Эммануил Сведенборг 26 страница

362. III. ЧТО РВЕНИЕ У ЧЕЛОВЕКА БЫВАЕТ ТАКИМ, КАКАЯ ЕГО ЛЮБОВЬ; СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ИНОЕ У КОГО ЕСТЬ ЛЮБОВЬ БЛАГА, И ИНОЕ У КОГО ЕСТЬ ЛЮБОВЬ ЗЛА.— Так как Рвение есть Любовь, то и следует, что оно бывает таким, какая любовь; и как вообще существуют две любви: Любовь блага и из нея истины, и Любовь зла и из нея лжи, то

поэтому вообще и бывает Рвение для блага, а из него для истины, также Рвение для зла, а из него для лжи. Впрочем, надобно знать, что и та и другая любовь безконечно различны, как совершенно явствует от Ангелов Неба и от духов ада. Эти и те в Мiре духовном составляют формы своей любви, и нет ни одного Ангела Неба совершенно подобнаго другому— лицом, речью, походкою, обращением и нравами; равно нет таковаго ни одного духа адскаго, и вечно быть не может, хотя бы они умножались тьмами тем. Из чего и явствует, что Любви безконечно различны, потому, что и формы их таковы же. Подобно и Рвение, ибо оно есть из любви, то-есть, что не может быть одного Рвения совершенно подобнаго, или того же Рвения, какое у другаго. Вообще же есть Рвение любви блага и Рвение любви зла.

363. IV. ЧТО РВЕНИЕ ЛЮБВИ БЛАГА И РВЕНИЕ ЛЮБВИ ЗЛА, ВО ВНЕШНИХ НАЧАЛАХ КАЖУТСЯ МЕЖДУ СОБОЮ ПОДОБНЫМИ, НО ВО ВНУТРЕННИХ ВОВСЯ НЕСХОДНЫ. Рвение во внешности у каждаго представляется как гнев и запальчивость; ибо оно есть Любовь возжелания и воспламененная к защите себя против нарушителя и для удаления его. Что рвение блага и рвение любви зла представляются подобными во внешних началах, этому причиною есть то, что когда любовь есть во Рвении, то она у каждаго воспаляется; но у человека благого—во внешних только началах, у человека же злого—как во внешних, так и во внутренних: и пока внутренния начала невидимы, то Рвение кажется подобным во внешних. Но что вовся несходны они во внутренних, о том показано будет в нижеследующем Члене. Что Рвение представляется во внешних началах как гнев и запальчивость, это видеть и слышать можно от всех тех, кои, будучи во Рвении, говорят и действуют из него: например, от Священника, когда он из Рвения проповедует, тогда голос речи его есть возвышенный, сильный, пронзительный и колющий; лицо его разогревается и потеет, он возвышает себя, бьёт руками об кафедру и против делающих зла, вызывает огонь из ада. Подобно этому действие Рвения высказывается и у многих других.

364. Чтобы приобрести раздельную идею о Рвении у благих и о Рвении у злых, равно об их несходстве, то должно образовать некоторую идею о Внутренних и о Внешних началах у человеков, а чтобы ее образовать, то пускай будет об этом предмете идея простонародная, так как она нужна и для простого народа. Представьте эти два начала как Орех или Миндаль и как их ядра. Внутренния начала у благих, как ядра, внутри неповрежденныя и неиспорченныя, окруженныя своею скорлупою обыкновенною и природною; напротив же у злых, ибо Внутренния их начала похожи на такия ядра, которыя или по причине горечи негодны для употребления в пищу, или гнилыя, или червивыя. Внешния же их начала как скорлупы или корки оных, -либо подобныя природным, -либо красноватыя как пурпур из раковин (conchilia), или расписанныя как камни радужные (Lapides irides). Таковыми представляются внешния их начала, в которых скрываются вышеупомянутыя внутренния. Подобно этому бывает и Рвение их.

