РАЗДЕЛ 5. СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ 2 страница

3. Общество как развивающаяся система

В социальных науках обычно проводится строгое разграничение между биологической эволюцией и историей человеческого общества. С микроскопической точки зрения мы можем, конечно, наблюдать отдельных индивидов с их потребностями, ценностями, убеждениями и т. д. Но с макроскопической точки зрения развитие государств, наций, культур представляет собой нечто большее, чем сумма их составных частей. Как учит нас философия, монокаузальность (однопричинность), несистемность мышления и т. д. в политике и истории есть нелогичный и опасный путь линейного мышления (примером может служить «однолинейное» марксистское учение о классовой борьбе).

В рамках теории сложных систем поведение человеческой популяции объясняется эволюцией микроскопических параметров, обусловленной малейшими взаимодействиями между различными группами людей (и индивидами в том числе). Линейное мышление и линейные управленческие действия могут привести в обществе к глобальному хаосу, несмотря на то, что в конкретной ситуации действия продиктованы наилучшими намерениями. Преодоление нелинейности социального мышления приводит к увеличению вариантов будущего развития. Кроме того, возрастание нелинейности мышления способствует объединению отдельных структур в более сложные, а значит и возможности построения более совершенных формообразований (например, создание европейского сообщества продиктовано ходом исторического прогресса в XX в.).

При рассмотрении общества как развивающейся системы важно определить основополагающие принципы исследования этого явления. Во-первых, по отношению к природе общество выступает как подсистема (отсюда — влияние природных процессов на социальные и наоборот). Во-вторых, общество является саморазвивающейся системой (это объясняет относительную сложность (а может быть невозможность) создания универсальных социальных теорий). В-третьих, как всякую систему общество можно разделить на определенное количество объективных элементов и проанализировать характерные связи между ними (это, вероятно, и является причиной существования множества подходов к исследованию общества). В-четвертых, развитие общества имеет многовекторный, инвариантный характер (отсюда трудности и определенные пределы социального прогнозирования). В-пятых, постоянно возрастает масштабность (глобальность) всех аспектов общественного развития, степень непредсказуемости его результатов (как следствие — необходимость придания социальным теориям качества «опережения», «прорыва» из порочного круга наличного опыта).

Для разъяснения основных идей социальной философии относительно изучения общества как саморазвивающейся системы необходимо рассмотреть ключевые понятия, которыми оперирует современная социальная философия. Вынесенное в заголовок вопроса понятие «система» особых разночтений в современной науке не вызывает. Понятие же «развитие» постоянно становилось и становится объектом дискуссий и особенную сложность приобретает в применении к социальным явлениям. Обсуждается при этом не только содержание, но и направленность социального развития. С точки зрения современной философии общества социальный прогресс представляет собой последовательную смену состояний социальных систем, имеющую многовекторный характер; социальный прогресс можно рассматривать как деятельность людей, в результате которой достигаются определенные общественно-значимые цели. Идея развития может рассматриваться как своеобразный камень преткновения множества социально-философских учений и дискуссий. Несколько упрощая, в социальной философии можно выделить два направления, по-разному понимающие проблему социального прогресса и развития общества, — эволюционное
(О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер и др.) и революционное (марксизм-лени-низм)^[118].

Социальные процессы в зависимости от сферы проявления могут быть экономическими, политическими, идеологическими и пр. Характер, интенсивность различных социальных процессов тоже различаются. Понимание этих различий достигается через такие понятия, как «социальная динамика», «социальные изменения», «социальное развитие», «социальный прогресс» и т. д. Социальная динамика (понятие введено в философское знание О. Контом) определяется как смена состояний общественных явлений и форм, а также общества в целом. Социальные изменения — это нарушение тождества социального процесса с самим собой в ходе социальной динамики (например, на смену так называемому интернационализму в СССР приходят националистические тенденции в странах СНГ). Что касается понятия социальное развитие, то под ним подразумевается направленное, необратимое изменение социальных процессов, в результате которого они переходят в новое качественное состояние, например, страны СНГ, меняя структуру органов управления, становятся самостоятельными государственными субъектами на международной арене. Социальный прогресс — это последовательное, всегда достаточно медленное восхождение от более простых к более сложным формам общественной жизни. В основе социального прогресса лежит изменение структуры общества, исчезновение старых, возникновение новых потребностей и интересов. Интересно, что внедрение и развитие новшеств для стимуляции социального прогресса в обществе чаще всего определяется формами, противостоящими многообразию, стремящимися к однолинейности, что, в целом, противоестественно, поскольку в мире живого царит многообразие, являющееся принципом биосферы.

