Военно-политическая обстановка весной 1943 г. 17 страница

 

Ввод в сражение стратегических резервов был сопряжен с большими трудностями. Они находились на значительном удалении от линии фронта, и их выдвижение задерживалось из-за бездорожья, вызванного непрерывными дождями. Между тем обстановка требовала введения в сражение свежих сил как можно быстрее. Вследствие этого войска зачастую вступали в бои с ходу, по частям, не закончив полного сосредоточения и подготовки к наступлению. Так случилось с 11-й армией. В течение трех месяцев она находилась в резерве Ставки. Ее соединения были укомплектованы личным составом и вооружением полностью, автотранспортом — на 75 — 80 процентов, из которого около трети требовало ремонта. Армии пришлось за шесть дней совершить пешим порядком 160-километровый марш.

 

По решению командующего Западным фронтом 11-я армия прямо с марша была введена в сражение 20 июля на стыке 50-й и 11-й гвардейской армий с задачей наступать в направлении Хвастовичей{448}. К этому времени в район сосредоточения прибыли только четыре дивизии армии из восьми. Растянулись и ее тылы. Часть артиллерии находилась на марше, войска имели боеприпасов только на первые дни боев. Не подготовленные для нанесения глубокого удара, соединения армии за шесть дней наступления продвинулись незначительно.

 

С 20 по 25 июля в полосе 11-й гвардейской армии шли ожесточенные бои. Переброшенные на это направление танковые и пехотные дивизии врага предпринимали отчаянные контратаки. В воздухе проходили крупные сражения. Положение орловской группировки было тяжелым и вызывало тревогу в ставке Гитлера. 20 июля Цейтцлер телеграфировал командующему группой армий «Центр»: «Фюрер приказывает, чтобы в ночь [162] с 20 на 21.7 ни в коем случае не последовал отход войск на фронте 9-й армии и 2-й танковой армии. Относительно дальнейшего ведения боевых действий на орловской дуге фюрер примет свое решение 21.7. Фюрер приказывает далее предпринять все возможное, чтобы закрыть брешь северо-восточнее Брянска и отбросить противника на север»{449}.

 

Задержка с подходом 4-й танковой армии и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса позволила немецко-фашистскому командованию усилить оборону в полосе наступления войск левого крыла Западного фронта. Уже в ходе борьбы на орловском плацдарме советское командование сделало выводы из опыта ввода в сражение резервов. Представитель Ставки ВГК маршал артиллерии H. H. Воронов 27 июля в донесении Верховному Главнокомандующему писал: «Крупные оперативные резервы, назначенные для ввода в прорыв, должны ближе подтягиваться к участкам будущего прорыва, с тем чтобы своевременно могли быть введены в дело, чтобы противник не успел опомниться, подтянуть свои оперативные воздушные и наземные резервы. Нужно прямо сказать, что Брянский фронт с опозданием на двое-трое суток получил 3-ю танковую армию, а Западный фронт также поздно получил 11-ю армию и последующие резервы»{450}. Только 26 июля после 60-километрового марша 4-я танковая армия вступила в сражение в полосе левофлангового корпуса 11-й гвардейской армии. Взаимодействуя с войсками 61-й армии Брянского фронта, танкисты продвигались в направлении Волхова.

 

Однако до ввода армии в сражение взломать оборону врага на этом направлении не удалось. Поэтому соединениям танковой армии пришлось совместно с левофланговым корпусом 11-й гвардейской армии прорывать ее на подступах к Волхову. 27 июля танкисты вели упорные бои с 25-й моторизованной, 9, 18 и 20-й танковыми немецкими дивизиями. Воины танковой армии проявили мужество и самоотверженность при прорыве немецкой обороны. В составе армии героически сражался 30-й Уральский добровольческий танковый корпус под командованием генерала Г. С. Родина.

 

С вводом в сражение такого мощного танкового объединения, каким являлась 4-я танковая армия, положение на болховском направлении резко изменилось в пользу советских войск. Оборона противника была прорвана, 4-я танковая армия оттянула на себя танковые и механизированные дивизии врага и тем самым облегчила другим объединениям фронта выполнение боевых задач. 29 июля 61-я армия Брянского фронта, 11-я гвардейская и 4-я танковая армии Западного фронта разгромили болховскую группировку и освободили Волхов.

