Характерные черты советской военной стратегии

В ходе вооруженной борьбы в весеннем и летне-осеннем периодах 1942 г. продолжался процесс развития советской военной стратегии. Поскольку главным видом действий Советских Вооруженных Сил на этом этапе борьбы была стратегическая оборона, советское военное искусство обогатилось прежде всего новым опытом организации и ведения крупнейших [320] стратегических оборонительных операций и оборонительной кампании в целом.

Как и в 1941 г., переход Советской Армии к обороне был вынужденным. Инициатива действий вновь оказалась у противника. В развернувшейся оборонительной кампании советским войскам, в тяжелых условиях борьбы с численно превосходящими силами врага, пришлось решать ряд крупных задач, составивших в совокупности единую военно-политическую цель — отразить новое стратегическое наступление вермахта на юго-западном направлении, обеспечить эвакуацию производительных сил из южных районов страны и создать условия для перехода в дальнейшем Советских Вооруженных Сил в контрнаступление.

Итог борьбы показал, что цель оборонительной кампании 1942 г. в основном достигнута, и это обеспечило необходимые условия для создания коренного перелома в военных действиях на советско-германском фронте в ходе последующего этапа второй мировой войны.

Успех в достижении военно-политической цели оборонительной кампании был обеспечен прежде всего сосредоточением основных усилий советских войск на угрожаемом юго-западном направлении, стойкостью оборонявшихся здесь соединений и объединений Советской Армии, согласованностью усилий всех видов вооруженных сил, проведением частных наступательных операций на других направлениях советско-германского фронта.

Советское командование последовательно провело на направлении главного удара противника ряд стратегических оборонительных операций, в которых принимали участие, как правило, два-три фронта. Операции развертывались по фронту от 250 до 800 км и по глубине от 150 до 500 км. В каждой из них в составе советских войск в начале оборонительного сражения участвовало от 500 до 1,5 млн. человек, 3 — 6 тыс. орудий и минометов, 400 — 800 боевых самолетов, 600 — 2400 танков.

О пространственном размахе стратегических оборонительных операций 1942 г. свидетельствуют данные таблицы 17.

Таблица 17 Пространственный размах стратегических оборонительных операций 1942 г.

Опыт борьбы с врагом показал, что основные задачи, которые приходилось решать советским войскам в стратегических оборонительных операциях, [321] состояли в отражении наступления крупной группировки противника, с тем чтобы не допустить выхода ее к прикрываемому военно-политическому центру, экономическому району, в удержании такого центра или района, в ослаблении наступательных возможностей врага и создании необходимых предпосылок для перехода в контрнаступление на решающем направлении. В оборонительных операциях 1942 г. все эти задачи присутствовали или полностью, или частично.

Так, цель Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции заключалась в том, чтобы отразить наступление войск двух немецко-фашистских групп армий — «Б» и «А» (всего около 80 дивизий), обескровить их, обеспечить выдвижение на направление удара противника стратегических резервов и задержать выход его к Волге и на Северный Кавказ. Цель первой Сталинградской оборонительной операции в июле — сентябре 1942 г. состояла в том, чтобы отразить наступление главной ударной группировки немецко-фашистских войск (группы армий «Б» — всего 50 дивизий); не дать противнику овладеть Сталинградским промышленным районом и рассечь стратегический фронт в районе Сталинграда; нанести в ходе упорных оборонительных сражений на подступах к городу поражение наступавшему врагу, заставив его израсходовать здесь свои стратегические резервы; изменить соотношение сил в свою пользу.

Цель второй Сталинградской оборонительной операции в сентябре — ноябре состояла в том, чтобы путем упорной обороны города в сочетании с активными наступательными действиями севернее и южнее Сталинграда отразить вражеские штурмы города, не допустить захвата врагом этого крупного экономического центра и важного стратегического объекта и обеспечить подготовку к переходу Советской Армии в контрнаступление. Исключительно важной была цель Северокавказской операции советских войск. Она состояла в том, чтобы отразить наступление войск группы армий «А» (всего до 30 дивизий), не дать врагу возможности овладеть богатейшими источниками кавказской нефти, сохранить базирование Черноморского флота в портах Черноморского побережья Кавказа, воспрепятствовать проникновению немецко-фашистских войск через Закавказье в Иран для расширения фронта агрессии в страны Ближнего Востока и другие районы мира.

