Ақпараттық- дидактикалық блок 13 страница

путем уничтожения самой сексуальности». Новая религия кра-

соты продолжает эту традицию.

Фактически женские половые органы действительно пред-

ставляют собой то, чего так страшились патриархальные ре-

лигии, — «ненасытное лоно». Женщины могут испытывать

многократный оргазм, продолжительный оргазм, яркий и за-

хватывающий дух клиторальный оргазм, ошеломительный ва-

гинальный оргазм, оргазм, вызванный ласками груди, а также

бесчисленные комбинации всех вышеперечисленных видов

Секс

оргазма: женская способность получать сексуальное удоволь-

ствие теоретически неисчерпаема и безгранична.

Однако потенциальные «греховные» возможности женщин

не находят отражения в их реальном сексуальном опыте. Дан-

ные исследований постоянно и неизменно показывают, что сек-

суальная революция поставила многих женщин в затруднитель-

ное положение, «выбросив их на берег» и лишив способности

испытывать полноценное сексуальное удовольствие. В сущ-

ности, миф о красоте ударил по женщинам как самой второй

волной их сексуальной революции, так и ответной реакцией

протеста на эту вторую волну, что привело к широкомасштаб-

ному подавлению подлинной женской сексуальности. Почти

освободившись, благодаря распространению противозачаточ-

ных средств, законодательному разрешению абортов и уничто-

жению двойного стандарта применительно к сексу, женщины

вновь столкнулись с ограничениями уже другого рода — с эро-

тикой, то есть «красивой» порнографией и садомазохизмом, ко-

торые появились, чтобы вернуть в женский сексуальный опыт

чувство вины, стыд и боль.

Сексуальность формируется обществом. Даже животные

должны учиться сексуальным отношениям. Сегодня антропо-

логи считают, что успешное репродуктивное поведение с це-

лью продолжения рода является результатом скорее обучения,

чем инстинкта. Обезьяны, выросшие в лабораторных условиях,

не знают, что такое секс, и люди тоже должны учиться сексу-

альности на реальных примерах из жизни. Внешние факторы,

воздействуя на женщин в виде «красивой» порнографии и «кра-

сивого» садомазохизма, меняют женскую сексуальность и об-

лекают ее в форму, управлять которой легче, чем естествен-

ной природной сексуальностью, если дать той полную свободу

самовыражения.

«Красивая» порнография выглядит примерно так: женщина,

которой придали совершенный, идеальный вид, лежит ничком.

Она слегка выгибает спину, ее рот приоткрыт, глаза, наоборот,

Миф о красоте

прикрыты, соски торчат. На ее золотистой коже — мелкие ка-

пельки влаги. Она явно находится в состоянии возбуждения,

на пороге оргазма. На следующей странице еще одна версия:

открыв рот и прикрыв глаза, она подносит к губам розовый

кончик помады. На третьей странице еще одна модель стоит

на четвереньках на песке, опираясь на руки и колени и уткнув-

шись лицом в полотенце. Ее губы приоткрыты, глаза закрыты.

Это читатель листает один из женских журналов. В рекламе

кроссовок Reebok мы видим женщину, обнаженную по пояс,

ее взгляд отведен в сторону. В рекламе женского белья Lily of

France перед нами также обнаженный женский торс. В рекламе

духов Opium обнаженная женщина свешивается с края кровати

лицом вниз. В рекламе Triton showers обнаженная женщина,

выгнув спину, воздевает руки к небу. В рекламе спортивных

бюстгальтеров Jogbra — обнаженный по пояс женский торс

без головы. Во всех этих женских образах их лица если и видны,

то ничего не выражают, а рты приоткрыты в исступленном вос-

торге. Глядя на них, читательница понимает, что если она хочет

чувствовать себя так же, как они, то должна и выглядеть так же.