 

Для развития наступления Брянского фронта 19 июля была введена в сражение 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко. Ударом в направлении на Протасове, Отрада (северо-восточнее Орла) ей предстояло перерезать шоссейную и железную дороги Орел — Мценск и, развивая наступление на Мценск с юга, совместно с 3-й армией завершить уничтожение мценской группировки противника и освободить Мценск{451}. Армия преодолела тыловой оборонительный рубеж на реке Олешня и освободила до 30 населенных пунктов. Создались выгодные условия для удара в тыл мценской группировки. В ночь на 20 июля гитлеровцы оставили Мценск. Чтобы прикрыть отход, враг предпринял массированные воздушные удары по главным силам Брянского фронта, в первую очередь по соединениям 3-й гвардейской танковой армии. В воздухе завязались ожесточенные бои. К исходу дня 20 июля танкисты перерезали в районе Каменева [163] шоссе Мценск — Орел, выдвинулись к железной дороге и захватили переправу на Оке{452}. 21 июля к реке вышли войска 3-й общевойсковой армии сменили здесь танковые части и развернули бои за расширение плацдарма.

 

В соответствии с директивой Ставки в ночь на 21 июля командующий Брянским фронтом приказал повернуть 3-ю гвардейскую танковую армию на юг, в полосу 63-й армии, и наступать в общем направлении на Становой Колодезь с задачей выйти в тыл группировки противника, действовавшей восточнее и юго-восточнее Орла. Для выполнения этой задачи генерал П. С. Рыбалко использовал свой второй эшелон — 12-й танковый корпус генерала М. И. Зиньковича и 91-ю отдельную танковую бригаду полковника И. И. Якубовского. Несмотря на яростное сопротивление, танковая армия и соединения 63-й армии прорвали оборону противника. С 21 по 23 июля они увеличили глубину прорыва до 15 км и вышли к реке Оптуха. На этом промежуточном рубеже враг вновь противопоставил советским войскам хорошо организованную оборону.

 

Наступление войск правого крыла Центрального фронта встречало упорное сопротивление. В сложившейся обстановке Ставка решила передать 3-ю гвардейскую танковую армию в состав Центрального фронта для ускорения продвижения войск{453}. Ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии на правом крыле Центрального фронта в полосе 48-й армии принес успех. К исходу 27 июля ее соединения, прорвав промежуточные оборонительные рубежи, продвинулись в северозападном направлении на 35 — 40 км.

 

Неоднократные перегруппировки 3-й гвардейской танковой армии с одного направления на другое обусловливались в первую очередь тем, что для прорыва глубоко эшелонированной обороны врага общевойсковые армии не располагали достаточным количеством танков непосредственной поддержки пехоты. Танковой армии совместно со стрелковыми соединениями приходилось прорывать оборонительные рубежи противника. Это расшатывало оборону гитлеровцев и создавало для них кризисные положения то на одном, то на другом участке фронта 3-я гвардейская танковая армия оказала активное содействие соединениям Брянского и Центрального фронтов в разгроме мценской, кромской и орловской группировок врага.

 

«Каждое появление 3-й гвардейской танковой на том или ином направлении, — писал участник тех событий И. И. Якубовский, — ставило врага в затруднительное положение, вынуждало его бросать в бой резервы и ослаблять свои группировки на других направлениях»{454}.

 

Боевые действия в полосе наступления войск правого крыла Центрального фронта по-прежнему носили крайне упорный характер, ожесточенные бои шли за каждый рубеж обороны.

 

Заканчивался июль 1943 т. Наступление шло на фронте протяженностью более 400 км. На орловском выступе враг потерял десятки тысяч солдат, сотни танков. Немецко-фашистским соединениям удавалось сохранять целостность фронта лишь за счет предельного напряжения сил. Угрожающее положение, в котором оказалась орловская группировка, тревожило немецко-фашистское командование. 25 июля оно констатировало: «Танковый прорыв к дороге Карачев — Брянск на участке 2-й танковой армии обеспечил противнику возможность зажать в клещи весь район орловской дуги».