В ходе всех крупных стратегических операций оборонительной кампании 1942 г. было привлечено большое количество войск и материальных средств. Советское командование получило большой опыт в организации и проведении этих операций. Первостепенное внимание оно уделяло сохранению устойчивости и целостности стратегического фронта, поскольку именно он позволял приостанавливать наступление противника на определенных рубежах, планировать контрудары и контрнаступления, проводить инженерное оборудование местности, эвакуацию промышленного оборудования и стратегических запасов материальных средств из прифронтовых районов. Это достигалось не только восстановлением боеспособности действующих фронтов и армий путем передачи в их состав отдельных соединений или объединений из резерва Ставки или переброски с других направлений, но главным образом созданием на угрожаемых направлениях новых фронтовых объединений за счет выдвижения крупных стратегических резервов Ставки. Примером может служить создание Воронежского и Сталинградского фронтов в первой половине июля 1942 г. Позже, в начале августа, для таких же целей был образован Юго-Восточный фронт. На укомплектование и пополнение войск этих фронтов были использованы почти все подготовленные Ставкой стратегические резервы для намечавшегося наступления летом 1942 г.

Показателем стратегической устойчивости фронта является снижение темпов продвижения противника в ходе оборонительной кампании. [322]

Так, во время Воронежско-Ворошиловградской и Северокавказской операций средний темп наступления противника составлял 15 — 20 км в сутки. Во время Сталинградской операции на подступах к городу гитлеровские войска продвигались в большой излучине Дона только на 2 — 3 км в сутки, а в период боев на сталинградских обводах, оборудованных на ближних подступах к городу, — на 1 — 2 км в сутки.

Высокая активность советских войск была наиболее характерной чертой ведения стратегической обороны 1942 г. Она проявлялась в нанесении мощных ударов авиации по наступавшему врагу, проведении фронтовых и армейских контрударов, организации наступательных операций отдельными армиями в рамках стратегических оборонительных операций, а также проведении ряда наступательных операций фронтов на других направлениях советско-германского фронта.

Удары по врагу в условиях сплошного фронта обороны наносились не только с целью задержать наступление противника и отвлечь его силы с направления главного удара, но и чтобы нанести поражение наступательной группировке. Так, в ходе Воронежско-Ворошиловградской операции 5-я танковая армия Брянского фронта нанесла в июле контрудар с севера по подвижным войскам армейской группы «Вейхс» которые являлись главной ударной силой противника на воронежском направлении.

В ходе оборонительных операций на подступах к Сталинграду и по удержанию самого города 25 — 27 июля были осуществлены контрудары 1-й и 4-й танковых армий Сталинградского фронта, а в сентябре — частные наступательные операции 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий этого фронта.

Наступательные операции советских войск, проведенные как в рамках стратегических оборонительных операций, так и самостоятельно на других направлениях советско-германского фронта, по своему размаху, силам, а главное, по результатам мало отличались от контрударов, их территориальный и оперативный успех был ограниченным.

Задерживая наступление врага, сковывая и отвлекая его резервы с главного направления на другие, истощая его силы при нанесении контрударов, советские войска придавали стратегической обороне весьма активный характер и последовательно подготавливали условия для перехода Советской Армии в контрнаступление на избранном направлении.

В этом отношении большую роль сыграли наступательные операции с ограниченными целями на западном и северо-западном направлениях, в результате которых советским войскам удалось не только сковать крупные силы врага, но и заставить гитлеровское командование перебросить туда часть дивизий с юга.

Достижению устойчивости фронта в кампании 1942 г. способствовало и создание стратегической обороны большой глубины. Как отмечалось выше, строительство оборонительных рубежей было начато весной, еще до принятия Ставкой решения о переходе к стратегической обороне как основному способу действий в условиях развернувшегося крупного наступления врага на южном крыле фронта. Общая глубина стратегической обороны, подготовленной в инженерном отношении (с учетом тылового рубежа по реке Волга), на направлении главного удара противника достигала 600 км. Советское командование, учтя опыт 1941 г., решило, что необходимо иметь три стратегических рубежа, расположенных один от другого в среднем на 200 км, что соответствовало глубине наступательной операции танковых группировок немецко-фашистских войск. Важной особенностью в построении обороны было то, что оборонительные рубежи, как фронтовые, так и стратегические, подготавливались главным образом против танков противника. Они выбирались с учетом хорошего обеспечения [323] железнодорожной сетью для осуществления маневра войск. Оборонительные позиции готовились на естественных рубежах с использованием городов как крупных опорных пунктов.