Совсем другое дело—«красивый» садомазохизм. В рекламе

духов Obsession мускулистый мужчина с красивым накачан-

ным телом изящно перекинул через плечо обнаженное безжиз-

ненное тело женщины. В рекламе духов Hermes замотанная

в черную кожу блондинка висит вниз головой и кричит. Ее за-

пястья скованы цепями, рот завязан. В рекламе кассет Fuji об-

наженная*женщина-робот со стальным телом парит в воздухе,

ее щиколотки скреплены болтами, ее лицо — стальная маска

с прорезями для глаз и рта. В рекламе средств по уходу за кожей

Erno Laszlo женщина стоит на коленях, прося милостыню, ее

руки сложены вместе, запястья связаны кожаным поводком,

к которому привязана и ее собака, тоже сидящая в такой же

просящей позе. В американской рекламе сигарет Newport двое

мужчин схватили одну женщину и тянут другую за волосы. Обе

женщины кричат. В другой рекламе Newport мужчина с силой

Секс

наклоняет голову женщины вниз, чтобы заставить ее широко

раскрыть рот и взять в рот шланг, который он крепко держит

в руке и из которого бьет струя воды. Глаза женщины выра-

жают ужас. В рекламе автомобилей Saab бедра модели сняты

снизу, под снимком надпись: «Не волнуйся! Это то, что она

прячет». На развороте, посвященном вопросам моды, в лон-

донской газете Observer пятеро мужчин в черном угрожают

модели ножницами и раскаленными стальными прутьями.

Ее лицо выражает шок. В журналах Tatler, Harper’s и Queen пе-

риодически появляются «дизайнерски» оформленные сцены

насилия, изображающие избитых, связанных и похищенных

женщин, которые при этом идеально накрашены и мастерски

сняты. На развороте журнала Vogue, возглавляемого Крисом

фон Вангенхаймом, на модель нападают доберманы-пинчеры.

В рекламе Geoffrey Beene металлические сандалии представ-

лены на фоне садомазохистских аксессуаров. Глядя на все эти

образы, женщина понимает, что, какой бы уверенной в себе

она ни была, в этом мире желанной ее делает именно ее по-

корность.

Описанные выше образы с течением времени менялись:

сексуальность идет вслед за модой, которая, в свою очередь,

определяется политикой. В 1960-е, в эпоху «детей цветов», са-

мым модным словом в массовой культуре было «любовь», а секс

являлся ее выражением. В моде были чувственность, фриволь-

ное поведение и игривость. Мужчины отращивали длинные

волосы и носили украшения, подчеркивая тем самым женскую

сторону своей натуры, которую они могли свободно исследо-

вать, поскольку женщины тогда еще не задумывались о своей

собственной свободе. Хотя мужчины и присваивали себе де-

вичьи удовольствия, это все же были еще мальчишеские игры.

Вплоть до середины 1960-х порнография предназначалась

преимущественно для мужчин. Контакт женщин с ней огра-

ничивался обложками мужских журналов, которые можно

было увидеть на газетных прилавках. Но в 1970-е порногра-

Миф о красоте

фия в своем «красивом» обличье переместилась на террито-

рию женского культурного пространства. Женщины получили

больше свободы, и порнография—тоже. В1958 г. дебютировал

журнал Playboy. В 1960 г. на рынке США появились противоза-

чаточные таблетки, а в 1961 г. они были разрешены к продаже

по рецепту врача в Великобритании. В 1967 г. в Великобрита-

нии был принят закон об абортах. В1969 г. в США был смягчен

закон о цензуре в печати, а в 1973 г. американские женщины

получили законодательно закрепленное право на аборт в ре-

зультате решения, вынесенного Верховным судом США в деле

«Роу против Уэйда». В большинстве европейских стран аборты

были официально разрешены к 1975 г.

