Поведенческий подход

Собственно интроспективный и психодинамический подходы существенно сближаются друг и другом, если обращать внимание на ту роль, которая в них приписывается интроспекции. Наоборот, в модели личности, разработанной в бихевиоризме и предполагающей максимальное соответствие стандартам естественнонаучного эксперимента, происходит отказ от интроспективного метода (конечно, насколько это возможно, т.к. полный отказ от него невозможен – отказавшись от него, мы тем самым лишаемся субъекта исследования) (см.: Хрестомат. 8.3).

Разрабатываемая здесь модель основана на внешне наблюдаемом поведении, а именно на предметных действиях индивида и его взаимодействиях с другими людьми, прежде всего в актуальной ситуации. Эта установка реализуется, с одной стороны в ситуационизме, в рамках которого анализируются, в первую очередь, взаимодействия индивида с предметной средой, и интеракционизме, который рассматривает преимущественно социальные взаимоотношения.

Методологическая позиция ситуационизма (от фр. situatiоn - совокупность обстоятельств), наиболее значительной фигурой которого является Б.Ф.Скиннер (см. рис. 8.3.), предложивший теорию оперантного обусловливания, заключается в признании особой важности особенностей ситуации при анализе вариативности человеческого поведения. Если в персонализме (или теории черт) принято считать, что человек имеет определенные устойчивые диспозиции (проявляющиеся одинаковым образом в разных ситуациях), которые предопределяют его поведение в конкретных ситуациях, то в ситуационизме особое значение придается именно ситуациям, в которые попадает индивид и которые решающим образом оказывают на него влияние. Одной из вариаций ситуационизма предстает интеракционизм (от англ. interaction - взаимодействие), который восходит к работам Дж.Мида [Mead G., 1965] и характеризуется акцентом на межличностных коммуникациях. В последнем случае подчеркивается роль взаимодействий конкретных людей в конкретных обстоятельствах (С.Аш, С.Милграм и др.). Личность рассматривается как структура, образованная социальными ролями и связанными с ними установками, при этом постулируется, что важную роль в ней играет контроль за поведением в аспекте соответствия социальным нормам. Основой общения признается способность индивида встать на позицию другого человека или группы и с этой позиции оценить свои собственные действия.

Рис. 8.2. Камера Скиннера для исследования поведения животных

Долгое время проблема личности фактически была вынесена за рамки научных разработок бихевиоризма. Этим он вставал в конфронтацию по отношению к тем представлениям, которые были зафиксированы в мировой культуре по вопросам сущности личности (как достаточно устойчивого образования, лишь отчасти обусловленного той ситуацией, в которую попадал индивид в локальный момент времени). Но начиная с 1960-х гг., бихевиоризм серьезно приступил к экспериментальному изучению личности. Это привело к тому, что в соответствии с исходной методологической позиции, в оценке личности была постулирована роль именно ситуационной специфичности. В настоящее время ей уделяется все большее внимание, а упор только на обобщенные черты (устойчивые личностные особенности, как это зафиксировано в персонологии) в чисто экспериментальных работах встречается все реже. Происходит это потому, что было показано, что ситуационная специфичность лучше характеризует личность, чем ее универсальные качества, и позволяет делать более надежные прогнозы.

Очевидно, что существуют ситуации, в которых практически все люди действуют одинаковым образом, в частности, реализуя те или иные социальные роли. При этом обобщенные личностные характеристики вообще не смогут проявляться. Так, человек может быть достаточно общительным на работе, но застенчивым и замкнутым на дружеской вечеринке, и все это будет зависеть от тех «правил игры», которые задаются в конкретных коллективах.

