Военные действия в Атлантике и Западной Европе. Планы сторон

Разрабатывая планы действий вооруженных сил США и Великобритании на Атлантическом и Западноевропейском театрах на вторую половину 1942 г., органы стратегического планирования этих стран учитывали наряду с другими факторами прежде всего развитие событий на главном театре второй мировой войны — советско-германском фронте. «Сумеют ли русские удержать фронт — в этом главное. От решения этого главного вопроса зависят наши планы на остающийся 1942 год»{377}— утверждали американский и английский комитеты начальников штабов.

В марте 1942 г. комиссия стратегического планирования объединенного комитета начальников штабов США подчеркивала, что успехи Советского Союза на Востоке предопределяют военную обстановку не только в Европе, но, возможно, и во всем мире. Главнокомандующий силами США в Европе генерал Д. Эйзенхауэр, обосновывая необходимость оказания прямой военной помощи Советской Армии, в середине июля 1942 г. заявил: «... мы не должны забывать, что награда, которой мы добиваемся? — это то, чтобы 8 млн. русских продолжали войну». Признавая зависимость военных действий и стратегических планов союзников от положения на советско-германском фронте, он утверждал, что если Советский Союз потерпит поражение осенью 1942 г., то США будут вынуждены «немедленно перейти к стратегической обороне на Атлантике»{378}.

Заняв по отношению к главному фронту борьбы выжидательную позицию, союзники внимательно следили за ходом грандиозных битв, которые вели Советские Вооруженные Силы. Военно-политическое руководство США и Великобритании не спешило нанести решительные удары по наиболее уязвимым звеньям «третьего рейха». В тиши министерских кабинетов, не торопясь, оно разрабатывало коалиционную стратегию, основу которой составлял «принцип смыкания и затягивания кольца вокруг Германии». Стратегия союзников предусматривала действия на периферийных второстепенных направлениях и являлась порождением традиционной английской «стратегии непрямых действий». [343]

Согласно принятым западными союзниками СССР по антифашистской коалиции планам действий в Атлантическом океане и Западной Европе на лето и осень 1942 г. намечалось сосредоточить основные усилия на обеспечении морских коммуникаций; наращивать удары авиации с Британских островов по объектам Германии и оккупированных ею стран; постепенно осуществлять принятый 14 апреля 1942 г. так называемый план «Болеро» — накапливание сил на территории Англии для последующего открытия второго фронта в Западной Европе.

Реализация стратегических планов США и Великобритании в Атлантике и Западной Европе должна была проходить под общим руководством объединенного англо-американского комитета начальников штабов, который состоял из объединенного комитета начальников штабов США и комитета начальников штабов Великобритании. Непосредственное руководство военными действиями на этих театрах объединенный комитет начальников штабов США осуществлял через главнокомандующего ВМФ адмирала Э. Кинга{379}, начальника штаба армии генерала Дж. Маршалла и командующего авиацией армии генерала Г. Арнольда, а аналогичный комитет Великобритании — через начальника штаба ВМФ адмирала Д. Паунда, начальника имперского генерального штаба генерала А. Брука и начальника штаба ВВС главного маршала авиации Ч. Портала.

Важнейшее место в стратегических планах союзников занимало обеспечение устойчивости морских коммуникаций, и прежде всего в Северной Атлантике. От решения этой задачи зависело и «выживание» Великобритании, и проведение в будущем наступательных операций на Европейском континенте непосредственно против фашистской Германии. У. Черчилль в послании И. В. Сталину от 24 ноября 1942 г. писал: «... мы можем жить и вести борьбу только в зависимости от состояния наших морских коммуникаций»{380}. Главной проблемой, стоявшей перед США и Великобританией в связи с обеспечением их морских коммуникаций, являлось сохранение торгового флота. Особенно остро эта проблема стояла перед Великобританией, так как ее импорт непрерывно уменьшался, в связи с тем что потери транспортных судов в мае — июне 1942 г. все еще значительно превышали размеры вводимого в строй тоннажа. Перед войной ежегодный импорт Великобритании равнялся 50 млн. тонн. В результате действий противника на морских коммуникациях в 1940 г. он снизился до 42,4 млн. тонн, в 1941 г. — до 30,5, а к концу 1942 г. — до 23 млн. тонн{381}.