365. V. ЧТО РВЕНИЕ ЛЮБВИ БЛАГА, ВО ВНУТРЕННИХ СВОИХ НАЧАЛАХ СОХРАНЯЕТ ЛЮБОВЬ И ДРУЖБУ; РВЕНИЕ ЖЕ ЛЮБВИ ЗЛА ВО ВНУТРЕННИХ СВОИХ НАЧАЛАХ СОХРАНЯЕТ НЕНАВИСТЬ И МЩЕНИЕ.—Сказано уже, что Рвение во внешних началах, как у состоящих в любви блага, так и у находящихся в любви зла, представляется как гнев и запальчивость. Но как Внутренняя начала у них другия, то и гнев и запальчивость те иныя, о чём и следует изъяснение: 1) Рвение любви блага есть как пламя небесное, которое никогда не вырывается на другого, но только себя защищает и защищает себя против злого так, как когда этот падает на огонь и сжигается; Рвение же любви зла есть как пламя адское, которое из себя вырывается, нападает на другого и хочет его истребить. 2) Рвение любви блага тотчас воспаляется и утихает, когда другой оставляет нападение; но Рвение любви зла продолжается и не прекращается. 3) Причина этому та, что у состоящаго в любви блага Внутреннее начало есть в себе кроткое, ласковое, дружественное и благосклонное; почему, хотя Внешнее начало у него для защиты себя и делается грубым и неприступным, возстает и жестоко поступает, но при всём том из блага, в котором находится начало его Внутреннее, есть уравномеренное. Иначе же бывает у злых: у них Внутреннее начало есть недружественное, неукротимое, жестокое, дышущее ненавистью и мщением, и питающее себя приятностью оных; и хотя примиряется, однако же все те зла скрываются как огни под пеплом, и эти огни, если не в Мiре, то по смерти вырываются.

366. Как Рвение во внешних началах у благого или добраго, равно у злого кажется подобным; и как последний смысл Слова состоит из соответствий и видимостей, то по этому там говорится, что и Иегова гневается, воспаляется, отмщает, наказывает, во ад ввергает и прочее, которыя составляют видимости Рвения во внешних началах. Оттуда также есть, что Он называется Ревнителем , когда однако же нет в нём никакого гнева, воспаления и мщения; а напротив в Нём обитает вечно Милосердие, Благодать и Милость, следовательно Самое Благо, в котором ничего такого быть не может. Но об этом более видеть можно в ТВОРЕНИИ О НЕБЕ и АДЕ. п. п. 545—550, и в АПОКАЛИПСИСЕ ОТКРОВЕННОМ, п. п. 494, 498, 525, 714, 806.

367. VI. ЧТО РВЕНИЕ ЛЮБВИ СУПРУЖЕСТВЕННОЙ НАЗЫВАЕТСЯ РЕВНОСТЬЮ.—Рвение для Любви истинно супружественной, есть Рвение рвений; ибо оно есть Любовь любвей, и его приятности, для которых также ревнует, составляют приятности приятностей; Любовь же та, как выше сказано, есть глава всех любвей. Причиною в этом то, что Любовь супружественная наводит жене форму любви, а мужу форму премудрости; из этих же форм, соединённых в одну, не может происходить другого, кроме премудрствования из премудрости и вместе из любви. А как Рвение любви супружественной есть Рвение рвений, то ему и присвояется особое название Ревности, которая есть существенное изображение Рвения.

368. VII. ЧТО РЕВНОСТЬ ЕСТЬ КАК ОГОНЬ ГОРЯЩИЙ ПРОТИВ ОСКОРБЛЯЮЩИХ ЛЮБОВЬ С СУПРУГОЮ; ТАКЖЕ ОНА ЕСТЬ КАК УЖАСНАЯ БОЯЗНЬ, ЧТОБЫ НЕ ЛИШИТЬСЯ ЭТОЙ ЛЮБВИ. -Здесь дело идет о Ревности тех, кои находятся в Духовной любви с супругою; в следующем же Члене будет изъяснено о Ревности состоящих в любви Естественной, и потом в Ревности пребывающих в Любви истинно супружественной. У находящихся в любви Духовной, Ревность есть различная, так как и любовь их различная же; ибо нигде нет ни одной любви—ни духовной, ни естественной, которая бы совершенно подобна была у двух, а тем более у многих. Что Ревность духовная или у духовных есть как огонь, возгорающийся против оскорбляющих любовь их супружественную,—то потому, что у них начало любви есть внутреннее у обоих, и любовь их от своего начала следует за начальными (principiata) даже до последних своих начал, посредством которых, а с ними вместе и посредством первых, средния начала, относящаяся до мысли и тела, содержатся в любезном союзе. Эти Супруги, будучи Духовными, в сочетании своём поставляют первейшим предметом единство, а из него духовный покой, и в приятности; и так как они из мыслей своих отвергли разделение, то и Ревность у них есть как огонь исторгнутый или вынужденный, и устремляющийся против оскорбляющих или нападающих. Что Ревность есть и как ужасная боязнь, то потому, что духовная их любовь старается быть едино; почему, если открывается случай, -либо представляется видимость разлучения, то постигает такой страх, какой случается при расторжении двух соединённых частей. Это описание ревности дано мне с Неба от тех, кои пребывают в любви супружественной духовной; ибо есть любовь супружественная естественная, любовь супружественная духовная и любовь супружественная небесная. О естественной и небесной, и об их Ревности сказано будет в двух следующих Членах.

