Военно-политическая обстановка весной 1943 г. 15 страница

В ночь перед наступлением во всех подразделениях ударных группировок было оглашено обращение Гитлера к солдатам, подписанное им 4 июля: «Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом. С вашей победой сильнее, чем прежде, во всем мире укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам... Могучий удар, который поразит сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все»{411}. Однако враг и на этот раз роковым для себя образом переоценил свои силы и недооценил рост боевой мощи Советской Армии.

2. Срыв Советской Армией наступления вермахта

Почти сто дней длилось предгрозовое затишье на полях предстоящей гигантской битвы. На рассвете 5 июля 1943 г. мощные группировки немецко-фашистских войск перешли в наступление на северном и южном фасах Курской дуги и сразу же встретили стойкую оборону армий Центрального и Воронежского фронтов. [144]

В конце июня и в начале июля советская разведка — войсковая, оперативная и агентурная — продолжала пристально следить за действиями врага, особенно за перемещением его танковых соединений. Это позволило Ставке Верховного Главнокомандования своевременно предупредить командующих фронтами о том, что противник может начать наступление 3 — 6 июля{412}. Вскоре удалось установить не только день, но и час атаки — 5 июля, 3 часа утра. Этот срок указали захваченный в плен разведчиками 13-й армии Центрального фронта сапер и перебежчик на Воронежском фронте. Их показания были подтверждены другими разведданными. Советское командование получило необходимые сведения для проведения заранее спланированной контрподготовки, которая началась на рассвете 5 июля в войсках Центрального и Воронежского фронтов.

На изготовившиеся к атаке пехотные и танковые соединения врага, на его артиллерийские батареи, наблюдательные пункты, штабы, склады боеприпасов и горючего обрушился шквал артиллерийского огня. В войсках 13-й армии, 6-й и 7-й гвардейских армий в контрподготовке участвовало 2460 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, средняя плотность которых на километр фронта достигала 30 — 35, а на важнейших участках — до 60 — 70 единиц. Чтобы преждевременно не обнаружить расположение противотанковых районов, находившаяся в них артиллерия участия в контрподготовке не принимала. Одновременно 132 штурмовика и 285 истребителей 2-й и 17-й воздушных армий нанесли удар по восьми вражеским аэродромам и уничтожили 60 самолетов.

Немецко-фашистские соединения понесли значительные потери в исходном положении. Система огня их артиллерии была дезорганизована, управление войсками нарушено. Приказ Гитлера о том, чтобы широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления, выполнить не удалось. В дневнике верховного главнокомандования вермахта 6 июля появилась запись: «Противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент оперативной внезапности»{413}.

В результате осуществленной артиллерийской контрподготовки наступление немецко-фашистских соединений против Центрального фронта задержалось на 2,5 часа, а против Воронежского фронта — на 3 часа.

В 5 часов 30 минут после артиллерийской подготовки и ударов авиации немецко-фашистские войска атаковали на 40-километровом фронте всю полосу обороны 13-й армии генерала Н. П. Пухова и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий генералов П. Л. Романенко и И. В. Галанина. Уже в первый день неприятель ввел в сражение девять дивизий, в том числе две танковые, а также семь дивизионов штурмовых орудий и отдельный танковый батальон. Главный удар гитлеровцы наносили на Ольховатку, вспомогательные — на Малоархангельск и Гнилец.

На ольховатском направлении действовало до 500 танков и штурмовых орудий. Основные силы танков, авиации, артиллерии и пехоты противник обрушил против 13-й армии. Гитлеровцы не сомневались в успехе. По их расчетам, новая боевая техника должна была сломить оборону советских войск. Но советские воины не дрогнули. Они расстреливали танки врага огнем артиллерии и противотанковых ружей, поджигали их бутылками с горючей смесью. Танки и штурмовые орудия противника подрывались на минных полях; советские стрелковые подразделения отсекали пехоту от танков и уничтожали ее всеми видами огня, а прорвавшихся [145] в траншеи и ходы сообщения гитлеровцев истребляли в рукопашном бою. Советские воины сражались отважно. Невиданная стойкость, массовый героизм были законом для советских патриотов.

