ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА 2 страница

Позднее новые образцы керамики появились под влиянием изысканных бронзовых китайских изделий. Для украшения керамической поверхности использовались ритмизованные веревочные орнаменты, достигаемые вдавливанием по сырой глине, наблюдается стремление воспроизвести геометрический орнамент и даже интерпретация богатого орнамента металлических изделий, созданных на континенте.

Недавние открытия позволяют утверждать, что в конце эпохи Дзёмон, то есть около середины I тысячелетия до нашей эры, в Японии постепенно распространялась практика богарного земледелия[4]в качестве вспомогательного ресурса, способствующего относительному переходу общин к оседлости.

Яёй

Земледельческая Япония, а есть соблазн называть Японию именно так в любое историческое время, начинается около III века до нашей эры бурным расцветом культуры, известной как Яёй, которая характеризуется преобладанием земледелия, повсеместным использованием гончарного круга и умением выплавлять металлы. Впервые открыто проявляется то странное обстоятельство, которое представляет в Японии волна импорта. Доисторическая маргинальная культура, первобытная японская цивилизация с незапамятных времен питались континентальными источниками. Но в обширном доисторическом универсуме, когда народы еще не сложились, когда самые революционные изменения возникали из подражания (при этом место их возникновения оставалось неизвестным), явления, возникшие в Сибири, Северном и Южном Китае, Юго-Восточной Азии, постепенно гармонично соединяются.

В течение веков, которые предшествовали началу нашей эры, напротив, именно различия в социально-экономическом развитии отдельных человеческих общностей на континенте стали источником возбуждения, проявлявшегося в разных аспектах.

Китай испытал период волнений, так называемую эпоху «сражающихся царств» (475–221 гг. до н. э.), когда по его границам шоковой волной прошло вторжение племен со всеми его последствиями. Богатые китайские царства, вечные объекты страстного вожделения, содрогнулись под ударом полчищ верховых кочевников. Цин Шихуанди, основатель империи (221–210 гг. до н. э.), для защиты китайских земель от варварских вторжений начал строительство знаменитой Великой Китайской стены, помимо тех укреплений, которые отдельные княжества уже возвели на собственные средства. Орды кочевников продвигались дальше до Кореи. Войны привели к возрастанию миграции, и целые семьи пытались достичь Японии, надеясь найти на островах безопасность и покой. Многими путями можно было прибыть на архипелаг с континента, но наиболее удобный (и следовательно, наиболее вероятный), и с этим согласны многие исследователи, вел из Кореи в северные области Кюсю (Кита-Кюсю) с промежуточными остановками на островах Цусима и Ика. В хорошую погоду с одного острова можно видеть берег другого. Последний этап, бухта Карацу (Сага-кэн ), открывал очаровательный вид на прибрежную полосу, на плодородные польдеры,[5]в особенности пригодные для возделывания риса, на горы, защищающие от ветров. Горы виднелись на горизонте обширных равнин, простиравшихся до современной Фукуока; прилегающий берег, где могло развиваться земледелие, имел удобные заливы. Именно по этому пути технические и художественные достижения Китая эпохи Хань достигали Японии — это были сокровища империи: треножники, наконечники для стрел, алебарды эпохи Инь и Чу, зеркала, корейские ножи, сапеки.[6]

Возможно, к этому времени что-то уже было известно на архипелаге, но Япония той эпохи еще не достигла уровня зрелости, который мог бы приносить собственные плоды.

