Ақпараттық- дидактикалық блок 17 страница

земля, которая разделяет мужчину и женщину всякий раз, когда

они осмеливаются объявить временное перемирие. Он может

в отчаянии заламывать руки. Он может стать раздражительным

и снисходительным. Если ему не нравится то ощущение власти

над ней, которую дает ему такое ее поведение, то все это мо-

жет быстро ему надоесть. Она испытывала бы точно такие же

Миф о красоте

чувства, если бы мужчина, которого она любит, оказался бы

в ловушке чего-то столь же бессмысленного и до него невоз-

можно было бы достучаться, что ему ни говори.

Даже если мужчине и женщине все-таки удается построить

на песке непрочный замок равноправных отношений и жить

в нем, то только на время между приливом и отливом. И в гла-

зах мужчины женщина по-прежнему остается существом

из другого мира, полуребенком-полудикарем. В этой ситуации

применимы все старые, проверенные оскорбительные замеча-

ния в ее адрес: истеричная, суеверная, примитивная. Другая.

«Она симпатичная, правда?» — спрашивает она его. «Да,

ничего», — отвечает он. «Ты думаешь, я такая же красивая?» —

интересуется она. «Ты прекрасна», — говорит он. «Может, мне

постричься так же?» — спрашивает она. «Я люблю тебя такой,

какая ты есть», — отвечает он. «И что ты хочешь этим ска-

зать?» — в гневе накидывается она на него.

В нашей культуре так заведено, что мужчины и женщины

должны постоянно причинять друг другу боль и обижать друг

друга, когда речь заходит о красоте. Ни одна из сторон не мо-

жет стать победителем, пока сохраняется неравноправие, осно-

ванное на власти красоты. В приведенном выше диалоге муж-

чина говорит слова, которые в культуре, свободной от мифа

о красоте, означали бы высшее проявление любви: он любит

ее и ее внешность за то, что она — такая, какая она есть. Од-

нако в нашей культуре женщина вынуждена швырнуть его

подарок ему же в лицо. Это признание расценивается как не-

достаточное, ей важнее, чтобы он видел в ней произведение

искусства высшей пробы. Но если бы его любовь к ней, «такой,

какая она есть», считалась бы более ценной, чем выставление

ей высокого балла по шкале красоты, женщина чувствовала бы

себя уверенной, желанной, незаменимой, и в этом случае ей

не нужно было бы покупать так много косметических продук-

тов. Она и так любила бы себя и других женщин. Она бы начала

поднимать голову.

Секс

Итак, миф о красоте устанавливает правило: высокая оценка

по шкале красоты—это высшая степень похвалы, которую жен-

щина может получить от своего возлюбленного. А если он высоко

оценивает ее лицо и фигуру, потому что это ее лицо и фигура, это

ничего не стоит. Это очень тонко: миф о красоте заставляет жен-

щину обижать мужчину просто тем, что она подвергает сомне-

нию его искреннее восхищение ею. Миф извращает сам смысл

предложения «Ты красивая», которое очень близко по значению

к «Я тебя люблю». Мужчина не может сказать женщине, что он

любит смотреть на нее, не рискуя при этом сделать ее несчаст-

ной. Если же он никогда ей этого не говорит, то она просто об-

речена на то, чтобы быть несчастной. Даже самая «счастливая»

женщина на свете, когда ей говорят, что ее любят, потому что она

«красивая», терзается сомнениями, потому что ей не хватает уве-

ренности в том, что она желанна. Ее беспокоит то, что она вы-

глядит именно так, как выглядит.

Это противоречие имеет значительно более глубокие

корни, чем простая женская неуверенность в себе. В женщине

говорит не только она, но и в отсутствие самоуважения враж-

дебное отношение к мужскому полу: почему ее любимый про-

сто потому, что он мужчина, имеет право оценивать ее, срав-

нивая с другими женщинами? Почему она должна испытывать

потребность знать свою позицию в рейтинге, ненавидеть в себе

эту потребность, а также ненавидеть себя за то, что знает это?