Большое искусство в ходе обороны 1942 г. советское командование проявило и в вопросах использования стратегических резервов, создания оборонительных группировок на угрожаемых направлениях. В ходе всей оборонительной кампании Ставка планомерно наращивала усилия советских войск и делала это значительно быстрее наступавшего противника. Для активного влияния на ход борьбы Ставка имела в своем распоряжении необходимые силы. Это можно видеть из данных таблицы 18.

Резервы Ставки использовались как для создания оборонительных группировок, так и для быстрого восстановления нарушенного стратегического фронта, а также восстановления боеспособности действующих фронтов, образования ударных группировок в целях нанесения контрударов и проведения частных наступательных операций.

Опыт оборонительной кампании 1942 г., так же как и опыт летне-осенней кампании 1941 г., показал, что Ставка Верховного Главнокомандования смогла в сложной обстановке борьбы на этих трудных этапах войны не только пополнять действующие фронты свежими силами для ведения оборонительных операций, но также подготовить и сохранить крупные стратегические резервы для перехода в последующем в контрнаступление.

Таблица 18

Ввод на завершающем этапе оборонительной кампании свежих стратегических резервов на сталинградском направлении, скрытное их развертывание и массированное использование на избранных участках обеспечили не только необходимую для сокрушения вражеской обороны силу первоначального удара, но и способствовали достижению стратегической внезапности контрнаступления Советской Армии. Это явилось важным фактором в деле захвата стратегической инициативы и создания перелома в военных действиях на всем советско-германском фронте.

В ходе весенних и летне-осенних сражений 1942 г. продолжали совершенствоваться и методы стратегического руководства вооруженной борьбой. Как и в 1941 г., высшим органом стратегического руководства была [324] Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным, которая в своей практической работе опиралась на Генеральный штаб. Весной 1942 г. еще продолжали действовать промежуточные органы стратегического руководства — управления главнокомандующих стратегическими направлениями: Западное, Юго-Западное и Северо-Кавказское.

Впервые такие органы появились еще в конце начального периода Великой Отечественной войны. Их создание было вызвано стремлением облегчить руководство военными действиями крупных группировок войск после вынужденного перехода Советской Армии к стратегической обороне летом 1941 г. Проведение такого мероприятия вызывалось в то время и характером борьбы, возросшим масштабом и мобильностью операций, которые требовали высокой оперативности в управлении действиями фронтов.

Образование главных командований на стратегических направлениях как промежуточных звеньев управления между Ставкой и фронтовыми объединениями было совершенно новым явлением в военном искусстве. При создании главных командований имелось в виду, что Ставка получит возможность лучше организовать взаимодействие фронтов, Военно-Воздушных Сил и Военно-Морского Флота. Предполагалось также, что военные советы главных командований в большей степени, чем командования фронтов, смогут использовать местные ресурсы и возможности для обеспечения потребностей вооруженной борьбы на том или ином направлении. Каждое из главных командований координировало действия нескольких фронтов (а на приморских направлениях и флота), решавших единую стратегическую задачу.

Создание этих органов было шагом в деле поисков лучшей системы стратегического руководства, лучших форм управления Советскими Вооруженными Силами. Но опыт выявил серьезные недочеты таких звеньев руководства вооруженной борьбой. Несмотря на наличие главных командований на стратегических направлениях, Ставка часто вынуждена была, минуя эти органы, непосредственно руководить фронтами. Это ставило главные командования лишь в положение информационно-передаточных инстанций, которые не только не обладали полномочиями, но, по существу, не имели в своем распоряжении ни нужных резервов войск, ни материальных фондов, которыми они могли бы эффективно влиять на ход военных действий на данном стратегическом направлении.

Поэтому главные командования не смогли занять прочного места в системе органов стратегического руководства и просуществовали недолго. По мере того как положение на том или ином направлении стабилизировалось, а работа фронтовых штабов заметно улучшалась, управления главных командований упразднялись. Окончательно они были ликвидированы летом 1942 г. С этого времени и до конца Великой Отечественной войны система стратегического руководства вновь стала двухстепенной (Ставка — фронт).

Однако после расформирования главных командований Ставка при руководстве деятельностью большого количества фронтов неизбежно сталкивалась с трудностями, особенно когда это касалось согласования усилий нескольких фронтов и объединений видов Вооруженных Сил при решении крупных стратегических задач. Поиски надежной и эффективной системы органов управления и привели к образованию института представителей Ставки как необходимого звена стратегического руководства.