Достижения эпохи Яёй (названа по характерной для нее керамике), как справедливо отмечается, состоят в том, что ускоренными темпами была преодолена культура халколита.[7]В эпоху бронзы в Японии технические изобретения способствовали блестящему расцвету зрелого неолита. Благодаря изобретению гончарного круга создавалась керамика с исключительно чистыми линиями, не уступающая иноземным образцам из металла и имеющая функциональное назначение, совершенствовалась обработка камня, ему придавались внешний вид и острота металлических орудий. Прекрасные каменные орудия, в свою очередь, позволяли лучше обрабатывать дерево, и в знаменитых своими археологическими находками деревнях Карако (Нара-кэн ) и Торо (Сидзуока-кэн ) обнаруживаются разнообразные деревянные инструменты и утварь, изготовленные из криптомерии, дуба, камфарного дерева. Постройки этого периода располагаются на естественных террасах, оставляя место на низменных местах для поливных рисовых полей, орошаемых сложной сетью каналов, которая была бы невозможна без общинной организованности. Первые ремесленные образования возникли благодаря экономическому и культурному подъему. В Японии начинают обрабатывать металл, положив начало ремесленному производству, которое скоро приобретет на Дальнем Востоке известность. Сначала бронзовые китайские изделия вызывали восхищение, им приписывались сверхъестественные свойства, некоторые из них даже помещались в качестве оберегов в могилу рядом с умершими. Однако китайские бронзы завозились в таком количестве, что японцы не колеблясь стали расплавлять наиболее часто встречающиеся предметы — так начиналась японская металлургия. От северного Кюсю до залива Исэ и в наши дни еще сегодня находят расплющенные (или нерасплющенные) наконечники копий и секир, предназначенные для культовых обрядов или войны. Область, которая простирается от современной Хиросимы до залива Суруга, стала местом наиболее частых находок загадочных бронзовых колоколов (дотаку) без била, имеющих в разрезе форму эллипса; возможно, это местная интерпретация ритуальных колоколов, которые использовались в былые времена в Китае эпохи царства Чу. Кажется, что наиболее богаты такими находками копий, секир и дотаку берега Внутреннего Японского моря. Таким образом, можно сделать вывод, что на протяжении столетий, которые предшествовали выходу Японии на историческую арену, были две особенно развитые области. Обе они (северные земли Кюсю и южные области Хонсю) были открыты посреднику, способствующему приобщению к цивилизации, каким являлось Японское море, на их территории вскоре станет господствовать воинственное государство Ямато.

Ва

Свидетельства об усилении Японии в конце эпохи Яёй нашли отражение в китайских источниках: в III веке путешественники и посланцы китайского царства Вэй высадились на островах Восходящего солнца. Они обнаружили удивительную страну, которая уже в это время имела свое политическое устройство. Одно из китайских исторических сочинений, включенное в «Историю трех царств» (Санку-че Вэй), посвященное истории царства Вэй (Вэй-че ), повествует о варварах Востока (Той-чуань ), в нем на нескольких страницах рассказывается о японцах, или eo-йен. Этот текст можно считать наиболее древним и самым полным известным описанием доисторической Японии. В повествовании сообщается, что страна Ва (так китайцы называли древнюю Японию) располагается в центре «юго-восточного океана», что она некогда состояла из множества государств, которые постепенно объединялись под эгидой одного «главы двора», пока их не стало тридцать, перечисляются в соответствии со сторонами света названия княжеств, изображается жизнь обитателей острова: «Земля Ва — жаркая, зимой точно так же, как и летом, там могут произрастать овощи, которые используются в пищу; все население ходит там босиком; имеются дома с комнатами; родители и дети отдыхают в отдельных помещениях; они раскрашивают себе тело красной краской и, подобно тому как это принято в Китае, пользуются пудрой. Что касается мертвых, для них используют гробы без крышки;,они поднимают один холмик и возводят курган; таким образом, начинается траурная церемония, которая продолжается более десяти дней; в течение этого времени не едят мяса и держащий траур плачет, в то время как другие (не родственники усопшего) поют, танцуют и пьют вино. После того как похороны завершаются, вся семья идет погрузиться в воду, словно для того, чтобы искупаться. <…>

Если же кто-то хочет пересечь море для того, чтобы возвратиться в Китай, [в течение всей продолжительности путешествия] человек [который остался на родине] не причесывается, не ловит блох, одевается в грязную одежду, не ест мяса, не приближается к женщинам, словно он находится в трауре. Его называют колдуном. Если путешественник возвращается цел и невредим, тогда (этот колдун) получает рабов и богатства. Если же его настигает болезнь или несчастье, то они его обрекают смерти. <…>

В этой стране производится жемчуг и зеленый нефрит. В горах находят киноварь. Из деревьев можно там увидеть лавры, дубы, камфарные деревья, клены. Что до бамбука, то там существует только низкорослый. Встречаются имбирные деревья, дикие померанцы, перцы, вкуса которых никто из них не знает. Здесь обитают дикие обезьяны, фазаны».