Почему его ответ имеет для нее такое огромное значение? Муж-

чина и не подозревает, что его слова отразятся на том, как она

будет ощущать себя, когда они в следующий раз будут зани-

маться любовью. Она злится по целому ряду веских причин,

которые могут не иметь ничего общего с намерениями данного

конкретного мужчины. Обмен репликами в их диалоге напо-

минает женщине о том, что, несмотря на равенство во многих

вопросах, именно в этом вопросе, столь важном для нее, она

не имеет равных с мужчиной прав и возможностей, и это может

разрушить все.

Миф о красоте

Красота не связана ни с сексом, ни с любовью. Даже если

женщина обладает красотой, само по себе это не приносит

ей любви, хотя миф о красоте заявляет, что должно прине-

сти. И именно потому, что красота враждебна по отношению

к любви, многие красивые женщины относятся к мужчинам ци-

нично. «Только господь Бог, дорогая моя, — шутливо замечал

Йейтс, — может любить тебя только за тебя саму. А не за твои

светлые волосы». Эта цитата представляет собой беззаботный

стих. Но по своей сути это эпическая трагедия, выраженная

в трех строчках. Красивая женщина лишена радостей и труд-

ностей земной любви конкретного мужчины, потому что не мо-

жет поверить в то, что кто-то может полюбить ее «за нее саму»,

за то, кем она является. Миф о красоте вселяет дьявольское

сомнение, представляя абстрактную красоту как непремен-

ное условие любви: куда девается любовь, когда уходит кра-

сота? И если женщину нельзя любить «только за нее саму»,

то за что же тогда ее любят? Оден знал, что и мужчины, и жен-

щины «с молоком матери впитывают» стремление «не к уни-

версальной любви, а к любви единственной, только к тебе од-

ной». А миф о красоте предлагает универсальную «любовь»:

блондинку с пухлыми губами в этом году, изящную рыжеволо-

сую нимфу в следующем сезоне.

Но мы всей душой хотим, чтобы нас любили такими, какие

мы есть, так, как любили в детстве, когда нежно прикасались

к каждому нашему пальчику, громко и радостно восхищались

каждой частью нашего тела, потому что оно было только на-

шим, уникальным и ни с чем не сравнимым. Будучи взрослыми,

мы ищем в романтической любви освобождения от сравнива-

ния нас с другими. Каждая из нас, даже самая измученная, хо-

чет верить в то, что искренне любящий ее человек будет видеть

в ней «самую красивую женщину», потому что он будет знать

ее по-настоящему такую, какая она есть на самом деле. Но миф

о красоте предлагает нам прямо противоположную перспек-

тиву: если и есть определенный набор черт, который достоин

Секс

любви, то эти черты могут быть изменены на другие. Те свой-

ства, которые делают женщину уникальной — неповторимая

асимметрия черт ее лица, шрамы, навсегда оставшиеся после

перенесенной в детстве травмы, мелкие морщинки и глубокие

морщины, оставленные раздумьями и смехом, пережитым го-

рем и гневом, — исключают ее из рядов мифических красавиц

и, как нас пытаются убедить, изгоняют из волшебной страны

любви.

Будучи вынуждена представлять себя своему возлюблен-

ному «красавицей», женщина остается до конца не познанной.

На рассвете она покидает супружеское ложе, чтобы накра-

ситься. Она покидает его объятия, чтобы бегать вокруг сокро-

вищницы, скрытой за колючей проволокой. Ей приходится

флиртовать с незнакомыми мужчинами, потому что его влече-

ние к ней не может заполнить черную дыру неудовлетворенно-

сти собой и компенсировать прилагаемые ею усилия. Они оба

пытаются удержать шаткое равновесие на неустойчивой оси:

ее лицо, ее тело. Мэри Гордон в своей книге «Окончательный

расчет» (Final Payments) описывает, как миф о красоте застав-

ляет женщин избегать мужчин: «Я знала, что не могу увидеться

с ним сейчас, когда мой живот нависает над верхней кромкой

трусиков, а ляжки трутся друг о друга... Мне предстояло столько

всего сделать, прежде чем можно будет с ним встретиться! Это

знание заставило меня на мгновение почувствовать нена-

висть к нему за то, что без красоты он не сможет любить меня».