Вместе с 13-й и 48-й армиями героически сражалась 70-я армия, сформированная из пограничников Дальнего Востока, Забайкалья, Средней Азии и личного состава внутренних войск НКВД. Соединения армии оказали упорное сопротивление врагу, мужественно отражали его атаки, нанесли ему большие потери.

Советских воинов не запугали новые танки противника. Артиллерия и танки цементировали оборону на земле, авиация поддерживала обороняющихся с воздуха. Отдельные танковые бригады, танковые и самоходно-артиллерийские полки были приданы стрелковым соединениям для усиления тактической зоны обороны. Они, как правило, находились на танкоопасных направлениях в боевых порядках пехоты.

Четыре ожесточенные атаки отбили советские воины в первый день наступления. Все попытки гитлеровского командования вбить танковые клинья между 48, 13 и 70-й армиями окончились провалом. Лишь в результате пятой атаки враг сумел ворваться на передний край обороны 13-й армии и потеснить ее части. Прилагая огромные усилия, противник продвинулся на сравнительно узком участке в полосе 13-й армии не более чем на 6 — 8 км.

Упорные бои вели летчики 16-й воздушной армии, которой командовал генерал С. И. Руденко. Удары по атакующим танкам, пехоте и артиллерии наносили штурмовики и бомбардировщики. Летчики впервые широко применили противотанковые авиационные бомбы кумулятивного действия, которые пробивали броню фашистских танков, уничтожали артиллерию и другую боевую технику. В бомбоотсеки самолета Ил-2 загружались 144 такие бомбы. При бомбометании по танкам эскадрилья штурмовиков создавала сплошную зону поражения площадью 150 на 150 м. После войны начальник штаба 48-го немецкого танкового корпуса генерал Ф. Меллентин признавал: «Многие танки стали жертвой советской авиации», русские летчики «проявляли исключительную смелость»{414}.

Напряженные бои шли в воздухе. 5 июля в полосе Центрального фронта было зарегистрировано около 2300 пролетов немецких самолетов. Были моменты, когда над полем боя одновременно находилось до 300 бомбардировщиков и не менее 100 истребителей врага.

Развернувшаяся борьба в воздухе над Курской дугой носила ожесточенный характер. Воздушные бои шли непрерывно, перерастая в воздушные сражения, в которых участвовали сотни самолетов с каждой стороны. В воздухе постоянно патрулировали группы советских истребителей, которые перехватывали вражеские бомбардировщики на маршрутах их полета. Наращивание сил производилось за счет дежурных подразделений, сосредоточенных на специально построенных в 10 — 15 км от переднего края аэродромах.

В действиях советских истребителей в ходе боев выявились недостатки. Некоторые летчики увлекались воздушными боями с истребителями противника и подчас оставляли без воздействия вражеские бомбардировщики. Иногда несвоевременно осуществлялось оповещение о приближении воздушного противника, в результате немецко-фашистская авиация прорывалась через заслоны советских истребителей и наносила удары по войскам. Командованием 16-й воздушной армии были приняты энергичные меры по устранению этих недостатков. 5 июля летчики 16-й воздушной [146] армии произвели 1232 боевых самолето-вылета, провели 76 воздушных боев и сбили 106 вражеских самолетов{415}.

Первый же день наступления показал, что сломить сопротивление советских войск и «одним ударом пробить оборону» не удалось. Генеральный штаб сухопутных войск вынужден был торопить командующего группой армий «Центр» Клюге с вводом в бой вторых эшелонов и резервов.

Командование Центрального фронта усилило оборону в полосе 13-й армии, которая получила 1-ю и 13-юистребительно-противотанковые артиллерийские бригады и 21-ю минометную бригаду — всего 10 полков{416}. Вечером 5 июля командующий Центральным фронтом, установив направление главного удара противника, принял решение с утра следующего дня нанести контрудар по главной группировке врага и восстановить положение. Для контрудара выделялись 17-й гвардейский стрелковый/ корпус 13-й армии, 16-й танковый корпус 2-й танковой армии и 19-и отдельный танковый корпус из резерва фронта.

