Предания о жизни Моисея

В представлении иудеев Моисей был величайшей фигурой в истории. Это был вождь, освободивший их от рабства и получивший от Бога закон их жизни, а для историков и теологов - пример человека веры. В истории Моисея отмечается пять различных актов веры. С именем Моисея, как и с именами других патриархов, включенных в почетный список верных Богу, было связано много преданий. 1. Во-первых, рассказ о вере родителей Моисея в Исх. 2:1-10. В Исх. 1:15-22 рассказано о том как фараон в холодной политической рассчетливости захотел уничтожить детей израильтян, приказав умерщвлять их прямо во время родов. В предании рассказывается о том, что Амрам и Иохаведа, родители Моисея, были встревожены указом фараона, и Амрам удалил от себя жену свою не потому, что он не любил ее, а потому что хотел ее избавить от такой участи - видеть, как убивают детей; и она три года не была с ним. Но через три года Мариам предсказала: "У моих родителей родится еще один сын, который освободит Израиля от рук Египтян". И она сказала отцу своему: "Что ты сделал? Ты услал жену твою из дома твоего, потому что ты не поверил Господу Богу, что Он защитит детей, которые будут рождены тебе". И Амрам, устыженный в том, что он не доверяет Богу, вернул к себе жену и в должный срок родился Моисей. Это был такой хорошенький ребенок, что родители решили спрятать его в своем доме и прятали его там в течение трех месяцев. Но тут египтяне задумали ужасную вещь: фараон приказал найти всех спрятанных детей и убить их. Когда один ребенок слышит плач другого, он тоже начинает плакать, поэтому были посланы египтянки с детьми к домам иудеев и они кололи своих детей иглами до тех пор, пока те не стали плакать. От этого начинали плакать и дети иудеев, их находили и убивали. Видя это, Амрам и Иохаведа сделали тростниковую корзинку, положили в нее Моисея и поставили в тростнике у берега Нила. Сам факт того, что Моисей вообще родился, был результатом акта веры; его спасение было результатом еще одного акта веры. Вторым актом веры была верность Моисея своему народу. История об этом изложена в Исх. 2:11-14. И вновь предания помогают нам пролить свет на эту историю. После того, как Моисей был в корзине поставлен в тростнике у берега Нила, его нашла дочь фараона, которую звали Бифия или Фермоуфис. Она была восхищена красотой ребенка, и согласно предания архангел Гавриил сильно ударил младенца по ушам, когда она вытащила корзинку из воды, чтобы он заплакал и тронул сердце Фермоуфис, увидевшей маленькое личико, сморщенное от горя, и глаза, полные слез. Фермоуфис была бездетной и поэтому взяла младенца Моисея к себе в дом и заботилась о нем, как о родном сыне. Моисей рос и стал столь прекрасным, что люди оборачивались, заметив его на улицах, и даже забывали свою работу. Он был так умен, что обогнал далеко всех детей в учении и знаниях. Когда Моисей еще был ребенком, Фермоуфис привела его к фараону и рассказала, как она нашла его. Она положила Моисея на руки фараону и фараон был так очарован им, что обнял его и обещал, по просьбе дочери, назначить своим наследником. В шутку фараон взял свою корону и надел ее на голову младенца, но ребенок сорвал корону со своей головы, бросил ее на землю и стал топтать ногами. Мудрецы фараоновы предсказывали, что этот ребенок однажды будет попирать ногами царскую власть. Они хотели тут же на месте убить его, но потом решили сперва испытать его. Перед ним поставили одно блюдо с драгоценными камнями, а другое - с горящими углями; если он протянет руку к драгоценным камням - значит он очень умен и представляет большую опасность; если же он протянет руку к горящим углям - значит очень глуп и не представляет никакой опасности. Мальчик Моисей уже хотел было протянуть руку к блюду с драгоценными камнями, когда архангел Гавриил положил его руку на угли. Моисей обжег пальцы, а потом положил обожженные пальцы в рот и обжег рот, вот почему, говорили иудеи, он не был речист (Исх. 4,10), и заикался всю жизнь.