Другой, не менее важной проблемой для США и Великобритании было наращивание сил для борьбы с подводными лодками. Для надежного обеспечения морских коммуникаций в Атлантике англичанам и американцам требовалось большое количество противолодочных кораблей и самолетов. Уже к лету 1942 г. их военно-морские силы насчитывали около 400 эскадренных миноносцев, свыше 300 противолодочных кораблей специальной постройки, более 600 самолетов береговой авиации. Опыт показал, что для защиты атлантических коммуникаций от немецких подводных лодок необходимо применять конвоирование судов. Адмирал Э. Кинг даже утверждал, что «конвой — это не один из путей защиты торгового судоходства, а единственный путь»{382}. [344]

Промышленность США и Великобритании в больших масштабах развернула строительство кораблей и самолетов, предназначенных для борьбы с подводными лодками. Однако массовый ввод их в строй ожидался только с конца 1942 г., и поэтому англо-американское командование стало широко привлекать для борьбы с подводными лодками авиацию армии США.

Основными задачами США и Великобритании по защите морских коммуникаций в 1942 г. являлись: ликвидация так называемых «белых пятен» — непатрулируемых зон в центральной части Атлантики — и усиление борьбы с подводными лодками в Бискайском заливе. Для систематического патрулирования в этих районах требовались американские самолеты с большой дальностью и продолжительностью полета типа «Либерейтор». Такие самолеты в основном направлялись на Тихий океан, поэтому для охранения конвоев в Атлантике стали привлекать эскортные авианосцы. Однако этих кораблей было еще мало, несмотря на то что началось серийное их строительство на американских верфях.

-В англо-американских планах действий в Западной Европе активная роль отводилась бомбардировочной авиации. С конца апреля из США в Великобританию стали перебрасываться бомбардировщики, вошедшие к июню в состав 8-й воздушной армии США и базировавшиеся на специально выделенных для них английских аэродромах. Эта армия совместно с английской бомбардировочной авиацией предназначалась для нанесения бомбовых ударов по Германии в целях «завоевания господства в воздухе над Западной континентальной Европой», для подготовки вторжения{383}.

Вторжение на континент предполагалось осуществить через Ла-Манш. Эта операция получила название «Раундап». Начало ее было намечено на 1 апреля 1943 г. К этому сроку предусматривалось создать в Великобритании группировку англо-американских сил в составе 48 дивизий и 5800 самолетов{384}. Кроме того, штабами США и Великобритании был разработан план «Следжхэммер», согласно которому высадка десанта в Западной Европе ограниченным контингентом войск могла быть осуществлена при возникновении крайней необходимости уже в 1942 г.

Оперативные расчеты английского и американского штабов показывали, что вполне возможно было бы в сжатые сроки сосредоточить крупные силы в Великобритании и, следовательно, открыть второй фронт в Западной Европе именно в 1942 г. Однако на переговорах, проходивших в Вашингтоне с 18 по 25 июня, главы американского и английского правительств принципиально договорились о вторжении в первую очередь в Северную Африку, что уже само по себе исключало создание второго фронта в Западной Европе в 1942 г. Поэтому план «Болеро» был фактически заморожен, хотя юридически и не отменялся. В июле на 34-м заседании англо-американского объединенного комитета начальников штабов генерал Дж. Маршалл, выражая точку зрения президента США, прямо заявил: «... необходимо со всей определенностью осознать, что принятие решения об операции «Торч» исключает проведение операции «Болеро». В памятной записке объединенного англо-американского штаба от 24 июля 1942 г. об операциях в 1942 — 1943 годах отмечено: «Подразумевается, что проведение операции в Африке практически исключает возможность успешного проведения операции «Раундап» в 1943 году, поэтому мы будем придерживаться оборонительных действий по периметру Европейского [345] континентального театра, за исключением действий авиации и блокады». В результате часть американских сил, сосредоточенных в Великобритании по плану «Болеро» (54 тыс. из 220), а также те войска США, которые готовились к отправке в Европу, были использованы для проведения Североафриканской кампании{385}.