В 1970-е женщины начали занимать высокие посты, даю-

щие им власть. Но стоило им массово выйти на работу и ока-

заться вовлеченными в женское движение, как их желания

стали представлять угрозу для сложившихся устоев. И массо-

вая культура сразу же отказалась от характерного для 1960-х

женственного стиля в одежде, поскольку такая сексуальность

женщины — жизнерадостная, чувственная и игривая, не при-

знающая насилия или стыда, не знающая страха перед возмож-

ными последствиями — полностью разрушила бы институты,

которые и без того были близки к краху в результате простого

изменения женских социальных ролей.

За то десятилетие, когда женщины начали выносить на об-

щественное обсуждение волнующие их вопросы, массовая

культура успела выработать новый тренд: секс с постоянным

партнером стал считаться скучным. Случайные знакомства

в баре и секс на одну ночь — вот настоящий, усиливающий

влечение афродизиак! Раз женщины вознамерились получить

сексуальную свободу и определенную степень власти в этом

мире, им нужно было научиться относиться к сексу как муж-

чины. Бездушный, чисто механический секс и оргазм под по-

вторяющийся барабанный бой сделали диско идеальным му-

зыкальным фоном для того, чтобы переспать с незнакомцем.

Секс

В Vogue печатались обнаженные женские тела в кожаных укра-

шениях, снятые Хельмутом Ньютоном, а альбомы с фотографи-

ями обнаженных девочек, сделанными Дэвидом Гамильтоном,

свободно продавались в книжных магазинах. «Идеальное» жен-

ское тело было раздето донага и выставлено на всеобщее обо-

зрение. Впервые в истории женщинам в деталях показали «со-

вершенство», на которое им надо было равняться. В их жизнь

вошло внимательное изучение своего тела как практика, не-

посредственно связанная с получением ими сексуального удо-

вольствия. Вскоре после этого «совершенство» стало представ-

ляться как «сексуальное оружие» женщин, которое в 1980-х гг.

приобрело особую важность. Риск заразиться ВИЧ создал ситуа-

цию, в которой, как женщины поняли, только неземная красота

могла заставить мужчину рискнуть жизнью ради секса.

Глубоко под кожей

В 1980-е традиции эротической фотографии, характерной

для журнала Playboy, стали внедряться повсеместно для про-

дажи женщинам самых разных продуктов. Это принципиально

изменило восприятие красоты. Лицо женщины, которая нахо-

дится на грани оргазма, даже если все это инсценировано, пред-

ставляет собой мощный рекламный ход: в условиях отсутствия

других сексуальных образов многие женщины стали думать,

что для того, чтобы добиться такого состояния экстаза, у них

должно быть именно такое лицо и именно такое тело.

Две традиции — мягкой и жесткой порнографии — глубоко

проникли в женскую культуру: первая «просто» изображает

женское тело, вторая — осуществляет насилие над ним. Закон

о порнографии в известной степени основывается на следую-

щей идее: человек может осознанно избегать того, что оскорб-

ляет его чувства. Но терминология, которая обычно использу-

ется в полемике о порнографии, не может адекватно решить

Миф о красоте

эту проблему. Дискуссии на эту тему не затрагивают вопроса

о том, какой вред все это наносит, каким образом красота, объ-

единившись с порнографией в рекламе, фотографиях моде-

лей, на кабельном телевидении и даже в сборниках комиксов,

влияет на женщин и детей. У мужчин есть выбор — заходить

в магазин для взрослых или нет, а у женщин и детей нет воз-

можности отгородиться от образов насилия или «красивой»

порнографии, которые преследует их повсюду, даже дома.

Речь идет не об «откровенном» сексе. Мы могли бы быть

еще более откровенными, если бы это означало честность и от-

крытость в изображении обнаженного тела. Если бы мы имели

дело с полным спектром эротических образов реальных жен-

щин и мужчин, которые занимаются любовью по взаимному со-

гласию и с доверием друг к другу, «красивая» порнография тео-

ретически могла бы не приносить никакого вреда. Защитники

порнографии основывают свою позицию на идее свободы слова,

представляя порнографические образы как язык. Однако, поль-

зуясь их собственными аргументами, надо отметить, что этот

язык подвергается жесткой цензуре. Нас пытаются заставить

поверить в то, что наша культура поощряет откровенную де-

монстрацию женской сексуальности. Но в действительности ее

вообще почти не показывают. Вследствие цензуры мы имеем

дело только с официальными версиями женских образов. Нам

демонстрируют живых манекенов, которых заставляют крив-

ляться и гримасничать перед камерой. Мы видим рассчитанные

на максимальный эффект инсценированные эпизоды, которые

мало что говорят о настоящей женской сексуальности. В США

и Великобритании, где традиционно не принято обнажаться

в общественных местах, женщины редко имеют возможность

увидеть, как выглядят обнаженными другие женщины. Мы ви-

дим только однотипных гуманоидов, тела которых лишь отда-

ленно напоминают реальных женщин.

«Красивая» порнография и садомазохизм отнюдь не явля-

ются откровенными, и уж тем более далеки они от правды.

Секс

Первая заявляет, что женская красота и сексуальность — суть

одно и то же, хотя это не имеет ничего общего с действительно-

стью. Второй утверждает, что женщинам якобы нравится, когда

по отношению к ним применяют жестокость, и что сексуальное

насилие — это стильно, элегантно и красиво.

В середине 1970-х культура панк-рока начала прославлять

садомазохизм. Ученицы старших классов протыкали себе

уши булавками, красили губы в синий цвет и носили рваную

одежду, считая это проявлением своего сексуального протеста.

К концу десятилетия садомазохистские тенденции перемести-

лись из мира уличной моды в высокую моду в виде одежды

из черной кожи с шипами, наручников и ботинок со шпорами.

Модели позаимствовали из жесткого порно образ недовольной

и обиженной женщины, ставшей жертвой насилия. Секс, пол-

ный любви и нежности, стал восприниматься как что-то несо-

временное и устаревшее.

В 1980-е, когда многие женщины стали получать универ-

ситетское образование, недовольство ими буквально повисло

в воздухе. Мы все наблюдали тогда заметный всплеск образов

сексуального насилия над ними. В 1979 г. Джек Салливан в га-

зете The New York Times обозначил «популярный жанр триллера,

который пытается вызвать эмоции при помощи горы женских

трупов». Как пишет Джейн Капути, которая назвала наше время

«эпохой сексуальных преступлений», в конце 1970-х и в 1980-е

особенно популярны стали фильмы, в основе сюжета которых

лежит сексуальное насилие: «Одетый для убийства» (Dressed

to Kill), «Свяжи меня!» (Tie Me Up! Tie Me Down!), «Голубой

бархат» (Blue Velvet), «91/2 недель» (91/2 Weeks), «Чело-

век на канате» (Man on a Tightrope), «Подставное тело» (Body

Double) — этот список можно продолжать до бесконечности.

В это десятилетие была отточена и доведена до совершенства

техника съемок «от первого лица», которая помогает зрителю

отождествить себя с убийцей или насильником. Если в 1981 г.

американские кинокритики Джин Сискел и Роджер Эберт осуж-

Миф о красоте

дали фильмы о «женщинах в опасности», называя их антифеми-

нистскими, то спустя несколько лет их оценки принципиально

изменились. Они стали говорить, что такие фильмы «дают нам

возможность» реально узнать, «каково это — жестоко обра-

щаться с женщинами и как человек себя при этом чувствует».