369. VIII. ЧТО РЕВНОСТЬ ДУХОВНАЯ БЫВАЕТ У ОДНОЖЁННЫХ, ЕСТЕСТВЕННАЯ ЖЕ У МНОГОЖЁННЫХ.—Ревность духовная бывает у одножённых потому, что они только могут воспринимать любовь супружественную духовную, как выше об этом обстоятельно показано. Говорится, что бывает или даётся, но разумеется, что у тех только быть может. Что она бывает только у весьма немногих в Христианском Круге, где супружества одножённыя, но что при всём том быть там может, об этом выше уже доказано. Что любовь супружественная у многожённых есть естественная, об этом видеть можно в Статье о Многожёнстве, п. п. 345 и 347, равно и о Ревности, потому, что она следует за любовью. Какая Ревность находится у многожённых, доказывают самовидения некоторых отношения об ней у Восточных, то-есть: что жёны и наложницы их содержатся под строгим присмотром, как невольницы в затворах, удалены будучи от всякаго обхождения с мущинами; что в женския их комнаты не позволяется входить никакому мущине, разве с Евнухом; что строжайше наблюдается, если какая-либо из них любовным оком или взором взглянет на проходящаго, а если это будет замечено, то такая женщина наказывается побоями; если же будет доказано, что посредством какой-либо хитрости или пронырства она занималась мущиною, то за это лишается жизни.

370. Из этого кажется видно каков есть огонь Ревностный (Zelotypicus ignis), которым возгарается любовь супружественная многожённая, то - есть, гнев и мщение: гнев у кротких, а мщение у строптивых; и это бывает потому, что любовь их естественная и не заимствуется из духовной. Это следует из доказательству приведенных в статьи о Многожёнстве, то-есть, что Многожёнство есть похотливость, п. 345; также, что многожённый, пока пребывает многожённым, есть естественный и не может быть духовным, п. 347. Иной же огонь Ревностный находится у одножённых естественных: их любовь возжигается не столько против женщин, сколько против нарушителей; против этих бывает гневом, а против женщин холодом. Иначе же у многожённых, у которых огонь Ревности горит мщением. Между причинами в этом есть и то, что жёны и наложницы многожённых по смерти по большей части освобождаются и отсылаются в женския жилища, состоящая без стражи, для занятия там разными работами, приличными женщинам.

371. IX. ЧТО РЕВНОСТЬ У СУПРУГОВ, НЕЖНО ДРУГ ДРУГА ЛЮБЯЩИХ, ЕСТЬ СПРАВЕДЛИВОЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЕ ИЗ ЗДРАВАГО РАЗСУДКА, ЧТОБЫ ЛЮБОВЬ СУПРУЖЕСТВЕННАЯ НЕ РАЗДЕЛИЛАСЬ И ТАК БЫ НЕ ПОГИБЛА.—Во всякой любви есть страх и соболезнование: страх, чтобы она не погибла, а соболезнование и печаль, если она погибает. Подобное этому есть и в любви супружественной; но ея страх и соболезнование называется Рвением (Zelus) или Ревностью (Zelotypia). Рвение это у супругов, нежно друг друга любящих, есть справедливое и из здраваго разсудка потому, что вместе с ним есть и страх, чтобы не лишиться вечнаго благополучия не только своего, но и супруги; также оно есть защита против прелюбодеяния. Что Рвение есть справедливый страх, чтобы не лишиться вечнаго благополучия своего и супруги, это следует из всех, до-селе приведённых доказательств о Любви истинно супружественной, и из того, что эта любовь составляет блаженство их душ, мыслей их, веселие грудей, приятность и тел удовольствие; и как они таким Состоянием наслаждаются вечно, то поэтому и страшатся, чтобы оба не лишились вечнаго благополучия. Что Рвение такое есть справедливая защита против прелюбодеяний, об этом известно: а потому оно и есть как огонь против насилия возгорающейся, и против него себя защищающий. Из чего явствует, что супруг, нежно любящей свою супругу, есть и Ревнитель, но по премудрости мужа справедливый и здравомыслящей.

372. Сказано, что в Любовь супружественную впечатлён страх, чтобы она не разделилась, и соболезнование или печаль, дабы она не погибла, и что Рвение ея есть как огонь против нападателя или насилователя. Некогда, разсуждая об этом предмете, я спросил Ангелов ревнителей о местопребывании Ревности? Они сказали, что Ревность находится в разуме мужа, восприемлющаго любовь супружественную и взаимно любящаго, и что качество ея там есть по премудрости его; также сказали, что Ревность имеет ничто общее с честью, которая также находится и в любви супружественной: ибо любящии супругу, любит и честь. Что Ревность обитает у мужа в разуме его, в этом объявили Ангелы ту причину, что любовь супружественная защищается или охраняется посредством разума, что так, как благо охраняется истиною, так и та жена, которая с мужем едино, охраняется мужем, и что потому Рвение впечатленно в мущин, а чрез мущин и для мущин в женщин. На вопрос же мой, в каком вместилище мысли у мужей обитает такое Рвение, они отвечали: в Души их, ибо есть и защита против прелюбодеяний; и так как эти начально разрушают любовь супружественную, то по сему разум мужа, в случаях нападения ожесточается и бывает как рог, биющий прелюбодея.