Ситуационная специфичность играет очень существенную роль в поведении личности. Так, в частности, было показано [Hartshorne H., May M.A., 1928], что, если ученики начальных классов ставились в такие условия, где они имели возможность солгать, смошенничать или украсть (на спортивных соревнованиях, в классе, дома, в одиночестве или обществе ровесников), то согласованность в реализации одного и того же поведения (например, честности) была слишком малой (корреляция проявлений данного свойства в разных ситуациях - около 0,30). Некоторые дети смогли смошенничать, выполняя тестовое задание, но не стали воровать подарки на празднике. Другие могли нарушать правила спортивных соревнований, но честно отвечали на пункты теста. В дальнейшем В.Мишел на студентах показал [Mischel W., 1968], что столь малая согласованность проявляется и на материале других личностных характеристик (агрессивность, зависимость, ригидность и пр.). Так, например, экстравертированность индивида не всегда предопределяет, что он будет общительным в конкретном случае. На этих основаниях В.Мишел сформулировал вывод: поведение определяется не глобальными четами личности, а тем, как человек воспринимает себя в конкретной ситуации. В дальнейшем его позиция была уточнена: хотя поведение меняется от ситуации к ситуации, оно относительно устойчиво во времени. Как человек ведет себя в какой-то определенной ситуации, так же он будет вести себя в аналогичной ситуации и через десять лет. Кроме того, поведение индивида в разных ситуациях имеет какие-то специфические особенности, которые практически всегда воспроизводятся вне зависимости от специфики ситуаций. Т.е. предсказуема, например, средняя общительность, удовлетворенность или беззаботность во многих ситуациях, хотя в каждой конкретной ситуации могут быть значительные поведенческие вариации. Таким образом, дискуссия приверженцев ситуационизма с представителями теории черт позволила сформулировать вывод о том, что важным является именно взаимодействие между личностью и ситуацией. Конкретные ситуации, в которых оказывается индивид, провоцируя то или иное поведение, всегда взаимодействуют с его личным опытом, отражающим результаты предшествующего научения. Причем данное взаимодействие имеет двусторонний характер: с одной стороны, индивид активно выбирает определенные ситуации из тех, которые встречаются ему на жизненном пути, и, с другой, сами ситуации изменяют его личность [Magusson D., Endler N.S., 1977].

Продуктивность данного подхода была показана, в частности, в исследованиях лидерства. Так, если с 1930-х гг. активно развивались личностные теории лидерства (в рамках которых показано, что эффективные лидеры обладают высоким уровнем интеллекта и знаний, здравым смыслом, инициативностью, уверенностью в себе, честностью, привлекательной внешностью и т.д.), а чуть позже возникли ролевые теории (упор на должностных полномочиях), то в настоящее время наиболее оптимальным признан «ситуационный» подход, в рамках которого в качестве основного рассматривается вопрос, какие стили поведения и личностные качества более всего соответствуют определенным ситуациям [Fiedler F.E., 1967], [Fiedler F.E., Garcia J.E., 1987], [Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф., 1993].

В современном бихевиоризме (точнее, необихевиоризме) решение проблемы устойчивости личности и несводимости ее содержания к конкретным ситуациям осуществляется следующим образом: личность понимается как система таких обобщенных форм поведения, которые образуются – за счет генерализации - на основе ситуационно-специфического поведения. Подобный подход хорошо иллюстрируется теорией Дж.Роттера, где соотносятся ситуационно-специфическое и генерализированное поведение.

