Лекция 1. 20 страница

Ориентация прикладных исследований на внешние приоритеты и ограничение коммуникаций внутри ис­следовательского сообщества резко снижают эффек­тивность внутренних информационных процессов — научной критики как основного двигателя научного познания. Для компенсации этого ограничения при­кладные исследования как отрасль научно-техничес­кого прогресса поддерживаются мощными и весьма дорогостоящими информационными технологиями.

Знание, полученное в прикладных исследованиях (за исключением временно засекреченных сведений о промежуточных результатах), организуется в универ­сальной для науки форме научных дисциплин (техни­ческие, медицинские, сельскохозяйственные... науки) и в этом стандартном виде используется для подготов­ки специалистов и поиска базовых закономерностей.

Дальнейшее изучение практики привлечения науки к решению важных общественных проблем показало, однако, ограниченность типологии НИОКР. Дело в том, что строгое разделение типов исследований достаточно успешно прослеживалось лишь в традиционных отраслях хозяйства (промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и т. п.), где все усилия научно-технического комплекса были строго ориентированы на получение вполне определенных видов конечного продукта.

В то время как рос спрос на научное сопровожде­ние для новых, далеко не всегда структурированных областей, само типологическое различение потеряло смысл. В этой связи все чаще стали говорить о меж­дисциплинарных (или комплексных, термин еще не устоялся) исследованиях.

Междисциплинарные исследования

Междисциплинарные исследования —тип органи­зации исследовательской деятельности, предусматри­вающий взаимодействие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин.

Необходимость научного обоснования решений в таких областях, как, например, вопросы развития горо­дов, содержание обучения и воспитания, социальное планирование, воспроизводство природных ресурсов и многих других, не подвергается сегодня сомнению. Нужно, однако, отметить, что связь этой общественно важной проблематики с наукой далеко не всегда опира­ется на структуру исследовательской и инженерно-кон­структорской деятельности, сопоставимую со структур­ным оформлением связи между наукой и технологией.

Речь, таким образом, идет об укреплении обосно­ванности решений, принимаемых на основе прошлого опыта и здравого смысла. Этот способ, допускающий методические усовершенствования и усиление инфор­мационной поддержки, останется в ближайшем буду­щем практически единственным средством решения срочных однократных проблем, не поддающихся про­гнозированию.

Как правило, попытки практического решения такого рода проблем начинаются с формирования эк-спертно-аналитических групп. В качестве участников этих групп приглашаются и наиболее крупные авто­ритеты в области различных наук. Однако эти -ученые выступают в данном случае не в качестве исследова­телей проблемы, а в качестве экспертов, которые дол­жны ознакомиться с ней и дать ей оценку, основыва­ясь на имеющейся (практической) информации и на собственной интуиции.

Альтернативой является исследование связанных с данными проблемами явлений, хотя подобный путь обработки проблем требует крупных расходов и обе­щает практические результаты лишь через неопреде­ленный промежуток времени.

Внимание к междисциплинарным исследованиям и даже выделение их в специальный тип исследова­тельской деятельности относится ко второй половине XX века, хотя обсуждение различных аспектов меж­дисциплинарного взаимодействия традиционно при­влекало исследователей науки, историков и философов науки. При этом рассматривались, прежде всего, два типа междисциплинарного взаимодействия; 1) взаи­модействие между системами дисциплинарного зна­ния в процессе функционирования наук, их интегра­ции и дифференциации; 2) взаимодействие исследо­вателей в совместном изучении различных аспектов одного и того же объекта. В дальнейшем проблемати­ка, связанная с первым типам междисциплинарности, практически полностью стала изучаться в рамках ис­следований по классификации науки и ее развития.

Таким образом, в настоящее время междисципли­нарные исследования рассматриваются прежде всего как проблема исследовательской практики и перевода ее результатов в систему знания. При этом главная задача состоит в том, чтобы преодолеть в процессе исследований отмеченное в свое время И. Кантом про­тиворечие между организацией реальности, законо­мерности организации которой нам не всегда извест­ны, и наукой, знание которой организовано по науч­ным дисциплинам с характерными для каждой из них базовыми допущениями, гипотезами и расширительны­ми интерпретациями сведений о реальности и ее орга­низации. Эта задача, пусть и не всегда в явной форме, стоит перед участниками междисциплинарных иссле­дований любого масштаба.

