Теория доказательств в системе процессуальных наук и ее соотношение с другими юридическими и гуманитарными науками 8 страница

Оценка доказательств – это мыслительная, логическая деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда по определению относимости, допустимости и достоверности каждого доказательства и их достаточности для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и принятия процессуального решения по уголовному делу[141].

Указанные должностные лица оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК).

Оценка доказательств происходит на всех этапах уголовного судопроизводства. При этом законом (ст. 88 УПК) установлены общие требования (правила) к оценке доказательств, единые для всех стадий уголовного процесса.

Субъектами оценки доказательств являются только участники процесса, ответственные за производство по уголовному делу и правомочные принимать по нему решения.

Определить относимость доказательств означает установить их взаимосвязь с обстоятельствами, необходимыми для правильного разрешения уголовного дела и входящими в предмет доказывания. Относимость характеризует содержание доказательства и его отношение к существу дела.

Допустимость – требование, предъявляемое к процессуальной форме получения доказательства и оформления. Во-первых, доказательство должно быть получено надлежащим субъектом доказывания (должностным лицом или органом, осуществляющим производство по уголовному делу). Во-вторых, оно должно быть получено из предусмотренного законом (ч. 2 ст. 74 УПК) источника. В-третьих, необходимо соблюдение установленной законом процессуальной процедуры собирания доказательств. В-четвертых, порядок получения доказательства должен быть задокументирован в соответствии с требованиями УПК.

Достоверность доказательства – это соответствие содержащихся в нем сведений действительности. Достоверность определяется в ходе расследования и судебного разбирательства посредством сопоставления доказательства с другими собранными по уголовному делу уликами. Сведения считаются достоверными, если в ходе проверки были подтверждены другими имеющимися в деле доказательствами.

Определить достаточность доказательств – значит констатировать такую совокупность собранных доказательств, которая необходима для установления всех обстоятельств преступления и для принятия обоснованного решения в ходе расследования и судебного разбирательства уголовного дела.

Оценка доказательств по внутреннему убеждению означает такой порядок, при котором дознаватель, следователь, прокурор и суд осмысливают улику исходя только из материалов уголовного дела. При этом они не связаны оценкой доказательства, произведенной каким-либо другим органом или должностным лицом. Никакие доказательства не имеют заведомых преимуществ перед другими.

Рассматривая установленные законом правила, необходимо обратить внимание на некоторые аспекты, которые касаются оценки доказательств судом. При этом обращение к содержанию ст. 17 УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что предлагаемая в этой норме формулировка закона представляется неудачной[142]. Законодатель совместил в используемой категории «внутреннее убеждение» как способ и результат оценки доказательств, не раскрывая их правовое содержание, хотя разница между ними очевидна.

Способ оценки доказательств по внутреннему убеждению означает, что уголовно-процессуальный закон не предусматривает никаких заранее установленных формальных признаков, по которым можно было бы судить о качестве доказательств или о преимуществе одних доказательств перед другими. Внутреннее убеждение как результат оценки представляет собой совокупность определенных взглядов, позицию субъекта оценки доказательств, сформированных под воздействием их исследования.

Если способ предполагает наличие формальных критериев, то результат – это содержательное следствие оценочной и, в целом, доказательственной деятельности субъекта. Таким образом, оценка доказательств – это мыслительная деятельность субъекта доказывания, осуществляемая в соответствии с установленными законом правилами, предусмотренным в законе способом и направленная на формирование внутреннего убеждения субъекта доказывания относительно сущности и характера произошедшего преступного события.

Внутреннее убеждение как способ оценки доказательств является сложной категорией, содержание которой может заключаться в том, что внутреннее убеждение – это совокупность правовых взглядов, принципов, составляющих основу правосознания субъекта. Установив, что оценка доказательств происходит по внутреннему убеждению, законодатель тем самым обязал каждого субъекта, оценивающего доказательства, использовать этот потенциал.

В литературе справедливо отмечается, что оценка доказательств по внутреннему убеждению означает такой порядок, при котором тот, в чьем производстве находится уголовное дело, обладает процессуальной самостоятельностью и исключительной компетенцией в этой области. Ни дознаватель, ни следователь, ни прокурор, ни суд не вправе и не обязан руководствоваться оценкой, предполагаемой кем-либо другим, а также перелагать обязанность такой оценки и ответственность за нее на другое лицо; никакие доказательства по формальным признакам не имеют заведомых преимуществ перед другими; оценка доказательств завершается истинными, лишенными сомнений выводами[143].

Особенно важным в процессуальном отношении является оценка доказательств и формирование внутреннего убеждения суда. Значимость судебной оценки доказательств обусловлена правовой природой и значением принимаемого судом на основе оценки доказательств процессуального решения, в частности, приговора.

