Обер-прокуроры 1855-1880 гг. Церковные реформы 1860-1870-е гг.
Александр II (1855-1881). Поражение в Крымской войне убедило нового императора в необходимости реформ. Важнейшим преобразованием явилась отмена крепостного права. В самом начале царствования был поставлен и вопрос о церковных преобразованиях. Сложившийся при Николае I и Протасове строй церковного управления вызывал критику с разных сторон. С обоснованной критикой формализма и бюрократизма в синодальном и консисторском травлении выступил известный церковный ревнитель А. И. Муравьев, в прошлом служивший при обер-прокуроре Синода. А.Н. Муравьев не помышлял ни об упразднении должности обер-прокурора, ни тем более об отмене самой синодальной системы управления. Он предлагал лишь ввести полномочия обер-прокурора в те рамки, в которых они держались до Голицына и Протасова и стремился к возвышению Первенствующего члена Синода. С Муравьевым вполне согласны были митрополит Петербургский Григорий (Постников) и епископ Камчатский святитель Иннокентий (Вениаминов). Митрополит Московский Филарет сочувствовал критике Муравьева, но находил его замечания слишком торопливыми и не продуманными до конца. Мудрый святитель опасался проведения позой реформы сверху, руками светской власти.
Первенствующим членом Синода с 1856 г. был митрополит Новгородский и Петербургский Григорий (Постников), после его кончины в 1860 г. преемником по Петербургской кафедре и в синоде стал митрополит Исидор (Никольский), многоопытный архиерей.
Обер-прокурорское кресло в первое десятилетие царствования Александра и занимали заурядные чиновники А.И. Карасевский и А.П. Ахматов. В период между ними, с 1856 по 1862 гг., обер-прокурором был граф А.П. Толстой, человек искреннего благочестия, любивший бывать в Оптиной пустыни (препятствовал переводу Библии на русский язык). В 1865 г. обер-прокурора Ахматова сменил граф Л.А. Толстой, приобретший настолько сильное влияние на ход церковных дел, что все вспомнили тогда о временах Голицына и Протасова. Возобновляя опыт «двойного министерства», Д.А. Толстой совмещал обер-прокурорскую службу с должностью министра народного просвещения. Во внутренней политике, в постановке школьного дела он был убежденным консерватором, ограждавшим сословный характер образования, добившимся запрета принимать в гимназии «кухаркиных детей». Но в отношении к Церкви, он был «вольнодумец», едва ли верующий и совсем нецерковный человек. Д.А. Толстой: не скрывал своего пренебрежения к епископату и духовенству. При нем опять значительно усилилось давление на иерархию. Обер-прокурор старался подорвать влияние духовенства на народную и государственную жизнь. Он стремился отстранить духовенство от участия в организации начального образования для крестьянских детей. Своей реформой гимназического образования, когда главными дисциплинами в школе стали классические языки, Толстой низвел Закон Божий на место второстепенного предмета. За годы его деятельности в России закрыто было >2000 приходов.
В области церковного управления он стремился деятельности всех церковных инстанций придать как можно более государственно-упорядоченный, казенный, канцелярский характер, чтобы отнять у Церкви всякую самостоятельность. Для укрепления обер-прокурорской власти в 1865 году учреждена должность товарища обер-прокурора с правами товарищей министров. В 1867 г. при Синоде создано контрольное отделение, поставленное в зависимость от обер-прокурора. Для упорядочения законодательной и судебной деятельности Синода в 1868 г. начато было издание «Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи». В конце 60-х годов Д.П. Толстым был поднят вопрос о реформе церковного суда. Была образована комиссия во главе с архиепископом Тверским Филофеем (впоследствии митрополитом Киевским). Работа этой комиссии оказалась бесплодной; но в 1870 г. учрежден особый Комитет о преобразовании судебный части под председательством архиепископа Литовского Макария (Булгакова). В этот Комитет граф Толстой, с особой неприязнью относившийся к монашествующим, постараются включить лишь светских специалистов по церковным делам и лиц из белого духовенства – ни одного епископа и монаха; кроме председателя. В 1873 году Комитет выработал проект реформы церковного суда, которым предполагалось перестроить его на тех же основаниях, на которых проведена была реформа светского судопроизводства. Проект исходил из той предпосылки, что не существует независимой от государства духовной юрисдикции, а судебные права принадлежат церковным учреждениям по полномочию от государственной власти, что было неканоннично и не по церковному.
