Захватнические действия Италии и Германии 6 страница

Потерпев поражение на реке Харама, мятежники и интервенты 8 марта предприняли новое наступление на столицу — с севера, из района Гвадалахары, силами итальянского экспедиционного корпуса. Республиканцы имели здесь лишь плохо вооруженную дивизию неполного состава. Прорвав фронт, итальянцы стремительно двинулись на Мадрид. Республиканское командование перебросило войска с южного участка мадридского фронта, что позволило в короткий срок создать группировку в составе трех пехотных дивизий, двух полков кавалерии и танковой бригады{175}. [58]

Сюда же была переброшена почти вся авиация. Измотав противника упорной обороной, республиканцы 18 марта нанесли контрудар. Итальянцы были отброшены от стен Мадрида. Победа под Гвадалахарой убедительно показала всему миру, что республиканская армия способна не только успешно обороняться, но и столь же успешно наступать.

Весной 1937 г. перед Испанской республикой открылись новые перспективы. К этому времени на центральном и южном участках фронта завершилось создание регулярной Народной армии. В начале мая республиканцы имели под ружьем более 410 тыс. человек, а франкисты — 258 тыс. Благодаря помощи Советского Союза защитники республики добились временного перевеса сил в танках и авиации. Если в ноябре 1936 г. у них в строю было 98 самолетов, в марте 1937 г. — 118, в мае — 226, то в июне — 278 самолетов, в то время как у интервентов и мятежников в июне — 230 самолетов{176}. Хотя и крайне медленно, налаживалось производство патронов, снарядов, гранат, броневиков и т. д. Командование республиканской армии приступило также к формированию тактических резервов.

Достигнутые успехи следовало незамедлительно закрепить наступательными операциями. Но вместо этого глава правительства Кабальеро при поддержке лидеров анархо-синдикалистов, опасаясь роста авторитета компартии, мешал выполнению тех декретов, которые были подписаны под влиянием коммунистов. Он пытался даже запретить всякую партийную деятельность в армии и сместить членов КПИ с командных постов. Завершение строительства регулярной армии затягивалось, единое командование, несмотря на предложения компартии, так и не было создано. Советский главный военный советник Г. Штерн отмечал, что, «боясь коммунистов, «вожди» хотят растащить или угробить основную силу революции — мадридскую армию, а если надо, то и с Мадридом вместе...».

В начале мая 1937 г. лидеры ФАЙ и ПОУМ, используя терпимость к ним Кабальеро, спровоцировали контрреволюционный путч в Каталонии, пытаясь подорвать единство народного фронта и захватить власть в свои руки. Путч был подавлен, а Кабальеро 17 мая ушел в отставку.

Новое правительство возглавил видный деятель социалистической партии X. Негрин. Правительство Негрина энергично приступило к осуществлению мер, необходимых для укрепления обороны республики. В короткий срок на всех фронтах (кроме Севера) было покончено с остатками милиционной системы в армии, создано единое военное министерство (вместо бывших трех — военного, морского и воздушного). Руководство всеми операциями сосредоточилось в главном штабе под началом генерала В. Рохо. Повысилась роль высшего военного совета. Принимались меры по укреплению тыла.

Лето и осень 1937 г. явились периодом наибольших успехов компартии. В сентябре она насчитывала 329 тыс. членов, из которых 167 тыс. находились в действующей армии. Численность входивших в КПИ коммунистов Бискайи и Каталонии составляла соответственно 22 и 64 тыс. человек. 17 августа представители КПИ и социалистической партии подписали программу совместных действий, что значительно способствовало объединению сил в народном фронте.

Чтобы ослабить наступление фашистов на Бильбао и Сантандер, а республиканским войскам Севера дать возможность перегруппироваться и привести себя в порядок, командование летом и осенью 1937 г. осуществило целую серию наступательных операций.