В 1970-е запрещенные американские комиксы Zap показывали

жестокое обращение с детьми и их изнасилование под угро-

зой смерти. В 1989 г. газета The New York Times опубликовала

статью, посвященную новым садомазохистским тенденциям

в сборниках детских комиксов, а британское издательство Viz

выпустило комикс «Толстые шлюхи» (Fat Slags), где демонстри-

ровалось сексуальное унижение женщин. Секс вообще пере-

стал восприниматься как таковой, если в нем отсутствовал

элемент насилия. В мире, где присущие обоим полам чувства

вины, озлобления и страха сопровождались ощущением того,

что женщины выходят из-под контроля, публика быстро поте-

ряла интерес к обычной наготе. Образная система, построен-

ная на идее войны между полами, представлялась как более за-

хватывающая и притягательная для мужчин и в конечном счете

для женщин. Она способствовала сохранению неравенства,

поставленного было под сомнение недавними социальными

преобразованиями, то есть сохранению мужского господства

и женской покорности. Обнаженное женское тело потеряло

свой естественный облик. «Усовершенствованное» до неузна-

ваемости, оно стало выглядеть нелепо, как скульптура из пла-

стика, и постоянно подвергалось унижению и насилию.

Этот процесс подпитывался энергией мужского гнева и жен-

ского чувства вины, вызванных тем, что женщины получили до-

ступ к власти. Если в культуре 1950-х гг. красивые женщины вы-

ходили замуж и соблазняли мужчин, то в современной культуре

красота подвергается изнасилованию. Даже если мы стараемся

избегать всего, что связано с порнографией, нам часто прихо-

дится видеть изнасилование там, где должен был бы быть секс.

Многие женщины стараются не задумываться об этом, иначе

Секс

им было бы трудно пережить подобного рода «развлечения», од-

нако факт остается фактом. Исследование, проведенное Гиль-

дией актеров кино в 1989 г. — в тот год среди общего числа

ролей женские составляли всего 14%, — показало, что чаще

всего женщинам приходилось играть жертв изнасилования

или проституток. Во Франции телезрители видят 15 случаев

изнасилования в неделю. И это влияет на зрительскую аудито-

рию иначе, чем увиденные на экране убийства. Едва ли каждый

четвертый человек имеет много шансов быть убитым. Но жен-

щина, даже если она избегает порнографии, неизбежно, просто

смотря обычные пьесы, фильмы и телевизионные программы,

рассчитанные на обывателя, невольно узнает об угрозе изна-

силования, причем во всех подробностях, «крупным планом».

Нас стараются убедить в том, что связанные с изнасилова-

нием фантазии, которые СМИ внедряют в нашу культуру, совер-

шенно безобидны. Нам дают понять, что интерес мужчин к по-

добного рода фантазиям безвреден, как и интерес женщин (хотя

у последних он может появиться только потому, что именно

этот образ сексуальности они наблюдают чаще всего). Но вот

что происходит сегодня: и мужчины, и женщины, чей личный

психологический опыт никогда не привел бы их к эротиче-

ским фантазиям на тему изнасилования, под влиянием соот-

ветствующих образов привыкают думать об этом. Иными сло-

вами, наша культура представляет секс в такой форме именно

для того, чтобы и мужчины, и женщины начали проявлять ин-

терес к насилию.

«Красивая» порнография

и садомазохизм

Существующая сегодня расстановка сил поддерживается мощ-

ной лавиной враждебных и жестоких сексуальных образов, а де-

монстрация чувственности и женского сексуального желания,

Миф о красоте

напротив, представляют для нее угрозу. Те, в чьих руках находит-

ся власть, прекрасно это понимают и потому действуют соответ-

ствующе. Навязывание «красивой» порнографии и садомазохиз-

ма сверху донизу находит свое отражение и в законодательстве.

Мы уже убедились в том, что демонстрация обнаженного жен-

ского тела и женского лица подвергается цензуре. Цензура рас-

пространяется также и на то, какие сексуальные образы и какого

рода сексуальная информация может тиражироваться: сексу-

альное насилие над женщинами не считается непристойным,

в то время как женское сексуальное любопытство таковым явля-

ется. Согласно британским и канадским законам, показ мужско-

го полового члена в состоянии эрекции — это непристойность,

а демонстрация женских половых органов и груди—нет. Как пи-

шет Сьюзен Коул в своей книге «Порнография и сексуальный

кризис» (Pornography and the Sex Crisis), эрекция «в соответствии

с американскими традициями — это не то, что дистрибьютор

может разместить на газетном прилавке по соседству с Time».

