Социальная мобильность

Социальная стратификация включа­ет в себя и другие источники и при­чины политического участия групп. К ним относятся разнообразные виды социальной мобильности, оз­начающей процесс изменения общественного положения человека.

В принципе любые социальные перемещения могут вызвать обра­щение групп к государству как главному регулятору статусных отно­шений. Однако, как показывает опыт, наибольший политический потенциал заключен в нисходящей мобильности верти­кального типа. Такие процессы, как правило, всегда вызывают рост политической напряженности, поскольку не только ведут к утрате людьми устойчивости их социального положения (маргинализации) или абсолютному понижению социальных возможностей определен­ных слоев населения (люмпенизации), но и нередко связаны с уничто­жением конкурирующих групп (предполагающим как качественное изменение условий существования групп, так и физическое устране­ние представителей той или иной общности). Это повышает уровень социального сопротивления последних, провоцирует активизацию сил правого и левого экстремизма, вызывает массовое распространение зависти, предубежденности к другим людям и группам.

Особое возбуждение политических отношений вызывает вос­ходящая динамика слоев, находящихся на самых нижних этажах социальной лестницы. Их известная «невстроенность» в общест­во, отсутствие должных внутренних свойств для продвижения наверх заставляет их ориентироваться на политические средства едва ли не как на единственные для улучшения своего общест­венного положения. Нередкая в таких случаях озлобленность по отношению к высшим, привилегированным слоям дополняет стремление к успеху устойчивой готовностью к постоянному перевертыванию статусов.

Конечно, в обществе всегда есть группы, чье социальное по­ложение отличается большей устойчивостью, и потому такие группы в основном политически инертны. Однако в условиях экономической конкуренции, преобразований в различных областях жизни, дина­мики межнациональных отношений, которые способны существен­но перестроить иерархические связи в социальной сфере, «ведущее» положение любых групп в любой момент может стать достаточно ус­ловным. Как показали исследования, если групповые перемещения в области социально-экономических отношений не превышают при­вычных для общества показателей, т.е. совершаются в естественных для него пределах неравенства, то это обходится без существенных политических потрясений. Если же экономические изменения при­обретают резкий и скачкообразный характер, то политическая ста­бильность подвергается сильнейшему давлению, а отдельные режи­мы могут даже рухнуть под тяжестью таких противоречий.

Значит, независимо от уровня эконо­мического развития демократические страны должны последова­тельно стремиться к постепенному уменьшению неравенства в доходах. В международной практике сформировалось понятие о минималь­ных социальных показателях, наличие которых свидетельствует о долж­ной степени политической стабильности в обществе (так называемая «красная линия»). Например, считается, что 4-5-кратное расхождение в доходах основных групп населения служит нижней границей полити­ческого протеста и во многом является критическим показателем для существующего режима. Это положение, в частности, должно послужить предо­стережением и молодой российской государственности, где одним из мощных источников политического напряжения сегодня являет­ся 15-кратный разрыв в доходах между 10% самой обеспеченной и 10% самой бедной части населения [104 -23].

Негативные последствия социальной мобильности усиливаются в государствах, переживающих распад доминирующих социальных ценностей, особенно в тех случаях, когда социальная стратификация жестко ограничивает возможности овладения символами общественного успеха (Р. Мертон [128 -119]). Наибольшая политическая напряженность возникает, как правило, в тех странах, где власти создают искусственные возможности для изменения социальных иерархий. Так, проводившаяся больше­вистским режимом в 1920-х гг. политика раскулачивания (лишения собственности и ссылок в Сибирь зажиточных крестьян) порож­дала острую политическую борьбу в деревне и крестьянские восстания.

Внутренним источником и одновременно составной частью групповой мобильности являются социальные перемещения от­дельных граждан как внутри групп, так и между группами. Ин­тенсивность этой разновидности социальной мобильности обу­словлена, с одной стороны, границами, которые устанавливает общество для подобных перемещений, а с другой — субъек­тивными устремлениями самих людей, стремящихся изменить свое общественное положение по причине ориентации на новые ценности, изменения жизненных планов, повышения об­разования и т.д.