Еще в 1941 г. полномочные представители Ставки направлялись в войска действующей армии для оказания помощи фронтовому командованию в организации отпора врагу, для подготовки и проведения стратегических операций. Однако в 1941 г. и в первой половине 1942 г. деятельность представителей Ставки еще не получила широкого распространения, их роль не проявилась в полной мере. Лишь в период Сталинградской битвы [325] институт представителей Ставки окончательно утвердил себя как важное и необходимое звено стратегического руководства, которое и сохранилось почти до конца войны. Весной, летом и осенью 1942 г. обязанности представителей Ставки выполняли члены Ставки — К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, руководящие работники Наркомата обороны, Наркомата Военно-Морского Флота, Генерального штаба, Главного политического управления РККА — А. М. Василевский, Н. Ф. Ватутин, H. H. Воронов, Г. А. Ворожейкин, А. Е. Голованов, Н. Г. Кузнецов, Л. З. Мехлис, А. А. Новиков, И. Т. Пересыпкин, П. С. Степанов, Я. Н. Федоренко.

Плодотворной была деятельность в качестве представителей Ставки начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского и заместителя Верховного Главнокомандующего генерала Г. К. Жукова. Наделенные большими правами, имея высокий авторитет в Вооруженных Силах, они эффективно влияли на ход сражений своевременно исправляли ошибки фронтового или армейского командования, учили их искусству организации отпора врагу и его последующего разгрома.

Новым моментом в системе стратегического руководства действиями Вооруженных Сил было учреждение в конце августа 1942 г. должности заместителя Верховного Главнокомандующего.

Глубоко анализировал опыт стратегического руководства действиями Вооруженных Сил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Он критически оценивал просчеты и недостатки, делал из них необходимые выводы. Как свидетельствует Маршал Советского Союза А. М. Василевский, он «...стал все более глубоко мыслить категориями современной войны, исключительно квалифицированно решать вопросы военного искусства. Важной вехой стала Сталинградская битва... И. В. Сталин стал хорошо разбираться не только в военной стратегии, что давалось ему легко, так как он был мастером политической стратегии, но и в оперативном искусстве. Вследствие этого он оказывал более сильное влияние на ход разработки операций. Его знания в области военной стратегии и оперативного искусства значительно превосходили знание тактики (ему, собственно, и необязательно было знать ее во всех деталях). Полагаю, что Сталина, несомненно, можно отнести к разряду выдающихся полководцев»{368}.

Совершенствование системы и методов стратегического руководства в высшем звене — Ставке и Генеральном штабе — положительно сказалось и на руководстве войсками во фронтовом и армейском звеньях.

В горниле суровых испытаний 1942 г. продолжало развиваться полководческое искусство командующих войсками фронтов и армий, которые постепенно приобретали необходимые практические навыки руководства войсками в условиях борьбы с сильным и опытным противником.

В весенних и летне-осенних сражениях, и прежде всего в боях под Сталинградом и на Кавказе, раскрылось и совершенствовалось полководческое искусство многих военачальников, выдвинутых партией на ответственные посты командующих войсками, начальников штабов фронтов и армий, которые получили позже широкую известность.

В этот тяжелый этап войны фронтами и флотами действующей армии командовали С. М. Буденный, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, Ф. И. Голиков, А. Г. Головко, А. И. Еременко, Г. К. Жуков, И. С. Конев, П. А. Курочкин, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков, Ф. С. Октябрьский, М. А. Пуркаев, К. К. Рокоссовский, С. К. Тимошенко, В. Ф. Трибуц, И. В. Тюленев, В. А. Фролов.

Штабы фронтов возглавляли А. И. Антонов, И. X. Баграмян, П. И. Бодин, Д. Н. Гусев, Г. Ф. Захаров, М. В. Захаров, М. И. Казаков, [326] M. С. Малинин, Л. M. Сандалов,. В. Д. Соколовский, Г. Д. Стельмах, А. Н. Субботин, M. H. Шарохин и другие.