В начале июля 1937 г. республиканцы силами трех корпусов, насчитывавших более 60 тыс. солдат и офицеров, 129 танков, 43 броневика, [59] 217 орудий и 140 самолетов{177}, нанесли внезапный удар по фашистским войскам под Мадридом в направлении Брунете. В течение двух дней они заняли большую территорию, но затем, хотя противник не оказал серьезного сопротивления, прекратили наступление, рассчитывая перемолоть резервы врага в обороне. Фашистское командование вынуждено было временно приостановить наступательные операции на Севере и перебросить свои войска под Мадрид. Здесь развернулись изнуряющие кровопролитные бои. В конце июля мятежникам удалось прорвать фронт республиканцев и оттеснить их на прежние позиции, а затем возобновить наступление на Севере.

Вторая крупная операция (август — сентябрь 1937 г.) была осуществлена республиканскими силами (8 дивизий) в районе Сарагосы. Преодолевая упорное сопротивление врага, республиканские части в сложных условиях горной местности успешно продвигались вперед и даже прорвались на внешний обвод укреплений Сарагосы. Однако эти действия не смогли задержать фашистского наступления на Севере, где 22 октября противник захватил последний оплот республиканцев — город Хихон.

Операции показали возросшую боеспособность Народной армии, но поставленная цель не была достигнута. В действиях республиканцев повторялась одна и та же ошибка: стремление овладеть сразу многими второстепенными объектами, что приводило к распылению сил. Республика не имела четкого стратегического плана ведения войны, вследствие этого тактические успехи на одних фронтах не получали поддержки на других. Нечеткое управление и взаимодействие ослабляли силу удара, истощали ресурсы.

Республиканское командование недооценило необходимость создания стратегических и оперативных резервов. Лишь в июле 1937 г. оно приступило к их формированию, создав для этой цели маневренную армию в составе трех корпусов.

К концу 1937 г. выявилось серьезное несоответствие между общими успехами, достигнутыми республикой, и методами военного и политического руководства, которые не обеспечивали выполнение стоящих перед страной задач. Революционный энтузиазм масс разбивался о косность и инертность высших командиров, скованных профессиональными предрассудками и обветшалыми традициями. Последние придерживались пассивно-оборонительной стратегии, не верили в творческие силы трудящихся. Характер же национально-революционной войны требовал смелых, наступательных действий с широким привлечением народных сил. Пропасть между воодушевлявшими народ идеями и целями, с одной стороны, и позицией ответственных руководителей армии и страны, с другой, углублялась на протяжении всей войны. В трудные для республики моменты сепаратисты, «оборонцы» и капитулянты подрывали ее силы.

Военный министр социалист И. Прието проводил политику своего предшественника Кабальеро. Он не верил в возможность победы и стремился во что бы то ни стало, даже ценой ослабления армии и тыла, подорвать влияние компартии. С потерей северных провинций (октябрь 1937 г.) в армии и руководстве некоторых партий народного фронта возникли капитулянтские настроения.

Несмотря на это, даже в условиях ухудшения международного положения республики и усиления интервенции подавляющее большинство испанского народа и армии верило в победу правого дела. В декабре 1937 г. республиканцы провели крупную операцию под Теруэлем, пытаясь предотвратить готовившееся фашистами наступление на Мадрид. В районе Теруэля они сосредоточили 5 корпусов, в том числе части хорошо вооруженной [60] и обученной маневренной армии, 135 орудий, 92 танка, 60 броневиков и почти всю авиацию{178}. К 22 декабря части Народной армии завершили окружение Теруэля, а в начале января 1938 г. полностью овладели городом.

Посчитав эту операцию законченной, республиканцы начали отводить войска и технику на южный фронт. Фашистское командование, воспользовавшись этим, бросило на Теруэль крупные силы. В течение января — февраля в этом районе разгорелись ожесточенные бои. Обескровленные дивизии республиканцев были вынуждены сдать город.

Неудача под Теруэлем значительно ослабила республиканскую армию. В начале марта 1938 г. фашистские войска перешли в наступление на восточном фронте. Республиканцы оказались не в состоянии остановить врага. 15 апреля части противника вышли к Средиземному морю в районе Винароса, отрезав Каталонию от центральной и южной зон страны. Отсюда фашистские войска начали наступление на Валенсию. Стремясь сломить героическое сопротивление испанских патриотов, германская и итальянская авиация усилила бомбардировки городов. Только в первой половине 1938 г. она совершила более 600 налетов на Барселону, Валенсию, Аликанте и Мадрид.