Специфическим источником политического участия является рез­кое расхождение между различными статусами людей, принадлежа­щих к различным группам (социальная декомпозиция). Например, люди могут принадлежать к группам, обладающим высоким соци­альным престижем (в данной стране), но в то же время иметь не соответствующие этой высокой социальной позиции реальные де­нежные доходы. Такое несоответствие статусов, прав и возможностей стимулирует высокую активность подобных слоев населения, застав­ляя их оказывать воздействие на государственную власть с целью ус­транения подобного разрыва.

Важным фактором, определяющим политичес­кий потенциал социальной мобильности, является поддерживаемый государством характер межгрупповых отношений. В данном случае речь идет о степени открытости стратификации, поощряющей или, на­против, затрудняющей перемещения отдельных граждан как внутри групп, так и между ними. Именно открытость социальных перемеще­ний служит показателем соотношения усилий общества, создающего условия для подобных перемещений, субъективных устремлений лю­дей, стремящихся изменить свое общественное положение ввиду ори­ентации на новые ценности, изменения жизненных планов, повы­шения образования и т.д.

Государство может стремиться к поддержанию непроницае­мости, законсервированности социальных статусов, препятствуя сво­бодному переходу из одной группы в другую. Например, в ряде госу­дарств власти ограничивают социальные и гражданские права людей по национальному признаку, социальному происхождению, идеоло­гической ориентации и т.д. Отсутствие условий для свободной соци­альной мобильности может дополняться действиями по искусствен­ному формированию социальной структуры, насильственному изме­нению социальных иерархий (например, проводившаяся в 1920-х гг. в СССР политика раскулачивания). В таких случаях люди лишаются возможности благодаря собственным индивидуальным усилиям из­менить свое общественное положение, и потому конфликты в этой сфере будут неизменно усиливать политическую напряженность.

Приблизительно до середины XIX в. даже в капиталистичес­ких странах, как правило, доминировали нормы «органической идеологии», которая оправдывала стабильность занимаемого че­ловеком положения и тем самым ратовала за сохранение неизменности социальной структуры. В противовес этой идее К. Маркс [93,94] выдвинул мысль о социальной революции, способной сломать неподвижную стратификацию буржуазного общества. Однако раз­витие индустриального общества пошло другим путем. Оно резко расширило возможность преодоления социальных дистанций за счет поощрения индивидуальных перемещений людей на основе их способностей и активности. Возобладавшая идеология «откры­того класса» исходила из того, что индивидуальная мобильность является неотъемлемым правом личности и важнейшей предпо­сылкой развития общества. Тем самым утверждалась и мысль о том, что социальные различия не предполагают возникновения разрушительных политических действий со стороны каких-либо социальных сил.

В противоположность такому характеру социальных отношений открытость стратификации, неограниченность вертикальной и гори­зонтальной мобильности снимают значительную часть причин для возникновения политических конфликтов между группами. В целом становление подобного типа структурирования общества соответствует основным тенденциям развития индустриального общества, которое резко расширяет возможности преодоления социальных дистанций за счет поощрения государством индивидуальных перемещений лю­дей благодаря их способностям и активности. Такая «идеология» открытости исходит из того, что индивидуальная мобильность являет­ся неотъемлемым правом личности, утверждением политической сво­боды и важнейшей предпосылкой развития общества.

При политике государственной поддержки статусного роста граждан, по мнению А.И. Соловьева, не только «победители» обретают новый общественный статус, но и не сумевшие по какой-либо причине преодолеть со­циальную дистанцию не остаются «за бортом» жизни, лишь на время смиряя свои притязания, используя при этом помощь ин­ститутов власти в борьбе с безработицей, в повышении квалифи­кации, овладении новыми ценностями и т.д. [128 -120].

Итак, обеспечение государством доступности ресурсов и ста­тусов на основе открытой индивидуальной мобильности служит важнейшей предпосылкой политической стабильности общества. При таком условии в обществе действуют естественные механиз­мы образования социальных слоев, укореняются демократичес­кие ценности и идеалы. Противоположная стратегия неизбежно ведет к нарастанию политической напряженности, чреватой непредвиденными трудностями для правящего режима.

 








Дата добавления: 2019-04-03; просмотров: 239;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.006 сек.