Более 100 военачальников последовательно командовали общевойсковыми армиями, 6 человек — танковыми и 17 человек — воздушными. Наиболее продолжительно и успешно работали в армейском звене управления П. И. Батов, П. А. Белов, К. А. Вершинин, С. К. Горюнов, А. А. Гречко, В. И. Кузнецов, Д. Д. Лелюшенко, К. Н. Леселидзе, А. И. Лизюков, А. И. Лопатин, К. С. Москаленко, Н. Ф. Науменко, В. С. Поленов, М. М. Попов, М. А. Рейтер, С. И. Руденко, Ф. И. Толбухин, Н. И. Труфанов, Т. Т. Хрюкин, Ф. М. Харитонов, В. И. Чуйков, М. С. Шумилов и многие другие.

На высоких постах первых членов военных советов и начальников политических управлений фронтов и флотов работало около 50 опытных партийно-политических работников, которых Коммунистическая партия направила в войска действующей армии. На этих постах находились В. Н. Богаткин, Н. А. Булганин, К. А. Гуров, С. Ф. Галаджев, И. М. Гришаев, П. И. Доронин, П. И. Ефимов, А. А. Жданов, А. С. Желтов, А. И. Запорожец, К. Ф. Калашников, А. И. Кириченко, Ф. Ф. Кузнецов, Н. М. Кулаков, И. И. Ларин, Д. С. Леонов, В. Е. Макаров, А. А. Николаев. А. П. Пигурнов, М. В. Рудаков, П. И. Селезнев, Н. К. Смирнов, И. З. Сусайков, Н. С. Хрущев, И. В. Шикин и другие.

Многие видные партийные работники занимали ответственные посты членов военных советов фронтов и флотов по тылу, заместителей начальников политических управлений фронтов, членов военных советов и начальников политотделов армий. В их числе были И. И. Азаров, Л. И. Брежнев, К. С. Грушевой, И. С. Грушецкий, А. А. Кузнецов, Л. Р. Корниец, К. В. Крайнюков, Г. Н. Куприянов, В. М. Лайок, А. М. Пронин, М. А. Суслов, Т. Ф. Штыков, И. С. Хохлов, А. С. Чуянов и другие.

Политработники фронтов и армий оказывали большую помощь командующим войсками при принятии оперативных решений, разработке планов и проведении их в жизнь. Все они хорошо знали не только проблемы политической и морально-психологической подготовки воинов, но и вопросы управления войсками, их материального обеспечения.

Результаты борьбы в трудном 1942 году еще раз показали огромную роль многогранной деятельности политработников в войсках, направленной на укрепление морально-боевых качеств воинов, воспитание железной стойкости и высокой боеспособности соединений и частей.

Успешное решение задач стратегической обороны обеспечивалось согласованными усилиями групп фронтов, действовавших на различных направлениях, и прежде всего на смежных — сталинградском и кавказском, отдельных фронтов и объединений видов Вооруженных Сил в рамках конкретной стратегической операции, а также усилиями регулярных войск Советской Армии и сил партизанского движения.

Осуществляя оборонительную кампанию 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования проявила большое искусство в организации и поддержании взаимодействия Сухопутных войск, Военно-Морского Флота, Военно-Воздушных Сил, Войск ПВО страны.

Ведущую роль в стратегических действиях Советских Вооруженных Сил занимали Сухопутные войска. Удерживая огромный по протяженности фронт от Баренцева до Черного моря, они составляли основу всех оборонительных группировок, были той силой, о которую разбивались удары противника. В течение лета и осени 1942 г. Сухопутными войсками были проведены четыре стратегические оборонительные операции: Воронежско-Ворошиловградская, Сталинградская на подступах к городу и Сталинградская по отражению вражеских штурмов города, Северокавказская, [327] а также ряд фронтовых оборонительных операций. Кроме того, Сухопутные войска провели более десяти частных наступательных операций с ограниченными задачами.

Особенностью оборонительной кампании 1942 г. было то, что врагу ни разу не удавалось добиться окружения не только стратегических, но и оперативных группировок советских войск. Стрелковые войска показали исключительно высокие морально-боевые качества в трудных условиях кровопролитных сражений с численно превосходившим противником, имевшим высокую подвижность и надежное воздушное прикрытие. Проведенное советским командованием организационное массирование бронетанковых и механизированных войск (создание крупных соединений и объединений) сделало этот род войск не только мощным средством усиления пехоты, но и превратило его в самостоятельное высокоманевренное средство оперативно-стратегического значения.

Выдержав удары крупных сил врага, сохранив стратегическую целостность фронта, обескровив наступательные группировки противника, Сухопутные войска обеспечили время для подготовки стратегических резервов и создали в целом необходимые условия для перехода Советских Вооруженных Сил в контрнаступление.