373. X. ЧТО РЕВНОСТЬ У СУПРУГОВ, НЕ ЛЮБЯЩИХ ДРУГ ДРУГА, БЫВАЕТ ПО МНОГИМ ПРИЧИНАМ; У НЕКОТОРЫХ ЖЕ ОТ РАЗЛИЧНАГО ПРИСКОРБИЯ МЫСЛИ.—Причины, по которым супруги взаимно друг друга любят, и притом бывают ревнивыми, первоначально составляют: Честь могущества, Страх, чтобы не обезславить имени своего и жены, и Боязнь, чтобы не разстроились домашния обстоятельства. Что у мужей есть честь могущества, то-есть, что желают величаться оным, об этом известно: ибо пока находится у них такая честь, то они как бы возвышаются мыслию, и не опускают вниз лицо между мущинами и женщинами; к этой чести присовокупляется и имя храбрости или мужества, а потому она более занимает начальников воинских, нежели прочих. Что у мужей находится страх, дабы не обезславить имя своё и жены, это соединено с первою причиною, с тем только дополнением, что сожитие с блудницею и блудилище в доме составляют безславия. Что у некоторых бывает Ревность для того, чтобы не разстроились домашния обстоятельства, то потому, что чрез это уничтожается муж и развлекаются взаимныя должности и по-собия; но эта ревность у некоторых временем прекращается и уничтожается, а у некоторых изменяется в совершенное притворство любви.

374. Что у некоторых Ревность бывает от различнаго прискорбия или соболезнования мысли, об этом известно в Мiре; ибо находятся такие ревнивые, которые безпрестанно мыслят о жёнах, что они неверны, и почитают за блудниц, когда только слышат или видят их с мущинами, или о мущинах дружественно разговаривающих. Много есть пороков мысли, наводящих ей печаль или соболйзнование, и между ними первое место занимает фантазия подозрительная, которая, если питается долго, то вносит мысль в общества духов подобных, из которых трудно быть изъятою. Также гнездится она и в теле, чрез что производит в нём сукровицу (serum), а из нея кровь клейкую, липкую в течение медлиниц и острую. Такую ревность умножает также и недостаток сил; ибо этот недостаток препятствует мысли возвышаться от своих подозрений: препятствие сил возвышает, а отсутствие их томит, истощевает и опровергает мысль, оставляя её более и более погружаться в фантазии, даже до безумия, которое и представляет приятными ссоры и, сколько позволяется, поношения.

375. В некоторых странах находятся целыя фамилии, которыя более всех прочих страдают прискорбием Ревности. Они заключают своих жён, строжайше запрещают им разговаривать с мущинами, заграждают решётками окна, которыя вовся закрывают снизу, чтобы не возможно было жёнам смотреть на кого-либо, и угрожают смертию, если жёны изобличены будут в подозрении; сверх этого находятся многие примеры Ревности, кои терпят жёны от Ревнивых своих мужей. В такой Ревности две причины: Первая есть порабощение и подавление помышлений в Духовностях Церковных; а вторая есть внутренняя жадность мщения. О действовании Первой причины, которая есть порабощение и подавление помышлений в Духовностях Церковных, заключить можно из вышесказаннаго, что у каждаго Любовь супружественная есть по состоянию Церкви у него; и так как Церковь есть от Господа, то и эта Любовь есть единственно от Господа, п. п. 130 и 131. Итак, когда вместо Господа, поклоняются живым и умершим человекам, и их призывают; то и следует, что у таких нет состояния Церкви, с которым бы Любовь супружественная могла действовать как одно, и тем менее, когда мысли их понуждаются к такому поклонению угрозами ужасной темницы. Из этого происходит, что помышления, вместе с речами или произношением, насильно порабощаются и подавляются; после чего втекают такия мысли, которыя или против Церкви, или мечтательности о Церкви. Из этих мыслей происходит не что другое, кроме жар к блудницам и холод к супруги, а из этих двух, совокупно в одном подлежащем находящихся, проистекает и столь неукротимый огонь Ревности. Что же касается до Второй причины, которая есть внутренняя жадность мщения, то эта совершенно останавливает втечение любви супружественной, поглощает её и пожирает; приятность же ея-небесную превращает или изменяет в приятность мщения адскую, которая и простирается наиболее к жене. Из видимости также происходит, что и злотворность атмосферы, наполняющаяся ядовитыми дыханиями около лежащей там страны, есть вторичная причина таковой Ревности.