Я глава

– ст.10: «"Неприятелями" могли быть не столько внешние враги, сколько противники фиванского фараона в северном Египте» (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.11: «Слово "еврей" используется в ВЗ чужеземцами для обозначения израильтян. Возможно, это слово непосредственно связано с египетским "апиру" и вавилонским "хабпиру" - терминами, которые являлись этнонимами семитских полукочевых племен второго тысячелетия до Р.Х.». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.18: «Рагуилу. Это имя означает "друг Бога". У будущего тестя Моисея три имени: Рагуил, Иофор (3:1; 4:18) и Ховав (Чис. 10:29). Ховавом звали также зятя Моисея. Скорее всего, имена Иофор и Рагуил были вариантами одного и того же имени, но, возможно, Рагуил было родовым именем». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.14: «Древнее понимание смысла и значение имени коренным образом отличается от современного употребления имен. В наши дни имя является не более чем опознавательным знаком, необходимым для того, чтобы отличить одного человека от другого. Каждый человек имеет то или иное имя, однако изначальное значение этого имени, как правило, никак не связано с личностью человека: нередко люди даже не знают значение своего имени. Называя ребенка тем или иным именем, родители обычно выбирают из весьма ограниченного круга имен, более или менее употребительных в их культуре. Ввиду того, что разные люди могут носить одно и то же имя, к имени в каждом конкретном случае прибавляется одна или несколько дополнительных характеристик - фамилия, отчество, второе имя, номер, указание на возраст. Эти дополнительные характеристики необходимы для того, чтобы отличить, например, Петра Ивановича от Петра Сергеевича, Петра Иванова от Петра Сергеева, Жан Поля от Жан Клода, Петра I от Петра III, Джорджа Буша-младшего от Джорджа Буша-старшего и т.д. Изначальный смыл имени Петр (греч. - камень) или Джордж (греч.- земледелец) не играет никакой роли ни при выборе, ни при дальнейшем использовании имени.

В древности дело обстояло иначе. К именам относились не просто как к опознавательным знакам или кличкам, необходимым для того, чтобы отличать одно лицо от другого, но как к таинственным символам, указывающим на основополагающие характеристики его носителя и находящимся с ним в прямой связи. Имя имеет в Библии не отвлеченный или теоретический, а жизненно-практический характер, значение имени - не вербальное или словесное, а реальное или действительное. На языке Библии имя - не просто условное обозначение того или иного лица или предмета: имя определяет место, которое его носитель должен занимать в мире. Ветхозаветное понятие об имени включает не столько набор звуков или букв для отличия одного лица от другого, сколько связь с самим лицом. Узнать имя человека, значит, войти в связь с человеком, узнать его основные характеристики. Человек в Ветхом Завете воспринимался по принципу “каково имя его, таков и он”. О сотворении людей говорится: “Мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их”. Процесс творения, согласно этому рассказу, включает в себя два этапа: собственно творение и наречение имени. Нарекая имя той или иной твари, Бог как бы определяет ее место в иерархии тварного бытия, устанавливает ее взаимоотношения с другими тварями. Наречение имени твари означает также подчинение твари Богу. Сотворив человека, Бог наделяет его правом нарекать имена. Он приводит к человеку всех животных и птиц, “чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам, и птицам небесным, и всем зверям полевым”. Дав человеку право нарекать имена тварям, Бог поставил человека над ними, сделал его их властелином, ибо назвать имя какого-либо существа, в понимании Библии, означало овладеть им. Как говорит святитель Иоанн Златоуст, имена нарекаются человеком для того, “чтобы в наречении имен виден был знак владычества”. Златоуст ссылается на обычай людей при покупке рабов менять им имя; так и Бог заставляет Адама, как владыку, дать имена всем бессловесным. Право нарекать имена, кроме того, указывает на способность человека прозревать в суть вещей, тем самым, уподобляясь Богу и участвуя в божественном творчестве. По словам Василия Селевкийского, давая человеку право нарекать имена животным, Бог как бы говорит Адаму: “Будь творцом имен, коль скоро ты не можешь быть творцом самих тварей <...> Мы делим с тобой славу творческой премудрости. Давай имена тем, кому Я дал бытие”.