Общество может рассматриваться как самостоятельная система, обладающая собственными родовыми признаками. Одним из таких признаков является постоянное присутствие в социальных процессах конфликтных ситуаций. Социальный конфликт — это столкновение потребностей (П. Сорокин) и противоположных интересов различных социальных групп, противостояние общественных сил на основе несовпадения поставленных ими целей. Природа социальных конфликтов рассматривается по-разному. М. Вебер называл социальный конфликт «борьбой за выживание» и придавал ему универсальный характер. З. Фрейд причины конфликтов искал в глубинах подсознания, выстраивал их психологическую составляющую. К. Маркс в русле своей методологии квалифицировал социальный конфликт (у него это «классовые противоречия») как результат классовых антагонизмов в эксплуататорских обществах и считал, что эта коллизия может быть разрешена только революцией (революции Маркс образно называл «локомотивами истории»).

Среди источников социальных конфликтов следует назвать, во-первых, социальное неравенство людей. Вопреки мнению марксизма (каждому по потребностям) удовлетворить потребности и интересы индивидов всех социальных слоёв практически невозможно. Следовательно, конфликты (противоречия) будут существовать всегда в явной либо латентной форме. Во-вторых, для изучения социальных конфликтов необходимо ввести аксиологическую составляющую. У различных социальных групп имеются свои ценностные ориентации, приоритеты одних ценностных образований над другими. (Никому, например, сегодня не придёт в голову оспаривать несовпадение ценностей работников высокоинтеллектуального труда и работников труда неквалифицированного.) В-третьих, при анализе конфликтов, их глубинных причин следует учитывать неравномерное экономико-социальное и политическое развитие стран, регионов планеты. Добавим сюда национальные особенности, религиозные и историко-культурные различия и т. д. (пример — чеченская проблема в России). Наконец, в-четвёртых, сами властные отношения, отношения господства — подчинения, ролевые установки управляющих и управляемых неизбежно приводят к социальным конфликтам.

Отталкиваясь от такого концептуального перечня социальных конфликтов, а также от разделения их в зависимости от сфер жизни общества и масштабности, можно составить классификацию, разумеется, упрощенную, социальных конфликтов. Согласно критерию общественной жизни, общественного производства, можно выделить конфликты экономические, политические, этнические, религиозные и пр. По критерию масштабности социальных конфликтов — глобальные, межгосударственные, региональные, межгрупповые и пр. По способу разрешения — насильственные (войны, революции, восстания, «стычки») и ненасильственные (забастовки, дискуссии, переговоры, референдумы, демонстрации)^[119]. Конфликты подрывают общественное согласие, но в целом они не могут и не должны дезорганизовывать социальную систему (революции — это социальная аномалия). Социальные конфликты — вполне естественное, неизбежное взаимодействие индивидов и социальных групп, которое способствует разрушению устаревших и управлению возникающих общественных связей и отношений.

Разрешение конфликтов мирным путём составляет суть философии ненасилия (Л. Толстой, М. Ганди, Н. Рерих). Под философией ненасилия будем подразумевать систему философских взглядов (этических и социальных), пропагандирующую ненасильственное бытие человека в обществе. Эта философия категорически отрицает любые формы деструктивной агрессии. Можно себе представить, какой правовой хаос воцарился бы в огромной Индии (тогда в неё входили также Пакистан и Бангладеш) в ходе национально-освободительной борьбы. М. Ганди остановил кровопролитные конфликты. Он утверждал, что «прежде чем осилить другого, мы разрушаем в себе человечность», что ненасилие разворачивает борьбу за преодоление несправедливости на уровне совести. Цель ненасилия — не достижение победы над противниками, а разрешение конфликтов различными мирными путями (сатьяграха). (За двадцать пять веков до Ганди великий китайский философ Лао-Цзы написал: «Дао совершенно мудрого — это деяние без борьбы». Оглядываясь на пройденный человечеством путь, мы постоянно сталкиваемся с вечным принципом поведения — «либо то, либо это». В западном мире в одних исторических ситуациях этот принцип срабатывал, в других — нет. Между тем Восток давно предложил иное решение — «средний путь», путь мирового становления. Чем ближе к краю, тем дальше от истины, крайности ведут к гибели человека в человеке, а значит и к гибели общества. Восточные мудрецы советовали следовать Природе, учиться у неё.