В середине апреля на восточном фронте сложилось крайне тяжелое положение. В докладе начальника главного штаба В. Рохо премьер-министру X. Негрину указывалось, что части этого фронта потеряли в боях около 100 тыс. винтовок, 3 тыс. пулеметов, всю сеть связи, 30 — 40 процентов транспорта. Если накануне фашистского наступления на восточном фронте республиканцы имели 220 тыс. бойцов, то в середине апреля их осталось около 88 тыс.

В эти тяжелые для республики дни Англия, США и Франция выступили прямыми пособниками интервентов. 16 апреля, на второй день после прорыва франкистов к Средиземному морю, Англия заключила «джентльменское соглашение» с Италией, признав особые интересы Италии в Испании. Как вынуждена была отметить английская газета «Ньюс кроникл», это соглашение явилось позорным договором с итальянским диктатором, который заключен с целью удушения демократии в Испании{179}.

В мае испанское правительство обратилось в Лигу наций с требованием применить коллективные действия против агрессоров на основании статьи 16 Устава, но творцы политики «невмешательства» сделали все возможное, чтобы не допустить этого. Более того, 13 июня 1938 г. французское правительство окончательно закрыло франко-испанскую границу, а конгресс Соединенных Штатов отклонил предложение о снятии эмбарго на продажу оружия республиканской Испании. Правительства «демократических» стран Запада, по существу, открыто встали на путь поддержки фашистской агрессии, на путь борьбы против демократии. Возник единый империалистический фронт против республиканской Испании.

Тяжелое положение на фронте пытались использовать капитулянтские элементы, сгруппировавшиеся вокруг Прието. Они требовали прекращения сопротивления и заключения «почетного мира» с Франко. Республика оказалась в опасности. В этой обстановке по требованию компартии и под давлением народных масс Прието был выведен из состава правительства. Были предприняты решительные меры, чтобы изменить положение на фронте: спешно формировались новые части, развернулось строительство укреплений, расширялось военное производство. 30 апреля правительство опубликовало широкую политическую программу, известную [61] под названием «13 пунктов», которая явилась основой для сплочения всех антифашистских сил Испании. Компартия полностью поддержала эту программу и призвала создать национальный фронт, чтобы вовлечь в борьбу с интервентами жителей не только республиканской зоны, не принадлежавших ни к какой партии, но и тех жителей оккупированной зоны, которые находились под влиянием фашистских организаций{180}. Неутомимая пропагандистская и организационная деятельность компартии в массах позволила консолидировать народный фронт, мобилизовать трудящихся на усиление сопротивления врагу.

Чтобы сорвать планы врага, республиканское командование предприняло крупное наступление на каталонском фронте. 25 июля войска республиканцев форсировали реку Эбро в нижнем ее течении на 150-километровом фронте и, отбросив застигнутого врасплох врага, начали быстро продвигаться вперед. Фашистское командование было вынуждено прекратить наступление на Валенсию и срочно перебросить силы против республиканцев, наседавших с севера.

В июле 1938 г. «комитет по невмешательству» принял решение о выводе всех добровольцев из Испании. Правительство республики, стремясь добиться отзыва войск итало-германских интервентов и учитывая, что республиканская армия в это время насчитывала 869 тыс. человек, согласилось отозвать интербригады. Германия и Италия с ведома Лондона и Парижа превратили это решение в фарс: эвакуировав потрепанные части, они взамен прислали новые.

В середине ноября под натиском превосходящих сил врага республиканцы вынуждены были оставить плацдарм на западном берегу Эбро. Неудача на Эбро и последствия мюнхенского сговора отрицательно сказались на моральном духе Народной армии и населения. Не хватало продовольствия.