В Библии человек нарекает имена не только себе подобным, но и Самому Богу. Всякое имя, данное человеком Богу, указывает на какое-либо действие Божие по отношению к человеку. Так, например, Агарь нарекла Господа именем “Ты Бог, видящий меня”, потому что говорила: точно я видела здесь в след видящего меня”. В Библии Бог называется многими именами, такими как Elohim (“Бог”), Adonai (“Господь мой”), El Shaddai (“Бог всемогущий”, или “Всевышний”, буквально “Тот, Кто на горе”), Sebaoth (“Саваоф”, “[Господь] воинств”). Эти имена следует отличать от имени Yahweh (Иегова, Яхве) - того единственного имени, с которым Сам Бог открылся человечеству. Культ этого священного имени занимает в Библии совершенно исключительное место.

Имя Иегова-Яхве было тайной, недоступной Израильскому народу до Моисея. Иаков, боровшийся с Богом, спрашивал об имени Божием, но не узнал его. Имя, которое Бог не открыл Иакову, Он открыл другому Своему избраннику - Моисею, получившему от Него повеление вывести народ Израильский из египетского плена. Понимание точного смысла этого рассказа крайне затруднено. Дело в том, что употребленное здесь еврейское выражение ehieh asher ehieh, переведенное на славянский как “Я есмь Сущий”, буквально означает “Я есмь Тот, Кто Я есмь”. Эта устойчивая формула, которая указывает на нежелание говорящего ответить прямо на вопрос. Иными словами, повествование можно понять не как откровение Богом Своего личного имени, а как указание на то, что на человеческом языке нет слова, которое было бы “именем” Бога в еврейском понимании, т.е. неким всеобъемлющим символом, полностью характеризующим его носителя». (Иларион (Алфеев), игумен. Имя Божие в Священном Писании).

Я глава

– ст.3: «Змея. Сложный и многогранный символ, смысл которого во многих случаях определяется контекстом. В данном фрагменте образ змеи ассоциируется с египетским фараоном. Головной убор фараонов был спереди украшен золотой головой кобры, являвшейся символом высшей божественной и царской мудрости и власти». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.24-26: «Умертвить его. Хотя действующим лицом до сих пор был Моисей, местоимение "его" относится не к нему, а к сыну его Гирсаму, который будет упомянут ниже (ст. 25). Гирсам, вопреки условиям завета Божия с Авраамом (Быт. 17:10), обрезан не был и, следовательно, не состоял в завете с Господом. Поскольку обряд обрезания совершает Сепфора (ст. 25), она, по всей видимости, и является виновницей того, что Гирсам не был обрезан. Эпизод с Гирсамом, упомянутый в контексте о первенцах (ст. 23), предвосхищает события, описанные в гл. 12 (ст. 12-13).

Хотел умертвить его. Еще со времен Авеля (Быт. 4:4) все первородное посвящалось Господу. Сын Моисея не только не принадлежал к народу Божию (не был обрезан), но и не был посвящен Господу, следовательно, пользовался жизнью первородного сына не по праву, и Господь пришел взять его жизнь. Моисей со своей семьей вступил в такую сферу бытия, где любые отклонения от установленного Богом порядка вели к катастрофическим последствиям.

Каменный нож. Инструмент, посредством которого совершался обряд обрезания.