Если археологическими данными подтверждаются сообщения китайских путешественников, то гораздо труднее определить их маршрут. Оба центра культуры Яёй точно так же, как и любой регион Внутреннего Японского моря, могут с полным правом считаться колыбелью маленьких царств, из которых впоследствии возникло великое государство Ямато. Сторонники различных гипотез сталкиваются друг с другом в своих оценках, строят предположения о направлениях навигации, подсчитывают ее продолжительность, историки и археологи взвешивают свидетельства, выдвигают новые гипотезы. Удастся ли когда-нибудь точно определить место рождения Японии?

Как бы то ни было, очевидно следующее: растущее богатство небольших сельскохозяйственных общин стало причиной возникновения дифференцированного общества. Наличие предметов в многочисленных могилах эпохи Яёй свидетельствует об этом. Среди единообразной массы гробниц, которые вполне приличны, но не отличаются роскошью, маленькие урны, увенчивающие дольмен,[8]глиняные кувшины для погребения (камэкан) из обширных некрополей Западной Японии, ларцы или загадочные могилы со рвами демонстрируют с достаточной очевидностью высокое общественное положение некоторых усопших, подчеркнутое наличием оружия, зеркал или драгоценностей.

Кофун

Цивилизация Яёй непродолжительна, поэтому не может быть достаточно полно описана, она’очень быстро вышла в начале IV века на уровень железного века. Воины-всадники (известно, что лошадь уже была приручена и одомашнена) в железных доспехах стали отныне хозяевами: они уже были достаточно могущественными, чтобы попытаться стремиться к успеху из своей колыбели Ямато и его прибрежных областей за их пределы для завоевания других земель и достичь его. Так, они утвердились в Корее.

Китай после крушения династии Хань под ударами кочевников и клановых конфликтов был раздроблен и превратился в страну «Шести династий» на Юге (III–VI вв.) и «Шестнадцати царств Пяти северных племен» и варварских династий на Севере. До воссоединения Китая под эгидой династии Суй (589) все происходящее в нем отражалось на событиях в Корее и разрывало эту страну на части, ввергая в разруху. В III веке династия Вэй предприняла попытку восстановить свое господство над Корейским полуостровом, и тогда началось переселение корейцев в Японию. Этот процесс становится постоянным и приобретает все большее значение для Японии, ускоряя ее эволюцию. В это время Япония успешно развивалась, и поэтому технические умения корейцев и корейская наука пришлись там весьма кстати и охотно были восприняты японцами. В 369 году, осмелев, японцы сами высадились в Корее и основали небольшое японское княжество Мимана. На протяжении почти двух столетий, вплоть до уничтожения Мимана в 562 году, Япония владела провинцией на континенте. Таким образом, из этого материального, технического, интеллектуального и человеческого противостояния рождалась историческая Япония.

Японский железный век, то есть век военных вождей, известен еще плохо. Однако от него все же остались впечатляющие следы: курганы, изолированные или сгруппированные, живописно повторяющие ритм сельских пейзажей, сохранившиеся вопреки наступлению городов и развитию промышленности как свидетельства доисторической Японии. Эти могилы были в той или иной степени созданы по образцу китайских или корейских надгробных памятников, они состояли из гробницы с правильными очертаниями, увенчанной террасой для религиозных церемоний. В классическую эпоху, которая формировалась в основном в первой половине V века, японский курган (кофун) встречается чаще всего. Он абсолютно точно воспроизводит форму замочной скважины: закругленный позади, он имеет спереди квадратное продолжение (дзэмпокёэн). Правильные гробницы, такие как гробницы великих правителей Одзина (III в.) и Нинтоку (IV в.) на равнине Осака, с внешней стороны были окружены одинарным или двойным рвом, заполнявшимся водой, и могли достигать трехсот метров в периметре, однако внутреннее устройство и размеры оставались неизменными. В последующие столетия, по мере того как культура железного века распространялась на восток страны, размеры гробниц становились меньше, но их количество возросло, и они объединялись в большие некрополи. Известно, что в 646 году император Котоку (645–654) издал указ об ограничении размеров гробниц и ограничении количества ценных предметов, помещаемых с усопшими. Трудно утверждать, возымела ли действие воля императора, однако по времени издание указа действительно совпадает с постепенным исчезновением больших захоронений. Одновременно буддистский обычай сожжения умерших, введенный сектой Хоссо в последней трети VII века, становится всеобщим.