376. XI. ЧТО У НЕКОТОРЫХ НЕ БЫВАЕТ НИКАКОЙ РЕВНОСТИ, И ПО РАЗНЫМ ПРИЧИНАМ.—Не бывающей, равно и перестающей Ревности причин много. Никакой Ревности не бывает преимущественно у тех, которые почитают любовь супружественную не более блудной, и при том не славолюбивы, мало уважая славу имени; они подобны женатым сводникам. Никакой Ревности также не бывает и у тех, которые отвергли её потому, что она безпокоит дух, что напрасно бывает стерегома жена, что если она бывает стерегома, то более поощряется, и что поэтому лучше закрыть глаза и не смотреть даже сквозь щель замка в дверях, чтобы ничего не открыть очевидно. Иные отвергли Ревность, избегая приписываемая оклеветания ея имени и мысли, что мущина ничего не боится; некоторые же принуждены к отвержению ея для того, чтобы не разстроились домашния обстоятельства, также и для того, чтобы не подпасть публичному нареканию, если жена похотливая, окажется в том виновною и будет изобличена. Сверх этого Ревность изменяется в никакую у тех, которые по причине недостатка в своих силах, также для произведения детей к наследству, дают позволение своим жёнам; а у некоторых по жалобам и так далее. Находятся также супружества и блудныя, в которых по взаимному согласую обоим позволяются наслаждения венерины, но при всём этом, когда они друг с другом встречаются, то обращаются вежливо.

377. XII. ЧТО РЕВНОСТЬ БЫВАЕТ И ЗА НАЛОЖНИЦ, НО НЕ ТАКАЯ, КАКАЯ ЗА ЖЁН. Ревность за жён или для жён происходит из наивнутреннейших начал у человека, а Ревность за наложниц из внешних начал; почему он и есть различнаго рода между собою. Ревность за жён, из наивнутреннейших начал происходит потому, что Любовь супружественная там пребывает; пребывает же она там потому, что супружество заключено вечное и утверждено заветом или союзом; также и по равенству права—что есть одного, то и другого, соединяет души и мысли выше связует. Это связание и то соединение, будучи единожды впечатленно, пребывает неразрывными какая бы ни была любовь—тёплая ли, или холодная; потом посредствует (intercedit). Оттуда происходит, что приглашение к любви от жены охладило бы всего мужа, от самых внутреннейших начал до последних; а приглашение к любви от наложницы, любовника не так. К Ревности за жену присовокупляется славолюбие для чести; но этого не присовокупляется к Ревности за наложницу. При всём же том как эта, так и та Ревность есть различная по пребыванию любви,восприятой от наложницы, а вместе- с этим и по состоянию суждения мужа, восприемлющаго оную.

378. XIII. ЧТО РЕВНОСТЬ ЕСТЬ И У СКОТОВ И У ПТИЦ. Что она есть у зверей, как-то: у львов, тигров, медведей и у прочих, когда они имеют детища, об этом известно: также и у волов хотя и без тельцов; весьма же явно у петухов, которые за куриц своих дерутся с соперниками даже до смерти. Что у этих такая Ревность, то потому, что они любовники тщеславные, а слава такой любви не терпит равнаго. Что они любовники тщеславные более всякаго рода и вида птиц, о том явствует из их поступков, ухваток, походки и голоса. Что слава чести у мущин как у любовников, так и не любовников, производить, умножает и жесточит Ревность, это доказано выше.

379. XIV. ЧТО РЕВНОСТЬ У МУЩИН И У МУЖЕЙ ИНАЯ, НЕЖЕЛИ У ЖЕНЩИН И У ЖЁН. Но различие этих нельзя обстоятельно описать, потому что Ревность иная есть у супругов, духовно друг друга любящих, иная у супругов, естественно только другъ друга любящих, иная у супругов несогласных мыслями—и иная у тех супругов, из которых одна особа покорена другой. Мужеския и женския Ревности, в себе разсматриваемыя, также различны, так как они происходят из разных начал. Начало Ревностей мужеских находится в разуме, а женских в воле, присовокупленной к разуму своего мужа. Почему Ревность мужеская есть как пламя воспаления и гнева, женская же есть как огонь, удержанный разным страхом, разным взором к мужу, разным отношением к своей любви и разным благоразумием, чтоб не открывать этого мужьям чрез Ревность. Различаются они и потому, что жёны составляют любви, а мужья есть восприемлющие, и невозможно жёнам любовь свою расточать у мужей; но не так мужьям, воспринимающим эту любовь у жён. Иначе же происходит у Духовных: у этих Ревность мужняя переносится в жену, так как любовь жены переносится в мужа; почему с обеих сторон представляется подобною против стремлешй нахальствующаго; но Ревность жены вдыхается в мужа против стремлений нахальствующей блудницы, каковая Ревность есть как печаль, слезящая и вызывающая совесть.