Ты жених крови у меня. Формула вступления в завет. В Библии завет часто уподобляется браку или обручению, где одна из сторон символизируется невестой, другая - женихом (напр., Церковь и Христос). Приведенные слова в этом случае означают: "мы обручены (т.е. связаны) кровью завета". Жених крови - по обрезанию. Сепфора конкретизирует завет, в который она вступила вместе со своим сыном, - тот завет, свидетельством заключения которого является именно обрезание». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.7: «В то время кирпичи были значительно крупнее современных. Они изготовлялись из речной глины, в которую добавлялась солома, придававшая им особую прочность». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.3: «Ожесточу сердце фараоново. "Сердце" - понятие, включающее множество значений и обозначающее средоточие чувств, разума и воли человека. Господь сделал сердце фараона жестким (букв.: "трудным"), но не заложил в него зло, а просто прекратил сдерживать его собственное стремление к злым делам». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.14: «Натуралистическое объяснение всех последующих событий, основанное на природных явлениях, связанных с разливом Нила, несостоятельно и носит явно спекулятивный характер. Теория естественного происхождения обрушившихся на Египет бедствий противоречит утверждениям Библии и законам природы». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.17: «Кровь. В древнееврейском языке это слово никогда не используется для описания красного цвета, оно всегда обозначает кровь как таковую (таким образом, здесь не имеется в виду красная глина, которая смывается с Эфиопских холмов в период наводнения)». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.20: «У египтян существовало представление о связи бога (божественной сущности) с его зримой ипостасью. Кроме того, что Нил сам по себе обожествлялся, голубые струи воды мыслились "большим потоком", текущим с небес (из небесного океана) и омывающим всю землю. Графический символ воды (две извилистые линии) входил в начертание слов "жизнь" и "небо". Действие, произведенное Аароном, распространялось на сферы нескольких главных богов египетского пантеона: Хапи, Хнума, Себека, Ануке, Сотиса (богов Нила); Хекет (богини воды и плодородия); Ра (в виде солнца, проплывавшего по небесному Нилу); Нут (богини неба - "небесного потока"); Хатхор (богини неба) и др. Не имеет принципиального значения, превратилась вода в настоящую кровь или это метафора. Важно, что понятие жизни, связанное с Нилом, превратилось в смерть». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.2: «Жабами. В Египте жабы были связаны с богиней Хекет, которая, как считалось, помогала женщинам при родах. Иконографически богиня изображалась с головой жабы, как, впрочем, и боги Хух, Нун и Амон, олицетворявшие созидательную силу. Все, что богиня Хекет, "содействовавшая" рождению новой жизни, "смогла" сделать для египтян - это одарить их жабами. И если сама богиня представлялась в образе женщины-жабы, то эти жабы, как в том смогли убедиться египтяне, ипостасями богини отнюдь не являлись. Еще одно божество египтян обернулось в проклятие им». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.16: «Персть земная сделается мошками. По мемфисской космогонии, бог-творец Пта (Птах) усилием воли создал из земли (персти) свое тело. Земля послужила ему строительным материалом для создания всего остального; т.е. для фараона должно было быть очевидным, что бог Пта послушно "выполняет" волю Моисея и Аарона, поскольку мошки также возникли из земли». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.18: «Не могли. То, что волхвы не смогли воспроизвести мошек (и тем самым усугубить казнь Господнюю), следует рассматривать как милость Божию, обращенную к египтянам, поскольку, в отличие от первых двух казней, эта непосредственно причиняла страдания людям и скоту: "и были мошки на людях и на скоте"». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.26: «Отвратительно. Египтяне обожествляли животных, которых израильтяне обычно приносили в жертву». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.21: Бог поражает весь Египет тьмой, но избавляет израильтян и от этой беды. Объектом этой казни являлся непосредственно фараон, который считался земной ипостасью бога солнца Ра. «Тьма символизирует ослепление ума тех, кто дерзает на исследование Божественного разума» «Исидор Севильский). Тем самым Господь показал, что фараон – «полубог» мыслит о божественном настолько же правильно, как идти к цели в полной тьме.