К концу 1938 г. на исходе были людские резервы. За 1937 — 1938 гг. в армию было призвано около 1 млн. человек (7,1 процента из 14 млн. населения). Промышленность в основном обеспечивала фронт боеприпасами, но армии не хватало стрелкового оружия. Республиканцы уступали противнику в авиации, артиллерии, танках.

В конце декабря 1938 г. фашисты начали большое наступление в Каталонии. В нем участвовало более 400 тыс. человек при поддержке танков, артиллерии, авиации. Противник превосходил войска республиканцев по численности и огневой мощи в два раза, а на направлениях главных ударов — в четыре-пять раз.

Каталонская армия имела 176 тыс. бойцов, 240 танков и броневиков, 134 самолета, около 280 орудий, причем значительная часть техники была изношена в боях. Части республиканцев оказали стойкое сопротивление врагу, и лишь огромное превосходство фашистов в технике позволило им неуклонно развивать наступление.

К 9 февраля 1939 г. Каталония полностью оказалась в руках фашистов. Потеря лучших сил республиканской армии, большого количества вооружения и основной промышленной базы явилась тяжелым ударом для республики.

Но даже в такой ситуации республиканцы еще могли сопротивляться: в центральной и южной зонах армия насчитывала 700 тыс. человек, имела 280 танков и броневиков, 100 самолетов{181} с достаточным количеством боеприпасов и опиралась на пояс мощных укреплений. Однако моральный дух армии и населения был подорван поражением в Каталонии, пропагандой капитулянтов, усталостью, трудностями в снабжении продовольствием, [62] ухудшением международного положения республики из-за признания Англией и Францией правительства Франко. Предательские элементы во главе с командующим армией центра полковником С. Касадо и правым социалистом X. Бестейро воспользовались обстановкой и при поддержке английской разведки развернули подготовку к контрреволюционному перевороту. Так в последний период войны против республики выступили все, кто предпочел фашизм победе демократической революции.

Капитулянты активизировались и в правительстве Негрина, пребывавшем после падения Каталонии в полном бездействии. Главный удар заговорщики нацеливали против компартии, которая предпринимала попытки организовать дальнейшее сопротивление врагу. Коммунистов обвиняли в том, что они, препятствуя заключению «почетного мира» с Франко, стремятся затянуть кровопролитие. Правительство так и не предприняло реальных попыток подавить заговор в зародыше. 4 марта заговорщики подняли мятеж в Картахене, а 5 марта захватили власть в Мадриде. Народный фронт распался, правительство Негрина покинула страну.

Только коммунисты попытались оказать сопротивление предателям. Однако большинство частей, руководимых коммунистами, находилось на фронте, а те тыловые части, которые были брошены на подавление мятежа, не смогли его ликвидировать.

Предатели начали переговоры с Франко об условиях перемирия, но тот потребовал немедленной капитуляции. 28 марта фронт был открыт предателями, и к 30 марта вся территория республики оказалась занятой фашистскими войсками.

Война в Испании была одной из самых кровопролитных в Европе перед новой мировой войной. В ходе военных действий, воздушных боев, бомбардировок и репрессий на захваченных франкистами территориях погибло более 1 млн. человек.

Поражение Испанской республики укрепило стратегические и политические позиции фашистских держав в Западной Европе, позволило им дезорганизовать и ослабить сопротивление фашизму со стороны демократических сил. Испанская демократия погибла в результате действий ряда неблагоприятных для нее внешних и внутренних факторов. Важнейшие из внешних факторов, предопределивших поражение испанского народа, — итало-германская интервенция и англо-французская политика «невмешательства».

Советский Союз сделал все возможное, чтобы помочь антифашистским силам Испании, но географическая отдаленность и противодействие правительств Англии и Франции препятствовали его усилиям. При всем размахе движения солидарности с Испанской республикой раскол в рядах рабочего класса и капитулянтская политика правых социал-демократов привели к неблагоприятному для нее соотношению сил на международной арене.