Но если он не узнает ее сейчас, в ее нынешнем состоянии, он

никогда не узнает ее полностью. И если она не может дове-

риться ему и поверить в то, что он способен любить ее, когда

она находится не в лучшей физической форме, то она никогда

не сможет полностью доверять ему.

Ритуалам красоты придают такое значение, чтобы отноше-

ния между мужчинами и женщинами, несмотря на обществен-

ную тенденцию к равноправию, по-прежнему воспринимались

как диктаторские. Когда мы ставим удовольствие, секс, еду

Миф о красоте

или самооценку женщины в зависимость от оценочных суж-

дений мужчины, последний тем самым превращается скорее

в законодателя, устанавливающего законы получения ею удо-

вольствия, чем в партнера. Сегодня красота представляет собой

то, чем в свое время был оргазм, а именно нечто, что женщина

получает от мужчины при условии, что она подчиняется ему

и смиряется со своей женской ролью, и еще, если ей повезет.

Мужчины

Для многих мужчин миф о красоте стал своего рода лекарством,

защищающим их от опасности самопознания. Созерцание про-

изведения искусства, в которое превращают живых женщин, —

это единственный способ обмануть себя, убедить себя в том,

что ты бессмертен. Если глаза женщины — зеркало, в которое

смотрится мужчина, а оно стареет, то и он непременно увидит,

что стареет тоже. Но новое зеркало или новая фантазия на тему

«красоты» спасает его от самоанализа. Непосредственный кон-

такт с зеркалом может нарушить его идеальную природу. Ките

в «Оде греческой вазе» писал: «Она не может состариться, хотя

тебе самому не дано такого блаженства. Твоя любовь и она

будут вечно прекрасны». Эта фраза, над которой бессонными

ночами размышляло не одно поколение школьниц, повторя-

ет женщинам обещание, что они получат любовь, только если

смогут остановить время. Твоя любовь будет вечной, потому

что она будет вечно красивой? Девочки понимают и обратную,

темную сторону этого, а именно: если они не будут вечно кра-

сивыми, мужчины не будут их вечно любить.

Но что дает миф о красоте мужчинам? Он заставляет

их страдать, потому что учит, как избежать любви к женщи-

нам. Он не дает мужчинам по-настоящему видеть женщин.

И, как ни парадоксально, он не поощряет и не удовлетворяет

их сексуальное желание. Предлагая вместо реальной женщины

Секс

ее зрительный образ, он притупляет мужское восприятие, сводя

все органы чувств к зрению и ослабляя даже его.

Симона де Бовуар сказала, что ни один мужчина не может

свободно любить толстую женщину. Но если это так, то на-

сколько свободны мужчины? Чтобы понять, к чему приводит

мужчин миф о красоте, женщины должны представить себе,

как подруги и женщины-коллеги критикуют их избранников,

даже если те остроумны, обладают сильным характером, сексу-

альны, богаты и добры, только потому, что внешне они не так

хороши, как Возничий Праксителя. Женщины понимают,

что существует два разных вида восприятия. Есть внешняя

привлекательность, и есть «идеал». Когда женщина смотрит

на мужчину, ей могут не нравиться какие-то его физические ха-

рактеристики, например рост, цвет волос или фигура. Но если

он понравится ей как человек и она полюбит его, ей уже не за-

хочется, чтобы он выглядел как-то иначе. Часто тело мужчины

начинает казаться женщине более красивым и сексуальным

по мере того, как ей начинает нравиться сам человек, обитаю-

щий в этом теле. Фигура, запах, текстура кожи, голос и манера

двигаться начинают греть ей душу благодаря ее влечению к лич-

ности, живущей в нем. Гертруда Стайн в свое время сказала

о Пикассо: «На первый взгляд, в нем не было ничего особенно

привлекательного... но его сияние, внутренний огонь, который

в нем ощущался, придавал ему такой магнетизм, что я не в си-

лах была устоять». Аналогичным образом женщина может вос-

хищаться мужчиной как произведением искусства, но потерять

к нему всякий сексуальный интерес, если он окажется полным

идиотом. То, как женщины смотрят на мужчин с точки зрения

их сексуальной привлекательности, является доказательством

того, что можно сексуально воспринимать человека в целом,

не расчленяя его или ее на части.