Следовательно, план «Болеро» в то время являлся не более как маскировкой готовившейся высадки англо-американских войск в Северной Африке. Планы же «Раундап» и «Следжхэммер» остались только на бумаге, и практических шагов для их реализации предпринято не было. Правда, английский комитет начальников штабов наметил несколько рейдов к французскому побережью, сочетая их с авиационным наступлением в Северо-Западной Европе, но они, естественно, не могли изменить обстановку на континенте. Фактически цель этих рейдов состояла в том, чтобы в какой-то степени отвлечь общественное мнение от самой идеи открытия второго фронта.

Кроме обеспечения защиты атлантических коммуникаций в стратегических планах Великобритании и США предусматривалось усиление блокады. Военно-морские силы союзников должны были пресечь поступление в Германию сырья и материалов, то есть осуществлять с моря торгово-экономическую блокаду всей Западной Европы. Стратегическая авиация Великобритании и США, осуществив воздушное наступление, должна была дезорганизовать экономику основных промышленных центров Германии. Предполагалось затем вытеснить немецкие и итальянские войска из Северной Африки, захватить плацдармы на Балканах и в Норвегии.

Сосредоточение главных сил гитлеровского надводного флота в водах Северной Норвегии создавало угрозу их прорыва в Атлантику. Поэтому британский флот метрополии, усиленный оперативным соединением США, по-прежнему должен был препятствовать выходу немецких кораблей в океан. В задачу этого флота входило также обеспечение безопасности перехода англо-американских конвоев в северные порты Советского Союза. Однако в этом случае английское командование действовало крайне неохотно и даже при наличии свободных сил старалось использовать любой предлог, чтобы не отправлять конвои или перенести решение задачи на более позднее время. 18 мая первый морской лорд адмирал Д. Паунд писал главнокомандующему ВМФ США адмиралу Э. Кингу: «Конвои в Россию превращаются в привязанный у нас на шее камень и постоянно приводят к потерям как в крейсерах, так и в эскадренных миноносцах... Все это — самая неблагодарная задача, при выполнении которой нас на каждом шагу подстерегает опасность. Но я, конечно, сознаю необходимость делать все, что только в наших силах, для оказания помощи русским»{386}.

Стратегические планы немецко-фашистского командования более чем когда-либо прежде зависели от обстановки на советско-германском фронте, которому гитлеровское военно-политическое руководство уделяло главное внимание. Именно здесь находились основные силы сухопутных войск и авиации вермахта, в том числе и стратегические резервы.

В Норвегии группировка вермахта состояла из армии «Норвегия», оперативной группы ВМС «Север» и 5-го воздушного флота. Она предназначалась для нарушения коммуникации между Исландией и северными портами СССР и для обороны норвежского плацдарма. [346]

Во Франции находились войска группы армий «Д» (в составе 1, 7 и 15-й армий, армейской группы «Фельбер»), оперативная группа ВМС «Запад» и 3-й воздушный флот. На них возлагались задачи обороны территорий Франции, Бельгии, Голландии и нанесение ударов с воздуха по объектам Англии и ее коммуникациям. В случае изменения обстановки войска группы армий «Д» должны были оккупировать южную часть Франции, на территории которой находились восемь дивизий и две кавалерийские бригады правительства Виши. Для решения последней задачи предназначалась и 4-я итальянская армия, развернутая на границе с Францией.

К весне 1942 г. сухопутные войска и военно-воздушные силы фашистской Германии в Западной Европе оказались настолько ослабленными, что не смогли бы эффективно противодействовать вторжению англо-американских войск, если бы оно было предпринято. К такому выводу пришли руководители вермахта на совещании в гитлеровской ставке 13 апреля 1942 г., констатируя, что у них нет средств отразить высадку союзников. Примерно с этого времени начинается строительство вермахтом долговременных оборонительных сооружений и увеличение численности войск во Франции{387}.

Что же касается борьбы на коммуникациях Великобритании и США в Атлантике, то там гитлеровское командование имело в виду расширить наступление главным образом подводными силами. Непосредственное руководство военными действиями на море возлагалось на главнокомандующего флотом гросс-адмирала Э. Редера, начальника главного морского штаба адмирала К. Фрике, командующего надводными силами адмирала О. Шнивинда и командующего подводными силами адмирала К. Деница. Борьба на коммуникациях по уничтожению транспортов противника являлась единственным видом наступательных действий немецких ВМС. Цель ее состояла в том, чтобы тормозить наращивание боевых возможностей противника как в личном составе, так и в боевой технике, наносить ему поражение до достижения районов назначения.