380. При этом прилагаются ДВЕ ДОСТОПАМЯТНОСТИ, из которых ПЕРВАЯ: Некогда был я в безмерном удивлении о великом множестве тех, которые Сотворение приписывают Натуре, и оттуда всё то, что есть под Солнцем и что над Солнцем, говоря из признания сердца, когда видят что-либо: не от Натуры-ли это? Когда же спрашивают их, для чего это приписывают Натуре, а не Богу, при всём том, что несколькократно в обществе говорят, что Бог сотворил Натуру, и оттуда могутъ так правильно говорить, что видимое ими есть Божие, а не Натуры; то отвйчают тоном внутренним, вовся молчаливым: что же Бог, как не Натура? Все таковые из мнения о Сотворении Вселенной Натурою, и из этого безумия, как бы из премудрости, представляются славными так, что на всех, признающих Сотворение Вселенной от Бога, смотрятъ как на муравьёв, ползающих по земле и трущих проложенную дорогу, а на некоторых смотрят как на бабочек, по воздуху летающих, называя догматы их снами, ибо видят то, чего не видят, говоря: кто видел Бога и кто не видит Натуру? Когда я был в безмерном удивлении о множестве таких лжеумствователей, то Ангел, представ мне со стороны, спросил: о чём разсуждаешь? Я отвечал, что разсуждаю о множестве верящих тому, что Натура сотворила Вселенную. На это Ангел сказал мне, что из таковых состоит целый Ад и они там называются Сатанами и Диаволами; Сатанами те, кои уверяли себя о Натуре, и от того отрицали Бога, а Диаволами те, кои зломысленно жили, и так из сердец изгнали всякое признание Бога. Но я отведу тебя к Гимназиям, состоящим в Югозападной стороне, где- таковые находятся, не поступив ещё во Ад. Ангел, взяв меня за руку, довёл до назначеннаго места, где я и увидел домики, в которых Гимназии, и посредине их одну, составляющую как Преторъ прочих. Этот построен был из камней смоляных, обведённых бляшками как стеклянными, блестящими будто бы из золота и серебра, подобно камням прозрачным; сверх того везде- были Раковины, подобно же светящияся. Подойдя сюда, мы постучались, и тотчас один, отворив дверь, сказал: добро пожаловать; потом, подбежав к столу, принёс четыре книги и сказал: эти Книги заключают в себе такую премудрость, коей множество Царств ныне рукоплещут. Этой Книге или Премудрости рукоплещут многие во Франции, этой многие в Германии; этой некоторые в Батавии, а этой некоторые в Британии. Потом он сказал: если желаете видеть, то сделаю, чтобы эти четыре Книги пред глазами вашими светили? При этом он излил знатность своей славы, и Книги те вдруг блеснули как от света, но этот свет пред глазами нашими тотчас же исчез. Тогда мы спросили его, что он теперь пишет. Он отвечал, что теперь выводит и извлекает внутреннюю премудрость из сокровищь своих, которыя вкратце следующия: I. Натура ли есть из Жизни, или Жизнь есть из Натуры? II. Центр ли есть из Распростертаго, или Распростертое есть из Центра? III. О Центре из Распростёртаго и о Жизни. Сказав это, он сел на троне у стола, а мы ходили в Гимназии его, которая была пространная. Он имел на столе свечу, потому, что там не было света солнечнаго, но свет ночной, лунный: и, чему я удивлялся, свеча та представилась там вокруг носимою и освещающею, но как она была не очищена, то мало освещала. Когда он писал, то усмотрели мы виды в разных формах, со стола на стены летающие, которые при том ночном свете казались красными птицами Индейскими; но когда мы отворили дверь, то он, при дневном свете солнечном показались птицами вечерними, у которых крылья сетеобразныя: ибо были правдоподобия, кои чрез подтверждения сделались лжами, искусно в ряды от него расположенныя. После этого, мы, приступив к столу, спросили у него, что теперь пишет? Он отвечал: о ПЕРВОМ том, НАТУРА ЛИ ЕСТЬ ИЗ ЖИЗНИ, ИЛИ ЖИЗНЬ ЕСТЬ ИЗ НАТУРЫ; причём сказал, что он может и то и другое доказывать и делать истинным: но так как внутри скрывается нечто сокровенное, котораго он боится, то по этому и не дерзает доказывать иного., как только то, что Натура есть из Жизни, а не Жизнь из Натуры. На ласковый же наш вопрос, что бы такое было внутри кроющееся, котораго он боится,—отвечал: то, чтобы не называться Натуралистом, и так Безбожником от Клириков, а от Мирян — мущиною, лишённым здраваго разсудка; ибо эти и те—или верящие по слепой вере, или видящие посредством зрения доказывающих её. После этого, мы из некотораго неудовольствия ревности за истину, начали говорить с ним так: друже, весьма ошибаешься; премудрость твоя, которую ты полагаешь в остроте писать, обманула тебя, и знатность славы заставила тебя доказывать то, чему сам не веришь. Знаешь ли, что мысль человеческая может возвышаться над чувственностями, которыя находятся в помышлениях из чувств телесных,— и когда мысль возвышается, тогда она видит то, что состоящее из Жизни есть вверху, а происходящее из Натуры есть внизу? Что значит жизнь, как не Любовь и Премудрость, и что такое Натура, как не вместилище их, чрез которыя производят они свои действия или упражнения? Могут ли эти быть одно, кроме как начальное и инструментальное? Может ли свет быть одно с оком, либо звук с ухом? Откуда чувства их как не из жизни, и формы их, как не из натуры? Что такое тело человеческое как не орган жизни? Не все ли и каждое в нём образовано для произведения того, что желает Любовь и о чём мыслит Разум? Не из натуры ли органы тела, и не из жизни ли Любовь и Помышление?.. не вовся ли они между собою разделены? Возвыси остроту разумения ещё несколько более, и увидишь, что из жизни есть побуждаться и мыслить, и что побуждаться есть из любви, а мыслить из премудрости, и обое из Жизни; ибо, как сказано, Любовь и Премудрость составляют Жизнь. Если же возвысишь еще несколько более способность разумения, то увидишь, что нет Любви и Премудрости, где бы не было их Начала, и что Начало их есть Любовь и самая Премудрость, а оттуда и самая Жизнь, и сии есть Бог, от Котораго Натура. Потом мы говорили с ним о ВТОРОМ предмете: ЦЕНТР ЛИ ЕСТЬ ИЗ РАСПРОСТЁРТАГО, ИЛИ РАСПРОСТЁРТОЕ ЕСТЬ ИЗ ЦЕНТРА; и когда спросили его, для чего он об этом разсуждает,— то отвтечал: на тот конец, чтобы заключить о Центре и о Распростёртом Натуры и Жизни, и так о начале одного и другого. Когда же мы спросили его, какую мысль имеет об этом: то отвечал также, как и прежде, что и то и другое может доказать, но от страха, чтобы не потерять славу, доказываетъ, что Распростёртое есть от центра, хотя при том и знает, что прежде Солнца было ничто, и это везде в распростёртом, и что это стекалось само собою в порядок, и так в Центре. Мы опять начали говорить с ним из Ревности, произведшей неудовольствие, и сказали: друже, безумствуешь. Когда он услышал эти слова, то отторгнул престол свой от стола, и страшно взглянув на нас, приклонил ухо будто внемлетъ, но со смехом. Мы продолжали: что безумное есть говорить как не то, что Центр есть из Распростёртаго?.. Чрез Центр твой мы разумеем Солнце, а чрез Распростёртое твоё разумеем Вселенную,—итак, что Вселенная находится безъ Солнца. Не составляет ли Солнце Натуру и все ея свойства, которыя единственно зависят от Света и Теплоты, производимых Солнцем чрез Атмосферы? Где же это было прежде Солнца? Но откуда это, скажем в следующем разсуждении: Атмосферы и всё что на Земле не составляют ли поверхность, а Солнце их центр? Может ли все это без Солнца вступить в бытие в одно мгновение?.. и потому все это чтобы было прежде Солнца, и могло ли находиться? Не есть ли существование безпрестанное пребывание?