Сегодня социальная философия как никогда озабочена поисками новой методологии познания общества и его развития, прогнозами будущего, ожидающего человечество. В начале нового тысячелетия ученый мир стремится ответить на сложнейшие вопросы: «Куда течёт история?», «Как избегать неблагоприятных либо катастрофических ситуаций?», «Каковы условия самоподдерживающего и оберегающего развития народов и человечества в целом?» и т. д. По аналогии с естественными науками в социально-гуманитарном знании предпринимаются попытки междисциплинарных исследований (на «стыке наук»). Что ж, путь многообещающий и сулит множество открытий в различных сферах общественной жизни. Но нельзя забывать о специфике социального знания — человеческом факторе, а также о таких свойствах общественной системы, как нестабильность, нелинейность и открытость. Последняя не дает возможности социальной философии представить однозначные и рассчитанные прогнозы будущего. Как остроумно заметил футуролог Д. Дрор, мы живём в мире, в котором возрастает вероятность маловероятных событий (двадцать лет назад американцы и в страшном сне представить себе не могли трагическое противостояние с Алькайдой). Необходимо помнить и о том, что кризисы не одномоментное, приходящее состояние, а имманентная (внутренне присущая) черта социального развития.

Каковы же пути прогнозирования и преодоления кризисных состояний общества на тех или иных этапах развития? Перед обществознанием открывается возможность интеграции двух взаимодополняющих гносеологических подходов — постижение общества и через «логос», и через «образ» — «средний путь» познания в условиях возрастающей сложности бытия. Общая направленность познания, предметная область социальной философии может быть выражена сегодня в немногих ключевых понятиях: хаос, эволюция, нелинейность, нестабильность, открытость, самоорганизация.

Изучением систем, состоящих из множества взаимодействующих частей, занимаются многие науки. Одни из них предпочитают расчленять систему на части, чтобы затем, изучая разъятые элементы, строить гипотезы о структуре или функционировании системы как целого. Другие изучают систему как единое целое, выводя за скобки тонко настроенное взаимодействие частей. И тот, и другой подходы обладают своими преимуществами и недостатками. Мост через водораздел, разделяющий первый (редукционистский) подход от второго (холистического) может создать принципиально новый методологический подход и, одновременно, новое научное направление — синергетика. Создателем синергетическогого направления, автором самого термина является немецкий физик Г. Хакен. (Термин ведет своё происхождение от греческого «синергена» — содействие, сотрудничество, взаимодействие.) Синергетику определяют как науку о самоорганизации. Являясь связующим звеном между двумя вышеописанными подходами, этот метод рассматривает любую систему и явление на промежуточном, мезоскопическом уровне, возникающем вследствие самоорганизации без участия руководящей и направляющей извне системы. Синергетика стремится обнаружить общие основания, закономерности в процессах эволюции сложных систем самой разной природы, находящихся в состоянии неустойчивости, особенно вблизи момента максимального развития. Следует сказать, что эта теория появилась весьма вовремя, поскольку становится все более ясным, что большинство сложных социальных процессов протекает не по гладкой экспоненте, а в сложном режиме с разного рода обострениями. Социальное развитие осуществляется через неустойчивость (сравните: катаясь, велосипедист в определенные моменты ощущает свою неустойчивость и даже падает).

Современная синергетика — объект оживленных дискуссий. До ее появления хаос представлялся сугубо деструктивным началом. Случайность тщательно изгонялась из научных теорий и считалась побочным, несущественным фактором. Подразумевалось, что случайность никак не сказывается в общем течении событий природы, общества, культуры и т. д. Так, с позиции философов-рационалистов неравновесность, неустойчивость, непредсказуемость — досадные недоразумения, которые должны быть устранены^[120].

Итак, синергетика предлагает по-новому изучать общество, этот подход обосновывается следующим образом.

Во-первых, синергетика демонстрирует, каким образом хаос может выступать в качестве созидающего начала, как из хаоса собственными силами может развиваться новая организация общества, развиваться на границе хаоса и порядка.

Во-вторых, для сложившихся социальных систем всегда существует несколько альтернатив развития. Неединственность эволюционного пути, отсутствие жесткой детерминации (причинности) ограничивает позиции социального пессимизма. Хотя путей эволюции, целей социального развития достаточно много, но в выборе пути в точках разветвления (в синергетике они называются «точками бифуркации») на определенных стадиях проявляет себя предопределенность, преддетерминированность развертывания социальных процессов. Крайне интересен вывод: настоящее состояние общества определяется не только его прошлым, его историей, но и формируется из будущего, в соответствии с грядущим порядком. При этом будущее, хотя и не предопределено, не может быть каким угодно.

