Монашество первой половины XIX в. Митр. Филарет (Амфитеатров). Преподобный Серафим Саровский.

Особенной любовью к монашеству отличался Киевский митрополит Филарет (в миру Федор Георгиевич Амфитеатров). Он родился в 1779 г. в семье священника Орловской епархии. Образование получил в Севской Духовной Семинарии. Приняв, постриг, служил ректором сначала в Севской, потом Уфимской, и Тобольской Семинарии. В 1813 г. его назначили инспектором Московской Духовной Семинарии и архимандритом Иосифо-Волоцкого монастыря. Удостоенный степени доктора богословия, он в 1816 г. стал ректором преобразованной Московской Духовной Академии, а в 1819 г. – хиротонисан в епископа Калужского. После 6 лет пребывания на этой кафедре Синод перевел его в Рязань. Преосвященный Филарет занимал также Казанскую и Ярославскую кафедры. В 1837 году он стал преемником почившего Невского митрополита Евгения.

Занимая высокое иерархическое положение, он оставался смиренным и кротким монахом, для которого главным делом жизни был молитвенный подвиг. Истинное смирение, совершенное незлобие и любовное отношение ко всякому человеку ему удавалось сочетать с высоким достоинством архипастыря, с разумной требовательностью к подчиненным клириках. Митр. Филарет был ревнителем аскетического возрождения. Он, может быть, первым из русских архиереев понял благодатный смысл старческого служения миру и, вопреки предрассудкам многих из своих собратий, видевших в старчестве посягательство на иерархический отрой Церкви, всячески поощрял старцев. Еще в бытность Калужским архиереем, он много сделал для укоренения старчества в находившейся в его ведении Оптиной пустыни. В Киеве митрополит Филарет поддерживал тесное духовное общение с известным Печерсклм подвижником схииеромонахом Парфением.

После 1842 г. он, подобно Филарету, митрополиту Московскому, перестал выезжать в Петербург на заседания Синода, из-за высокого авторитета обоих иерархов обер-прокурор Протасов молча терпел эту их обструкцию. В отличие от Московского святителя Киевский митрополит не был поборником перевода Библии на русский язык. Митр. Филарет писал не много, но оставшиеся его «Беседы» на главы Мф. и на Ин., строго православные по духу, являются весомым вкладом в отечественную экзегетику. В народе обоим Филаретам, которые при Николае I были всеми признанными столпами Русской Церкви, усвоили характерные имена: Московского иерарха называли Филаретом Мудрым, а Киевского – Благочестивым. Еще в 1841 г., ревнуя о иноческом подвиге и спасении души, Киевский святитель принял тайне великую схиму с именем Феодосия. Скончался в 1857 г.

Одним из очагов аскетического подвижничества была Саровская пустынь. Но самым ярим ее светочем стал преподобный Серафим (в миру Прохор Исидоровнч Мошнин). Он родился (1759 г.) в семье курского купца, который рано умер, оставив 3-х летнего сына на попечение матери. После его кончины вдова продолжала вести начатое мужем строительство нового храма во имя преподобного Сергия. Однажды Агафия взяла с собой 7-летнего мальчика на стройку. Они поднялись на недостроенную колокольню, и Прохор упал с нее, но остался невредимым. Через несколько лет после этого происшествия Прохор тяжко заболел, и когда был уже при смерти, в сонном видении ему явилась Пресвятая Богородица я обещала посетить и исцелить его. Вскоре по городу пронесли крестным ходом Курскую «Коренную икону Божией Матери Знамение», мать вынесла больного сына на руках к иконе он приложился к ней, и после этого быстро поправился.