 

Неблагоприятно складывалась обстановка для фашистских войск и на других участках советско-германского фронта. На южном фасе Курской [164] дуги под ударами Воронежского и Степного фронтов отступали основные силы группы армий «Юг». 17 июля развернулось наступление Юго-Западного и Южного фронтов в Донбассе. На Юго-Западном фронте начали наступление 1-я и 8-я гвардейские армии, которыми командовали генералы В. И. Кузнецов и В. И. Чуйков. В ходе напряженных боев на правом берегу Сев. Донца был захвачен плацдарм по фронту; около 30 и глубиной 10 — 12 км. Войска Южного фронта захватили плацдарм на западном берегу реки Миус. Своими действиями войска двух фронтов не дали возможности гитлеровскому командованию произвести переброску сил из Донбасса в район Белгорода и Орла. Более того, оно было вынуждено направить в Донбасс из-под Харькова пять танковых и из-под Орла одну моторизованную дивизии, а это облегчило переход в контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. Как отмечал Манштейн, после того как операция «Цитадель» была окончательно прекращена группой армий «Юг», командование группы решило временно снять с этого фланга крупные танковые силы, чтобы с их помощью восстановить положение в Донбассе{455}.

 

В это же время советские войска развернули бои под Ленинградом. 22 июля наступление в районе Мги против 18-й немецкой армии начали 55-я и 67-я армии Ленинградского фронта, которым командовал генерал Л. А. Говоров, а также 8-я армия, входившая в состав Волховского фронта, — командующий генерал К. А. Мерецков. Ожесточенные бои продолжались более месяца. К концу августа соединения 18-й немецкой армии были значительно ослаблены. Провал планов командования вермахта на Курской дуге и наступление советских войск на мгинском направлении вынудили противника отказаться от запланированного на лето наступления под Ленинградом.

 

Таким образом, на важнейших стратегических направлениях советско-германского фронта немецко-фашистские войска испытывали, все нарастающее давление Советской Армии. Их положение осложнялось тем, что гитлеровское командование не имело достаточных резервов; для сдерживания наступления на огромных пространствах.

 

В определенной мере подрывали мощь военной машины фашистской Германии и военные действия на других театрах второй мировой войны. Сокрушительные поражения вермахта на советско-германском фронте и начавшееся наступление англо-американских войск в Сицилии создали предпосылки для выхода Италии из войны.

 

26 июля 1943 г. на совещании в ставке Гитлер потребовал перебросить несколько дивизий из группы армий «Центр» на итальянский фронт, Однако это требование встретило решительное возражение генерал-фельдмаршала Клюге. «Мой фюрер! — заявил он. — Я обращаю внимание на то, что в данный момент я не могу снять с фронта ни одного соединения. Это совершенно исключено в настоящий момент»{456}. Клюге нарисовал мрачную картину состояния немецких соединений на советско-германском фронте: «Мы сможем высвободить немного войск только после занятия позиции «Хаген»{457}, — заявил он.

 

Сражение на Курской дуге требовало огромного расхода материальных средств. 22 июля в дневнике верховного командования вермахта появилась запись: «Из-за развития операций на Востоке расход горючего (в настоящее время около 4700 куб. м в день) превышает установленную для Востока месячную норму; резерв, заготовленный для операции «Цитадель», [165] будет исчерпан в ближайшие дни»{458}. Через три дня было принято решение: из-за большой потребности в боеприпасах на восточном фронте направлять весь их выпуск сухопутным войскам{459}. В июле и августе суммарный расход боеприпасов сухопутных войск вермахта на советско-германском фронте достиг наибольшего количества за годы войны и превысил обычный подвоз за два месяца примерно на 90 тыс. тонн{460}.

 

Под влиянием побед Советской Армии летом 1943 г. еще шире развертывалась национально-освободительная борьба народов Европы. В жестоких боях против фашистских оккупантов и внутренней реакции происходил процесс консолидации народно-освободительных сил. Это создавало новые трудности для военно-политического руководства фашистской Германии.