Второй день операции немецко-фашистское командование начало опять мощными авиационными и артиллерийскими ударами, а затем в атаку устремились десятки танков и штурмовых орудий. Снова разгорелись бои на главном — ольховатском направлении, а также севернее Малоархангельска и Гнильца.

В период подготовки и осуществления контрудара на всем фронте шли ожесточенные бои. Из-за крайне ограниченного времени трудно было организовать взаимодействие между пехотой, танками и артиллерией. Поэтому контрудар не достиг цели, которая ставилась командованием. Однако советские войска потеснили врага на 1,5 — 2 км и сковали его действия. Командование фронта выиграло время для сосредоточения новых сил на угрожаемом направлении.

6 июля было отмечено 1162 самолето-пролета немецкой авиации в полосе Центрального фронта. Летчики 16-й воздушной армии совершили 1326 боевых самолето-вылетов, провели 92 воздушных боя и сбили 113 самолетов, потеряв при этом 91 машину{417}.

За два дня боев противник продвинулся в глубь обороны всего на 6 — 10 км, понеся значительные потери — более 25 тыс. солдат и огромное количество боевой техники. Командование 9-й немецкой армии было вынуждено отказаться от продолжения наступления на широком фронте одновременно на Малоархангельск, Ольховатку и Гнилец.

Большие потери и низкие темпы продвижения вызвали беспокойство в ставке Гитлера, поколебали уверенность немецко-фашистского командования в победоносном завершении операции «Цитадель». 6 июля немецкое радио сообщило, что в районе Курского выступа наступление начала не немецкая, а Советская Армия. В сообщении указывалось: «Советское командование беспрерывно вводило в действие танковые части, однако главные позиции германской обороны на всех участках находятся прочно в наших руках и ни на одном участке фронта не введены еще в бой сколько-нибудь значительные германские танковые силы»{418}. В сообщении говорилось о якобы колоссальных потерях советских войск, о высоких боевых качествах «тигров». Как отмечает американский историк Э. Зимке, все это делалось с целью «обеспечить себе алиби на случай провала операции»{419}. Советское информбюро разоблачило ложь гитлеровского руководства, [141] опубликовав неопровержимые данные о начавшемся наступлении немецких войск.

7 июля гитлеровское командование перенесло главный удар на Поныри, продолжая наступление и на Ольховатку. Развернулись ожесточеннейшие бои за вторую полосу обороны. В районе Понырей героически отражали натиск врага воины 307-й стрелковой дивизии генерала М. А. Еншина. Командование фронта усилило сражавшиеся в этом районе части противотанковой и реактивной артиллерией, подвижными отрядами заграждений. Неувядаемой славой покрыли себя в этих боях минеры 1-й гвардейской бригады специального назначения. Они создавали заграждения из минноподрывных средств и преграждали пути наступления танков противника. Продвижение гитлеровцев было остановлено.

Описывая события тех дней, английский историк М. Пэрриш отмечает: «Наступление развивалось мучительно медленно. Продвижению немецких войск препятствовали оборонительные позиции, минные поля, насыщенность артиллерийского и ракетного огня, воздушные бомбардировки и постоянные контратаки... Тяжелые «фердинанды», не имевшие пулеметов, оказались беспомощными против пехоты в ближнем бою»{420}. Но гитлеровцы еще были сильны и способны нанести новые удары. 8 июля враг ввел в сражение свежие силы и решил попытаться еще раз прорвать оборону советских войск на ольховатском направлении. Утром северо-западнее Ольховатки до 300 немецких танков совместно с пехотой атаковали боевые позиции 3-й истребительной бригады, которой командовал полковник В. Н. Рукосуев. Завязались ожесточенные бои. Метким огнем советские артиллеристы уничтожали бронетанковую технику противника. Потеряв большое количество танков, враг вынужден был прекратить наступление. Своими героическими действиями 3-я истребительная бригада помогла удержать оборонительный рубеж на этом направлении.