Сухопутные войска в сражениях 1942 г. обогатили опытом боевых действий в условиях горного театра (операции на Кавказе), длительной борьбы в крупном городе (бои в Севастополе и в Сталинграде), успешного наступления в летних условиях, когда впервые был претворен в жизнь ряд принципов глубокой наступательной операции (Ржевско-Сычевская операция), опытом наступления в лесисто-болотистой местности на сильно укрепленную оборону противника (Синявинская операция), а также весьма ценным опытом совместных действий с силами флота при обороне военно-морских баз (Севастополь, Новороссийск, Туапсе).

Большое значение имели действия Сухопутных войск на Северном Кавказе. Здесь впервые во время второй мировой войны был приобретен опыт обороны перевалов, широкого применения вьючного транспорта в условиях горного театра военных действий на таком важном стратегическом рубеже, каким является Главный Кавказский хребет. В борьбе за Кавказ военное искусство Сухопутных войск получило также богатый опыт обороны морского побережья.

Военно-Морской Флот решал три главные задачи: обеспечивал стратегические фланги Советской Армии от ударов противника с моря и всемерно содействовал ей в операциях на приморских направлениях; нарушал воинские и экономические перевозки врага по морским путям; обеспечивал свои морские и речные сообщения. В соответствии с этим флоты участвовали в операциях совместно с Сухопутными войсками и выполняли самостоятельные задачи на морских коммуникациях.

На характере и масштабах оперативно-стратегического использования военно-морских сил в 1942 г. сказывались некоторые неблагоприятные обстоятельства. Вынужденное отступление Сухопутных войск в глубь страны на приморских направлениях привело к потере основных военно-морских баз (прежде всего на Черном море), сузило оперативную зону флота, потребовало выделить значительную часть личного состава для действий на суше (в 1942 г. — около 190 тыс.), а также сформировать ряд речных и озерных флотилий.

На боевую деятельность сил флота и на развитие его оперативного искусства влияло и то, что противник продолжал удерживать стратегическое господство в воздухе, широко применял на морских театрах новое минное оружие. Все это осложняло условия борьбы, вызывая необходимость проведения широкой системы оборонительных мероприятий, требовало огромного напряжения всех сил. И наконец, Военно-Морскому [328] Флоту приходилось решать боевые задачи ограниченным составом. Из-за временной потери части судостроительных и судоремонтных заводов он не получал новых кораблей и судов.

Решая задачу по прикрытию приморских стратегических флангов Советской Армии и активно содействуя ей в проведении оборонительных операций, Военно-Морской Флот в течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. осуществлял длительную оборону многих приморских городов и районов (Севастополь, Новороссийск, Туапсе, Кронштадт, полуостров Средний), участвовал в контрбатарейной борьбе (Ленинград), обеспечивал перевозку водным путем войск и материальных средств (по Ладоге в блокированный Ленинград, по Черному морю в осажденный Севастополь, через Волгу в Сталинград, через Каспийское море на Кавказ), эвакуацию войск и населения (из Керчи и Севастополя, с Таманского полуострова, из Ленинграда).

Прикрытие приморских флангов действующих фронтов Советской Армии решалось прежде всего созданием превосходства в силах в районе прикрываемого фланга, а также постановкой минных заграждений на наиболее вероятных направлениях подхода кораблей противника. Например, для прикрытия Ленинграда с моря сохранялись установленные в Финском заливе минно-артиллерийские позиции.

Весьма трудные задачи Военно-Морской Флот решал при совместной с Сухопутными войсками обороне военно-морских баз и изолированных от основной территории страны обширных приморских плацдармов. Силы флота вновь организовали оборону Новороссийска, Туапсе, а также усовершенствовали оборону Ленинграда с моря. Для усиления обороны Ленинграда кроме сформированной в марте Кронштадтской военно-морской базы была создана маневренная база легких сил флота на острове Лавенсари. Особая важность обороны Новороссийска, Туапсе и полуострова Средний потребовала еще раз применить здесь такую организационную форму объединения усилий флота и армии, как создание оборонительных районов — Новороссийского, Туапсинского и Северного. Летом 1942 г. для надежного обеспечения района Новой Земли возникла необходимость создать еще одну военно-морскую базу — Новоземельскую.