Проект вызвал единодушно резкую критику со стороны епископата, а архиепископ, вплоть отзыва о незаконности и вреде обер-прокурорского надзора. В 60-е – 70-е годы на усиление обер-прокурорского давления епископат реагировал более остро и смело, чем в Николаевскую эпоху. Инициатору судебной реформы пришлось отказаться от своего замысла.
В 1867 году в области епархиального управления было произведено важное преобразование – отменялось разделение епархий на три класса, и титулы архиереев были обращены в их личное преимущество, без всякого отношения к достоинству епархии. С конца 60-х годов в жизнь Церкви вошло такое явление как регулярно проводившиеся епархиальные депутатские съезды, на которые собирались представители духовенства. На съездах: обсуждались, гл. обр., постановка дел в Семинариях, Духовных училищах и женских епархиальных училищах. Особое внимание съезды уделяли контролю над расходом средств, отпускавшихся на учебные заведения. Перед епархиальными съездами отчитывались свечные заводы. В 1869 году повышены были консисторские оклады, что способствовало изживанию закоренелого зла подкупов и поборов. При Александре и открылось несколько новых епархий Таврическая, Уфимская, Туркестанская, Енисейская, Якутская Алеутская. На «Московском соборе» 1856 г. ставился вопрос о значительном увеличении числа епархий. Проблема эта была достаточно острой. Епархии в ту пору были очень велики по числу приходов – их могло быть более тысячи. В окормлении столь огромной периферии архиерей сталкивался с великими трудностями. Многие приходы десятки лет не посещались епископами.
В 1865 г. принято было половинчатое решение. Синод признал целесообразным открытие в каждой епархии викариатств, если содержание их могло быть обеспечено на епархиальные средства. Но права и обязанности викарных епископов не были определены достаточно четко. В некоторых епархиях викарные архиереи управляли частью приходов и имели местопребывание в тех городах, по названиям которых титуловались. В других епархиях в ведении викариев находились свечные заводы, женские монастыри, епархиальный суд, назначение псаломщиков. Особое положение было у епископов-ректоров Духовных Академий, вся деятельность которых сосредотачивалась на управлении вверенными их попечению школами.
Но увеличение епископата натолкалось на серьезную кадровую проблему. Число ученых монахов, способных к архиерейскому служению, было весьма ограничено. И вот граф Толстой; известный своей неприязнью к «черному» духовенству, которое самим своим существованием символизировало неотмирную природу Церкви, пытался подготовить почву, чтобы поставить перед Синодом вопрос о введении «белого» епископата. Но это его противоканоничное намерение встретило решительный отпор. Первоприсутствующий в Синоде митрополит Исидор твердо заявил, что с «белыми архиереями» он общения иметь не станет. Чтобы решить задачу, связанную с подбором подходящих кандидатов на занятие архиерейских кафедр, в 70-е годы стали чаще, чем прежде, хиротонисать принявших постриг вдовых священников.
29. Духовно-учебные реформы 1860-х гг. Перевод Библии на русский язык в 1850-1870-х гг.
В царствование Александра П, когда глубоким преобразованиям подверглись все стороны национальной жизни, в церковной печати открыто стал обсуждаться вопрос о новой реформе Духовный школы. От архиереев, от ректоров Академий и Семинарий Синод затребовал их мнения и предложения, а в 1860 году под председательством архиеп. Херсонского Димитрия (Муретова) был составлен особый комитет, который за 4 года разработал план новых преобразований. Архиепископ Дмитрий предложил радикальные меры. Он хотел перестроить существовавшие семинарии в общеобразовательные школы для детей духовенства, а богословские классы Семинарий преобразовать в закрытые пастырские школы с полумонастырским уставом, и принимать в них сложившихся, зрелых людей, искренне стремившихся послужить Церкви, причем не только из духовного чина, но из всех сословий. Комитет, однако, не пошел на столь решительную ломку существовавшей системы. Часть его членов считала более целесообразным попросту вернуться к уставам 1814 года. В итоге решили в общих чертах сохранить сложившиеся типы Духовных школ, с той только переменой, чтобы в Семинариях богословские предметы были выделены в особый курс и сосредоточены в последних классах. Разработанный прежде проект был передан на рассмотрение епархиальных архиереев, ректоров и академических конференций, и в 1866 г. составился новый Комитет во главе с митрополитом Киевском Арсением (Москвиным). Через год были утверждены разработанные этим комитетом уставы семинарий и духовных училищ, в 1869 году – устав Духовных академий.