Ханива, то есть цилиндры из обожженной глины, датируются эпохой Великих курганов, предназначались первоначально для того, чтобы удерживать землю курганов. Но постепенно в верхней части они стали украшаться изображениями предметов, животных и, наконец, человека. Так, в Ямура (Гумма-кэн ) было найдено изображение женщины, прическа которой была увенчана тяжелым шиньоном, в ушах были подвески, на шее — ожерелье из крупного жемчуга. Она представлена в полный рост, что для ханива является редкостью. Глина воспроизводит элегантность одежды, даже слегка намечены мотивы на ткани. Без сомнения, изображено лицо из высшей знати.

В Нохаре (Саитама-кэн ) найдены ханива, изображающие танцора и танцовщицу, что подчеркивается различиями их прически. Скульптуры принадлежат поздней эпохе Кофун, но в целом представляют ту же цилиндрическую форму, которая присуща первым ханива, — в двух полых цилиндрах просверлили отверстия и приделали руки. Все изготовлено с большим искусством.

Одна из редких находок периода железного века — фигура воина в полный рост. У него доблестный вид: шлем, полные доспехи, отчетливо видны нарукавники, широкие штаны подвязаны под коленями шнурами. В его правой руке широкая сабля, в левой он держит лук. Скульптура найдена в Иидзука (Гумма-кэн ), напоминает фигуры из гигантского кургана императора Нинтоку, что свидетельствует о расширении Кинай на восток.

Редкая находка периода железного века — ханива дом. Установленный на ямах или поднятый на сваях, дом покрыт крышей, которую поддерживает мощная балка конька, ставшая одним из ярких элементов традиционной японской архитектуры. Четыре маленьких павильона, каждый перекрытый отдельной крышей, присоединяются к главному строению. Несомненно, находка из Сайтобару (Миядзаки-кэн ) изображает жилище вельможи, такими строениями представлены и синтоистские святилища.

Облик древних воителей, энергии которых обязано своим возникновением первое японское государство, сегодня известен только по стилизованным силуэтам ханива. Первоначально ханива представляли собой простые глиняные цилиндрические емкости, поддерживающие землю у подножия кургана, образуя внешний элемент архитектуры; позднее ханива украшали верхнюю часть кургана изображениями образов земного мира — животных, домов, лодок и людей. Эти глиняные фигуры с огромными глазами сегодня дают нам представление об образах Японии на заре ее истории.

Ямато

В V веке двор Ямато поглотил многочисленные кланы (удзи) и союзы (бэ ).Верховная власть сохранялась благодаря силе союзов, которая поддерживалась распределением титулов среди знати. Эти титулы происходили от названий должностей, но вскоре приобрели значимость иерархических рангов. Так было с титулами оми и мурадзи, которые раздавались знатным предводителям кланов, связанным родством с царствующим домом, а значит, считавшимся потомками богини солнца, и вождям других кланов, ведущих свое происхождение от других божеств. Для того чтобы создать систему управления, правитель Ямато назначал великого оми (о-оми ) и великого мурадзи (о-мурадзи ). Начиная с VI века первый титул принадлежал могущественным союзникам императорского дома — роду Сога, второй — могущественным военным кланам Мононобэ и Отомо. Таким образом, начало процесса государственной централизации сопровождалось формированием параллельной властной структуры. Двоевластие сохранялось на протяжении столетий, нередко за счет полномочий императорского рода, но никогда при этом не делались попытки оспорить законность власти царствующей династии.