Штаб руководства морскими операциями вермахта полагал, что США и Великобритания, располагая возможностью производить достаточное количество различной продукции и вооружения, не в состоянии обеспечить их доставку к месту назначения. Считая морской транспорт США и Великобритании ахиллесовой пятой их военного могущества, гитлеровцы делали все возможное для его ослабления. Наиболее эффективным средством борьбы с транспортным флотом считались подводные лодки.

Основной показатель успешных действий военно-морских сил вермахта выводился из соотношения тоннажа потопленных судов к судостроительным возможностям Великобритании и США. На совещании в ставке Гитлера 14 мая командующий подводными силами немецкого флота докладывал: «В 1942 г. общий тоннаж, который может построить противник, составляет около 8 млн. 200 тыс. тонн... Это означает, что мы должны будем ежемесячно топить примерно 700 тыс. тонн, чтобы компенсировать новое строительство... Мы уже топим ежемесячно указанные 700 тыс. тонн; «мы» — означает Германия, Италия и Япония, использующие для этого подводные лодки, авиацию, надводные корабли и мины»{388}.

Далее Дениц указывал, что потопление судов сверх этого будет означать непрерывное снижение общего тоннажа, находящегося в распоряжении англо-американцев, которое приведет к достижению стратегических целей. Он считал, что нужно потопить как можно больше судов и там, где подводные лодки могут ожидать наименьшее сопротивление, [347] то есть без учета важности коммуникаций и ценности перевозимых грузов. При этом Дениц подчеркивал, что «потопленное сегодня является более эффективным, чем то, что будет потоплено в 1943 т.».

Согласно намеченным планам немецко-фашистское командование намеревалось расширить районы боевых действий в Атлантике и увеличить количество находившихся в море подводных лодок. Командующий подводными силами вермахта докладывал: «Если действия в американских водах окажутся невыгодными, мы возобновим действия против конвоев в Северной Атлантике, увеличив для этого количество подводных лодок». Важным районом действий немецких подводных лодок должны были стать прибрежные воды Бразилии с их оживленным судоходством. В мае 1942 г. был разработан план, согласно которому в начале августа 10 подводных лодок должны были проникнуть в порты Сантус, Рио-де-Жанейро, Баия и Ресифи, уничтожить находившиеся там суда, заминировать порты и затем начать действия на прибрежных коммуникациях. 17 июня Гитлер утвердил этот план, однако, опасаясь нежелательной реакции со стороны других стран Южной Америки, в конце июня отменил его. Тем не менее 7 августа подводная лодка «U-507» получила соответствующий приказ и в период 15 — 19 августа потопила шесть судов у бразильского побережья, что и ускорило объявление Бразилией (22 августа 1942 г.) войны Германии.

В соответствии с планами дальнейших действий на Атлантическом театре немецко-фашистским командованием были приняты меры к увеличению общего количества подводных лодок. За период с мая по октябрь 1942 г. их число возросло с 316 до 375{389}. Количество действующих подводных лодок за то же время возросло до 196, в том числе в Северной Атлантике до 126.

Так как основные силы авиации Германии были сосредоточены на советско-германском фронте, гитлеровское командование летом и осенью располагало для действий на атлантических коммуникациях не более чем 40 самолетами. Они предназначались главным образом для защиты подводных лодок от англо-американской авиации при переходе через блокированную зону Бискайского залива.

Крупные надводные корабли, находившиеся в норвежских фьордах, вообще не планировалось использовать на атлантических коммуникациях, прежде всего из-за отсутствия авиационного прикрытия.

В целом же планы действий немецко-фашистского командования в Атлантике были составлены без достаточного учета фактического соотношения сил и возможностей сторон. Силы флота нацеливались только на «войну с тоннажем» без учета характера и направления перевозимых грузов. Основные потоки стратегического сырья и воинские перевозки США и Великобритании, наиболее надежно охраняемые, не подвергались сильному воздействию немецких подводных лодок. Хотя планы потопления транспортных судов и были в общем реальными, они тем не менее не могли обеспечить срыв англо-американских морских перевозок. К тому же немецкая оценка возможностей воспроизводства тоннажа Великобританией и США оказалась заниженной.