В-третьих, объединение сложных социальных структур не сводится к простому сложению составляющих их элементов. Здесь имеет место понимание, что целое уже не равно сумме частей, являет собой нечто качественно иное. В научном управлении социальными процессами важна не сила воздействия субъекта на объект, а «грамотная» организация этого воздействия (в механике, например, это — блок, а в акустике — резонанс и т. д.).

В-четвертых, самоорганизующимся социальным системам нельзя навязывать пути их развитием. Скорее здесь следует понять, разобраться, каким образом можно способствовать глобальным и собственным потенциям, тенденциям развития. Следовательно, проблема социального развития принимает образ самоуправляемой эволюции, самоорганизации.

Сегодня мы находимся на пути к социосинергетике, поэтому научное управление развитием общества уже не представляется окончательной утопией. Известные из истории попытки управления (как индивидом, так и группой индивидов) не что иное, как метод проб и ошибок, метод, естественно, негуманный. Управление обществом как сложной неравновесной системой в будущем обязательно будет основываться на соединении человеческого фактора с сущностью внутренних, «спрятанных» тенденций развивающихся образований. На смену причинному пониманию социального детерминизма грядет принципиально новый, высший тип детерминизма — детерминизм с пониманием неоднозначности будущего и с возможностью выхода на желаемое, оптимальное будущее. Вероятно, это и будет детерминизм с человеческим лицом.

ЛЕКЦИЯ 14

Тема: Философия культуры и техники

Вопросы:

1. Философия культуры.

1.1. Понятие культуры. Основные концепции культуры в современной философии культуры.

1.2. Человек в мире культуры: основные формы культуротворчества (миф, мораль, религия, искусство). Традиции и новации в динамике культуры.

2. Философия техники:

2.1. Роль техники и технологии в истории цивилизации. Научно-техническое творчество как объект философского исследования.

2.2. Роль и интерпретации техники в истории философии. Научно-технический прогресс.

3. Культура и цивилизация. Человек и техногенная цивилизация.

1. Философия культуры

Человеческое существование немыслимо вне культуры, культура создает человека — в ней он социализируется, обретает себя, учится уважать других людей и осмысливает свое существование. Культурная реальность как сфера формирования и последующего обитания человека возникает не вследствие воздействия природных сил и процессов, а формируется в результате человеческой деятельности по созданию искусственной среды существования — так называемой «второй природы».

1.1. Понятие культуры. Основные концепции культуры
в современной философии культуры

Специфика культуры как человеческого бытия изучается сегодня многими науками и научными дисциплинами, отраслями научного знания (культурологией, социологией культуры, историей и т. д.). Особенность осмысления культуры с позиции философии состоит в том, что культура рассматривается здесь сквозь призму человеческого бытия в культуре и человека как феномена культуротворчества. Философию культуры интересуют не столько объективные процессы и механизмы самоосуществления культуры, сколько влияние культуры на человека.

Философия культуры представляет собой особое проблемное поле в современной философской мысли, значимость которого постоянно растет. В этой области философского знания осуществился определенный переход от феноменального описания различных форм культуры к раскрытию ее фундаментальных характеристик.

Осмысление проблем культуры в рамках философии начинается уже с античности, однако артикуляция культурфилософской проблематики связана прежде всего с просветительской «философией истории» (Вольтер, Тюрго, Вико, Гердер), занимавшейся интерпретацией исторического процесса и исторического познания. В философии Просвещения сложилась натуралистическая модель, рассматривающая культуру как закономерное звено природной эволюции, воплощающее развитие способностей «природного человека». Французские философы Просвещения взамен понятия «культура» чаще используют понятие «цивилизация», которое трактуется как проект идеального социального устройства; немецкие просветители связывают понятие «культура» с личностным развитием человека. В XIX в. складывается так называемая классическая модель культуры, формирование которой знаменует отказ от натуралистических тенденций. Человек здесь провозглашается субъектом и творцом культуры, а культура личности выводится из надындивидуальной культурной реальности. В целом, культура отождествляется с саморазвитием человека и общества.