Внутреннее убеждение должно быть основано на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех фактов и обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Оно не может быть бесконтрольным, произвольным мнением субъектов доказывания. Речь идет, прежде всего, о формировании принципиальных положений доказательственного права, которые «обеспечивают эффективность доказывания и гарантируют обнаружение объективной истины»[144]. В данном случае учеными, например И. И. Белохортовым, высказывается принципиальная позиция в отношении цели доказывания в целом и оценки доказательств в частности[145].

Оценка доказательств в их совокупности заключается в том, что, принимая процессуальное решение, субъекты доказывания обязаны учитывать все собранные по делу доказательства и не вправе произвольно пренебрегать какими-либо и игнорировать какие-либо из них.

Оценивая доказательства, дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны руководствоваться законом. При этом имеется в виду закон не только уголовно-процессуальный, но и уголовный. Уголовно-процессуальные нормы права устанавливают правила оценки доказательств, гарантии процессуальной независимости субъектов доказывания при оценке улик, а также требования к процессуальным документам, в которых подводятся итоги такой оценки. Уголовный закон служит ориентиром при оценке доказательств с точки зрения их относимости, так как по конкретному уголовному делу предмет доказывания тесно связан с юридической квалификацией соответствующего состава преступления.

Руководствоваться законом и совестью при оценке доказательств также означает опираться на свои профессиональные представления о правовых нормах, на свое понимание юридического, социального и нравственного содержания действующего права.

Вместе с тем законодатель прямо указывает на случаи, когда суд, прокурор, следователь и дознаватель по уголовному делу обязаны признать доказательства недопустимыми. Их перечень приведен в ч. 2 ст. 75 УПК.

В соответствии с ч. 3 и 4 ст. 88 УПК названные должностные лица и государственные органы, осуществляющие производство по уголовному делу, правомочны в случае несоблюдения порядка получения доказательств признать их недопустимыми, следовательно, не имеющими юридической силы, как по собственной инициативе, так и по ходатайству подозреваемого, обвиняемого.

Недопустимое доказательство не может быть использовано в обосновании выводов, содержащихся в обвинительном заключении или обвинительном акте (ч. 3 ст. 88 УПК), а также не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения по уголовному делу (ч. 5 ст. 235 УПК).

Результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРД), полученные как гласными, так и негласными способами, могут быть использованы в процессе доказывания по уголовным делам только при условии соблюдения положений уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих собирание, проверку и оценку доказательств (ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Сведения, полученные в ходе ОРД, должны отвечать требованиям относимости, допустимости, достоверности, быть получены надлежащим субъектом из надлежащего источника и перепроверены следственным путем в установленном законом порядке (на основании таких сведений были произведены допросы, обыски, осмотры и иные следственные и процессуальные действия, принесшие положительный результат).

Предметы и документы, полученные в результате ОРД, могут быть представлены органами и должностными лицами, осуществляющими такую деятельность, дознавателю, следователю и прокурору, но и в этом случае в качестве доказательств они могут выступать при условии, что приняты и исследованы следственным путем, признаны допустимыми и приобщены к уголовному делу в установленном законом порядке.

В соответствии со ст. 89 УПК запрещено использование в процессе доказывания результатов ОРД, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процес­су­аль­ным законодательством.

Одной из новелл действующего УПК является введение в качестве самостоятельной нормы (ст. 90 УПК) преюдиции (преюдициальности). Под преюдицией понимается обязательность принимать без проверки факты, ранее установленные вступившим в законную силу приговором или иным судебным решением по какому-либо уголовному делу. Смысл данного института заключается в том, что сведения, установленные судом по ранее рассмотренному уголовному делу и содержащиеся во вступившем в законную силу приговоре, при предварительном расследовании или судебном разбирательстве нового уголовного дела не подлежат ревизии, принимаются судом, прокурором, следователем и дознавателем без доказывания.

В то же время, если по уголовному делу по обвинению одного или нескольких лиц, в отношении которых имеется приговор, вступивший в законную силу и обладающий в этой связи преюдициальным значением, привлечено к уголовной ответственности и иное лицо или лица, в отношении которых такого приговора не было вынесено, то такой приговор не может предрешать виновность этих лиц.