Напряженные бои проходили в воздухе. Советские истребители большими группами вторгались в воздушное пространство над занятой врагом территорией и навязывали фашистским летчикам бои, в которых они терпели поражение. Большинство немецких бомбардировщиков перехватывалось еще до их подхода к полю боя. Активность фашистской авиации заметно снизилась. Если 6 июля в полосе Центрального фронта отмечалось 1162 самолето-пролета врага, то 9 июля их было 350. Основные усилия фронтовой авиации сосредоточивались на уничтожении важнейших группировок врага. Боевые действия советских ВВС велись в тесном взаимодействии с сухопутными войсками. Мощные бомбовые удары по наступающему противнику содействовали успешному исходу оборонительного сражения. Военный совет 13-й армии в своем письме летчикам 16-й воздушной армии писал: «Бомбардировщики и штурмовики своими ударами наносили противнику чувствительные потери в живой силе и боевой технике, расстраивали его боевые порядки, содействовали нашим контратакам, сдерживали наступление немцев»{421}. Советская авиация завоевала господство в воздухе на орловско-курском направлении.

К 9 июля командование группы армий «Центр» ввело в сражение почти всю ударную группировку 9-й армии — семь пехотных и пять танковых дивизий. У командующего 9-й армией в резерве осталась только 10-я моторизованная дивизия. В резерве группы армий находились 12-я танковая и 36-я пехотная дивизии.

Героическое сопротивление войск Центрального фронта подорвало наступательные возможности немецко-фашистских соединений. Гитлеровскому [148] командованию пришлось отдать приказ о прекращении наступления и приступить к перегруппировке частей для организации удара на Фатеж — в стык 13-й и 70-й армий. Становилось очевидным, что вермахт терял инициативу.

Наступление возобновилось 10 июля. Для наращивания удара Гитлер приказал передать группе армий «Центр» почти треть авиации группы армий «Юг»{422}. Но и новые попытки врага развить наступление окончились неудачей. Ни 10, ни 11 июля ударная группировка 9-й армии не смогла продвинуться в глубь обороны советских войск.

Тем временем назревали события, которым предстояло коренным образом изменить характер борьбы. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования заканчивались последние приготовления к переходу в наступление войск Брянского и левого крыла Западного фронтов. 11 июля начали боевые действия передовые батальоны, а 12 июля перешли в наступление против 2-й немецкой танковой армии главные силы этих фронтов. Боевые действия передовых батальонов на орловском направлении немецко-фашистское командование расценило как отвлекающие удары, поэтому они не вызывали у него беспокойства. Бывший командующий 4-й немецкой армией генерал-полковник Г. Хейнрици и западногерманский историк В. Гаук по этому поводу пишут: «11 июля в районе 2-й танковой армии внезапно начались атаки советских полков и батальонов. Основываясь на прежнем поведении противника, немцы считали, что эти атаки предпринимаются для того, чтобы имеющиеся на Орловской дуге немецкие резервы удержать от ввода для наступления на Курск. Командование группы армий и 2-й танковой армии не придавало этим атакам особого значения»{423}.

12 июля командование группы армий «Центр» рассчитывало снова возобновить наступление. Однако мощные удары войск Западного и Брянского фронтов сорвали эти планы. Гитлеровское руководство вынуждено было принять решение о переходе 9-й армии к обороне. Западногерманский военный историк X. Дамс отмечал: «Модель хотел уже снова нанести удар, как наступление русских с двух сторон смяло дугу фронта под Орлом и поставило под угрозу тылы 9-й армии»{424}.

Всего неделя потребовалась армиям Центрального фронта для срыва наступления немецко-фашистских войск на орловско-курском направлении. Окружить советские соединения на четвертый день сражения, как это предусматривалось планом «Цитадель», гитлеровцам не удалось. В бесплодных атаках были обескровлены лучшие дивизии 9-й армии, потеряно огромное количество боевой техники.