В поражении испанской демократии сыграли свою роль и внутренние факторы. Отсутствие прочного единства рабочего класса и народного фронта ослабляло сплоченность антифашистских сил, не позволяло пролетариату обеспечить свою гегемонию в коалиции с антифашистскими партиями, пресечь подрывную деятельность капитулянтов и пораженцев. Промедление с созданием регулярной армии привело к потере значительной части территории республики в начальный период войны, а преобладание оборонительной стратегии помешало нанести мощные удары по врагу, что могло бы обеспечить перелом в военных действиях в пользу республики. Не была создана и военная экономика, на необходимость которой указывала компартия. [63] Борьба мужественного испанского народа, продолжавшаяся 986 дней, имела большое историческое значение. Это было серьезное препятствие на пути развязывания агрессорами второй мировой войны.

В противоборстве с фашизмом политика народного фронта прошла «суровое испытание на прочность и жизнеспособность. Идея единства коммунистов, социалистов, католиков, республиканцев, беспартийных, проверенная в огне сражений на Пиренейском полуострове, получила впоследствии развитие в ходе борьбы трудящихся во многих странах. Опыт боев в Испании явился настоящей боевой школой для будущих руководителей антифашистского движения, борцов за демократию и социализм, многие из которых стали видными руководителями коммунистических партий, народных правительств и армий народно-демократических и социалистических государств.

3. Борьба китайского народа против агрессии японского империализма

Неблагоприятные внешние и внутренние условия борьбы народа Китая за независимость, территориальную целостность и свободу особенно настоятельно требовали национального единства.

Китай находился в полуколониальной зависимости от крупнейших империалистических держав. Промышленность и сельское хозяйство были на крайне низком уровне. В стране преобладало мануфактурное и кустарно-ремесленное производство, а на долю тяжелой индустрии приходилось лишь 18,1 процента всей продукции{182}. К 1937 г. в Китае добывалось не более 16 млн. тонн угля, 1,2 млн. тонн железной руды, 500 тонн нефти; 21 доменная печь производила 1 млн. тонн металла в год{183}. При населении 450 млн. рабочий класс насчитывал лишь 5 млн. человек, из них 3 млн. были заняты на мелких полукустарных предприятиях{184}.

Сельское хозяйство не обеспечивало потребностей страны в продовольствии и сырье. Более пятидесяти процентов безземельных крестьян арендовали землю на кабальных условиях у помещиков{185}. Структура внешнеторгового оборота была типичной для полуколониальной страны{186}. Развитию экономики Китая препятствовало усиленное проникновение иностранного капитала, которому в 1937 г. принадлежало около 65 процентов всех вкладов в китайскую промышленность{187}.

В стране продолжалась затяжная гражданская война между войсками гоминьдановского правительства и народно-революционными армиями Китая.

Еще в те месяцы, которые отделяли нападение Японии на Маньчжурию от ее дальнейшего вторжения в Китай, народ страны в многотысячных стачках и забастовках, массовых шествиях и демонстрациях изъявлял волю дать отпор японской агрессии. Распространенной формой антияпонского движения был бойкот японских товаров, он охватил почти все торговые центры. Повсюду возникали «союзы за спасение родины», создавались пункты сбора пожертвований в фонд защиты страны.

На оккупированной территории Китая ширилась борьба с агрессорами. К концу 1935 г. в Маньчжурии действовали семь партизанских [64] армий, в 1936 — 1937 гг. было создано еще четыре. В них сражалось более 450 тыс. человек{188}. В начале 1937 г. эти армии были сведены под единое командование Объединенной северо-восточной антияпонской армии, руководство которой осуществлял видный деятель компартии Китая Ян Цзин-юй.

G этого времени Объединенная антияпонская армия стала действовать согласованно с 8-й и Новой 4-й армиями. Для лучшего осуществления взаимодействия Объединенная армия была разделена на три фронтовых объединения. Первое — под командованием Ян Цзин-юя — состояло из 1-й и 2-й армий и действовало на юге; второе — под командованием Чжоу Бао-чжуна — объединило 4, 5, 7, 8-ю армии и оперировало на востоке; третье фронтовое объединение под командованием Ли Чжао-линя в составе 3, 6, 9, 11-й армий действовало на севере Маньчжурии.