 

Рост могущества Советского Союза и его Вооруженных Сил, мощные удары, обрушившиеся на германскую военную машину на восточном фронте, кризис, начавшийся в гитлеровской коалиции, — все это заставляло фашистских стратегов пересматривать свои планы. 26 июля на совещании в ставке Гитлера речь шла уже об оставлении в возможно короткие сроки всего орловского плацдарма и об отходе на так называемую позицию «Хаген». Отвод войск предполагалось провести последовательно, от рубежа к рубежу, на глубину до 100 км.

 

Западный, Брянский и Центральный фронты наращивали удары по отходившим немецко-фашистским войскам, которые, оставаясь еще сильными, оказывали упорное сопротивление на промежуточных рубежах, часто предпринимали контратаки. Командование вермахта прилагало все усилия, чтобы обеспечить планомерный отвод войск, но это ему не удавалось. 31 июля командующий группой армий «Центр» Клюге писал: «Штаб группы армий ясно представляет себе, что прежние намерения, при отходе нанести противнику возможно больше ударов, теперь невыполнимы, принимая во внимание снизившуюся боеспособность и переутомление войск. Теперь дело в том, чтобы поскорее оставить орловскую дугу. Темп отхода, однако, нельзя ускорять сверх установленного главным образом потому, что в противном случае войска будут вынуждены занимать совершенно неподготовленные позиции».

 

В это время для более тесного взаимодействия войск, наступавших на Орел с востока, Ставка советского Верховного Главнокомандования передала Брянскому фронту из Западного 11-ю гвардейскую, 11-ю, 4-ю танковую армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус{461}. Это решение позволило не только с успехом продолжать наступление против орловской группировки, но и дало возможность командованию Западного фронта сосредоточить все внимание на выполнении задач по разгрому противника на смоленском направлении, своевременно завершить подготовку к операции «Суворов».

 

Начало августа ознаменовалось ожесточенной борьбой на подступах к Орлу — одному из важнейших железнодорожных узлов, мощному опорному пункту противника. Войска Брянского фронта теснили врага восточнее и севернее Орла. Соединения правого крыла Центрального фронта продвигались к Орлу с юга. Ставка Верховного Главнокомандования поставила командующему Центральным фронтом задачу использовать танковые армии для нанесения удара в общем направлении на Кромы и в дальнейшем обойти Орел с запада, содействуя этим Брянскому фронту в разгроме орловской группировки и овладении Орлом{462}. [166]

 

Положение немецко-фашистских войск все более ухудшалось. Сокращая линию фронта, командование вермахта лишь на короткое время выводило в резерв отдельные дивизии, а затем было вынуждено снова бросать их в бой.

 

Гитлеровцы опустошали оставляемые территории, угоняли людей, уничтожали урожай. Из Орла срочно эвакуировались склады, награбленное имущество. В связи с отступлением вражеских войск генерал А. И. Антонов в начале августа передал указание Верховного Главнокомандующего командующим Брянским и Центральным фронтами о необходимости непрерывно подвергать интенсивным авиационным ударам отходящие колонны. «В течение ночи, — говорилось в нем, — бомбить ночниками (ночная бомбардировочная авиация. — Ред.) основные пути отхода, узлы дорог, переправы»{463}. Советские летчики успешно справились с поставленными задачами. Утром 1 августа воздушная разведка обнаружила движение колонны до 300 немецких автомашин из Орла на запад. Штурмовики и бомбардировщики 15-й и 16-й воздушных армий с малых высот атаковали их, производя по нескольку заходов. Бомбардировщики наносили удары по железнодорожным эшелонам, узлам дорог, мостам и переправам на путях отхода гитлеровцев. В течение пяти дней 15-я воздушная армия совершила около 4800 самолето-вылетов, а 16-я воздушная армия — свыше 5000{464}. Дороги, по которым наносили удары советские летчики, были усеяны трупами вражеских солдат и офицеров, а также разбитыми автомашинами, танками и другой боевой техникой.