Командование Центрального фронта докладывало в Ставку Верховного Главнокомандования: «Встретив противника стеной разящего металла, русской стойкостью и упорством, войска Центрального фронта измотали в непрерывных ожесточенных восьмидневных боях врага и остановили его натиск. Первый этап сражения закончился»{425}.

Напряженный характер носила борьба на южном фасе Курского выступа — в полосе Воронежского фронта. Здесь еще 4 июля, во второй половине дня, передовые отряды 4-й немецкой танковой армии после 10-минутного огневого налета артиллерии и ударов авиации перешли в наступление и завязали бои с боевым охранением 6-й гвардейской армии. Стало очевидным, что ночью или на рассвете 5 июля начнется генеральное [149] наступление. Поэтому командующий фронтом принял решение о проведении в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий артиллерийской контрподготовки с привлечением орудий и минометов 40-й армии. Как и на северном фасе, контрподготовка нанесла врагу значительный урон.

5 июля в 6 часов после артиллерийской подготовки и массированных налетов авиации гитлеровские войска перешли в наступление. Главный удар наносился в направлении Обояни по 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова пятью танковыми, одной моторизованной, двумя пехотными дивизиями, двумя отдельными батальонами тяжелых танков и дивизионом штурмовых орудий. Второй удар — в направлении Корочи — против

7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова предприняли три танковые и три пехотные дивизии. Таким образом, командование группы армий «Юг» уже в первый день наступления ввело в сражение пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии.

С величайшей стойкостью оборонялись советские воины, проявляя массовый героизм и отвагу. Артиллеристы уничтожали танки противника огнем прямой наводки, пехотинцы забрасывали их противотанковыми гранатами; многие танки подрывались на минах. Беспримерный подвиг совершили бойцы и командиры 214-го полка 73-й гвардейской стрелковой дивизии. Они мужественно отразили наступление 120 танков, в том числе 35 «тигров», действовавших совместно с автоматчиками. В двенадцатичасовом бою патриоты уничтожили 39 танков и до тысячи гитлеровцев. Особенно отличились в бою воины 3-го батальона. Из 450 солдат и офицеров в строю осталось только 150 человек, но танки не прошли. За этот бой весь личный состав батальона был награжден орденами и медалями, а капитаны А. А. Бельгии, И. В. Ильясов и сержант С. П. Зорин удостоены звания Героя Советского Союза.

В бои с вражеской авиацией вступили летчики 2-й и 17-й воздушных армий, которыми командовали генералы С. А. Красовский и В. А. Судец, а также летчики-истребители Войск ПВО страны. Командование Воронежского фронта сосредоточило на обоянском направлении почти все соединения 2-й воздушной армии. На корочанском направлении действия войск фронта поддерживала 17-я воздушная армия. О накале борьбы свидетельствуют такие данные: над районом площадью 20 на 60 км действовало с обеих сторон более 2 тыс. самолетов, в воздушных боях нередко одновременно участвовало 100 — 150 самолетов{426}. Основные усилия штурмовой и бомбардировочной авиации направлялись на уничтожение фашистских танков.

В первый день ни на одном из направлений немецко-фашистским войскам не удалось прорвать оборону. Они лишь вклинились в нее на 8 — 10 км. Однако обстановка в полосе фронта оставалась сложной, так как противник все время наращивал силу ударов. Для срыва его наступления необходимо было вводить новые силы. Командующий Воронежским фронтом поставил войскам задачу на 6 июля: упорной обороной изматывать наступающего противника и не допустить расширения прорыва в сторону флангов. Он отдал распоряжение командующему 1-й танковой армией генералу M. E. Катукову выдвинуть два корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и прочно занять оборону на рубеже Меловое, Яковлево. В районы Тетеревино и Гостищево направлялись 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса в готовности с рассветом 6 июля нанести контрудар в направлении Белгорода{427}. Чтобы не допустить [150] развития наступления врага в северо-восточном направлении, из второго эшелона фронта в район боев были выдвинуты 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина и 35-й гвардейский стрелковый корпус генерала С. Г. Горячева. Для предотвращения прорыва противника в северо-западном направлении генерал Н. Ф. Ватутин усилил оборону 40-й армии.