Для успешной борьбы против японской агрессии необходим был единый антияпонский фронт. Инициатором создания такого фронта выступила Коммунистическая партия Китая. Коминтерн всемерно помогал КПК в решении этой задачи. Еще летом 1935 г. Исполком Коминтерна настоятельно советовал китайским коммунистам сплотить все силы страны. В его рекомендациях говорилось, что в этот фронт должны входить все слои китайского общества, а острие борьбы КПК должно быть направлено против японских агрессоров, капитулянтов и контрреволюционеров.

Ныне китайская историография замалчивает особое значение решений VII конгресса Коминтерна и выработанного с помощью ИККИ «Обращения ЦК КПК и китайского советского правительства к народу об отпоре Японии и спасении родины» от 1 августа 1935 г.{189}. Выдающееся значение этого обращения состояло в том, что впервые компартия Китая обращалась ко всем партиям и политическим группировкам с призывом «прекратить гражданскую войну, с тем чтобы мобилизовать всю мощь страны (людские резервы, материальные и финансовые ресурсы и вооруженные силы) на борьбу за священное дело сопротивления Японии и спасения родины»{190}.

Новая тактика китайских коммунистов предусматривала временный союз с гоминьданом и сосредоточение основных сил партии и рабочего класса на борьбе против японских оккупантов.

В создавшейся обстановке компартии нелегко было изменить свою тактику. Главным препятствием стала деятельность левых сектантов в руководстве КПК, скрытыми единомышленниками которых были Мао Цзэ-дун и его сторонники{191}. Они не проводили различия между национальной буржуазией и близкими к ней в гоминьдане общественными группами, с одной стороны, и стоявшими у власти реакционными помещиками и компрадорской буржуазией — с другой.

Сторонники левосектантских взглядов главным врагом китайского народа считали гоминьдановцев и исключали возможность сотрудничества с ними в борьбе против японских захватчиков. Левые сектанты не учитывали противоречий между гоминьдановцами и японскими империалистами. Подобные взгляды, прикрывающиеся ссылками на особые китайские условия, свидетельствовали об отступлении от принципов марксизма-ленинизма, [65] о неумении правильно применять его положения в конкретных условиях{192}.

Действия китайской Красной армии против гоминьдановских войск становились теперь несвоевременными. Они могли привести лишь к расширению гражданской войны, большим потерям и срыву единого фронта. Необдуманным было наступление в начале 1936 г. по так называемому «стратегическому плану» Мао Цзэ-дуна. Хотя этот «поход» из провинции Шэньси через реку Хуанхэ в провинцию Шаньси проводился под лозунгом борьбы против японских захватчиков, он был направлен против гоминьдановских войск. Красная армия, понеся значительные потери от превосходящих сил гоминьдановцев, была вынуждена вернуться в Шэньси{193}. Однако вскоре командования северо-восточной и северо-западной армий гоминьдана (маршал Чжан Сюэ-лян и генерал Ян Ху-чэн) согласились на переговоры с представителями КПК.

Заключению перемирия между обеими сторонами способствовали сильные антияпонские настроения личного состава северо-восточной армии, солдаты и офицеры которой в основном были выходцами из Маньчжурии и тяжело переживали оккупацию родных мест. Не считаясь с этим, руководство КПК планировало создать совместно с армиями Чжан Сюэ-ляна, Ян Ху-чэна и юго-западной группировкой милитаристов, выступившей за отпор Японии, объединенную армию, чтобы ударить с севера и юга по армиям нанкинского правительства{194}. Следовательно, руководители КПК во главе с Мао Цзэ-дуном делали главный упор на вооруженную борьбу против Чан Кай-ши, а не против агрессоров. Такая позиция, по существу, только содействовала японской агрессии в Китае.