Что происходит с мужчиной, который добивается облада-

ния красивой женщиной, если его единственной целью явля-

ется ее красота? Он наносит вред самому себе. Он не приобре-

Миф о красоте

тает ни друга, ни союзника, он не получает взаимного доверия:

женщина прекрасно понимает, почему он выбрал именно ее.

Тем самым он совершает сомнительную покупку целого на-

бора взаимного недоверия и подозрительности. Но кое-что он

все-таки получает: уважение других мужчин, которые находят

его приобретение впечатляющим.

Некоторые мужчины получают заряд сексуальной энергии

от объективной красоты женщины точно так же, как некото-

рые женщины испытывают сексуальное удовольствие от одной

мысли о богатстве и власти мужчины. Но часто это оказывается

эмоциональным «кайфом», связанным с повышением своего

статуса в своих собственных глазах, определенной формой экс-

гибиционизма, которая черпает силу в сознании того, что его

друзья будут с завистью представлять себе, чем он занимается

с ней в постели. Так, некоторые мужчины испытывают почти

сексуальный восторг, когда вдыхают запах кожаной обивки

нового «Мерседеса». И дело вовсе не в том, что этот восторг

не настоящий, а в том, что он основан на значимости, которую

другие мужчины придают этому кожаному салону. Мужская ре-

акция на холодный экономический расчет мифа о красоте, не-

сомненно, является скорее рефлекторной, чем инстинктивной,

и она может быть полностью отделена от ощущения сексуаль-

ного желания, от теплого человеческого общения, основанного

на взаимном влечении.

Когда мужчин больше возбуждают символы сексуальности,

чем сама сексуальность реальной женщины, они становятся фе-

тишистами. Последние относятся к части целого как к целому.

Мужчины, которые выбирают любовницу только на основе ее

красоты, относятся к женщине как к фетишу, они восприни-

мают ее внешность, ее кожу так, словно это и есть ее сексуаль-

ность. По мысли Фрейда, фетиш представляет собой талисман

от неудачи в постели.

Ценность женщины как фетиша заключается в том, что ее

красота повышает статус мужчины в глазах других мужчин.

Секс

Поэтому, когда мужчина занимается любовью с женщиной, ко-

торую он выбрал исключительно за ее безликую красоту, в его

спальне находится много людей, но ее среди них нет. Такие со-

юзы разочаровывают обе стороны, потому что для того, чтобы

постоянно получать подтверждение высокой меновой стоимо-

сти женщины, оба вынуждены все время находиться в обще-

стве других людей. Но сексуальные отношения рано или поздно

возвращаются в интимное пространство, где красавица, кото-

рая является таким же человеком, как любая другая женщина,

упорно совершает одну и туже ошибку, пытаясь заставить муж-

чину узнать именно ее поближе.

Некоторые мужчины уже не в состоянии реагировать

ни на что, кроме «железной девы». Один профессор рассказывал

мне, что каждый год, когда он дает своим студентам задание на-

писать эссе об образах, тиражируемых в СМИ, девушки пишут

об одном и том же: их возлюбленным не нравится, что жен-

щины не выглядят так, как они представлены в эротике. В свое

время Вине провел простые эксперименты, которые доказали,

что если перед тем, как продемонстрировать мужчинам сек-

суальные образы, им показать ботинок, то можно сформиро-

вать у них рефлекторную реакцию сексуального возбуждения

на ботинок. И если некоторые мужчины «подсели» на «краси-

вую» порнографию, то только благодаря стремлению общества

держать их в неведении относительно женской сексуальности.