В российском уголовном судопроизводстве доказательства оцениваются на всех этапах. При этом прокурор может не доверять оценке следователя, а суд – оценке их, вместе взятых, и в конечном итоге оценка суда является окончательной. К чему же тогда оценивать доказательства на предварительном следствии, если некоторые из них согласно закону имеют заранее установленную силу? Следователь должен собирать все сведения, руководствуясь их относимостью к делу. Он не должен делать вывод о том, является ли доказательством вины то или иное обстоятельство, будь то чистосердечное признание или заключение эксперта. Он только решает, имеет ли это отношение к делу. Вывод о доказательственном значении информации должен делать судья. Он же делает окончательный вывод о виновности или невиновности лица, что и закреплено в ст. 8 УПК РФ. Следователь же, не имея возможности сделать этот окончательный вывод, может только подозревать лицо в совершении преступления, от имени государства обвинять его в этом. Но, если следователь даст оценку доказательствам, подтверждающим или опровергающим вину, он сделает вывод о виновности или невиновности лица. А это недопустимо, так как является исключительной прерогативой суда[146].

2.4. Субъекты доказывания
в уголовном процессе

Итак, доказывание имеет место во всех стадиях уголовного процесса. Доказывание составляет сердцевину процесса, оно пронизывает деятельность всех его участников.

В УПК РФ законодатель выделил целый раздел, называемый «Доказательства и доказывание», состоящий из гл. 10, посвященной доказательствам, и гл. 11, регламентирующей процесс доказывания.

Относительно определения субъектов доказывания в науке уголовного процесса существуют различные мнения. Так, одни авторы полагают, что субъектами доказывания следует считать любые органы и лица, которые принимают какое-то участие в доказательственной деятельности и обладают определенными правами и обязанностями[147]. Конечно же, субъекты доказывания участвуют в названной деятельности и обладают определенными правами, но такое определение представляется недостаточно полным и не отвечает на некоторые возникающие вопросы. Этим же недостатком, по мнению С. А. Лабановой[148], страдает и определение Ц. М. Каз, которая относит к субъектам доказывания участников процесса, осуществляющих процессуальные функции[149].

Субъекты доказывания в уголовном процессе так же, как и в другой области познания, осуществляют переход от чувственности восприятия внешних свойств, фактов и субъектов, играющих роль доказательств, к рациональному мышлению – принятию решений об относимости, допустимости, достоверности доказательств для постановления законного, обоснованного и справедливого решения по уголовному делу[150].

Более правильно определяет субъектов доказывания Н. П. Куз­нецов, считая ими участников процесса, в деятельности которых проявляются элементы уголовно-процессуального доказывания[151]. Данное мнение очень точно выражает критерии определения субъектов доказательственной деятельности. И, кроме того, эта позиция в ее смысловом выражении имеет более прочные корни, опираясь на большое число сторонников[152].

Круг этих субъектов очень широк. Из определения субъектов доказывания очень трудно понять различие в доказательственной деятельности того или иного субъекта. Поэтому ученые прибегли к классификации этих субъектов. Основания и признаки классификаций различны. Наиболее распространенным является подразделение субъектов доказывания на две группы: на должностных лиц и государственных органов, для которых доказывание служит обязанностью, и участников процесса, для которых доказывание является не обязанностью, а правом[153].

Подобная классификация удобна тем, что, основываясь на принципе публичности, позволяет выделить группу субъектов, которые несут обязанность доказывания. К ним относятся: суд, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель. Именно они обязаны в пределах своей компетенции принять все предусмотренные законом меры к установлению события, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию, что может быть выполнено при условии всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела при наличии широких и гарантированных прав участников уголовного судопроизводства. В таком контексте обязанность доказывания можно определить как «...обязанность органа дознания, следователя, прокурора и суда полно, всесторонне, объективно установить путем собирания, проверки и оценки доказательств все обстоятельства, необходимые для правильного разрешения дела, в том числе установление которых обеспечивает законные интересы обвиняемого, потерпевшего и других участников процесса»[154]. Такой взгляд на обязанность доказывания разделяет большая группа ученых[155].

Для потерпевшего, частного обвинителя, гражданского истца, представителей потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя, подозреваемого, обвиняемого, законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, защитника, гражданского ответчика, представителя гражданского ответчика участие в доказывании является правом, которое они могут реализовать по своему усмотрению.

Обязанность доказывания, преследующая цель установления истины, обозначают в науке уголовного процесса обязанностью доказывания «в широком смысле». Эта обязанность распространяется на все государственные органы и всех должностных лиц и выполняется во всех стадиях уголовного процесса.

Но есть и другой взгляд на обязанность доказывания, которая состоит, по мнению сторонников этого взгляда, в обязанности доказать виновность лица в совершении преступления[156]. Обязанность доказывания виновности обвиняемого лежит на обвинителе; на обвиняемом не лежит обязанность доказывать свою невиновность[157]. Речь идет в данном случае о так называемой «обязанности доказывания в узком смысле».