Когда журнал Playboy попросил Уильяма Мастерса и Вирджинию

Джонсон* дать комментарии относительно среднего размера пе-

ниса, те оказались не готовы обнародовать результаты своего

исследования. Они «наотрез отказались» сделать это, беспоко-

ясь о том, что это «негативно отразится на читателях журнала»

и что «все начнут носить в кармане сантиметр».

Пока цензура стояла на страже порядка, индустрия пор-

нографии расцветала с невиданной силой. В Швеции, где,

ссылаясь на свободу слова, защищают торговлю откровенно

женоненавистнической порнографией, когда на центральном

развороте журнала появилась фотография обнаженного муж-

чины, власти распорядились изъять весь тираж из продажи,

что и было сделано в считаные часы. Женский журнал Spare

Rib был запрещен в Ирландии из-за того, что в нем женщинам

* У. Мастерс и В. Джонсон — американские исследователи в области челове-

ческой сексуальности, авторы методики лечения половых расстройств. —

Прим. ред.

Секс

показали, как обследовать свою грудь. Фонд Хелены Рубин-

штейн отказался спонсировать женскую конференцию в Бар-'

нард-колледже из-за того, что университетский женский журнал

опубликовал «откровенные» женские фотографии. Некоторые

художественные галереи запретили шоу Джуди Чикаго «Званый

обед» за стилизованное изображение половых органов героинь.

Национальный фонд искусств и гуманитарных наук подвергся

критике со стороны конгресса США за спонсирование экспоната,

изображавшего мужские члены очень большого размера. Пред-

ставители полиции Онтарио вынесли заключение, что фото-

графии связанных, избитых и истекающих кровью обнаженных

женщин, предназначенные для секс-индустрии, не были непри-

стойными, так как на них отсутствовало изображение мужских

половых членов в состоянии эрекции. Но при этом канадский

фильм для женщин запретили из-за того, что в нем в течение

пяти секунд показывали пенис в состоянии эрекции, на кото-

рый надевали презерватив. В нью-йоркском метро полиция

конфисковала самодельные плакаты против СПИДа, которые

наглядно показывали людям, не умеющим читать, как надо

пользоваться презервативом. Но при этом она не тронула висев-

шие рядом рекламные плакаты журнала Penthouse, размещен-

ные там с разрешения городского транспортного управления.

Даже не принимая во внимание то, что делают с женщинами

образы сексуального насилия, все равно очевидно, что в мас-

совой культуре действует официально узаконенный двойной

стандарт применительно к мужской и женской обнаженности,

что только усиливает неравенство полов.

В ситуациях, когда показ мужского полового члена был бы

просто немыслим, демонстрация женской груди считается вполне

допустимой, потому что грудь — это «совсем не то», что пенис

или женские половые органы. Тем не менее мужчина с обна-

женным торсом воспринимается совсем иначе, чем женщина,

потому что у мужчин нет частей тела, которые можно было бы

рассматривать в качестве аналога женской груди. Но если мы

Миф о красоте

подумаем о том, что женские гениталии, в отличие от мужских,

скрыты самой женской физиологией, а женская грудь, в отличие

от мужской, физиологически «открыта», на это можно посмотреть

под совсем иным углом зрения: в таком случае женская грудь

в смысле «уязвимости» соответствует мужскому пенису, поэтому

практика выставления напоказ первой и сокрытия второго защи-

щает мужское тело, а женское, напротив, делает незащищенным.

Во всех культурах неравноценное отношение к обнажен-

ности отражает расстановку сил: в тюрьмах мужчины-заклю-

ченные раздеваются в присутствии одетых тюремных надзира-

телей. В южных штатах США в период до Гражданской войны

молодые чернокожие мужчины-рабы голыми прислуживали

за столом своим одетым хозяевам. Жить в культуре, где счи-

тается нормой оголять женщин, но не мужчин, означает по-

степенно, «малыми дозами», но постоянно и каждодневно

приучаться к неравенству. Поэтому, даже если мы согласимся

с тем, что сексуальные образы представляют собой некий язык,

очевидно, что он тщательно отредактирован с целью защитить

мужскую сексуальную — и соответственно социальную—уве-

ренность в себе и подорвать женскую.