 

В ночь на 4 августа передовые части 3-й и 63-й армий подошли к городу. Перед решающими атаками Военный совет Брянского фронта обратился к солдатам и офицерам с воззванием: «Бойцы и командиры! На ваших глазах уничтожается гитлеровскими бандитами Орел... Вперед, на скорейшее его освобождение!».

 

В боях за Орел в 3-й и 63-й армиях родилась новая форма мобилизации личного состава на самоотверженные боевые действия — вынос на поле боя Знамени части. В критические минуты боя Знамя появлялось на самом видном месте, оно звало воинов на новые подвиги{465}. Наступающим частям и подразделениям стали вручаться красные флаги для водружения в освобожденных населенных пунктах.

 

Положение немецко-фашистских войск резко ухудшилось не только в районе Орла. 3 августа Воронежский и Степной фронты перешли в контрнаступление на южном фасе Курской дуги и успешно развивали удар на белгородско-харьковском направлении.

 

Все больший размах получала борьба советских людей в тылу врага. В июле партизаны развернули активные действия на коммуникациях. Так, только партизаны Орловской области с 22 июля по 1 августа подорвали почти 7500 рельсов. По разработанному Центральным штабом партизанского движения плану белорусские, ленинградские, калининские, смоленские, орловские партизаны начали операцию по массовому выводу из строя железнодорожных коммуникаций, вошедшую в историю под названием «рельсовая война». Действия партизан дезорганизовали перевозки противника в самый разгар Курской битвы. 4 августа в дневнике боевых действий верховного командования вермахта отмечалось: «Движение по железным дорогам на Востоке часто прекращается из-за подрывов рельсов (в районе группы армий «Центр» 3.8 произошло 75 больших аварий [167] и 1800 взрывов). Движение поездов в районе группы армий «Центр» с 4.8 прекращено на 48 часов»{466}.

 

Между тем бои за Орел подходили к своему заключительному этапу. Первыми ворвались в город воины 5-й стрелковой дивизии полковника П. Т. Михалицына, 129-й стрелковой дивизии полковника И. В. Панчука, 380-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Кустова и танкисты 17-й гвардейской танковой бригады полковника Б. В. Шульгина. Жители Орла, оставшиеся в городе, сразу же пришли на помощь войскам. Они снабжали командование важными разведывательными данными о системе обороны в городе и помогали переправе частей через Оку. Сломив сопротивление гитлеровцев в восточной части города, советские войска вышли к Оке и на плечах отходящего врага приступили к ее форсированию. На рассвете 5 августа Орел был очищен от немецко-фашистских захватчиков. Население города с радостью приветствовало своих освободителей.

 

За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, девять частей и соединений, в том числе 5, 129, 380-я стрелковые дивизии, 17-я гвардейская танковая бригада, получили наименование Орловских.

 

В тот же день воинами Степного фронта был освобожден Белгород.

 

Вечером 5 августа в столице Советского Союза Москве впервые прогремел артиллерийский салют в честь доблестных войск, освободивших Орел и Белгород. С этого времени московские салюты в ознаменование побед Советской Армии стали традицией. События на советско-германском фронте находили горячий отклик во всем мире. Рузвельт, выступая по радио 29 июля, заявил: «Наиболее решающие бои происходят в настоящий момент в России... Недолговечное германское наступление этого лета явилось отчаянной попыткой пржять моральное состояние немцев. Русские не только ликвидировали это наступление, но и продвинулись согласно своим собственным планам, согласованным сояцсей наступательной стратегией, Объединенных наций... Спасая себя, Россия рассчитывает спасти весь мир от нацизма. Мы должны быть благодарны этой стране, которая сумеет также быть хорошим соседом, и искренним другом в мире будущего»{467}

 

Победа под Орлом еще больше усилила чувства горячей симпатии к Советскому Союзу народов стран антифашистской коалиции, укрепила их солидарность с советским народом в борьбе против общего врага. После освобождения Орла завязалась дружественная переписка его жит теледнс, гражданами английского города Гампстэд. В приветственном послании Комитета помощи Советскому Союзу отмечалось: «Приветствуем вас, граждане Орла. В суровой войне, которую ведут оба наших великих народа, наша дружба навеки спаяна кровью наших сынов, несущих гибель фашизму. Наконец-то мы видим перед собой надежду на победу. Мы разделяем тяготы войны — мы также разделим прекрасные дары мира, гордые тем, что мы оба принадлежим к Непобедимым Армиям Свободы»{468}.