В ночь на 6 июля 1-я танковая армия и два отдельных танковых корпуса вышли ко второй полосе обороны. Так как она была заранее подготовлена в инженерном отношении, советские танковые соединения в короткий срок заняли позиции для отражения вражеских атак,

Утром 6 июля гитлеровцы предприняли массированные танковые удары. На отдельных направлениях плотность танков и штурмовых орудий на километр фронта достигала 100 машин. В борьбу вступили основные силы 1-й танковой армии. На обоянском направлении завязались крупнейшие танковые сражения. «В течение нескольких часов сотни танков превратились в металлический лом. Земля стонала от разрывов снарядов, авиационных бомб и грохота танков. В небе непрерывно находились сотни самолетов, шли ожесточенные воздушные бои. От черных туч пыли, поднятой танками, взрывами артиллерийских снарядов, авиационных бомб, и копоти горевших машин земля и небо стали серыми и мрачными. Исчезла линия горизонта, скрылось солнце, его раскаленный диск еле пробивался сквозь мглу»{428}.

Наиболее ожесточенный характер носили бои за вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии в районе Яковлеве. Не добившись успеха в лобовых атаках, фашисты попытались вклиниться на стыках дивизий, но и здесь натолкнулись на упорное сопротивление частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий. Удар огромной силы приняла на себя прославившаяся еще в боях под Москвой 1-я гвардейская танковая бригада. Ей было приказано остановить продвижение танков противника вдоль шоссе, ведущего на Обоянь, и гвардейцы-танкисты стояли насмерть. В этих боях особенно отличились комсорг танковой роты лейтенант Ю. М. Соколов, лейтенанты В. С. Шаландин и Б. А. Можаров, которые показали пример мужества и беспредельной преданности Родине. В борьбе с превосходящими силами противника они погибли, но не отступили ни на шаг. За высокое воинское мастерство и проявленный героизм бригада была награждена орденом Ленина.

Одновременно с напряженными танковыми сражениями развернулись ожесточенные бои в воздухе. 6 июля соединения 2-й воздушной армии совершили 892 самолето-вылета, провели 64 воздушных боя и сбили около 100 самолетов врага{429}. Противник за этот день сделал лишь 899 самолето-пролетов, в то время как за 5 июля было совершено 1958 самолето-пролетов. Советская авиация завоевывала господство в воздухе и на южном фасе Курского выступа. Многие советские летчики проявили беспримерную доблесть и мужество, в их числе младший лейтенант И. Н. Кожедуб, впоследствии трижды Герой Советского Союза, и гвардии лейтенант А. К. Горовец, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. В его наградном листе указывалось: «В этом воздушном бою тов. Горовец проявил исключительное летное мастерство, отвагу и героизм, лично сбил 9 самолетов противника и сам погиб смертью храбрых»{430}. Лейтенант А. К. Горовец — единственный летчик, уничтоживший в одном бою такое количество самолетов.

Двухдневное сражение на обоянском и корочанском направлениях не принесло гитлеровцам желаемого успеха. Правда, за эти дни они продвинулись [151] на 10 — 18км, но понесли при этом огромные потери и были остановлены перед второй полосой обороны. И лишь на участке Яковлево, Лучки в полосе 6-й гвардейской армии части танкового корпуса СС вклинились во вторую полосу. На корочанском направлении немецко-фашистские войска захватили плацдарм на восточном берегу Сев. Донца и на узком участке фронта вышли ко второй полосе обороны.