Прохор с детства любил церковные службы и храм. Выучившись грамоте, он читал сверстниках вслух Священное Писание и жития святых. В отрочестве он сблизился с чтимым в Курске юродивым, и под его влиянием у него окрепло намерение оставить мир. В 16 лет он отпросился у матери уйти в монастырь. Вначале вместе с богомольцами отправился в Киев на поклонение Печерским угодникам. Живший в Киевской пустыни возле Лавры прозорливый затворник схимонах Досифей благословил ему идти в Саров. Вернувшись в Курск и простившись с матерью и родными, юноша отправился в Саровскую пустынь, и пришел туда 20 ноября 1778 г. при настоятеле старце Пахомии. Отец Пахомий ласково принял Прохора. Он проходил послушания в хлебне, просфорне, столярне, нес обязанности пономаря. По примеру других иноков, в свободное время он уходил в лес и в полном уединении творил молитву Иисусову. В 1780 году послушник заболел водянкой: тело его распухло, больной испытывал тяжкие страдания в течение 3-х лет. Собратья хотели вызвать к нему врача, но Прохор попросил не делать этого. Старец Иосиф отслужил о его здравии Всенощную и Литургию. Прохор исповедался и приобщился Святых Христовых Тани. После причастия ему было видение: в несказанном свете явилась Божия Матерь с апостолами Петром и Иоанном и, указав на больного, сказала «Сей от рода нашего». Богородица возложила руку на его голову и вскоре после этого он выздоровел. На месте явления была построена больничная церковь с приделом во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. После 8 лет послушничества, в 1786 г. Прохор был пострижен в мантию с наречением имени Серафим. Через год его рукоположили во иеродиакона, и 6 лет он оставался в этом сане. Служил почти каждый день. Ночи под воскресные и праздничные дни проводил без сна, в молитве. Господь удостоил его благодатных видений во время церковных служб, не раз он видел ангелов, сослуживших иереям. 1793 г. он был рукоположен в иеромонаха, и с этого дня стал служить ежедневно. После кончины настоятеля отца Пахомия преп. Серафим по его предсмертному благословению и с согласия нового настоятеля удалился в пустынную келлию в лесу. В течение недели святой прочитывал Новый Завет, читал святоотеческие и богослужебные книги, выучил наизусть много песнопений и воспевал их, работая на огороде или в лесу. В монастырь он приходил по субботам и под праздники на Всенощную и Литургию. Навещавшие заставали его часто неподвижным, ничего не слышащим и не видящим, погруженным в умную молитву. В летнюю жару преподобный Серафим собирал мох для удобрения огорода на болоте, где его нещадно кусали комары. Около 3-х лет он питался только травой снитью, которая росла вокруг келлии. Кроме братии, к преподобному начали приходить и миряне за советом и утешением. Это нарушало его уединение, и святой старался избегать посещений. По его молитве дорогу в келлию преградили сучья вековых сосен. С этих пор его келлию, кроме монахов, посещали только птицы и дикие звери. Преподобный инок из рук кормил приходившего к нему за хлебом медведя. Три года он простоял в молитве на гранитном камне, который лежал на полпути от келлии в пустынь, взывая «Боже, милостив буди мне грешному», а днем молился у себя в келлии, и тоже на камне, который принес из леса. Когда мысленная брань утихла, столпник сошел с камня, но с тер пор не оставляла его болезнь в ногах.

В 1804 г. когда старец рубил в лесу дрова, на него напали разбойники, потребовавшие у него дене г. Святой ответил «Я ни от кого ничего не беру». В руках у него был топор, но он опустил его, сложил руки крестом на груди и сказал «Делайте, что вам надобно». Разбойники стали избивать преподобного: обухом проломили ему голову, сломали ребра, топтали ногами. Связав его веревками, они бросились к нему в келлию искать деньги и драгоценности, но кроме иконы нашли лишь несколько картофелем, и в страхе убежали. Придя в сознание, преподобный дополз в келлию и пролежал в ней всю ночь, а наутро встал и с великими муками добрался до монастыря. Врачи, вызванные к нему, удивились, что он не умер от столь тяжких ран. Исцеление он опять получил от Царицы Небесной. Разбойников вскоре схватили, но преп. Серафим просил начальство простить их. Он сказал, что если их накажут, то навсегда уйдет из Сарова. После этого преподобный почти полгода провел в монастыре, но поправившись, опять ушел в лесную келлию. Оставшись навсегда согбенным после этих истязаний, он ходил, опираясь на посох или топорик. После кончины игумена Исайи, братия просили его взять на себя настоятельство; но святой со смирением отказался от этой чести. Он приступил тогда к подвигу безмолвия. Старец перестал посещать обитель даже в воскресные дни. Раз в неделю монах приносил ему пищу, ставил ее в сенях на землю и уходил, не встречаясь со святым.