Императоры Ямато, быть может, обязаны большей частью своего политического взлета возникновению письменности. Китайские иероглифы постепенно проникали в Японию в виде надписей на мечах и зеркалах, а обычай практики гадания на костях или черепашьем панцире сделал привычным для японцев использование знаков. Легенда рассказывает о том, что своим вступлением в историю Япония обязана посредничеству двух ученых с материка — то ли китайских, то ли корейских, которые обучали императора конфуцианским добродетелям и одновременно знакомили его с письмом. Археологические данные доказывают быстрое развитие молодого двора Ямато ( Ямато-хётэй ),имевшего влияние и в Корее, где он столкнулся с цивилизацией с достаточно долгим историческим прошлым. Однако Япония обязана своим культурным расцветом того времени гораздо меньше своим уроженцам, обосновавшимся за морем, чем иммигрантам, корейским ремесленникам и ученым, которые были хорошо приняты на архипелаге, вскоре натурализовались (кикудзин ) и в благодарность за оказанные услуги получали от императора дворянские титулы. Иммигранты с континента охотно делились всеми известными им техническими новшествами, а их образ жизни и владение письменностью оказывали на японцев сильное духовное влияние.

Именно в этот момент в контексте сильного чужеземного влияния в Японии укореняется буддизм. Это основополагающее событие представляется чрезвычайно важным, особенно если учесть, что до сих пор Япония — одна из немногих стран, где живо учение Будды, испытавшее трудные времена на протяжении своей более чем тысячелетней истории.

Согласно легенде, буддизм появился Японии в VI веке между 538 и 552 годами. Король Пэкче (Корея) Сенг-Мионг, надеясь достигнуть союза с Японией против Силлы, другого корейского королевства, решил отправить правителю Ямато Киммэй (535–571) статую Будды из позолоченной бронзы (техника, в которой корейцы считались мастерами) и свитки с текстами сутр. Конечно, не все удзи выказали благоприятный прием новой вере. Многие кланы отвергали буддизм как кощунство, как дерзкий вызов, брошенный старым синтоистским божествам, которые способствовали процветанию удзи и охраняли его. Но некоторые кланы, напротив, предполагая, что в буддизме содержится возможный источник могущества огромного континента, надеялись, благодаря его универсализму, приобрести господство над соперничающими кланами с их еще во многом примитивными верованиями. В государстве Ямато, образованном экономическими и семейными общностями, одинаково влиятельными, каждый глава клана рассчитывал на преобладание интересов и идей своего клана. Так, началась знаменитая вражда рода Сога против кланов Мононобэ и Накатоми, которые стояли во главе военных и религиозных администраций императорского двора; эти влиятельные лица ревнивым оком взирали на расширение влияния новой религии. Император, однако, придерживался советов Сога, которые, связав свою деятельность с позицией кикудзин, восхваляли открытие чужеземного мира, интеллектуальное и материальное превосходство безоговорочно принималось ими. Столетия, прошедшие с тех времен, смягчили остроту противостояния, но до сих пор ярко выражают его суть, которая столь характерна для японской истории, — это противостояние защитников традиции и сторонников радикальных обновлений. Конечно, если верить старым преданиям, то в красочных событиях недостатка не будет: как только верховный правитель Киммэй, приверженец буддизма, отдал приказ, чтобы этот культ почитали, разразилась ужасная эпидемия, вызванная, как считалось, яростью оскорбленных синтоистских богов.