Осязаемая тьма. В духовном смысле это выражение прямо относится к фараону, поскольку он считался "осязаемой" ипостасью неосязаемого бога солнца и света.

Густая тьма. Эта тьма, несомненно, представляла собой нечто большее, чем просто песчаную бурю или солнечное затмение. Она имела сверхъестественный характер, и ее обычно связывают с днем Господним (Ис. 8:22; 58:10; Иоил. 2:2; Ам. 5:20; Соф. 1:15; ср. Втор. 28:29)». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.2: «Первым месяцем года в соответствии с весенним календарем был авив (март-апрель). Возможно, в данном стихе сообщается о введении этого нового религиозного календаря, начало которому положил исход израильтян из Египта. Авив стал первым месяцем года, поскольку напоминал об избавлении Израиля. О наличии осеннего календаря свидетельствуют 23:16; 34:22. Позднее в вавилонском (весеннем) календаре месяц авив получил название нисан (Неем. 2:1; Есф. 3:7)». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.5: «Пасхальный агнец должен быть без недостатков, поскольку он являлся прообразом безгрешного Сына Божия. Агнец умирал вместо первенца, и его заместительная смерть является ключом к пониманию этого прообраза. Именно поэтому Иисус Христос, Который умер за нас, назван Агнцем Божиим (Ин. 1:29-36;1 Пет. 1:19; Откр. 5:6)». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.8: «Мясо необходимо было испечь на огне без добавления воды. Горькие травы напоминали о страданиях, перенесенных израильтянами в Египте (Плач. 3:15). Пресный хлеб, с которым ели агнца, должен был напоминать о поспешности исхода». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.11: «Пасха Господня. Т.е. установление Господнее. Корень глагола "песах" ("миновать") имеет также значение "перескакивать", т.е. "действовать избирательно". Пасха - древнейший из иудейских праздников, он был дан израильтянам в воспоминание как вечное установление. После переселения в Ханаан евреи должны были закалывать пасхального агнца в святилище (Втор. 16:2 и далее) и вместо помазания кровью косяков, священник кропил кровью жертвенник (2 Пар. 30:16). Обязательность празднования Пасхи распространялась только на мужчин (23:17)». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.15: «Два, изначально разных праздника, праздник Опресноков (Хаг а-Мацот) и праздник Пасхи (Хаг Песах) воспринимались как один. Но так было не всегда. Пресный хлеб имел отношение к земледельческому празднику (земледельцам древнего Ближнего Востока нужно было избавиться от прошлогоднего старого хлеба и дрожжей), в то время как Пасха (Песах) была праздником по существу пастушеским. Название "Песах" связывают с глаголами "скакать", "миновать", "перейти" на иврите, которые, возможно, употреблялись в отношении новорожденных ягнят. Вполне естественно, что ранней весной сборщики урожая в древнем Израиле праздновали урожай ячменя, а пастухи — сезон окота овец. Однако, в определенное время эти весенние празднования, благодаря определенным историческим событиям, соединились, получив новое, более глубокое осмысление».

– ст.22: «Иссопа. Иссоп - один из видов майорана; использовался для очищения (Лев. 14:4-6; Чис. 19:6-18; Пс. 51-7). Плотно сплетенные ветви и листья этого растения могли удерживать значительное количество крови.

В сосуде. Это слово может означать также и порог дома, где кровь собиралась в какой-нибудь впадине. Дом, вход в который был помазан кровью, считался надежно защищенным, поскольку кровь преграждала путь губителю». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.37: «Из Раамсеса в Сокхоф. Местонахождение Сокхофа нельзя определить точно, но, вероятнее всего, он был расположен в восточной части дельты Нила, на месте Тель-эль-Масхута в Вади-Тумилат.