Итак, когда существование Натуры всякой вещи есть от Солнца, то следует, что также и всякой вещи пребывание или нахождение; это видит и из очевидности признаёт каждый. Не последнее ли, когда оно находится, то и пребывает от перваго? Еслибы поверхность была первым, а центр последним—то не первое ли пребывало из последняго,—что однако же против законов порядка? Каким образом могутъ последния начала производит первых, или внешния внутренних, или грубыя чистых? Оттуда как могут поверхности, которыя составляют распростёртое, произвесть центр?.. кто не видит, что это есть против законов Натуры? Доказательства эти мы привели из возвышения разсудка, для убеждения, что Распростёртое находится от Центра, а не взаимно: хотя впрочем каждый, правильно мыслящий, видит это и без особых доказательств. Не сказали ты, что Распростёртое стеклось в Центр само собою? Разве так случайно, в стол удивительный и в изумление приводящий порядок, чтобы одно было для другого,— и как всё, так и каждое для человека и его жизни вечной? Разве Натура из некоторой любви, чрезъ некоторую премудрость, может намеревать к концам, провидеть причины, и так провидеть действия, чтобы таковыя находились в своём порядке,—и разве может человек делать Ангелами и из них Небо,— и делать так, чтобы те, кои там находятся, жили вечно? Положи это и помысли, и тогда падёт твоя идея о нахождение Натуры от натуры.—После этого, мы спросили его, что он мыслил и что теперь мыслитъ о ТРЕТЬЕМ предмете, то есть, О ЦЕНТРЕ И О РАСПРОСТЁРТОМ НАТУРЫ И ЖИЗНИ? Верит-ли, что Центр и распростёртое жизни есть то же, что и распростёртое Натуры? На это он отвечал, что сомневается, ибо прежде думал, что внутреннейшия деятельность Натуры есть Жизнь, и что Любовь и Премудрость, кои существенно составляют жизнь человека,—происходят оттуда; что огонь Солнца, чрез теплоту и свет, посредством Атмосфер производит её; но теперь, наслышавшись о жизни человеческой по смерти, остаётся в сомнении. Это сомнение уносит мысль его то вверх, то вниз; и когда вниз, тогда он признаёт Центр, о котором прежде ничего не знал, а когда вверх. то видит центр, который почитал единственным что Жизнь есть из Центра, о котором так же прежде ничего не знал; что Натура есть изъ Центра, который прежде почитал единственным и что оба Центра имеют Распростёртое около себя. На это мы сказали: изрядно,—лишь бы только хотел из Центра и Распростёртаго Жизни смотреть на Центр и Распростёртое Натуры, а не взаимно. Потом мы наставили его в том, что под Небом Ангельским находится Солнце, которое есть чистая Любовь, по видимости огненная, как Солнце Mipa; что из Теплоты, произходящей из того Солнца, Ангелы и Человеки имеют Волю и Любовь, а из Света оттуда имеют Разум и Премудрость; что всё, оттуда происходящее называется Духовным, и что всё, из Солнца Mipa происходящее есть содержащее или вместилище жизни, и называется Естественным. Также, что Распростёртое Центра жизни называется МIРОМ ДУХОВНЫМ, который из своего Солнца пребывает, а Распростёртое Центра натуры называется МIРОМ ЕСТЕСТВЕННЫМ, который пребывает из своего Солнца. Итак, поелику Любви и премудрости нельзя приписать ни Пространств, ни Времян, а только вместо их Состояния, то следует, что Распростёртое около Солнца Неба Ангельскаго, не есть Распростёртое, однако же в Распростёртом Солнца естественнаго, и у подлежащих живущих там по вмещениям, а вмещения по формам и состояниям. Но при этом он спросил: откуда же огонь Солнца Mipa или Натуры? Мы отвечали ему, что этот огонь происходит из Солнца Неба Ангельскаго, который не есть огонь, но Божественная Любовь, близко происходящая от Бога, Который есть посреди онаго. Так как он этому удивился, то мы и объяснили ему в следующем выражении: Любовь в своей сущности есть духовный огонь, почему и в Слове, по духовному его смыслу означает любовь. Из этого происходит, что Священники молятся во Храмах, да Огонь небесный исполнит сердца, чрез который разумеют любовь. Огонь Олтаря и огонь Светильника в Скинии у Израильтян, не иное что представлял как Божественную Любовь, Теплота Крови или Теплота жизненная человеков, и вообще Животных, не отъ инуда есть, как из любви, которая составляет жизнь их. Оттуда есть, что человек возгарается, разгорячается и воспламеняется, когда любовь его возвышается в ревность, или возбуждается к гневу и ярости; и по этому, из того, что Теплота Духовная, которая, есть любовь, производить теплоту естественную у человеков, даже до того, что возжигает и воспламеняет их лица и члены,—явствовать может, что Огонь Солнца естественнаго не от инуда происходит, как от Огня Солнца духовнаго, которое есть Божественная Любовь. Итак, потому, что Распростёртое начинается из Центра, а не взаимно, как выше сказано, и Центр жизни, который есть Солнце Неба Ангельскаго, есть Божественная Любовь, близко происходящая от Бога, Который есть посреди того Солнца; и как оттуда есть Распростёртое того Центра, который называется Мiром Духовным,—также, поелику из этого Солнца находится Солнце Mipa, а из него Распростёртое его, которое называется Мiром Естественным: то из всего этого и явствует, что Вселенная сотворена от Бога.—После этих слов, мы отошли, и он проводил нас за сень своей Гимназии, разговаривая с нами о Небе и Аде, и о Божественном смотрении, заимствуя такие разговоры из новой быстроты разума.