Практический характер задачи определяет и поста­новку проблематики как в общем виде, так и в каждом конкретном случае. Успешное осуществление междис­циплинарных исследований предполагает одновремен­ное решение трех видов проблем: методологической (формирование предмета исследований, в котором объект был бы отражен таким образом, чтобы его мож­но было изучать средствами всех участвующих дисцип­лин, а полученные в ходе исследований результаты могли уточнять и совершенствовать исходное изображение); организационной (создание сети коммуникаций и вза­имодействия исследователей, с тем чтобы они могли профессионально участвовать в получении и обсужде­нии, а также привлекать к нему своих коллег из соот­ветствующих дисциплин); информационной (обеспече­ние передачи прикладных результатов междисципли­нарного исследования в практику принятия решений и их технологического воплощения и одновременно пе­редачу собственно научных результатов, полученных участниками, для экспертизы в системы дисциплинар­ного знания).

Практика реализации крупных междисциплинар­ных проектов, где вся эта проблематика вынужденно формулируется в явной форме, позволила накопить уже довольно большой опыт.

Ключевую роль играет методологическое обеспе­чение междисциплинарных исследований, которое предполагает создание предметной конструкции, функ­ционально аналогичной предметной конструкции дис­циплины. В эту конструкцию входят следующие глав­ные компоненты:

— систематически организованное отображение эмпирических данных об объекте, организован­ное обычно в виде его классификации и одно-или многомерных изображений в виде карт и баз данных;

— исследовательские средства (методы наблюде­ния и эксперимента, математические и физи­ческие модели и т. д.);

— набор теорий разной степени общности, разра­ботанных в различных дисциплинах;

— языковые средства, с помощью которых стро­ятся и модифицируются теоретические опи­сания;

— содержательные предпосылки (как правило, полностью не эксплицируемые), в духе кото­рых происходит интерпретация новых данных, а также выбор направления их поиска.

Поскольку предмет исследования невозможно «сложить» из его дисциплинарных изображений, ак­цент делается на развитии описаний совокупностей и массивов эмпирических данных, их структуризации и превращению баз данных в базы знаний.

Свои особенности в организации междисципли­нарных исследований приобретает и формирование системы коммуникаций. Сети дисциплинарной комму­никации дополняются средствами, позволяющими опе­ративное обращение к внешним экспертам или прове­дение экспертной оценки частного вопроса, относитель­но которого пока нет научного решения. Эффективной инновацией является и целенаправленное создание коммуникационных объединений, действующих в ре­жиме «невидимого колледжа», обеспечивающих опе­ративное обсуждение полученных промежуточных результатов и гипотез.

В условиях все большей глобализации науки осо­бое значение приобретает комплекс проблем, связан­ных с передачей результатов крупных междисципли­нарных исследовательских проектов.

С одной стороны, речь идет о передаче собственно научных результатов для экспертизы и включения в системы знания соответствующих дисциплин.

С другой стороны, необходимо организовать кана­лы и правовое обеспечение прикладных результатов (их патентную защиту, в некоторых случаях рекламу и т. п.), а также практических рекомендаций для при­нятия политических и управленческих решений.

Иными словами, центр интересов социологов «ес­тественным» путем (в связи со спецификой актуаль­ной проблематики) все больше начинает смещаться от исследования поведения ученых к изучению соци­альных проблем научного знания. Эти исследования, однако, проходят уже на новом уровне и с новыми постановками задач.

Глава 4

КОГНИТИВНАЯ СОЦИОЛОГИЯ НАУКИ -ПОИСКИ ИДЕНТИЧНОСТИ

объявляется вообще лишь одним из возможных вари­антов конструирования знания на основе вполне оп­ределенной системы культурных представлений. Не­случайно многочисленные течения социологии знания, исповедующие идеи «конструируемое™» реальности, часто объединяются под общим названием «конструк­тивизма».

Наиболее жесткая оппозиция классической соци­ологии науки и знания — этнометодологическое¹ на­правление в социологии — радикальным образом про­водит идею социальной конструируемости всех социо­культурных феноменов и их рефлексивности. В рамках этого направления реальность, с которой имеет дело наука, трактуется как мир значений, обладающий лишь видимостью объективной фактичности, лишь кажущий­ся существующим сам по себе, независимо от исследо­вателя.