Философия жизни, а затем и философия культуры (этот термин в начале XIX в. ввел немецкий романтик А. Мюллер), изучая проблемы культуры, стремится синтезировать ранее сложившиеся теории о сущности и значении культуры как сферы духовной жизни человека. Так, феноменология XIX в. (Гуссерль), а затем и Хайдеггер рассматривают бытие человека в культуре, «в жизненном мире»; «философия жизни» (Зиммель, Дильтей) предлагает изучение оппозиции «жизнь и более-чем-жизнь» (т. е. форм культуры), а также разрабатывает герменевтику как философию понимания культуры. Ф. Ницше говорит о культуре как о «тоненькой яблочной кожуре над раскаленным хаосом», в своих работах он рассматривает противопоставление 2-х начал в человеческой культуре (аполлоническое и дионисийское), ставит проблему переоценки культурных ценностей.

XIX в. (идеи Гуссерля, Дильтея, Ницше и др.) «подготовил почву» для становления неклассического понимания культуры в ХХ в., которое связано с развитием множества подходов к исследованию культуры, акцентирующих внимание на различных аспектах этого феномена. Ключевым вопросом для философии культуры ХХ в. становится вопрос об универсалиях культуры. Универсалии культуры аккумулируют исторически накопленный опыт, в системе культурных универсалий человек осмысливает, переживает окружающий мир^[121], т. е. культурные универсалии могут рассматриваться как глубинные программы социальной жизни. В истории философии в качестве таких универсалий, служащих основанием для философского осмысления культуры, рассматривались:

– общезначимые ценности (Виндельбанд, Риккерт);

– символополагающая деятельность, символические формы (Кассирер);

– представления о психобиологическом единстве человечества (Юнг)
и т. д.

Одним словом, осмысление проблем культуры и её универсалий в современной философии культуры развивается по разным направлениям, рассматривающим культуру как способ человеческой деятельности, как «семиотическую Вселенную», игру, ценностный комплекс и т. д. (деятельностный, аксеологический, социологический, антропологический, семиотический, структуралистский, психофизиологический и пр. подходы).

В деятельном подходе культура выступает специфическим способом человеческой жизнедеятельности (Э. Маркарян, В. Давидович, З. Файнбург и др.). Наиболее точно отражает сущность понятия культура согласно деятельному подходу определение академика В.С. Степина: «Культура — система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения, общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее проявлениях. Культура хранит, накапливает соц.опыт, транслирует его из поколения в поколение, генерирует новые программы деятельности»^[122]. В определенном смысле деятельный подход тяготеет к технологической трактовке культуры, т. к. культура здесь выступает как своего рода «технология» человеческой деятельности.

При семиотическом подходе (Кассирер, У. Эко) культура определяется через её сущностную характеристику — как внебиологический знаковый механизм передачи опыта через социокод, как знаково закрепленная совокупность деятельностных систем, обеспечивающих социальное наследование («культура — есть система обобщенных и унифицированных программ человеческого поведения и деятельности вообще, выраженных в знаковых формах, которые транслируются из поколения в поколение»).

При структуралистском подходе (К. Леви-Строс, Ж. Лакан, Даррида,
М. Фуко, Р. Барт и др.) главной задачей становится не определение феномена культуры, а преодоление описательности в культурологическом анализе. Здесь предлагается поставить исследование культуры на строго научную основу с использованием точных методов естественных наук, включая формализацию, математическое моделирование, компьютеризацию и т. п.^[123]. В основании культуры, по мнению структуралистов, лежат некие структуры, определяющие в конечном итоге всю культуротворческую деятельность человека.