До шестисот тысяч. Очевидно, учтены только мужчины». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.38: «Множество разноплеменных людей. Вероятно, были и другие народы, подвергавшиеся гонениям или находившиеся в рабстве в Египте; кроме того, это могли быть семиты из других племен. Возможно также, что среди людей, последовавших за народом Божиим, были египтяне, породнившиеся с израильтянами, или же те из египтян, которые осознали, что Господь есть Бог». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.43: «И сказал Господь Моисею. Повторение пасхальных предписаний, которое следует за этими словами, скорее всего, связано с упоминанием о неизраильтянах, последовавших за Израилем (ст. 38). Совершать Пасху мог только человек, вступивший в завет с Господом; обязательным условием при этом было обрезание». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.17: «По дороге земли Филистимской. Кратчайший путь к земле Ханаанской пролегал через территорию филистимлян. Но столкновение с филистимлянами угрожало военными действиями с их стороны. Поэтому Господь и не повел народ израильский этой кратчайшей, но кровопролитной дорогой». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.18: «К Чермному морю. Букв.: "к Тростниковому" или "Папирусному морю". Возможно, это одно или группа озер (Горькие озера) к северу от Суэцкого залив (перевод "Чермное море" пришел из греческих и латинских текстов). Вполне вероятно, что здесь имеется в виду южное побережье современного озера Манзала. Согласно археологическим данным, в то время система Горьких озер была соединена отмелями с Суэцким заливом. Это древнееврейское название может означать "Крайнее море". Можно предположить, что это "море" лежало севернее оконечности Суэцкого залива, поскольку в Суэцком заливе не растет тростник; израильтяне разбили лагерь в болотистом месте, чего нельзя сказать о местности, лежащей к западу от Суэцкого залива; Пи-Гахироф и Мигдол (14:2) расположены значительно севернее Суэцкого залива; от "моря" израильтяне направились на восток (или юго-восток), в пустыню Сур (15:22), которая известна также как пустыня Ефам (Чис. 33:8) и находится в северо-западной части Синайского полуострова. В таком случае представляется возможным идентифицировать "море" с озером Балах». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.21-22: «Облачном... огненном. Облако и огонь являются символами непосредственного Божьего присутствия (33:9-10; 40:34-38; Чис. 9:15-22; 11:25; Пс. 98:7; 104:39). Бог не только пребывает с Израилем, Он день и ночь ведет Свой народ». (Новая Женевская ученая Библия).

Я глава

– ст.4: «Одождю вам хлеб с неба. Т.е. хлеб (манна) будет сыпаться с неба, подобно дождю. Хлеб, падающий с неба, символизирует также духовную пищу, которой Бог питает человека. Именно ею нельзя запастись впрок - ее из рук Божиих необходимо получать ежедневно. См. Ин. 6:25-59». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.16: «По гомору на человека. Около двух литров. Однако созвучное арабское слово означает "полная чаша"; возможно, слово "гомор" употребляется здесь именно в этом значении». (Новая Женевская ученая Библия).

– ст.31: «Манна. "Ман ху?" - "Что это?" Евреи, никогда прежде не видевшие ничего подобного, задавали этот вопрос. Отсюда и название: "манна".

Кориандровое семя. Небольшое семя шаровидной формы с приятным запахом, по вкусу напоминающее медовую лепешку».

Я глава

– ст.2: «Что искушаете Господа? Поведение израильтян все более и более уподобляется поведению египетского фараона, с той лишь разницей, что евреям Бог являл милость, а фараону - строгость; также нигде не говорится, что Господь "ожесточил сердце" своего народа, но народ оказался "жестоковыйным" (32:9; 33:3; 34:9; Втор. 10:16)».

– ст.11: «Поднимал руки... опускал руки. Символ полной зависимости Израиля от Божией силы. Когда Моисей опускал руки (как бы знак уменьшения этой зависимости), враг одолевал. Возможно, видя израильтян побеждающими, Моисей успокаивался, полагая, что дело сделано, и опускал утомленные руки. И тогда становилось очевидным, что Израиль сам по себе не может тягаться с более сильным и искусным противником».