Советское командование учитывало, что противник наращивает удары, привлекая дивизии с других участков советско-германского фронта. 6 июля Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин приказал: «Изматывать противника на подготовленных рубежах и не допустить его прорыва до тех пор, пока не начнутся наши активные действия на Западном, Брянском и других фронтах». Для усиления Воронежского фронта Ставка отдала распоряжение выдвинуть из состава Степного военного округа{431} на западный берег реки Оскол 5-ю гвардейскую танковую армию. Ей предстояло форсированным маршем преодолеть значительное расстояние. Выполнение этой задачи потребовало больших усилий от войск и командования. Стояли жаркие дни. Части двигались по проселочным дорогам. Тяжелее всех от духоты и пыли приходилось механикам-водителям танков, самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров. Утром 8 июля после тяжелого перехода главные силы армии в точно назначенное время сосредоточились юго-западнее Старого Оскола. Менее чем за трое суток армия прошла 250 — 300 км.

На усиление фронта были переданы также два танковых корпуса — 10-й из 5-й гвардейской армии и 2-й из состава Юго-Западного фронта. Предпринимались все меры к тому, чтобы остановить врага и не допустить прорыва второй полосы обороны.

Несмотря на большие потери, ударные группировки 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» продолжали отчаянные атаки. 7 и 8 июля ожесточенные бои снова вспыхнули на обоянском и корочанском направлениях. Немецко-фашистские соединения стремились прорвать вторую полосу обороны, но продвигались медленно и лишь на узком участке фронта.

Гитлеровское командование продолжало наращивать усилия на обоянском направлении. В течение ночи на 9 июля дивизии были пополнены маршевыми командами, подвезены боеприпасы, восстановлено управление. Утром 9 июля на 10-километровом участке фронта наступление развернула крупная группировка, насчитывавшая до 500 танков. Сюда же немецко-фашистское командование бросило значительные силы авиации, которая в течение дня сделала до 1500 самолето-пролетов. Бои приняли крайне ожесточенный характер. Летчики 2-й и 17-й воздушных армий надежно прикрывали и поддерживали войска. Борьбу с вражеской авиацией вели истребители и зенитная артиллерия Воронежского корпусного района ПВО, Ряжско-Тамбовского и Харьковского дивизионных районов ПВО страны. За этот день гитлеровские войска продвинулись на 6 — 8 км. Добились они продвижения и на корочанском направлении.

Напряжение боев на южном фасе Курской дуги нарастало. За пять дней немецкие танковые дивизии на узком участке вышли к тыловой полосе 6-й гвардейской армии. К этому времени все резервы Воронежского фронта были введены в сражение.

9 июля командование вермахта приняло решение перебросить в район Курска еще несколько дивизий и добиться перелома в ходе битвы.

В связи со сложной обстановкой Ставка Верховного Главнокомандования 9 июля приказала командующему Степным округом выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии; [152] 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии поступили в подчинение командующего Воронежским фронтом.

Активную боевую деятельность в эти дни развернули советские партизаны. Они наносили сильные удары по железнодорожным коммуникациям в тылу групп армий «Центр» и «Юг».

По оценке советского командования, внимательно следившего за действиями противника, вражеские соединения были в значительной степени измотаны, но еще не потеряли ударной силы. Причем данные разведки показывали, что немецкое командование, встретив упорное сопротивление на обоянском направлении, перенесло главные усилия на прохоровское, рассчитывая выйти к Курску кружным путем. И действительно, соединения 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» 10 и 11 июля предприняли наступление в направлении Прохоровки. Часть их пробивалась на север вдоль обоянского шоссе. Враг упорно» пытался добиться успеха. Предпринятая в эти дни высадка англо-американских войск на побережье Сицилии не повлияла на планы немецко-фашистского командования. 10 июля из ставки вермахта последовал приказ: «Операция «Цитадель» будет продолжаться»{432}.

За два дня боев немецко-фашистским войскам не удалось сколько-нибудь изменить положение. Танковые дивизии не прорвались ни к Прохоровке, ни к Короче. Между тем немецко-фашистское командование продолжало усиливать группировку, наступавшую на Прохоровку. Оно стянуло сюда лучшие соединения: танковые дивизии «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и основные силы 3-го танкового корпуса. В составе этой танковой группировки имелось значительное количество тяжелых танков «тигр» и самоходных орудий «фердинанд». Поддержку ударной группировки осуществляла вся авиация, действовавшая на южном фасе Курского выступа.