Активно и напряженно действовали в 1942 г. Азовская, Беломорская, Волжская, Ладожская, Каспийская военные флотилии, внося свой вклад в решение стратегических задач. Большую роль сыграли Волжская и Ладожская флотилии, выполнявшие ряд ответственных задач, в том числе перевозку войск и материальных средств в Сталинград и Ленинград, эвакуацию населения и раненых, осуществлявшие артиллерийскую поддержку оборонявшихся сухопутных войск. Важную задачу решала Волжская флотилия по противовоздушной и противоминной обороне Волги, по которой шли огромные потоки воинских и народнохозяйственных грузов. Достаточно сказать, что по этой крупной водной артерии страны в течение июня — ноября 1942 г. было перевезено более 2 млн. тонн нефти и нефтепродуктов. Велика была роль и Беломорской флотилии, успешно решавшей задачу по защите важной арктической коммуникации. Возросла роль и Каспийской флотилии. Во время обороны Кавказа и Сталинграда она успешно осуществляла оперативно-стратегические перевозки через Каспийское море.

Борьба на морских сообщениях была наиболее ответственной задачей Военно-Морского Флота в весенний и летне-осенний периоды 1942 г. Основные усилия Северного флота были направлены на обеспечение проводки союзных конвоев, доставлявших в северные порты СССР грузы из США и Великобритании на основе соглашения по ленд-лизу. Особая важность этой задачи состояла в том, что после провала попыток захватить в 1941 г. Мурманск и Архангельск гитлеровское командование потребовало [329] от своего флота нарушить внешнюю связь Советского Союза с Великобританией и США через порты Севера. Для этого противник перебазировал крупные подводные, надводные и воздушные силы в базы и на аэродромы Северной Норвегии.

Другой важной самостоятельной задачей Северного флота являлось нарушение вражеских коммуникаций у побережья Северной Норвегии.

На Балтике аналогичная задача была решена путем организации и проведения специальной операции подводных сил Балтийского флота. Такая операция по нарушению морских сообщений противника как способ действий была единственной в 1941 — 1942 гг. На всех других морских театрах действия военно-морских сил по нарушению вражеских коммуникаций носили характер повседневной боевой деятельности флота.

В целом опыт оперативно-стратегического использования советского Военно-Морского Флота в истекшие полтора года войны дал много поучительного и был творчески использован на последующих этапах войны.

Существенный вклад в решение стратегических задач весной, летом и осенью 1942 г. внесли советские Военно-Воздушные Силы. Действуя совместно с другими видами Вооруженных Сил и самостоятельно, они выполняли многообразные задачи оперативно-стратегического значения.

Основные усилия авиации были направлены на обеспечение совместных действий с Сухопутными войсками и Военно-Морским Флотом в оборонительных и наступательных операциях. В обороне Крыма, Воронежа, Сталинграда активно участвовала фронтовая авиация, авиация дальнего действия, а также Военно-Морского Флота и Войск ПВО страны Основу успешного решения советскими ВВС боевых задач составляли массирование сил авиации на важнейших направлениях борьбы; непрерывность действий авиации в течение всей операции фронта или группы фронтов; тесное взаимодействие всех видов и родов авиации и централизованное управление.

Борьба с авиацией противника за господство в воздухе продолжала оставаться одной из главных оперативно-стратегических задач советских Военно-Воздушных Сил. На ее выполнение приходилась одна треть всех самолето-вылетов.

Опыт проведения самостоятельных операций Военно-Воздушных Сил в целях разгрома авиационных группировок противника в 1942г. был невелик. Ограниченным оставался и опыт использования авиации для нанесения ударов по важнейшим оперативно-стратегическим объектам вражеского тыла. В ходе оборонительной кампании советским Военно-Воздушным Силам удалось завоевать господство в воздухе лишь на отдельных операционных направлениях и создать определенные предпосылки для завоевания стратегического господства.

Успешному решению Военно-Воздушными Силами самостоятельных задач способствовало возрастание возможностей массирования авиации в стратегическом масштабе. Характерным примером в этом отношении является самостоятельная воздушная операция, проведенная Ставкой Верховного Главнокомандования в конце мая — начале июня 1942 г. объединенными силами авиации дальнего действия, четырех воздушных армий и военно-воздушных сил Черноморского флота в целях уничтожения авиации противника на аэродромах.