Я глава

– ст.10 (в сравнении с 24:1): «Почему Господь сначала не разрешил никому, кроме Моисея, входить на Синай, а позже воззвал туда с Моисеем и Аарона, Надава, Авиуда и семьдесят старейшин? Педагогическое значение. Сначала изучение друг друга, подготовка к встрече, благоговение к Встречному; шаг на встречу и, наконец, сама встреча».

– ст.15: «Не прикасайтесь к женам. При половом сношении мужчина и женщина становились на время нечистыми (Лев. 15:16; 1 Цар. 21:4)».

– ст.21: «Чтобы... не порывался к Господу видеть Его. Увидеть незримого Бога можно только глазами веры, а именно ее израильтянам недоставало. Желание "заглянуть" в духовный мир и попытки сделать это положили начало оккультизму - насильственному проникновению в запредельные сферы бытия.

Я глава

Закон, данный в пустыне, на "ничьей земле" и предназначен не для определенной страны, но имеет значение общечеловеческое.

I заповедь

«Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:3).

В этом первом и основном требовании содержится призыв идти только за своим Богом и доверять только Ему, не уделяя внимания никаким другим богам, даже если они где-то у кого-то может быть и есть. Сейчас вопрос о бытии этих других богов не ставится. Требуется безоговорочная верность и доверие своему Богу. Поэтому в 1-й заповеди стоит акцент не на «да не будет», а, скорее на «у тебя» Т.н. абсолютный монотеизм, смеющий отрицать само существование других богов, кристаллизуется в истории Израиля позднее (во времена Вавилонского плена). Сейчас мы об этом абсолютном или теоретическом монотеизме с легкостью рассуждаем, тогда как жизненно важнее к нему подойти после опыта верности своему Богу, Который потом оказывается единственно истинным и Творцом всего сущего (именно такой и была последовательность Ветхозаветного откровения: от своего Бога к Единому Богу – Всемогущему Творцу).

Под другими богами подразумеваются не только языческие божества (например, Египта или Ханаана), но и все, что претендует на господство, будь то политические силы (богами, как царскими титулами, именовали себя многие правители Древнего Востока) или какие-либо другие авторитеты и ценности (ср. Пс. 81).

II заповедь

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняй­ся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, нака­зывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любя­щим Меня и соблюдающим заповеди Мои». (Исх. 20:4-6). Древнейшая форма заповеди выглядит так: «Не делай себе богов литых» (Исх. 34:17) или: «Проклят, кто сделает изваянный или литой кумир... и поставит его в тайном месте!». (Втор. 27:15).

Вторая заповедь тесно связана с первой и из нее вытекает. Если в первой заповеди говорится как извне об уникальности и единственности JHWH как Бога (для тебя), то здесь, во второй запо­веди, говорится изнутри – о том, что JHWH – вообще иной и ни на кого не похожий и ни с кем не имеющий ничего общего. «Во всем творении нет такого существа, которое могло бы дать аналогию Богу Израиля или быть Его символом. Перечисляются три этажа космоса. Ни солнце, луна или звезды на небе; ни силы жизни и плодородия на земле; ни чудовища хаоса и бездны не могут дать представления о сущности JHWH. Он принципиально отличен от мира тварности. Он остается всегда вне постигаемости человеком». (Ианнуарий (Ивлиев), архим. Лекции по библейскому богословию в СПбДА).

«Не делай себе кумира и никакого изображения...»

В самой глубине речь здесь идет не столько о статуях, сколько о ментальных или сентиментальных образах, которые человек со­здает себе в качестве божества. Конечно, человек не может обойтись без изображения, без всякого образного понятия о Боге. Но образ, за­фиксированный в материи (в камне, в красках и т. п.) – это образ прошлого, а значит, умершего, лишенного жизни. Бог Израиля – Бог жизни, Бог вечного настоящего, Бог, зовущий Свой народ идти вперед.