 

6 августа Ставка Верховного Главнокомандования поставила Брянскому фронту задачу сосредоточить усилия на овладении Хотынцем и Карачевом. Командующий Центральным фронтом получил приказ, используя 2-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии для удара в направлении Шаблыкино, во взаимодействии с войсками правого крыла Брянского фронта уничтожить противника, отходящего от Орла на запад, Авиация [168] обоих фронтов должна была оказать активную помощь наступавшим войскам{469}.

 

Отходившие немецко-фашистские соединения, сократив линию фронта, уплотнили свои боевые порядки и оказывали сильное сопротивление. Однако положение группировки противника западнее Орла крайне осложнилось после того как 7 августа перешли в наступление войска Западного, а затем Калининского фронта. Теперь над орловской группировкой нависла еще угроза с севера. Командованию вермахта пришлось снять 13 дивизий с брянского направления и перебросить их на смоленско-рославльское.

 

9 августа 11-я гвардейская и 4-я танковая армии развернули бои на подступах к Хотынцу. К концу дня они охватили город с трех сторон и: перерезали дороги, связывающие Хотынец с Брянском. Утром 10 августа Хотынец был освобожден. Немецкие соединения несли тяжелые потери как от ударов сухопутных войск, так и от советской авиации, господствовавшей в воздухе.

 

Над .орловским плацдармом высокое летное мастерство продемонстрировал старший лейтенант А. П. Маресьев. Вернувшись на фронт после тяжелого ранения, повлекшего ампутацию ступней ног, этот мужественный человек сбил три самолета противника. За образцовое выполнение заданий командования А. П. Маресьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

 

Вместе с советскими летчиками воевали летчики французской эскадрильи «Нормандия», отличавшиеся отвагой, высоким мастерством и решительностью в борьбе с врагом. Только в июльско-августовских боях они сбили» 33 самолета врага. Но понесла потери и эскадрилья — погибли первый командир эскадрильи майор Жан Луи Тюлян, его заместитель капитан Альберт Литольф, лейтенанты Ноэль Кастелэн, Андриэн Бернавон, Фирмин Вермейл.

 

Развивая наступление войска Центрального фронта 1,2 августа освободили Дмитровск-Орловский. В боях за город массовый героизм; проявили воины 18-го стрелкового корпуса 65-й армии генерала П. И Батова. Их смелые и решительные действия определили успех на этом направлении. Продолжая наступление, соединения Брянского фронта вышли: к городу Карачев — важному опорному пункту противника. Немецко-фашистские войска получили приказ во что бы то ни стало удержать этот последний крупный узел на пути к Брянску. Бои на подступах к городу носили ожесточенный характер. Однако гитлеровцы были блокированы с востока, севера и юга. Опасаясь окружения, они начали спешно отходить на запад. 15 августа в Карачев вошли советские войска. За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, четыре соединения 11-й гвардейской и 11-й армий получили почетное наименование Карачевских. С освобождением города, по существу, был ликвидирован орловский плацдарм. Мощная группировка немецко-фашистских войск, нацеленная на Курск с севера, потерпела сокрушительное поражение. К 18 августа советские войска подошли к заранее подготовленному противником рубежу оборони «Хаген».

 

Контрнаступление советских войск против орловской группировки продолжалось 37 дней. Преодолевая оборонительные рубежи, они продвинулись в западном направлении до 150 км и разгромили 15 вражеских дивизий.

 

За время Орловской операции фронтовая авиация и авиация дальнего действия совершили 60 995 самолето-вылетов. Немецкая авиация потеряла за это время более 1400 самолетов, из которых свыше 1320 были уничтожены [169] в воздушных боях и 80 — на аэродромах. Советские ВВС прочно удерживали господство в воздухе{470}.

 

С ликвидацией орловского плацдарма резко изменилась обстановка на центральном участке советско-германского фронта. Открывались широкие возможности для развития наступления на брянском направлении и выхода Советской Армии в районы Восточной Белоруссии.