В теории социального научения Дж.Роттера [Rotter J.B., 1954], [Rotter J., 1966], [Rotter J.B., Chance J., Phares E.J., 1972] описан переход от ситуационно-специфического к генерализированному поведению. При этом сам процесс генерализации описывается рядом концептов. 1-й концепт: BPx, s1, ra = f{Ex, s1, ra ´ RV a, s1}, где поведенческий потенциал (BP), представляющий собой вероятность реализации поведения (x) (это не только внешнее поведение, но и когнитивная активность, планирование, а также использование механизмов психологической защиты) в конкретной ситуации (s1) при наличии подкрепления (ra), соотнесен через знак равенства с функцией от субъективного ожидания (Ex) получения подкрепления (ra) в ситуации (s1) в результате действия (x), помноженного на субъективную ценность (RV) данной ситуации (s1). Или, более кратко: BP = E ´ RV, где RV - субъективная ценность, E – ожидания. При этом ожидания могут согласовываться с объективной реальностью, а могут не согласовываться: например, если человек считает себя неумелым в общении, то поведение установления знакомства (P) будет минимизироваться. Кроме того, постулировано, что E и RV – независимы друг от друга; при этом задействованы только одна поведенческая альтернатива, одна ситуация действия, одно подкрепление (и то, и другое было подвергнуто в дальнейшем критике). 2-й концепт: Es1 = f{Es1 ´ (GE/N s1)} или E = E' + GE, где субъективное ожидание в ситуации (s1) (ситуационно-специфическое ожидание) есть функция от прошлых опытов индивида в той же самой ситуации (s1) и генерализованных ожиданий, накопленных в других ситуациях (GE), деленное на количество этих опытов. Генерализованные ожидания проявляются, например, в виде переноса из ситуации общения на ситуацию сдачи экзамена по физике. Они наиболее значимы в новых или многозначных ситуациях. Генерализация может происходить по схожести как подкреплений, так и стратегий решения проблем. В рамках данной теории считается, что в качестве подобных генерализованных ожиданий выступает тенденция индивида классифицировать все предметы окружающего мира на основе воспринимаемых причин получения подкрепления (локус контроля). Постулируется, что возможны два случая: либо подкрепление воспринимается как обусловленное собственными действиями, либо оно описывается как обусловленное счастьем, случаем, судьбой или другими людьми и как в основном непредсказуемое из-за чрезмерной сложности событий. Формируясь в процессе социализации, локус контроля становится устойчивым личностным качеством.

Дж.Роттер

В целом, можно констатировать, что общая интерпретация процессов генерализации поведенческих стратегий в современном бихевиоризме выглядит следующим образом: у ребенка личность формируется (в той степени, в которой она именно формируется, а не задана его генетикой, как постулируется в психобиологии) путем постепенной и все более обобщенной генерализации его жизненных опытов. Так, если какая-то ситуация общения (например, доверительное общение со старыми друзьями) приносит ребенку удовлетворение, то он будет применять соответствующую стратегию сначала в других аналогичных ситуациях (доверительное общение с новыми друзьями), а потом – в ситуациях содержательно более далеких (публичное выступление в новой аудитории), т.е. будет происходить генерализация его поведенческих стратегий. Но в силу того, что генерализация поведенческих стратегий – это, прежде всего, процесс, и процесс достаточно длительный, то возможно такое положение, когда в одной жизненной ситуации индивид реализует один тип поведения, а в другой ситуации – совершенно иной.

В силу того, что на первый план выходит специфика ситуаций (имея в виду, что эти ситуации можно объединить в определенные типические группы), то предметом личностного тестирования в бихевиоризме становятся, в первую очередь, формы ситуационно-специфического поведения.

Конечно, если речь идет о разработке личностных опросников, то при переходе от классических ситуационных тестов, ориентированных на фиксацию объективных результатов, достигаемых в той или иной деятельности, к тестированию с помощью ситуационно-специфических личностных опросников возникают определенные трудности. Они связаны с тем, что происходит разведение той деятельности, которая осуществляется (само заполнение опросника), и той, в отношении которой на основании данного тестирования выносится суждение. Вместе с тем, при ответах на вопросы, которые касаются очень конкретных поведенческих стереотипов, когда акцентирована «двигательная часть поведения», ответы испытуемых бывают достаточно объективны (хотя и не гарантированы от сознательной фальсификации). Эти самооценки, ориентированные на конкретные действия в конкретных ситуациях, подвержены искажениям под влиянием социальной желательности в значительно меньшей степени, чем определения-ярлыки типа «Меня считают добропорядочным».

Таким образом, хотя изначально в бихевиоризме происходило полное отвержение в качестве диагностических средств личностных опросников, в рамках современного бихевиоризма уже не идет речи о исключительно внешнем наблюдении за поведением, и активно используют личностные опросники. При этом в них вносится характерный компонент: анализируются, в первую очередь, такие самооценочные суждения, которые имеют своим предметом конкретные поведенческие признаки. Т.е. с этих позиций, значимо не столько то, что индивид думает о себе, сколько то, как он воспринимает то или иное конкретное событие.