На основе реакции тренировки

Из сказанного в предыдущем параграфе следует, что реакция активации – наиболее желательный адаптационный ответ на проблемные ситуации, возникающие в процессе научно-исследовательской деятельности. Однако эта реакция не может рассматриваться как основа организации повседневной работы научного сотрудника, по крайней мере, при существующем уровне культуры межчеловеческих отношений и сложившихся формах организации труда в научных коллективах вузов. Поэтому при организации личной научной работы и работы сотрудников необходимо опираться также и на другую нормальную физиологическую реакцию – реакцию тренировки. Это неизбежно также потому, что основной объем исследовательской деятельности обычно составляет работа, близкая по своему характеру к рутинной.

В этом случае текущие задачи являются стимулами слабой силы. Сила стимула определяется здесь объемом работы и сроком ее выполнения.

– То есть слабые стимулы – это весьма широкий класс стимулов? От таких, на которые реагировать нецелесообразно, до стимулов, имеющих уже несомненную значимость для данного человека.

Совершенно верно. Кстати, очень широка также и область чрезмерных стимулов: это любые поручения, которые субъективно воспринимаются как невыполнимые, и которые, тем не менее, необходимо выполнить.

Что же касается стимулов средней силы, приводящих к реакции активации, то они образуют узкую зону, промежуточную между слабыми стимулами и стрессорами. Планируя научно-исследовательскую работу, руководителю нелегко попасть в эту зону: для этого надо очень хорошо знать особенности как объекта научно-исследовательской деятельности, так и конкретного исполнителя. Поэтому ориентация при планировании текущей научной работы на реакцию тренировки, как на наиболее легко формируемый и поддерживаемый нормальный физиологический адаптационный ответ организма, неизбежна и желательна.

В процессе формирования реакции тренировки (стадия ориентировки [14]) и при сформировавшейся реакции (стадия тренированности [14]) в центральной нервной системе преобладает так называемое охранительное торможение. Его биологическое назначение на действие слабого стимула состоит в том, чтобы защитить организм от множества слабых раздражителей, которые постоянно действуют на человека и на большую часть которых можно не реагировать. Кроме того, дать ответ на вопрос, а на каком из слабых стимулов целесообразно сосредоточить внимание, а какие можно игнорировать, лучше после отдыха или освежающего сна («на свежую голову»), а не непосредственно под влиянием обстоятельств момента.

Наблюдение взаимодействий в научном коллективе, реакции сотрудников на возникновение проблемных ситуаций, самонаблюдения дают много примеров возникновения охранительного торможения в процессе исследовательской деятельности. Вот один из них.

Сотрудник Н. возвращается домой с работы, захватив ксерокопию статьи, которая, как предполагается, может пролить свет на интересующий его вопрос. Заметим, что его аспирант не может решить проблему выбора уравнения, приемлемого для описания кинетики исследуемого явления. В смежных областях для аналогичных процессов получено несколько различных уравнений, применимость каждого из них имеет существенные ограничения. Проблемная ситуация здесь в выборе или получении подходящего уравнения. Важным фактором, определяющим ее субъективную значимость – силу стимула – является необходимость ускорить работу аспиранта, так как идет уже второй год аспирантуры.

Читая статью, Н. видит, что подход к проблеме, развиваемый в ней, приемлем и для проблемы, решаемой его аспирантом, но не все ясно и, главное, не очень понятно, применимо ли полученное в статье уравнение к этой проблеме. То есть, неясно, имеет ли статья отношение к проблемной ситуации.

Это – типичный пример слабого стимула. В ответ на него развивается реакция тренировки, которая характеризуется, особенно на начальной стадии, охранительным торможением ЦНС. Последнее проявляется, в частности, в сонливости. К счастью, дело происходит дома, поэтому желание прилечь на диван легко осуществимо. После получасового сна Н., еще лежа на диване, продолжает изучение статьи, теперь уже легко концентрируя внимание на принципиальных моментах. Довольно быстро он убеждается, что уравнение, полученное в статье, может быть легко трансформировано к виду, в котором его непосредственно можно использовать в интересующем его случае. Разумеется, результат мог быть и отрицательным. Однако, так или иначе, проблемная ситуация была бы преодолена.

Типичная ситуация, в которой, как правило, начинает формироваться реакция тренировки, – обсуждение диссертации, монографии или другой большой работы (здесь существенно то, что обсуждение длится достаточно долго), которая уже закончена, напечатана, однако при просмотре ее редактором, руководителем, консультантом выявились некоторые мелкие неточности, неувязки, стилистические дефекты. Устранить остаточные противоречия и неопределенности не всегда просто, это может потребовать существенной переделки рукописи. И в то же время они не настолько существенны, чтобы такую переработку непременно предпринимать. Таким образом, замечания редактора или руководителя являются для автора слабыми стимулами: с одной стороны, многие из них – проблемные ситуации, с другой – реагировать на них, во всяком случае, в полной мере, необязательно. И вот такой, казалось бы, в высшей степени заинтересованный в оценке работы человек, как ее автор, после нескольких минут разговора уже с трудом сдерживает или старается скрыть зевоту от собеседника. Этот эффект наблюдается у многих соискателей ученой степени при беседе по машинописи законченной диссертации.