Можно сказать, что идея конструируемой реаль­ности становится альфой и омегой всех социальных наук, строящихся на базе критики натурализма и объек­тивизма, в том числе и социологии науки второй поло­вины XX в. Реальность оказывается здесь не равно­правным участником диалога, осуществляемого с нею ученым и в эксперименте, и в теоретических принци­пах, а лишь выразителем тех смыслов, которые ей при­писываются и проецируются на нее в ходе межлично-

^: В основе этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс обмена значениями, то есть сделать универсальным методом исследования процедуры антропологи­ческого изучения иных культур.

Этнометодология полагает, что разрыв между субъектом и объектом характерен для позитивистской модели исследования, а действительное исследование необходимо строить на взаимосоп­ряженности исследователя и исследуемого.

Это направление социологии обращает внимание на то, что коммуникация между людьми содержит более существенную ин­формацию, чем та, которая выражена вербально, что существует неявное, фоновое знание, некие подразумеваемые смыслы, которые молчаливо принимаются участниками взаимодействия и которые объединяют их. Поэтому этнометодолог не может занимать пози­цию отстраненного наблюдателя и всегда должен быть включен в контекст повседневного общения и разговора.

стного взаимодействия. Все и вся в реальности имеет своим источником активность людей, их целеполагание, их желания, ожидания, стремления, мотивы.

Такая жесткая методологическая позиция конст­руктивизма опирается на результаты этнографических (этнологических) исследований различных культур. В результате этих исследований выяснилось, в частно­сти, что целостность культуры может опираться на вполне различные базовые представления о доказатель­ности и даже о рациональности.

Социальная реальность, утверждают сторонники конструктивизма в социологии знания, не обладает объективными характеристиками, она приобретает их лишь в ходе речевой коммуникации собеседников, выражающих их в объективных категориях, в терми­нах общих свойств, которые и приписываются затем социальной реальности самой по себе.

Знания — это также элемент культуры, определя­емый обществом, в котором оно произросло, и они применяются также в соответствии с интересами, су­ществующими в этом обществе. Все знания добывают­ся людьми на основе существующих культурных ре­сурсов. Старые знания — это часть того сырья, кото­рое применяется для добычи нового. Поэтому, невзирая на то, какие интересы управляют генерацией знаний, в процесс всегда замешаны социально поддерживае­мое согласие и модификация существующего понятий­ного содержания.

Это означает, что понимание того, что такое зна­ние и наука, социально определено, и потому вовсе не обязательно построено на рациональном основании.

Это означает также, что наука может быть приме­нена какой-либо социальной группой как, например, обоснование доминирования или контроля за другими социальными группами, и что содержание знаний оценивается по социально институционализованным меркам, что также свидетельствует о контроле.

Конкретные примеры социально контролируемой науки приводятся в сборнике исследований, посвящен­ных отдельным таким случаям, под названием «Есте­ственный порядок», где, в частности, френология (ана­лиз формы черепа) начала XIX века и ее притязания на знание (и споры вокруг этого) ставятся в связь с тем познавательным интересом, который нарождающа­яся буржуазия проявляла к соединению духовных ка­честв с социальной средой и к поиску научных осно­ваний для иерархии, отличавшейся бы от прежней, но все же отражавшей бы мир так, как его видел новый средний класс. Другой пример —- это объяснение раз­вития статистики и содержания знаний интересами, выразившимися, в частности, в использовании их как оснований для аргументации в пользу или против ев­геники (расовой чистоты).

Важной новацией в развитии социологии знания является ориентация конструктивизма на широкие эмпирические исследования. В этой связи социологи этнографической школы противопоставляют два уров­ня социологии знания: макросоциологический и мик­росоциологический. Заслугой этнографического на­правления в социологии науки считается переход от спекулятивных макросоциологических схем к микро­анализу социальных групп внутри науки.

Сознательное ограничение западноевропейской социологии науки полевыми наблюдениями «лабора­торной жизни», активности ученых и их коммуника­ций в определенном месте и времени свидетельствует о растущей неудовлетворенности теми глобальными схемами, которые предлагает структурно-функцио­нальный анализ. Конечно, это ограничение затрудняет изучение социальных и культурных систем в целом, замыкаясь на частных и весьма специфических науч­ных сообществах, и соответственно, абсолютизируя описательные, а не объяснительные модели и методы исследования.

В противовес объективно научным методам пози­тивистской социологии в качестве ведущего метода социологии знания теперь выдвигается интерпретация действий ученого в ситуациях межличностного обще­ния (в лаборатории, на семинарах и т. п.).