Спустя десять лет установление статуи Будды сопровождалось теми же последствиями. Представители кланов Мононобэ и Накатоми добились, чтобы изображения Будды были брошены в ров с водой во дворце Нанива, где тогда находился двор, а все буддистские храмы безжалостно сожжены. Сога не признавали себя, однако, побежденными, и обе стороны были одинаково убеждены в своей правоте, так что в начавшейся беспощадной борьбе помимо веры на карту были поставлены еще власть и определенный образ жизни. В конечном счете в ходе решающего вооруженного столкновения в 587 году Сога одержали победу, оправдывая более чем сомнительные средства ради достижения своих целей, поскольку в 592 году по наущению Сога-но Умако был убит император Сусюн (587–592), не разделявший его взглядов. Борьба за торжество буддизма продолжалась долгие годы. Наследовавшая своему деверю императрица Суйко (592–628) положила начало новой традиции, характерной для VII–VIII веков: в течение почти двухсот лет из шестнадцати императоров восемь были женщины. В период царствования Суйко во главе правительства находился мудрый регент и законодатель Сётоку (592–622), именно при нем в Японии были введены одновременно буддизм как государственная религия и первая упорядоченная система управления государством. Дух новшеств преобладал во всех мероприятиях: само имя правителя Ямато было в 592 году заменено титулом «небесный император» (тэнно ) Страны Восходящего солнца (Нихон).

Да и в самом деле не было больше времени оглядываться назад. Японское государство Мимана в Корее пало в 562 году под ударами королевства Силла. Японцы, проживавшие за морем, для которых буддизм и конфуцианство уже стали частью привычного миросозерцания, возвратились и усиливали партию реформаторов. Могущественный род Сога воплощал силу и будущее. Он поддерживал регента Сётоку, который был и знатоком сутр, и сторонником прокитайских тенденций развития. Под его нажимом в 594 году буддизм стал государственной религией, тогда же были основаны Ситэнодзи и Хорюдзи, храмы, положившие начало японской архитектуре в китайском стиле. Организация духовной жизни сопровождала административную реформу. Отныне управление государством должно было опираться на этику конфуцианства, освободившись от древних религиозных обычаев, которые впредь только император обязан был исполнять лично. Иерархия должностных лиц устанавливалась в соответствии с добродетелями, проповедуемыми конфуцианством, отличием для них служил цвет головного убора: фиолетовый цвет символизировал добродетель, голубой цвет — доброту, красный- почитание ритуала, желтый — веру, белый — справедливость, черный — мудрость. В 603 году эти столь ценимые в табели о рангах добродетели были разделены на степени таким образом, чтобы образовалось двенадцать ступеней — «иерархия двенадцати рангов головных уборов».[9]Следует отметить любопытное обстоятельство: порядок добродетелей, таким образом, утвержденный в Японии, отличался от установленного в Китае: «почитание» и «вера» на архипелаге занимали в системе рангов более высокую ступень, чем та, которая им же соответствовала на континенте, в то время как «справедливость» и «мудрость» были помещены в самый конец списка.

В 604 году знаменитая «Конституция семнадцати статей» стала религиозной и политической декларацией японского государства. Первая статья воспрещала ведение междоусобных войн и требовала от всех японцев усилий для создания могущественного государства; вторая статья превращала буддизм в духовное основание государства; третья утверждала необходимость соблюдения иерархии, поскольку только порядок гарантировал государству необходимую поддержку; последующие статьи касались установления различных общественных механизмов. Конституция, построенная на моральных принципах, если ее подвергнуть филологической экспертизе, содержит реминисценции из самых разных китайских текстов: из «Классической поэзии» и «Классической истории», из «Рассуждений и бесед» Конфуция, из «Исторических записок» Сыма Цяня, из поэтической антологии «Вэн-сюань»; одновременно в ней можно найти влияние многих философских школ: конфуцианства, легизма,[10]даосизма или даже мысли Мо Цзы. В том же году был введен в силу новый календарь, установленный с помощью специалиста из корейского королевства Пэкче. Этот календарь положил начало японскому счету времени по эпохам.