Поэтому даже те женщины, которые близко к сердцу при-

нимают образы, навязываемые «красивой» порнографией,

и пытаются походить на них, в любом случае обречены на ра-

зочарование. Мужчины разглядывают эротические журналы

не потому, что хотят женщин, похожих на «девушек с обложки».

Привлекательность эротики заключается для них в том, что они

видят не женщину, а двухмерную, напоминающую женщину

оболочку без какого-либо содержания. Привлекательность та-

ких образов не в фантазиях мужчин о том, что эта модель вдруг

оживет, а как раз в том, что она никогда в жизни не превра-

Миф о красоте

тится в реальную женщину. Если бы она вдруг ожила, это раз-

рушило бы образ. Все это просто не имеет никакого отношения

к реальной жизни.

Идеальная красота потому и является идеалом, что в реаль-

ности ее не существует. Ее воздействие как раз и заключается

в пропасти, лежащей между желанием и его удовлетворением.

Женщины могут быть идеальными красавицами только на рас-

стоянии. Но в обществе потребления эта пропасть приносит

доход. Миф о красоте влечет мужчин как мираж, и сила его

воздействия в том, что он постоянно исчезает из поля зрения.

Но стоит преодолеть эту пропасть, как мужчина оказывается

один на один с разочарованием.

В сущности, миф о красоте подавляет сексуальное желание.

Влечение мужчины и женщины друг к другу — это взаимо-

действие, или танец, или балансирование на высоко натяну-

той проволоке, которое зависит от уникальных качеств двух

партнеров-участников, от их воспоминаний, от сложившихся

у каждого из них представлений о желании. А красота — поня-

тие обобщенное. Взаимное влечение связано с сексуальной со-

вместимостью партнеров, с их представлением о том, как они

подойдут друг другу.

Красота же основана лишь на зрительным восприятии, ее

легче запечатлеть на кинопленке или в камне, чем в трехмер-

ном пространстве реальной жизни. Зрительное восприятие

монополизировано рекламой, которая манипулирует им куда

успешнее, чем реальные живые люди. Что же касается осталь-

ных органов чувств, то здесь реклама находится не в выигрыш-

ном положении: люди способны чувствовать запахи, ощущать

вкус, осязать при помощи кожных рецепторов и слышать. По-

этому, чтобы поставить людей в зависимость и превратить

их в сексуально неуверенных в себе потребителей, необходимо

отучить их пользоваться этими другими, более тонкими орга-

нами восприятия. Чтобы действительно что-то разглядеть, не-

обходимо держаться на расстоянии, даже в спальне, а все дру-

Секс

гие чувства могут вскружить голову только при более близком

контакте. Красота в ее современном прочтении учит игнори-

ровать запах, физическую реакцию, звуки, ритм, спонтанное

взаимное влечение, ощущение соприкосновения тел, настро-

ение, совместимость, отдавая предпочтение «изображению»

на подушке.

Очертания, вес, прикосновение к коже и ощущение тела

партнера — все это важнейшие составляющие получения удо-

вольствия, но они уникальны, присущи конкретному человеку.

А «железная дева» воспроизводится в массовом порядке. Мир

сексуальной привлекательности становится все более безли-

ким и холодным по мере того, как люди (сначала женщины,

а потом и мужчины) начинают выглядеть одинаково. Они те-

ряют друг друга, надевая все больше масок и притворяясь теми,

кем не являются.

Очень печально, что сигналы, которые позволяют муж-

чинам и женщинам найти наиболее подходящего партнера,

способного удовлетворить их, с трудом пробиваются сквозь

сексуальную неуверенность, создаваемую мышлением в русле

мифа о красоте. Женщина, которая чувствует себя неуверенно,

не может расслабиться, чтобы позволить проявиться своей

чувственности. Если она испытывает голод, то будет чувство-

вать себя напряженно. Если она прихорошилась, то будет на-

стороженно ждать его реакции. Если стыдится своего тела, ее

движения будут скованными. Если же она чувствует, что не за-

служивает внимания, то даже не будет ожидать возможности

засиять во всей красе. И если поле зрения мужчины ограни-

чено пространством, огороженным забором «красоты», он

просто не увидит ее, свою настоящую любовь, стоящую прямо

перед ним.