 

В начале августа стратегическая обстановка, сложившаяся на юго-западном крыле советско-германского фронта, благоприятствовала переходу советских войск в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении (операция «Полководец Румянцев»).

 

Группировка немецких сил, оборонявшихся на этом направлении, была ослаблена, так как командование вермахта во второй половине июля вынуждено было изъять из нее часть войск для переброски в Донбасс и на орловское направление. Если в первой половине июля в нее входило в общей сложности около 21 дивизии, в том числе 9 танковых и моторизованных, то к началу августа было только 18, из них 4 танковые дивизии. Многие дивизии не восполнили потерь, понесенных при наступлении на Курск. К 3 августа белгородско-харьковская группировка насчитывала до 300 тыс. человек, свыше 3 тыс. орудий и минометов и до 600 танков и штурмовых орудий. С воздуха ее поддерживал 4-й воздушный флот, имевший в своем составе более 1 тыс. самолетов.

 

Немецко-фашистские войска опирались на хорошо развитую, заблаговременно подготовленную оборону. Ее тактическая зона, состоявшая из двух полос, достигала глубины 15 — 18 км. В оперативной зоне были подготовлены промежуточные оборонительные рубежи, а населенные пункты превращены в мощные узлы сопротивления с круговой обороной. Особенно сильно гитлеровцы укрепили Харьков, Белгород, Сумы, Ахтырку, Лебедин, Богодухов, Чугуев. На подступах к Харькову было оборудовано пять последовательно расположенных полос обороны. Помимо этого город опоясывали два кольцевых обвода. Всего на белгородско-харьковском направлении находилось семь оборонительных рубежей, достигавших глубины до 90 км.

 

Стремление гитлеровцев удержать белгородско-харьковский плацдарм объяснялось тем, что он прикрывал с севера донбасскую группировку и рассматривался нацистским руководством как ворота, запиравшие выход на Украину. Все это требовало от советских войск тщательной подготовки прорыва.

 

В отличие от контрнаступления на орловском направлении Белгородско-Харьковская операция планировалась и готовилась в ходе оборонительного сражения. Советское командование считало, что после срыва немецко-фашистского наступления последует ответный удар Советской Армии, но, когда и где он будет нанесен, ставилось в зависимость от исхода оборонительного сражения. Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не могли сразу перейти в контрнаступление. Нужно было пополнить запасы горючего, снарядов и других видов материально-технического обеспечения, организовать взаимодействие всех родов войск, тщательную разведку, произвести некоторую перегруппировку войск.

 

В конце июля основные силы Воронежского и Степного фронтов сосредоточились на белгородско-харьковском направлении. Это создавало наиболее выгодные условия для нанесения глубокого фронтального удара в стык ослабленных предшествующими боями 4-й танковой армии ж оперативной группы «Кемпф». Учитывая сложившуюся группировку [170] войск, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение нанести рассекающий удар смежными крыльями Воронежского и Степного фронтов из района северо-западнее Белгорода в общем направлении на Богодухов, Валки, Новая Водолага с целью раскола белгородско-харьковской группировки и последующего охвата и разгрома вражеских соединений в районе Харькова. С решением этой задачи для советских войск открывались возможности продвижения к Днепру, а также создавалась угроза тылу и коммуникациям донбасской группировки противника.

 

Замыслом операции предусматривалось наступление правофланговой 57-й армии Юго-Западного фронта для оказания содействия Степному фронту в боях за Харьков. Операцию планировалось провести в два этапа: нанести поражение немецко-фашистским войскам севернее, восточнее и южнее Харькова, затем освободить Харьков и, по существу, завершить Курскую битву{471}. Таким образом, войска Воронежского и Степного фронтов изолировали белгородско-харьковскую группировку от притока резервов с запада, ее оборона дробилась на отдельные очаги и создавались условия для разгрома войск по частям. В выборе формы оперативного маневра проявился творческий подход советского командования к планированию операции, его способность всесторонне учитывать особенности сложившейся обстановки.








Дата добавления: 2016-08-07; просмотров: 446;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.036 сек.