Политическое развитие Англии.

На политическое развитие Англии в начале XVIII в. оказывал влияние ряд факторов:

- взаимоотношения с Шотландией,

- усиление влияние парламента на внутреннюю и внешнюю политику Великобритании,

- система выборов,

- политическое соперничество партий тори и вигов.

Уния (союз) Англии и Шотландии была «личной» еще с начала XVII в., когда шотландский король Яков V по завещанию английской королевы Елизаветы стал одновременно и английским королем под именем Якова I. Во время бурных событий XVII века Англия и Шотландия по прежнему были связаны «личной» унией. Именно это обстоятельство объясняет особенности взаимоотношений английского и шотландского парламентов во время гражданской войны и обострение отношений вплоть до потери Шотландией независимости (упразднение шотландского парламента) и полного подчинения Англии в период протектората в 1654 году. Реставрация восстановила независимость Шотландии в рамках личной унии, был восстановлен и возобновил свою деятельность шотландский парламент. Однако в экономическом отношении «независимость в рамках личной унии» имело отрицательные последствия: на Шотландию, как и на все иностранные государства, было распространено действие Навигационного акта, и торгово-промышленная буржуазия Шотландии была лишена возможности пользоваться выгодами от торговли с английскими колониями. Переговоры 1667-1670 гг. о создании объединенного парламента «Великой Британии», в котором представители Шотландии занимали бы равноправное положение с англичанами, закончились безрезультатно. Недовольство неравноправным положением в эпоху Реставрации и опасения усиления подчинения при Якове II заставили большую часть шотландского парламента поддержать «Славную революцию» 1688 г. Принятие английским парламентом в 1701 г. без консультации с Шотландией Акта о престолонаследии, обострило проблему условий «унии». Неурожайные годы в начале XVIII вв. в Шотландии стали все чаще отождествляться с правлением Вильгельма III. Кроме того, в течение 1703-1705 гг. английский и шотландские парламенты приняли в отношении друг друга ряд враждебных торгово-экономических актов. Наконец, после принятия шотландским парламентом решения о независимой внешней политике в 1705 г. вероятность расторжения «личной» унии стала настолько реальной, что английский парламент начал в этом же году переговоры о новых условиях «унии». В связи этими переговорами в Шотландии, как в Англии, образовались «партия двора» и «партия патриотов». Но опять, как в годы революции и гражданской войны середины XVII в., как названия политических группировок, так и их социально-экономические интересы в Англии и Шотландии не совпадали. Так, «партия двора» в Шотландии, в отличие от Англии, являлась партией вигов и отстаивала интересы крупных торговцев и землевладельцев, рассчитывавших участвовать в колониальной политике Англии. А «партия патриотов» в Шотландии – опиралась на поддержку земельной аристократии и мелких землевладельцев, опасавшихся по разным причинам конкуренции с «Юга». Дело в том, что аристократия Шотландии опасалась за свое политическое влияние в связи с господством в самой Англии вигов, а мелкие землевладельцы Шотландии и особенно мелкие торговцы и ремесленники опасались разорения в связи с конкуренцией более богатых англичан.

В ходе переговоров, представители английского парламента, применяя шантаж и обещание должностей, сумели склонить на сторону более тесного сближения большую часть шотландского парламента. Весной 1707 г. новая англо-шотландская уния вступила в силу. Она означала объединение двух стран в единое, унитарное государство с общим двухпалатным парламентом. Шотландский парламент и правительство упразднялись. В парламенте Великобритании, как стало называться объединенное государство, был представлен 61 депутат от Шотландии (45 в палате общин и 16 в палате лордов), Англия посылала в палату общин 513 депутатов. На всей территории Великобритании вводилась единообразная с Англией система налогообложения, уничтожались все таможенные барьеры. Шотландия получала доступ к торговле с английскими колониями. В обмен на повышение налогов на территории Шотландии создавался особый денежный фонд. Однако в Шотландии сохранялась система местного управления, судопроизводства и образования. Специальным «Актом о безопасности Церкви Шотландии» подтверждалось пресвитерианское устройство шотландской церкви.

Слияние Англии и Шотландии привело к подчинению шотландской экономики нуждам и потребностям торгово-промышленного развития Англии, так как:

- В Шотландии, на фоне приходившим в упадок из-за английской конкуренции традиционным суконным отраслям, стала быстрыми темпами развиваться, добывающая и текстильная (льняная) промышленность.

- Увеличились и поставки на рынки Англии шерсти, кожи и мяса.

- Эти экономические процессы вызвали недовольство шотландских мелких землевладельцев и шотландского торгово-ремесленного населения.

- Рост прямых и косвенных налогов также вызывал широкое недовольство, поскольку «компенсационный» денежный фонд попал в руки шотландской аристократии и высших чиновников, распоряжавшихся им бесконтрольно. Проблема расходования средств из этого фонда, в связи с широким недовольством шотландцев, стала предметом особого разбирательства на заседаниях парламента Великобритании в 1713 г., однако никаких мер принято не было. Дело в том, что назревал политический кризис в связи с болезнью королевы Анны Стюарт и вероятной передачей престола новой Ганноверской династии, и английский парламент, рассчитывая на поддержку шотландской аристократии, не решился отнять у нее возможность распоряжаться средствами этого фонда.

