусать») и т. п.1

Речь развертывает перед слушателями ту картину реальной или вымышленной действительности, которая отразилась в сознании говорящего и о которой он сообщает. Хотя на органы чувств непосредственно воздействует речь, но сама ее материальная фактура выступает как нечто неощутимое. Человек не ощущает самого слова, примерно так же как не ощущает воздуха, которым он все время дышит, или лучей света, посредством которых воспринимает вещи. Речь всецело устремлена к объекту. Она сама по себе как бы нейтральна для разума, воспринимающего вещи, события в их мыслимой реальности. Человек обычно лишь тогда начинает замечать слова, когда перестает понимать их смысл.

Было бы неправильным полностью интеллектуализировать речь, превращая ее только в средство обмена мыслями. Она выполняет и эмоционально-выразительную функцию. Ее эмоциональное содержание проступает в ритме, паузах, интонации, в различного рода междометиях, особой эмоционально-выразительной лексике, во всей совокупности лирических и стилистических моментов. В качестве средства выражения речь наряду с жестом, мимикой и пр. включается в совокупность выразительных движений.

Мышление всегда является умственной деятельностью на каком-либо языке. Если бы разумное существо с другой планеты посетило Землю и описало все некогда бывшие и ныне существующие языки, то оно не могло бы не приметить их удивительного сходства по логической структуре, определяемой строем единого земного мышления. Строй языка формировался под определяющим влиянием объективной реальности через

¹ См. «Краткий этимологический словарь русского языка». М., 1961.

единые нормы мышления, через категориальную структуру сознания, воспроизводящую организующие принципы бытия. Но вместе с тем эти единые общечеловеческие нормы мышления осуществлялись тысячами различных языковых способов. Каждый национальный язык обладает структурной и смысловой спецификой.

Интересным в плане связи типа мышления с системой языков может показаться литературный эксперимент, предпринятый А. Н. Апухтиным. В его повести «Архив графини Д.» имеется один своеобразный по своей речевой характеристике персонаж — княгиня Кривобокая. Она блестяще владела французским языком, что позволяло ей не только легко переходить с русского языка на французский, но и строить свою речь на французский лад, фактически говоря по-русски. Она произвольно меняла структуру русской речи, заменяя русские обороты французскими1.

Существует точка зрения, что люди, говорящие на разных языках, воспринимают вещи по-разному; происходит символическая трансформация человеческого опыта; язык определяет характер восприятия: люди классифицируют вещи, их свойства и отношения по уже существующим языковым категориям. При этом от языка зависит не только содержание, но и структура мысли: различные народы анализируют мир различным способом. Это крайняя и неверная позиция.

Язык обладает относительной самостоятельностью, своей внутренней логикой. Если нормы сознания в целом имеют общечеловеческий характер (иначе был бы невозможен контакт между различными человеческими коллективами, а также переводы с одного языка на другой), то основные средства выражения этих норм чрезвычайно многообразны: только в наше время на земном шаре насчитывается более трех тысяч языков, обладающих своими особыми структурами и специфической системой значений. Это свидетельствует о сложности и противоречивости связей сознания и речи. Язык влияет на сознание в том отношении, что его исторически сложившиеся формы, специфика семантических структур, синтаксических особенностей придают жизни мысли различную окраску. Известно, что стиль мышления в

¹ См. «Слово и образ». М., 1964.

немецкой философской культуре иной, чем, скажем, во французской. Их специфика сложилась в известной мере под влиянием особенностей и языков этих народов и национальной культуры в целом. Вместе с тем абсолютизация влияния речи на сознание ведет к неправомерному утверждению, что сознание определяется не объектом, а тем, как он представлен в языке.