Сторонники микросоциологии видят ее преимуще­ство в том, что она изучает непосредственное взаимо­действие людей в «естественной», привычной для них среде и формы репрезентации этого взаимодействия, которые конструируются в повседневной жизни.

Понятие «повседневной жизни» оказывается здесь одним из фундаментальных: микросоциология основана на убеждении, что «надежная или безуслов­ная научная достоверность социально значимых фе­номенов возникает лишь благодаря систематическо­му наблюдению и анализу повседневной жизни». Общая же задача социологии состоит в том, чтобы построить макросоциологическую теорию, анализ социальных систем и социального порядка, исходя из онтологического и методологического примата микро­социологии.

Этнографические исследования науки сосредоточи­вают внимание на изучении генезиса и трансформации объектов познания по мере развития деятельности уче­ных, на выявлении соответствующих процедур и спосо­бов обоснования рациональности, конституирующих и объекты, и структуру знания.

При таком подходе акцент делается на объясне­нии механизмов преодоления разногласий и формиро­вания консенсуса в исследовательской группе. Соци­альная обусловленность научного знания при этом подходе выступает в специфической форме — форме достижения консенсуса, который рассматривается как механизм признания утверждений в качестве истин­ных (вспомним об «удостоверенном научном знании» в концепции Р. Мертона). Именно благодаря консен­сусу вырабатывается базис достоверных и очевидных утверждений, которым затем приписывается объектив­но истинное значение. Этнографическое изучение науки является реализацией концепции науки, подчер­кивающей роль процедур конструирования и для объектов знания, его формы, содержания, и для его операций, а потому и предполагающей микросоциоло­гический качественный анализ локальных групп и межличностного общения.

Важнейшая посылка такой интерпретации научно­го знания — понимание научной реальности как арте­факта, как конструкта, формирующегося в ходе иссле­довательской работы. Изучение конкретных форм ком­муникации ученых позволяет, по мнению сторонников этнографического направления, понять, как объекты «производятся в лаборатории» и как утверждения уче­ных получают статус «природных фактов».

Деятельность ученого трактуется здесь, с одной стороны, как «фабрикация вещей», а с другой — как «инструментальная фабрикация знания». Таким обра­зом, природа науки оказывается инструментальной и в связи с артефактическим характером научной реаль­ности, и в связи с инструментальной природой науч­ных операций. Результаты научного труда не только со­здают базу»для технологических и организационных ре­шений, но и сами отягощены зависимостью от этих решений.

Совершенно иным путем идет та социология на­уки, которая пытается выработать системно-теорети­ческое направление, уточняющее и конструктивно применяющее связи с общей теорией социологии. Наука здесь понимается как крайне специфически функционирующая подсистема, которая конструирует свою деятельность и свою действительность непроиз­вольно.

Корни этого —• в социальном окружении, с кото­рым она гибко соотносится и взаимодействует, и в то же время наука сама себя организует и набирает при этом собственную динамику, которую нельзя свести к отдельным факторам окружающей среды, «функци­ям» или «помехам». Конечно, это конструктивистский взгляд на науку, но он в решающих моментах отлича­ется от экстремального конструктивизма, которому отдают предпочтение многие теоретики этнометодо-логической направленности.

Представляется, что это одна из самых многообе­щающих попыток продолжить исследования в русле социологии науки и непосредственно приблизиться к решению проблем более общего социологического характера.

* * *

В целом же, характеризуя развитие социологии науки и научного знания, можно сказать следующее:

— исследования в этих областях на всем протяже­нии XX столетия были инициированы как внут­ренними процессами развития собственной тео­ретической и методологической базы, так и из­менениями положения науки в жизни общества;

— эта работа привела к формированию целого ряда полноценных областей социологии, бази­рующихся на представлениях о социологичес­ких характеристиках научного знания и о типе взаимоотношений внутри научного сообщества;

— структурные характеристики научного сообще­ства, данные о его динамике и профессиональ­ных особенностях стали серьезным вкладом в развитие других социологических областей: социологии профессий, социологии гражданс­ких институтов и т. п.;

— концепции и данные социологии науки и со­циологии знания служат постоянно пополня­ющейся теоретической основой для развития значительного числа новых исследовательских направлений, изучающих организационные особенности современной науки и ее участие в процессах, преобразующих современное об­щество, к примеру, глобализации;

— появление все новых подходов в социологии науки и знания свидетельствует о том, что речь идет о живых, развивающихся областях иссле­дований, системное формирование которых еще далеко не завершено.