Как это работает?

Вторгаясь в наши фантазии, сексуальные образы усиливают от-

чуждение мужчин и женщин друг от друга. «Порнография на-

столько сильна и настолько незаметно вплетается в рекламу са-

мого разного рода продуктов, что это приводит многих женщин

к искажению не только их собственных сексуальных фантазий,

но и представлений о самих себе», — пишет Дебби Тейлор в сво-

ем исследовании, посвященном женщинам в современном мире.

Она обращает внимание на то, что романтическая художествен-

ная литература «редко бывает откровенной в описании секса

и имеет тенденцию умолкать... едва двое влюбленных в первый

Секс

раз соприкоснутся губами». Такое же умалчивание характерно

почти для всех видов драматического искусства, в которых рас-

сказывается история любви. На экране так редко можно увидеть

откровенный секс в контексте любви и интимных отношений,

что создается впечатление: наша культура считает нежность

аномалией и извращением, а сексуальное насилие и унижение

воспринимает как нечто нормальное и здоровое. Тейлор пишет,

что в результате такого отношения к сексу «сексуальная сцена»

в умах мужчин и женщин «остается пустой, и порнографические

образы начинают свободно играть на ней главные роли. Два ос-

новных действующих героя на этой сцене — садист, которого

играет мужчина, и мазохист, роль которого исполняет женщина».

До недавнего времени в сексуальных фантазиях превалиро-

вали образы, которые люди могли наблюдать в реальной жизни,

или чувства, которые они действительно испытывали. Созданные

собственным воображением представления основывались на впе-

чатлениях, взятых из реального мира, а невесомые образы, всплы-

вающие из колодца наших тайных желаний, трансформировались

в фантазии. Все это готовило детей к взрослой жизни и к вступле-

нию в период взрослой сексуальности, а также к встрече со своей

любовью. Счастливы те мужчины и женщины, которые сумели

сохранить в чистоте эту тропинку к своему колодцу желаний, до-

пуская луда только те ситуации и образы, которые встречались

им на жизненном пути по мере их взросления и создавались

на основе их личного опыта. Такие люди выбирают возлюблен-

ного, потому что запах его пальто, его походка, форма и изгиб губ

являются частью мира, созданного их воображением, и находят

отклик в их прошлом опыте или где-то в глубинах души, в вос-

поминаниях детства и фантазиях ранней юности. В фантазиях

счастливого мужчины нет места роботам, а в фантазиях счастли-

вой женщины нет места хищникам — и те и другие взрослеют,

не сталкиваясь в сокровенных глубинах своей души с насилием.

Но защищать свой внутренний мир с каждым днем ста-

новится все труднее, особенно молодым. Лавина образов

Миф о красоте

«красоты» заполняет фантазии женщины обнаженными при-

зраками, которые претендуют там на свое место, превращая

интимное личное пространство в ярко освещенную съемочную

площадку, где знаменитые незнакомцы, не имеющие к жен-

щине никакого отношения, открыто показывают себя во всей

красе. В 1980-е целью мифа о красоте было наполнить сексу-

альный внутренний мир мужчин и женщин насилием и же-

стокостью и насадить в плодородную почву детского вообра-

жения образы настолько ядовитые, что она стала бесплодной.

На сегодняшний день миф о красоте выигрывает это сражение

против нас, против трогательных и дорогих сердцу личных об-

разов, которые черпают свою силу в нашем раннем детстве,

юности и первой любви. Миф делает все для того, чтобы муж-

чины и женщины, едва получившие возможность найти друг

друга, непременно потерпели бы неудачу.

При обсуждении вопросов порнографии внимание обычно

фокусируется на мужчинах и на том, как она влияет на их сек-