«КРИСТИАН ЛАКРУА ВОЗВРАЩАЕТ ЖЕНЩИНАМ ИХ ЖЕН-

СТВЕННОСТЬ», — гласит заголовок в модном журнале. «Жен-

ственность» является своего рода кодом принадлежности

к женскому полу с добавлением того, что общество в данный

Миф о красоте

момент хочет продать женщинам. Если «женственность» оз-

начает женскую сексуальность и ее прелесть, то женщины

никогда ее не теряли и им незачем вновь приобретать ее.

У всех женщин, которые способны испытывать удовольствие,

«хорошее» тело. Нам не нужно тратить деньги и голодать, бо-

роться и что-то изучать для того, чтобы стать чувственными:

мы всегда были такими. Мы не должны верить в то, что нам

нужно каким-то образом заработать внимание к себе: мы

всегда были его достойны.

Женственность и женская сексуальность прекрасны. В глу-

бине души женщины давно это подозревали. В этой своей сек-

суальности женщины красивы, великолепны, потрясающи.

И очень многие мужчины чувствуют это. Мужчина, который

действительно любит женщину, восхищается теми следами, ко-

торые оставила жизнь на ее лице еще до встречи с ним. Он лю-

буется шрамами от травм, изменениями ее тела после родов, ее

особыми качествами и тем внутренним светом, которым сияет

ее лицо. Таких мужчин гораздо больше, чем мы думаем, хотя

массовая культура пытается внушить нам обратное.

Большая ложь держится на том, что чем масштабнее она бу-

дет, тем скорее люди в нее поверят. Идея о том, что нормальная

взрослая женщина не может вызвать и удовлетворить мужское

сексуальное желание и что для этого в качестве необходимого

дополнения требуется «красота», — это большая ложь, порож-

денная мифом о красоте. Везде и всюду мужчины доказывают

обратное. Все те мужчины, которые в данный момент испы-

тывают к женщинам сексуальное влечение, флиртуют с ними,

влюблены в них, мечтают о них, сходят по ним с ума или зани-

маются с ними любовью, делают все это с женщинами, которые

выглядят так, как они выглядят, и являются теми, кто они есть

на самом деле.

Миф о красоте создал стереотипное представление о сек-

суальности: с одной стороны, это «мужская» сексуальность,

подкрепленная порнографией и сводящаяся к анонимности,

Секс

повторяемости и обезличенности; с другой — «женская», ко-

торая не является чем-то самостоятельно существующим. Она

охватывает все аспекты жизни и распространяется на все тело

женщины.

Но это разделение на два полюса никак не обусловлено био-

логически. Женщинам, выросшим свободными, присущи и здо-

ровый эгоизм, и ярко выраженная любознательность в вопро-

сах познания мужского тела. Мужчины, выросшие свободными,

по всей вероятности, более эмоциональны и участливы, более

уязвимы, они способны больше отдавать и более чувственны,

чем это позволяют представления мифа о красоте. Сексуальная

привлекательность в равной мере присуща и мужчинам, и жен-

щинам, и способность отдаться чувствам не зависит от половой

принадлежности. Когда мужчины и женщины будут смотреть

друг на друга свободно, не ограничивая себя рамками представ-

лений мифа о красоте, их взаимное влечение станет сильнее

и ярче, а отношения — более честными и открытыми. Мы во-

все не с разных планет, хоть нас и пытаются заставить думать

именно так.

Голод

Я видел лучшие умы своего поколения, разрушенные безумием,

оголившиеся в припадочном голоде...