Коминтерн подверг критике ошибочную линию руководства КПК{195} и рекомендовал пересмотреть отношение к гоминьдану в целом и к нанкинскому правительству в частности. Он указал, что одновременная борьба КПК против японских захватчиков и нанкинского правительства ошибочна и, более того, авантюристична. Для борьбы с Японией необходимо добиться соглашения с гоминьданом, использовав его вооруженные силы как самые мощные в стране{196}. Рекомендации Коминтерна, обобщавшие мнение той части КПК, которая придерживалась марксистско-ленинских позиций, помогли китайским коммунистам преодолеть ошибочную линию Мао Цзэ-дуна и его группы.

25 августа 1936 г. ЦК КПК обратился к гоминьдану с письмом, в котором предлагал сотрудничество в борьбе против общего врага, а 17 сентября Политбюро ЦК КПК приняло решение, обосновавшее новую политику КПК в отношении гоминьдановского правительства.

Однако Чан Кай-ши намерен был продолжать боевые действия против Красной армии Китая. В начале декабря 1936 г. он прибыл в Сиань, [66] где размещались штабы Чжан Сюэ-ляна и Ян Ху-чэна, заключивших с КПК соглашения о перемирии и подготовке к совместной борьбе с японскими захватчиками, намереваясь использовать эти армии для междоусобной войны. Убедившись в намерениях Чан Кай-ши, войска этих армий арестовали его и прибывших с ним руководителей гоминьдана.

Эти события свидетельствовали о внушительной оппозиции в самой гоминьдановской армии. В то же время было очевидным, что от мирного решения инцидента зависело не только прекращение гражданской войны, но и судьба единого антияпонского национального фронта. Коминтерн справедливо считал, что в той обстановке лишение Чан Кай-ши свободы, а тем более жизни, на чем особенно настаивал Мао Цзэ-дун{197}, было бы ошибочным. ИККИ рекомендовал ЦК КПК разрешить конфликт мирными средствами{198}. По совету ИККИ в декабре 1936 г. в Сиани собрались представители ЦК КПК и командования Красной армии — Чжоу Энь-лай, E Цзянь-ин, Во Гу и другие. В результате двухнедельных переговоров с Чан Кай-ши было достигнуто устное соглашение о прекращении гражданской войны{199}.

Своевременные, решительные рекомендации Коминтерна руководству КПК, поддержанные большинством китайских коммунистов, предотвратили опасный курс, на который толкали партию Мао Цзэ-дун и его окружение. В апреле 1937 г. КПК и гоминьдан заключили соглашение о сотрудничестве. Гоминьдановские лидеры обещали отказаться от войны против КПК и ее армии. В свою очередь коммунисты обязались преобразовать Красную армию в «воинскую единицу Национально-революционной армии»{200}, подчинив ее центральному правительству и военному комитету в Нанкине{201}.

Однако обе стороны оказались непоследовательными в проведении общей политики. Гоминьдановцы на отдельных участках продолжали вести боевые действия против войск Красной армии и партизанских отрядов, возглавляемых коммунистами, а руководство КПК, прежде всего Мао Цзэ-дун, признавшее, что противоречия между КПК и гоминьданом заняли «второстепенное, подчиненное место», в качестве первоочередной задачи вновь выдвигало «замену режима»{202}. Эта политика Мао Цзэ-дуна, а также поражение недостаточно подготовленного «западного похода» войск 4-го фронта Красной армии (35 тыс. человек) в Синьцзян в конце 1936 — начале 1937 г., почти полностью разгромленных превосходящими силами местных милитаристов, мусульманских генералов из рода Ma, значительно ослабили военные силы КПК и нанесли огромный ущерб делу борьбы против японских агрессоров.

Тем не менее к лету 1937 г. были созданы условия для объединения всех сил китайского народа на борьбу с японскими захватчиками. Под давлением народных масс лидеры гоминьдана и руководители КПК были вынуждены прекратить гражданскую войну и искать пути для сотрудничества. [67] Война Японии против Китая, начавшаяся в июле 1937 г., ускорила создание единого фронта. 23 сентября Чан Кай-ши официально согласился сотрудничать с КПК, признав легальное положение компартии, существование особого пограничного района и вооруженных революционных сил.