После 3-х лет молчальничества в пустыни, в 1810 году, преподобный Серафим вернулся в обитель. Во время вечерни в память святителя Николая, он тихо прошел в свою келлию, а на следующий день за Литургией причастился Святых Христовых Тайн. Не оставляя безмолвия, он перешел к новому подвигу – затворничеству. В монастырской келлии у него была лишь икона с лампадой и обрубок пня вместо стула. Печь он никогда не топил. Чтобы всегда помнить о смерти, преподобный просил сделать ему гроб и поставил его в своих сенях. Совершая в затворе подвиг безмолвия, молитвы и богомыслия, старец Серафим стяжал душевную чистоту и удостоился благодатных даров – прозорливости и чудотворений. Тогда Господь поставил его на служение людям. После 10 лет затворничества он начал принимать посетителей у себя в келлии. Приходившие к «убогому Серафиму» видели его великую любовь к ним – он обращался ко всем с ласковыми словами «Радость моя», «сокровище мое». Прощаясь старец давал благословение и, целуя, говорил «Христос воскресе, радость моя». Богомольцы шли к нему толпами. Случалось, что за один день в келлии бывало до двух тысяч человек. Больных и увечных старец исцелял от недугов. С особенной любовью относился старец к исцеленному им Николаю Александровичу Мотовилову. В последние годы своего жития старец особенно много заботился об инокинях Дивеевской обители.

1 января 1833 г. в воскресенье, он в последний раз причастился Святых Христовых Тайн за Литургией, после чего благословил братию и сказал на прощанье «Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь нам венцы готовятся». В келлии он пел пасхальные песнопения, а на следующий день, в 6-м часу утра, его келейник, проходя мимо келлии Преподобного, почувствовал запах гари. В келлии у святого подвижника всегда горели свечи, и он говорил: «Пока я жив пожара не будет, а когда умру, кончина моя откроется пожаром». Открыли дверь: книги и другие вещи тлели, а сам старец стоял на коленях перед иконой Божией Матери Умиление в молитвенном положения, но уже бездыханным.

В царствование Николая получает развитие один из самых замечательных по влиянию на всю духовную жизнь русского общества монастырей – Оптина пустынь. Первый строитель лаврский – старец Моисей (в миру Тимофей Путилов) был приглашен туда в 1821 г. До того он подвизался в Сарове, где настоятелем был его старший брат Исаия, поэтому во всем устроении Оптиной пустыни видна связь с преподобным Серафимом, хотя те, кто ее посещал, могли этого и не знать. Он приглашает туда старца Льва (который до этого там был, но длительное время пребывал в других монастырях) и Макария. Тогда многими не принималось старчество, были гонения, в частности со стороны архиерея, проявлявшиеся в виде всяких запретов, скрытого недоброжелательства.

Оптинские старцы: Преподобный Леонид, в схиме Лев; иеросхимонах Макарий Оптинский, схиархимандрит Моисей (Путилов), настоятель и старец Оптиной пустыни; схиигумен Антоний (Путилов); иеросхимонах Иларион (Пономарев); Амвросий Оптинский (Гренков); иеросхимонах Анатолий Старший (Зерцалов), Оптинский скитоначальник; схиархимандрит Исаакий I Оптинский (Антимонов); иеросхимонах Иосиф Оптинский (Литовкин), скитоначальник и духовник; схиархимандрит Варсонофий Оптинский (Плиханков); иеросхимонах Анатолий Младший, Оптинский (Потапов); иеросхимонах Нектарий Оптинский (Тихонов); иеромонах Никон Оптинский (Беляев), исповедник; преподомученик архимандрит Исаакий II Оптинский.

В Троице-Сергиевой, Киево-Печерской, Александро-Невской, Почаевской лаврах тоже была своя жизнь и немало замечательных подвижников. Один из них – наместник Троице-Сергиевой лавры Антоний, близкий к св. Серафиму. В Киевской лавре тоже было немало замечательных подвижников, не случайно преподобный Серафим обратился туда, к старцу Досифею, за благословением на свой подвиг. Подвизался там в то время и старец Парфений Киевский. Но таким влиянием, каким пользовалась Оптина пустынь, не пользовался ни один из этих монастырей.