На оперативно-стратегическом применении авиации положительно сказалось изменение организационной структуры фронтовой авиации (создание воздушных армий), формирование авиационных корпусов, поступление на вооружение новых типов самолетов, а также централизация управления объединенными силами нескольких воздушных армий фронтов и соединений дальней авиации одним старшим авиационным начальником. [330] Качественный и количественный рост фронтовой авиации позволил повысить напряжение ее действий в 1,5 раза по сравнению с зимней наступательной кампанией 1941/42 г.{369}.

Повышению стратегической устойчивости фронта в ходе кампании способствовал рост удельного веса бомбардировочной и штурмовой авиации (до 66 процентов к ноябрю 1942 г.) и увеличение бомбового залпа в 2 раза, хотя во фронтовой авиации все еще ощущалась нехватка бомбардировщиков. Вместо них пришлось использовать штурмовую и истребительную авиацию, а для ударов ночью — легкие бомбардировщики и устаревшие типы самолетов. Эти объективные трудности в известной степени преодолевались за счет широкого маневрирования авиационными резервами Ставки.

Наличие в распоряжении Ставки в течение 1942 г. крупных авиационных соединений резерва Верховного Главнокомандования (РВГК) и авиации дальнего действия позволяло создавать в ходе стратегической обороны сильные авиационные группировки на важнейших направлениях. Летом и осенью соединения РВГК составляли одну треть всего состава фронтовой авиации. Но недостаточное количество дневных дальних бомбардировщиков, а также необходимость использования соединений дальнебомбардировочной авиации, вооруженной тихоходными самолетами, непосредственно на поле боя, вынудили советское командование практически отказаться от нанесения бомбовых ударов по объектам стратегического тыла противника в дневное время и резко ограничить их ночью.

В 1941 — 1942 гг. развивалось военное искусство Войск ПВО страны. Первый опыт применения довоенных принципов ПВО стратегических объектов показал, что действовавшая система ПВО требовала организационного оформления войск противовоздушной обороны в самостоятельный вид Вооруженных Сил, который был бы обеспечен всеми современными средствами обнаружения и борьбы с воздушным противником.

Была осуществлена коренная реорганизация Войск ПВО страны. Новая система управления этим видом Вооруженных Сил доказала свои преимущества во второй половине 1942 г. Наличие единого командования, оперативных объединений и соединений позволило в основном успешно решать задачи противовоздушной обороны крупных центров, широко маневрировать силами и средствами, обеспечивать тесное взаимодействие между истребительной авиацией и зенитной артиллерией. Прикрытие важных объектов страны сочеталось с прикрытием отходивших войск, объектов фронтового тыла, коммуникаций и отражением ударов наземного противника.

Опыт противовоздушной обороны Москвы, Ленинграда, Баку, Горького, Куйбышева, Воронежа, Сталинграда и других городов подтвердил целесообразность принятой системы ПВО и таких ее принципов, как массирование сил и средств, глубокое эшелонирование, круговая оборона объектов и центров, взаимодействие родов войск и централизованное управление ими. Все это обеспечивало успех борьбы с вражеской авиацией. Так, к концу 1942 г. общее количество сбитых самолетов противника под Ленинградом достигло почти 1,5 тыс. Войска ПВО страны поддерживали тесное взаимодействие с системой ПВО и истребительной авиацией фронтов и флотов. Наиболее ярко это проявилось под Ленинградом, Сталинградом, Воронежем, Мурманском, где объединения и соединения ПВО страны временно оперативно подчинялись командующим фронтами и флотами. Войска ПВО страны приобрели большой боевой опыт, окрепли и, по существу, превратились в самостоятельный вид Советских Вооруженных Сил. [331]

Ожесточенные оборонительные сражения сопровождались большими потерями в личном составе, вооружении, боевой и транспортной технике, боеприпасах. Была оставлена большая часть весьма важной в военно-экономическом отношении территории страны. Все это не могло не отразиться на тыловом обеспечении сражавшихся войск и резервных формирований Ставки, требовало огромного расхода материально-технических средств. Политбюро ЦК партии, ГКО, Ставка, Генеральный штаб и органы стратегического тыла прилагали огромные усилия по изысканию и мобилизации дополнительных резервов боевой и транспортной техники, вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия, вещевого и медицинского имущества и других материально-технических средств для удовлетворения возраставших потребностей действующей армии. Трудности усугублялись и резким уменьшением количества подвижного состава на железнодорожной сети вследствие оккупации врагом новых районов на юге страны, износа путевого хозяйства, вагонного и паровозного парка.