Я Словарь ключевых терминов__________________

Индекс цитирования (Science Citation Index, -— SCI) — система Филадельфийского института научной информации, в ос­нову которой положены связи между документами по пря­мым, обратным и перекрестным ссылкам (цитированию). Традиция систематических ссылок на работы предше­ственников сформировалась в европейской науке в сере­дине XIX века как показатель структурной интеграции научного знания и профессионализации научной деятель­ности. SCI как непрерывно пополняемая система инфор­мационных баз данных по всем областям современной на­уки была создана под руководством Ю. Гарфилда в начале 1960 гг. и реализована параллельно на электронных и «бу­мажных» носителях.

Информационную основу индекса цитирования составля­ют три массива, объединяющие базы данных различных групп дисциплин и учитывающие специфику организации знания в каждой из них: индекс цитирования естественных наук (собственно Science Citation Index — SCI), индекс ци­тирования социальных наук (Social Science Citation Index — SSCI) и индекс цитирования в гуманитарных на­уках, литературе и искусстве (Arts and Humanities Citation Index — A&HCI). Наряду с этими главными массивами в индекс цитирования входит еще значительное число спе­циализированных указателей, объединяющих материалы конференций и симпозиумов, обзорных изданий и т. п. В настоящее время индекс цитирования признан одной из самых эффективных мировых систем научной информа­ции. Структура индекса цитирования позволяет ему вы­полнять довольно широкий спектр функций, главными из которых являются следующие:

■ информационный поиск для обслуживания индивидуаль­ных исследователей и научных организаций;

■ использование связей между публикациями для выявления структуры областей знания, наблюдения и прогнозирова­ния их развития (картирование науки и выявление иссле­довательских фронтов);

■ оценка качества публикаций и их авторов научным сооб­ществом.

Содержание индекса цитирования, в свою очередь, являет­ся объектом интенсивных исследований специалистов по социологии науки, наукометрии и науковедению. Перио­дические дискуссии возникают по поводу адекватности оценок отдельных публикаций и их авторов с помощью методов, основанных на данных о цитировании. Междисциплинарные исследования — организация исследо­вательской деятельности, предусматривающая взаимодей­ствие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин.

Внимание к междисциплинарным исследованиям и даже выделение их в специальный тип исследовательской дея­тельности относится ко второй половине XX века, хотя обсуждение различных аспектов междисциплинарного взаимодействия традиционно привлекало исследователей науки, историков и философов науки. В настоящее время междисциплинарные исследования рассматриваются прежде всего как проблема исследова­тельской практики и перевода ее результатов в систему знания. Практический характер задачи определяет и по­становку проблематики как в общем виде, так и в каждом конкретном случае.

Успешное осуществление междисциплинарных исследова­ний предполагает одновременное решение трех видов про­блем: методологической (формирование предмета исследо­ваний, в котором объект был бы отражен таким образом, чтобы его можно было изучать средствами всех участвую­щих дисциплин, а полученные в ходе исследований резуль­таты могли уточнять и совершенствовать исходное изобра­жение); организационной (создание сети коммуникаций и взаимодействия исследователей, с тем чтобы они могли про­фессионально участвовать в получении и обсуждении, а также привлекать к нему своих коллег из соответствующих дисциплин); информационной (обеспечение передачи при­кладных результатов междисциплинарного исследования в практику принятия решений и их технологического вопло­щения и одновременно передачу собственно научных ре­зультатов, полученных участниками, для экспертизы в сис­темы дисциплинарного знания).

Практика реализации крупных междисциплинарных про­ектов, где вся эта проблематика вынужденно формулиру­ется в явной форме, позволила накопить уже довольно большой опыт.

Ключевую роль играет методологическое обеспечение междисциплинарных исследований, которое предполагает создание предметной конструкции, функционально ана­логичной предметной конструкции дисциплины. Поскольку предмет исследования невозможно «сложить» из его дисциплинарных изображений, акцент делается на развитии описаний совокупностей и массивов эмпиричес­ких данных, их структуризации и превращения баз дан­ных в базы знаний.