Аналогичная ситуация имеет место, когда, напротив, соискатель обращается к научному руководителю или консультанту с серией последних вопросов по работе, касающихся ее не очень существенных деталей, относящихся к форме изложения; все принципиальные вопросы уже решены и работа практически полностью написана. Правда, роли в этом случае меняются: после двух-трех из пары десятков вопросов дремота начинает одолевать уже не автора, а его собеседника. Очень хорошо, если беседа происходит, например, в поезде: в этом случае можно действительно вздремнуть, после чего беседа идет исключительно результативно.

– А борьба со сном с помощью чая или кофе?

Менее эффективна: сонливость снимается, но проблемная ситуация обычно остается непреодоленной.

Конечно, охранительное торможение, особенно в начале реакции тренировки, и такие его проявления, как интеллектуальная тупость, сонливость являются не очень ободряющими атрибутами этой адаптационной реакции. Однако небольшой отдых, который может быть необязательно сном, а просто неким отвлечением от проблемы, выполнением каких-нибудь чисто технических действий, приводит к концентрации внимания на проблемной ситуации, прояснению сознания, достаточного для того, чтобы обеспечить значительные мыслительные усилия по ее преодолению.

Важная особенность реакции тренировки состоит в том, что для ее поддержания силу стимула необходимо постоянно увеличивать. Наращивая сложность заданий, можно достигнуть весьма высокой результативности деятельности исполнителя, осуществляемой в рамках этой адаптационной реакции. Поэтому ориентация на реакцию тренировки в организации исследовательской деятельности не только возможна, но во многих случаях и весьма желательна, особенно при планировании работы молодых научных сотрудников, делающих первые шаги в науке.

Очевидный недостаток реакции тренировки, как основы деятельности вообще и исследовательской в частности, состоит в слабости внутренней мотивации. Человек, работающий в состоянии реакции активации, захвачен ею, своей увлеченностью он заражает других. В состоянии же реакции тренировки он работает четко в соответствии с заданием или текущими обстоятельствами, не проявляя собственной инициативы. Движущие силы работы находятся вне человека.

Эмоциональный уровень деятельности при реакции тренировки снижен. Поэтому эмоциональная активация мышления и связанное с ней включение механизмов эмоциональной памяти, происходит много реже, чем при реакции активации.

– Но если внутренняя мотивация слабо выражена, за работой сотрудника нужен регулярный контроль. Как часто?

Частота контрольных бесед зависит от рода выполняемой деятельности, но во всяком случае она должна быть высокой. Наращивая, вместе с увеличением трудности задания, темп работы, сотрудник может получать при немалых усилиях руководителя и других участников работы все более существенные результаты. Осознание значимости своей деятельности вследствие, например, докладов на научных семинарах, конференциях, интереса к публикациям и т.д. может привести к повышению значимости для молодого сотрудника или аспиранта проблемных ситуаций, с которыми он встречается, до уровня стимулов средней силы. Тогда увеличится и сила адаптационного ответа: на базе реакции тренировки развивается реакция активации. Для обеих реакций характерен приблизительно одинаковый химизм гормональной регуляции и тип обменных процессов в организме, и такой переход происходит легко.

Ценной чертой реакции тренировки является то, что она, в отличие от реакции активации, сравнительно легко формируется в любых условиях. Так, она может развиваться под действием слабого стимула на основе острого стресса, давая «убежище» или, по крайней мере, отдых от патологических процессов, протекающих при этой реакции. Реакция тренировки дает, таким образом, возможность выхода из стресса.

Поскольку охранительное торможение и связанный с ним принудительный отдых вплоть до сна, если позволяют условия, обеспечивает высокую эффективность последующей деятельности, весьма важно организовать режим работы таким образом, чтобы возможно более полно использовать часы, непосредственно следующие за сном. В частности, устойчиво высокие результаты в научной работе могут быть достигнуты в утренние часы, если сесть за работу сразу после сна. При регулярной работе в течение 2-4 часов каждое утро, можно сделать очень много; при этом для текущей оперативной и технической работы остается еще много времени и сил.

– Теперь мне понятны некоторые «особенности» моего поведения в процессе решения той или иной задачи. Как и ошибки, которые я допускал. Жаль, что мы не встретились раньше: этих ошибок могло бы быть меньше, а результаты моей работы были бы лучше. В любом случае, знания эти полезны для всех без исключения. Может быть, стоит подобный курс читать в студенческих аудиториях наравне с физикой, высшей математикой и прочими?

А мы и читаем. Аспирантам первого года обучения. Сделать же его обязательным для студентов вряд ли целесообразно. Тут наблюдается такой парадокс. Если беседовать на эту тему с незаинтересованным слушателем – время только зря потратишь, а интерес возникает когда, как Вы говорите, «уже поздно» и человек уже сам более-менее разобрался в этих вопросах методом проб и ошибок. И хватается за голову: «Где вы раньше были!?» Да здесь же и были. Просто раньше он нас не слышал.