Слово.Но ведь Бог общается с народом и живет среди него. Каким же образом? В Книге Второзакония дается пояснение, выраженное стилистически не очень гладко, ради того, чтобы подчеркнуть главное: «...И говорил Господь к вам [на горе] из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор. 4:12). Вообще, Книга Второзакония этому уделяет особое внимание: Бог присутствует и является Своему народу в Слове, и только в Слове. Это единственная и самая точная и адекватная форма откровения и общения с народом. Израиль же должен слушать: «Шема Израиль», «Слушай, Израиль» – любимое выражение Второзакония (Втор. 4:1; и мн. др.).

Бог-Ревнитель.Обращает на себя внимание наименование Бога ревнителем. Понятие «ревность» в применении к Богу – явно не термин нашей догматики. Но в Библии это дает возможность говорить о монотеизме не в абстрактно-философском смысле, а опять-таки в смысле верности своему живому личному Богу. Бог един и единственен и потому ревнив – быть единым есть то же самое, что быть ревнивым; постольку он может направить на человека такую энергию яростной взыскательности, которая невозможна для самого властного языческого божества. Отсюда единственный в своем роде тон, который мы сразу же ощущаем в "Десятословии", – тон безоговорочности. Обычный тип древнего законодательства (кодекс Хаммурапи, хеттские законы и т. п.) исходит из правовых "казусов" и оформляется по парадигме – "если кто-либо...то... но если... то...". Здесь нет места ни для каких "если" и ни для каких "но". Обусловленность сменилась безусловностью.

Золотой телец.Запрет изображать божество имеет и другие причины. Человек стремится воссоздать образ Бога в видимости, в материальности, в ощутимости. Но дело не только в том, что человек хочет созерцать Бога, хотя бы в рукотворных Его подобиях (статуях и изображениях). Не менее важно и другое: человеку, с тех пор, как он согрешил, невыносимо постоянное око Божие, постоянная роль объекта перед взором Бога субъекта. Вот как об этом говорит Иов: «Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на не­го внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою?» (Иов. 7:17-19). Человек стремится избавиться от этого ощущения и сделать Бога объектом, превратив Его в идола. Идол – прирученный бог, созданный по меркам человека. Человек пытается превратить Творца в самое совершенное из своих человеческих творений. В золотом тельце Израиль увидел не другого бога, а Своего Господа, вылепленного по своим меркам, понятным и достаточно красивым, в противоположность непонятному и невыносимому Присутствию (дымящаяся гора, исчезновение Моисея). Когда пророки вовсю применяли антропоморфные образы для проповеди о Боге, они ничуть не смущались этим и не чувствовали себя нарушителями 2-й заповеди. В проповеди пророков речь шла совсем не о культовой реальности (они, конечно, не требовали куль­тового поклонения этим образам), а об образной передаче богооткровенных истин. Эта заповедь, запрещающая изображения божеств, проясняет что-то из тайны самого народа Божия как странника, который направляется к заветной цели – Царству Божию. Он не должен ни на чем сосредотачивать своего внимания, как только на обетованиях, открытых в Имени.

Запрет изображать Бога и Новый Завет (Боговоплощение).Итак, Бог отвергает всякое видимое Его изображение. В этом, как и во многом другом, подготовительное (педагогическое), очистительное значение Ветхого Завета: все подобные запреты расчищают место для явления Бога в единственно приемлемом для Него видимом обра­зе – образе человека. Это Иисус Христос в Новом Завете: «И Слово стало плотью...» (Ин. 1:14). В Прологе Евангелия от Иоанна истинность Боговоплощения утверждается именно на фоне невозможности и запрета изображать и видеть Бога: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18).