Влияние парламента на внутреннюю и внешнюю политику Великобритании усиливалось с каждым годом. Причинами этого являлись как сам переворот 1688, так и закреплявший прерогативы парламента «Акт об устроении» принятый в 1701 г. Анна Стюарт (1702- 1714) и основатель Ганноверской династии Георг I (1714-1727), вынуждены были признавать реальную власть парламента, так как не имели прочной опоры в стране. В результате получила дальнейшее развитие парламентская практика выбора королевой или королем министров только из партии большинства в парламенте, иначе решения вряд ли были бы приняты при голосовании!

Система выборов в Великобритании развивалась не в сторону расширения демократии. Более того, законодательство 1710 и 1717 гг., вводя высокий имущественный ценз для участия в выборах в парламент, сохраняя старые избирательные округа, не учитывая растущую численность городов и сокращение населения в сельских районах, тем самым гарантировали влияние на выборах очень узкому слою населения Великобритании. Так, из 513 депутатов палаты общин 254 выбирались из «гнилых местечек», где неограниченно властвовал местный лендлорд. Города посылали в парламент по одному депутату (лишь Лондон посылал двоих). В таких условиях лендлорды распоряжались десятками мест в парламенте, создавая в парламенте свои блоки и зачастую продавая места в парламенте либо за деньги (в среднем около 1.5 тысячи ф.ст.), либо правительству в обмен на определенные привилегии и должности. В свою очередь, в правительстве существовал «секретный фонд» для подкупа необходимого количества депутатских мест. К общей картине следует добавить и традицию проведения закрытых заседаний: этим способом тщательно охранялась тайна парламентских дебатов.

Политическое соперничество партий тори и вигов к концу правления Анны также имело свои особенности. Тори, пришедшие к власти на волне недовольства населения возросшими налогами при правлении вигов, в ходе войны за Испанское наследство, не были единой группировкой. В партии тори зрел раскол. К неудовольствию лорда канцлера (главы правительства) графа Оксфорда, все большее влияние приобретал государственный секретарь виконт Болингброк, сыгравший решающую роль в подготовке и заключении Утрехтского мира в 1713 г.

После ухода в отставку графа Оксфорда, Болингброк ожидал назначения на пост лорда канцлера, но тяжело болевшая королева Анна не доверила ему этот высший пост в стране. Анна сделала главой правительства в июле 1714 г. герцога Шрюсбери, представителя не имевших большинства в парламенте вигов. Дело в том, что согласно закону 1701 г. о престолонаследии при отсутствии наследников после Анны на трон должна была взойти боковая ветвь Стюартов – протестантская ганноверская династия. Эта династия имела прочные связи с вигами. Этот шаг объяснялся и тем, что виги давно и открыто называли Болингброка, как и многих других тори, заговорщиками, сторонниками дожидавшегося в Сент-Жерменском предместье Парижа своего часа Якова, сына изгнанного короля Якова II. И действительно, тори вступили в переговоры с Яковом об условиях изменения закона о престолонаследии. Обладая правительственной властью, виги сумели воспользоваться ситуацией последовавшей после смерти королевы Анны 1 августа 1714 г. и действовали быстро. Уже в сентябре в Лондоне появился новый король, принявший имя Георга I и подтвердивший полномочия правительства вигов. Неудивительно, что тори Болингброк был уволен с поста государственного секретаря. Последовавшие выборы в январе 1715 г. в парламент при новом короле Георге I принесли большинство в парламенте вигам.

Победа вигов объяснялась как прямым подкупом из «секретного фонда», так и недовольством купечества и даже средних предпринимателей некоторыми статьями Утрехтского мира, устанавливавшими высокие пошлины на ввоз английских товаров в Испанию. Получившее теперь большинство в парламенте правительство вигов не скрывало своего намерения предать суду членов торийского кабинета министров. Болингброк и многие из влиятельных тори бежали во Францию. В этой обстановке в 1715 г. сторонники прежней династии, считавшие законным королем Якова и потому называвшиеся «якобитами», организовали вторжение небольшого отряда эмигрантов-якобитов из Франции в Шотландию, надеясь как на недовольство вигами в Англии, так и на недовольство результатами унии 1707 г. в Шотландии. Часть аристократов Англии и Шотландии, во главе с графом Маром и Дж. Эрскином, опираясь на поддержку Франции и епископальной церкви в Шотландии, сумели увлечь на восстание и часть крестьян горной Шотландии. Однако, опасаясь расширения крестьянского движения, предводители восстания вскоре отошли от борьбы, и восстание было быстро подавлено. Этот неудавшийся мятеж помог вигам надолго, почти на пятьдесят лет (вплоть до 1762 г) лишить партию тори политического значения.