В условиях все большей глобализации науки особое значе­ние приобретает комплекс проблем, связанных с переда­чей результатов крупных междисциплинарных исследова­тельских проектов. Научная дисциплина (от лат. discipline — учение) — базо­вая форма организации профессиональной науки, объе­диняющая на предметно-содержательном основании области научного знания в сообщество, занятое его про­изводством, обработкой и трансляцией, а также механиз­мы развития и воспроизводства соответствующей отрас­ли науки как профессии. Представление о научной дисциплине используется как максимальная аналитичес­кая единица исследования науки в работах по социологии науки, науковедению, истории, философии, экономике науки и научно-технического прогресса. Дисциплинарная форма организации науки проявилась в том, что она оказалась инвариантной относительно соци­ально-экономического и культурного окружения и в на­стоящее время практически не имеет организационных альтернатив. Более того, по дисциплинарному принципу строится организация знания и система подготовки специ­алистов во всех сферах профессиональной деятельности (к примеру, медицина, инженерное дело, искусство), вы­нужденных в процессе передачи опыта новым поколениям специалистов оперировать с обработкой и трансляцией больших массивов знания.

Несмотря на то, что конкретные события и процессы, оп­ределяющие существование дисциплины, рассредоточены в пространстве, на значительных временных интервалах и протекают в различном социокультурном и организаци­онном окружении, дисциплина обладает механизмами, обеспечивающими ее устойчивость и инвариантность. Столь высокая эффективность дисциплинарной организа­ции напрямую связана с постоянной интенсивной работой по поддержанию и развитию организационной структуры дисциплины во всех ее аспектах (организация знания, от­ношений в сообществе, подготовка научной смены, взаи­моотношение с другими институтами и пр.), причем в эту работу вовлечены практически все участники дисципли­нарного сообщества, какой бы конкретной научной или научно-организационной деятельностью они ни занима­лись в данный момент. Для осуществления этой работы в истории науки сформировались специальные механизмы, которые постоянно совершенствуются и развиваются. Научная коммуникация — совокупность видов профессиональ­ного общения в научном сообществе, один из главных меха­низмов развития науки, способов осуществления взаимодей­ствия исследователей и экспертизы полученных результатов. Массированное изучение научных коммуникаций социо­логами, психологами, специалистами по информатике и др. в конце 50-х — начале 60-х годов было связано с поиском возможности интенсифицировать исследовательскую дея­тельность, справиться с так называемым «информацион­ным взрывом», удовлетворить отчетливую потребность в организационной перестройке американской науки в после­военных условиях.

При этом коммуникационную интерпретацию получили практически все информационные процессы, происходя­щие в современной науке, начиная с массива дисциплинар­ных публикаций и важнейших информационных собраний (конференции, симпозиумы, конгрессы...) и функциониро­вания мощных систем научно-технической информации и кончая личными контактами ученых по поводу мелких эпи­зодов исследовательской деятельности. Изучение коммуникаций в науке имело большое методоло­гическое значение, так как в них удалось свести в единую картину данные, полученные в ходе эпистемологических, социологических, информационных и социально-психоло­гических исследований.

Были выявлены основные коммуникационные структу­ры, которые позволяют в считанные недели подключить к срочной экспертизе важного исследовательского ре­зультата практически всех участников мирового науч­ного сообщества данной дисциплины. Эти, как правило, двухуровневые структуры включают сравнительно не­большую группу признанных лидеров, находящихся в по­стоянном деловом общении, их сотрудников и аспирантов, получающих значительную часть информации через ли­деров и обеспечивающих ее оперативное обсуждение. Была получена систематическая картина обработки зна­ния сообществом на наименее изученном этапе — между получением результата и его публикацией. Процедуры и события экспертизы знания в предпубликационный пери­од позволили существенно продвинуться в теоретическом и эмпирическом исследовании важнейших процессов творческого взаимодействия ученых. Впечатляющим прикладным результатом реализации это­го подхода явилось создание в Филадельфийском институ­те научной информации системы указателей научных ссылок (Science Citation Index, Social Science Citation Index ит. п.) — одной из самых эффективных информаци­онных систем современной науки. Научное сообщество — совокупность ученых-профессиона­лов, организация которой отражает специфику научной профессии.

Представление о научном сообществе введено для выде­ления предмета социологии науки и ее отличия от соци­ологии знания. Научное сообщество ответственно за целостность науки как профессии и ее эффективное функционирование несмотря на то, что профессионалы рассредоточены в пространстве и работают в различном общественном, культурном и организационном окруже­нии. Деятельность институтов и механизмов научного сообщества по реализации основной цели науки — уве­личения массива достоверного знания — обеспечивает следующие главные характеристики профессии: Обладание совокупностью специальных знаний, за хране­ние, трансляцию и постоянное расширение которых от­ветственно научное сообщество.