— Аллен Гинзберг. Вопль*

Эта болезнь распространяется с чудовищной скоростью. Она

поражает лучших, самых талантливых сыновей Америки. Она

заставляет их отказываться от еды. Они превращаются в ске-

леты, у них вваливаются щеки и появляются темные круги

под глазами. Они ходят медленно, как старики. Их губы по-

крываются белой коркой. Они в состоянии проглотить только

маленький кусочек хлеба и немного обезжиренного молока.

Сначала их десятки, потом сотни и тысячи, и наконец в богатых

семьях заболевает каждый пятый ребенок. Многие из них по-

падают в больницу, многие умирают.

Парни из гетто часто гибнут молодыми, и Америка к этому

привыкла. Но здесь речь идет о «золотой молодежи», о тех, кому

должны достаться бразды правления миром: о капитане фут-

больной команды Принстона, о председателе дискуссионного

клуба в Беркли, о редакторе газеты Harvard Crimson в Гарварде.

Потом заболевает четверть команды Дартмута по регби, затем

треть членов тайных обществ Йельского университета. Наслед-

ники династий и состояний, сливки общества, будущие канди-

* Перевод М. Мировалева.

Голод

даты на высшие государственные посты чахнут и угасают один

за другим.

Болезнь, поразившая Америку, движется на восток. Она по-

ражает молодых людей в Сорбонне, в «судебных иннах» Лон-

дона, в городской администрации Гааги, на бирже, в редакции

Die Zeit, в университетах Эдинбурга, Тюбингена и Саламанки.

Они не просто худеют, а тают на глазах. У них хватает сил го-

ворить только шепотом, они утрачивают сексуальное влечение

и не могут больше ни шутить, ни спорить. Когда им приходится

бегать или плавать, они представляют собой жуткое зрелище:

становятся видны усохшие ягодицы, выпирающие копчики,

торчащие ребра, обтянутые тонкой полупрозрачной кожей.

Но ни один медицинский диагноз не называет эту болезнь.

Затем она видоизменяется. Теперь на каждого живого ске-

лета из родовитой семьи приходится по крайней мере три дру-

гих молодых человека, тоже очень ярких и талантливых, ко-

торые делают нечто странное. Проглотив свои стейки и запив

их рейнским вином, они прячутся, чтобы, засунув два пальца

в рот, избавиться от съеденного и выпитого. Они возвращаются

из уборной в зал ресторана бледными и трясущимися. В конце

концов, они организовывают свою жизнь таким образом,

чтобы часами сидеть в туалете, а их высокообразованные умы

сфокусированы исключительно на двух позорных отверстиях:

рот—унитаз, унитаз — рот.

А тем временем другие люди ждут от них, что в скором вре-

мени они придут им на смену в качестве помощников редак-

тора газеты The New York Times, займут их места на фондовой

бирже, станут секретарями федеральных судей. Кто-то же дол-

жен писать речи и изучать судебные дела! Но что происходит

с этими молодыми людьми? На них больно смотреть. Во время

деловых обедов они прячут медальоны из телятины в листья

салата. Они тайком очищают себе желудок. Они искусственно

вызывают рвоту после банкетов по случаю зачисления в уни-

верситет и после пикников, устраиваемых перед футбольным

Миф о красоте

матчем. Это касается каждого пятого студента самых извест-

ных и престижных университетов. Мужской туалет в Oyster Ваг

пропах блевотиной этих парней.

Как бы Америка отреагировала, если бы ее любимые сыно-

вья начали убивать себя голодом? Как бы Западная Европа пере-

жила нашествие этой американской болезни? Скорее всего, это

восприняли бы как нечто из ряда вон выходящее, как ситуацию,

требующую созыва чрезвычайной комиссии по выходу из кри-

зиса в конгрессе США, внеочередных заседаний выпускников,

привлечения самых лучших специалистов, каких только можно

найти за деньги, статей, вынесенных на обложки новостных

журналов, обвинений и контробвинений, информационных со-

общений, бюллетеней, предупреждений, описания симптомов