Психофизиологический подход (З. Фрейд, К. Юнг) объясняет функционирование культуры, ее развитие из индивида, человеческой субъективности, провозглашая принципиальное противоречие между природным началом в человеке и довлеющими на него нормами культуры. Так, согласно идеям З. Фрейда собственно человеческое «я» заперто между бессознательным «оно» и «сверх-Я» культуры. Оба эти полюса заставляют человека подчиняться требованиям культуры (в результате того, что человек пытается сбросить давление культуры, и возникают неврозы). Культура делает жизнь человека более безопасной, блокируя человеческие инстинкты и агрессивность, но платой оказывается психическое здоровье человека, который разрывается между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью. К.Г. Юнг, последователь и ученик З. Фрейда, в отличие от Фрейда, говорит не о природной сущности бессознательного, а о его глубинных культурно-исторических истоках. По его мнению, коллективное бессознательное родилось в древности в коллективном психическом опыте (природа его социально-культурная, однако оно передается по наследству на генетическом уровне). Первичные структуры коллективного бессознательного — архетипы, т. е. некие первосмыслы, общезначимые и интуитивно понимаемые символы, (например, архетип священного, магического, таинственного, недоступного и пугающего, или «тень» — темный двойник нашего «я»). Все архетипы связаны с древнейшими мифологическими образами, переживаниями и лежат в основе человеческой души. Сама история человечества, как считает К.Г. Юнг, коренится в коллективном бессознательном, проявляющемся в архетипах. Современный человек подвластен таящемуся бессознательному («демонам души») и не является господином своей душевной жизни. По Юнгу, можно «приручить демонов души» и поставить их на службу культуре, для этого необходимо найти для бессознательного адекватное культурно-символическое выражение (например, в религии, где Бог и бесы не что иное, как психические силы (архетипы) самого человека). Задача культуры, по мнению Юнга, — вести диалог с бессознательным, а не «отдавать человека на милость психической преисподней»^[124].

При социологическом подходе (М. Вебер, Т. Парсонс) культура рассматривается как социальный институт, который дает обществу системное качество и позволяет рассматривать последнее как устойчивую целостность. При этом подходе фиксируется соотношение культура и социум, анализируется «общественный» человек в культуре, изучается культура как способ социализации индивида^[125].

Аксиологический (ценностный) подход заключается в соотнесении культуры с миром человеческих ценностей. Согласно ценностному подходу, культура есть не что иное, как реализация идеально-ценностных установок, рассматриваемых под углом их значимости для человека. Так, согласно П. Сорокину ценность есть основа и фундамент всякой культуры. В соответствии с характером доминирующей ценности Сорокин делит все культурные сверхсистемы на идеациональные, идеалистические и чувственные. Идеациональная система базируется на принципе сверхчувственности и сверхразумности (например, средневековая западная культура, буддийская культура и пр.). Доминирующие ценности идеалистической культуры ориентируются как на Небо, так и на Землю (древнегреческая культура IV–V в. до н.э., западноевропейская XIII–XIV вв.). Современный тип культуры — чувственный, эта культура стремится освободиться от религии, морали и др. ценностей идеациональной культуры (реально только то, что мы осязаем — чувствуем, остальное — не существует). Нынешняя чувственная культура обречена на закат, поскольку именно она повинна в деградации человека и придании всем ценностям относительного характера.

Игровые концепции культуры (Й. Хейзинга, Г. Гессе, Е. Финк, Х. Ортега-и-Гассет) связывают происхождение и жизнедеятельность культуры с феноменом игры. Согласно Хейзинге, культура происходит из игры как «живой плод» и все культурное творчество есть игра. Игра рассматривается здесь как спонтанная незаинтересованная деятельность, которая приятна сама по себе и не зависима ни от какой цели. Культура непосредственно связана с игрой, потому что для осуществления любой культурной преобразовательной деятельности человек первоначально должен был осуществить ее в воображении. В определенный момент жизни игра составляет драматургический сюжет для реализации высшего социального сюжета. У Финка игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия, в числе других основных — смерти, труда, господства и любви.

Распространение в современной философии культуры получил также «диалоговый» подход» (Библер, Б. Ю. Лотман, М. Бахтин), при котором культура рассматривается как «встреча культур», пересечение систем смыслов, имеющих свою суть и внутреннюю логику. Культура, по мнению представителей диалогового подхода, замыкаясь в субъекте (групповом или индивидуальном), тут же «закисает», поскольку она всегда нуждается в партнере, адресате. Быть в культуре — значит вступать в диалог с прошлым и будущим, с «актуальным» другим.

1.2. Человек в мире культуры: основные формы культуротворчества (миф, мораль, религия, искусство). Традиции и новации в динамике культуры

Мир человеческой культуры богат и разнообразен — политика, религия, искусство, наука, экономика и т. п., каждая сфера является отражением другой, все они взаимосвязаны. Единство мира культуры определяется деятельностью общественного человека, который и является носителем культуры, а также гарантом её существования и воспроизводства. Индивид усваивает культуру через язык, воспитание, живое общение; биологически человеку дается только организм, обладающий определенными «задатками» (потенциальными возможностями). Овладевая же существующими в обществе нормами и ценностями, обычаями, способами деятельности, индивид осваивает и изменяет культуру. Степень приобщения человека к культуре определяет меру его общественного развития, меру человеческого в человеке.