Столь быстрое установление организованного государства не могло произойти без наличия большого количества чиновников — кадров, одинаково хорошо владевших новыми административными методами и имевших новые необходимые моральные убеждения. Исполненный почтения перед Великим Китаем Сётоку послал в 607 году Оно-но Имоко с известием к императору Янгу из династии Суй об изменениях, происшедших в Японии, где уже не существовало царства Ва. После весьма сдержанного приема посол возвратился в Японию для устранения протокольных сложностей. Его вторая миссия (608) оказалась более продуктивной, а возвращение в Японию — триумфальным. Он добился от императора Срединной империи разрешения ежегодно посылать в Китай ученых для обучения китайским наукам. Это осуществлялось в действительности на протяжении тридцати лет, потому что правящая династия Тан, основанная в 618 году, продолжала предоставлять милости, дарованные последним правителем из династии Суй.

Политика систематической китаизации поддерживалась далеко не всеми японцами. С 614 года Инуками-но Митасуки активно противостоял ей. Сога, поддержка которых весьма ценилась регентом, с досадой чувствовали, что сами возвели препятствия для удовлетворения собственной жажды власти. Напротив, возвратившиеся из Китая думали только о том, как укрепить основы авторитарного централизованного государства. Смерть великого регента Сётоку в 622 году выпустила на свободу эту противоречивую энергию, став причиной войны. Первый период Японского государства завершился. Не прошло и столетия, как расцвела интеллектуальная и художественная культура: она не только впитала наследие ближайших соседей, Китая и Кореи, но через них до японцев дошли некоторые сокровища таких далеких и неведомых земель, как Персия, Египет, а через посредничество Гандхары — даже Греции.

Освободившись от опеки регента, род Сога быстро поднял голову, принудил к самоубийству наследника Сётоку и превратился в подлинную опасность для императорского трона, которым он пренебрегал, приказывая возводить внушительные гробницы для усопших из своего рода, размеры и пышность которых соперничали с гробницами великих правителей. Легенда говорит о том, что в долине Нара знаменитая гробница Исибутаи со стеной циклопической кладки укрывает останки самого Сога-но Умако.

Тайка

Тем временем приверженцев централизованного государства с императором во главе становилось все больше. Такую позицию поддерживали и прибывшие из Кореи японцы-иммигранты, подавляющая часть ученых, которые вернулись из-за моря. Так, Такамуто-но Куромаро или Минабуси-но Сюан возвратились в Японию преисполненные восхищения перед могуществом правильно организованного Китая эпохи Тан. Они решили покончить с превосходящим все рамки влиянием и высокомерием рода Сога. В 645 году Наку-но Оэ, принц из императорского рода, и Накатоми-но Каматари совершили государственный переворот, и род Сога потонул в море крови, а императрица Когёку (642–645) вынуждена была отречься от престола. Государственные политики, верные Сётоку, в 646 году обнародовали длинный перечень мер, совокупность которых известна под названием реформ эры Тайка — «Великие перемены» (645–649), уже этим названием было выражено желание обновления. В действительности речь идет о законченной системе административного управления, механизм которого был запущен рядом мер, следующих друг за другом до конца VII века, несмотря на перерыв, вызванный в 672 году мятежом, известным под названием Дзинсин, — борьбой внутри императорского семейства за овладение троном.

Реформы были радикальными, и можно без преувеличения утверждать, что дальнейшее развитие феодализма происходило в зависимости от их большего или меньшего сопротивления децентрализующим силам, которые не сдавали своих позиций. Основная идея реформирования состояла (по аналогии с китайским образцом) в том, что государству принадлежит вся страна — население и земли. Вторая статья определяла административное устройство территории: область, расположенная вокруг столицы, образовывала особый округ, получивший название Кинай, все остальные области были разделены на провинции — купи, уезды — ган и деревни — сато. Здесь же регулировался вопрос о военной защите границ, особенно важной в эту эпоху, когда восток страны, покрытый горами, являлся еще для двора terra incognita; предписывалось создание почтовых станций (экиба и тэмма). Согласно третьей статье определялась структура деревень, предписывалось проведение переписей, поскольку земля распределялась и нарезалась геометрически правильными наделами (ханденсёдзё ). Распределение земли велось согласно количеству ртов, которые надо было кормить (кобундэн ). Четвертая статья уточняла принадлежность людей к социальным классам.