Эти уставы предусматривали новое устройство управления Духовными школами. Оно сосредотачивалось в Учебном комитете при Святейшем Синоде, вместо прежнего Духовно-учебного управления, подчиненного непосредственно обер-прокурору. Упразднялись академические учебные округа, и Академия в связи о этим освобождались от управления Семинариями. Из ведения Академий изымалась возложенная на них старым уставом духовная цензура. Внутренняя администрация Духовных школ строилась на началах широкой коллегиальности и самоуправления. Вводились академические советы, а также семинарские и училищные правления из преподавателей и выборных представителей местного духовенства. Педагогическим корпорациям предоставлялось право выбора ректоров и инспекторов, ректоры Академии назначались Синодом.
Новый устав ставил перед Академией двойную задачу; быть не только высшей богословской школой, но и своего рода педагогическим институтом духовного ведомства. В связи с этим учебные планы подвергались существенным изменениям. Круг наук сокращался: из учебных планов полностью устранялись физико-математические дисциплины, что позволяло сосредоточиться на богословских предметах. Общеобязательных дисциплин оставалось немного. Остальные предметы распределялись по трем отделениям, своего рода факультетам: богословскому, церковно-историческому и церковно-практическому. 2 двухгодичных курса заменялись 4 одногодичными. Лишь лучшие студенты оставлялись на 4-м курсе для работы над кандидатской или магистерской диссертацией – остальные выпускались после 3-го курса со званием «действительного студента». Магистерские диссертации, как и в университетах, подавались в печатном виде и подлежали публичной защите.
В Духовных Семинариях вместо прежних 3 двухгодичных классов – риторики, философии и богословия – вводилось два курса, общеобразовательный (1-4 классы) и богословский (5-6 классы). Из прежней многопредметной программы исключались сельское хозяйство, основы медицины, катехизаторское обучение, библейская история, патрология, полемическое богословие, учение о богослужебных книгах, церковная археология, в общем предметы, введенные при Протасове. Вместо них вводились основное богословие и педагогика, усиленно было изучение Священного Писания, философии, математики, классических языков. Один из новых языков признан обязательным.
В уездных Духовных училищах 6-летний курс заменялся 4-х годичным с приготовительным классом. Из училищ одни выпускники шли в Семинарии, другие – псаломщиками на приходское послушание. Во все Духовные школы, которые до тех пор сохраняли сословный характер, открыт был доступ выходцам из всякого чина, а выпускники семинарии получали право поступать в светские высшие школы. Значительно повышено было материальное обеспечение Духовных школ содержание учащихся, оклады преподавателей. Немалые суммы стали отпускаться на ремонт и строительство учебных корпусов и общежитий.
В 1856 г., воспользовавшись приездом архиереев в Москву на коронацию Александрах и митрополит Филарет провел совещание российского епископата, которое в печати получило наименование «Московского собора». По предложению святителя Филарета на совещании решено было возобновить труды по переводу Библии на русский язык. А.И. Толстой возражал против перевода Библии на русский язык и после «Московского собора» 1806 г., решившего возобновить перевод, сумел заручиться поддержкой митрополита Киевского Филарета, чтобы затормозить это начинание, так что прошло еще два года, прежде чем, благодаря новым настойчивым усилиям митрополитов Московского Филарета и Петербургского Григория, работа над переводом была действительно возобновлена. Этот труд был поручен четырем Академиям под общей редакцией профессора греческого языка Петербургской Академии Е.И. Ловягина. Рассмотрение текстов производили митрополит Филарет и Святейший Синод. Новый Завет вышел в 1863 г. С 1860 г. в церковной печати начали помещать частные опыты переводов Ветхозаветных книг. Эти переводы принадлежали архимандриту Макарию (Глухареву), М. Никольскому, профессорам Киевской Академии Максимовичу и М. Гуляеву. В «Христианском чтении» в 1861-71 гг. были напечатаны переводы петербургских профессоров М. Голубева и Д. Хвольсона, при участии П. Савваитова и Е. Ловягина. Святейший Синод поручил Духовным Академиям пересмотреть изданные «Христианским чтением» переводы. После этого редактированные тексты просматривались самим Синодом. Особенно много потрудились над редакцией перевода члены Синода: митр. Петербургский Исидор и протопресвитер В.Б. Баженов. С 1868 г. началось печатание Ветхого Завета отдельными частями. Четвертая и последняя его часть вышла в 1875 году, а в 1877 году русская Библия была напечатана в полном составе. Митрополит Филарет не дожил до этого события.
Дата добавления: 2014-12-22; просмотров: 3539;