Обязанность доказывания, понимаемая в широком смысле, необходима для того, чтобы определить, кто должен осуществлять собирание, проверку и оценку доказательств с целью установления истины. Обязанность же доказывания в узком смысле выражает содержание принципов состязательности и презумпции невиновности и играет роль регулятора процессуальной нагрузки по доказыванию обвинения, что применимо лишь на стадии судебного разбирательства.

Особенности обязанности доказывания имеют под собой функциональную подоплеку. Обязанность доказывания каждого субъекта предопределяется, с одной стороны, назначением уголовного судопроизводства, с другой стороны, особенностями функ­циональной роли субъектов обязанности доказывания. Все субъекты обязанности доказывания стремятся к достижению истины, только вот пути и средства достижения различны и не просто зависят, а именно определяются функциями, выполняемыми ими. Так, например, следователь выполняет обязанность доказывания путем собирания, проверки и оценки доказательств на стадии предварительного расследования. Он несет основную нагрузку по доказыванию в этой стадии. Именно на него законом возложено проведение следственных и иных действий, посредством которых собираются и проверяются доказательства, формируется доказательственная база. Следователь оценивает доказательства, воплощая результат оценки в различные процессуальные акты, выражающие конечный или промежуточные итоги доказательственной деятельности. Бесспорно, что всю эту деятельность следователь и лицо, производящее дознание, выполняют потому, что они осуществляют функцию расследования. Невозможно расследовать уголовное дело, не производя собирания, проверки и оценки доказательств[158].

Деятельность дознавателя аналогична деятельности следователя.

Прокурор участвует в доказывании, осуществляя надзор за деятельностью органов дознания и следствия, а также уголовное преследование в форме поддержания государственного обвинения.

Рассматривая субъектов доказывания, полагаем необходимым обратить внимание на фигуру специалиста.

Федеральным законом от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в ст. 74 УПК РФ, посвященную видам доказательств, включены новые, ранее неизвестные отечественному правоприменителю виды доказательств – заключение и показания специалиста.

Вышеназванное нововведение было принято процессуалистами по-разному. Ряд авторов достаточно резко осудили «заключение специалиста» как вид доказательств[159].

Специалист может привлекаться в целях: 1) содействия в обнаружении и изъятии предметов и документов; 2) содействия в применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела; 3) постановки вопросов эксперту; 4) разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его процессуальную компетенцию; 5) участия в производстве документальных проверок и ревизий; 6) дачи заключения по вопросам, поставленным перед ним сторонами; 7) разъяснения или уточнения данного им заключения путем его допроса, проведенного после получения его заключения.

Из ст. 58 УПК РФ следует, что специалистом является профессионал в своей области деятельности. Таким образом, по сути, специалист и эксперт – весьма близкие понятия. Последний отличается лишь тем, что имеет постоянный определенный статус (который выражается в документально удостоверенном праве на осуществление судебных экспертиз) и состоит в экспертном учреждении (хотя может и не состоять).

А. П. Рыжаков полагает, что в отличие от положений ч. 1
ст. 168 УПК РФ, ч. 1 ст. 58 Кодекса содержит определение специалиста в узком смысле слова. Автор считает, что данный процессуальный субъект появляется в уголовном процессе с момента вызова (приглашения) лица, обладающего специальными знаниями, для его участия в производстве по делу в соответственном качестве[160].

По мнению О. В. Качаловой, лицо, обладающее специальными знаниями и привлекаемое для участия в деле в качестве специалиста, приобретает соответствующий процессуальный статус с момента разъяснения ему прав и ответственности перед началом следственного действия, для участия в котором привлекается специалист[161]. Е. В. Кронов с таким мнением не соглашается, поскольку данный субъект уголовного процесса может участвовать в конкретном деле, не привлекаясь к конкретным следственным действиям, в частности, путем дачи соответствующего заключения по запросу защитника[162].

В качестве условий участия лица как специалиста в уголовном процессе обычно называют: 1) внутреннее убеждение лица о наличии у него необходимых для участия в качестве специалиста знаний, умений, навыков и способностей; 2) обладание документом, подтверждающим соответствующие образование, специальность и т.п.[163] Стороны, как правило, обращаются за заключением к специалисту, чья компетентность в определенной области подтверждается соответствующим сертификатом. При этом обязательно устанавливается стаж его работы по данной специальности[164].

Некоторые авторы высказывают мнение, что заключение специалиста в данном случае предстает как доказательство стороны и должно быть приобщено к материалам уголовного дела, даже несмотря на имеющиеся сомнения в его квалификации. Юридически значимые последствия в отношении заключения специалиста, инициированного защитником, в виде решения о недопустимости могут стать лишь результатом оценки доказательств, осуществляемой в судебном заседании с участием сторон[165].

Согласно ч. 3 ст. 80 УПК РФ заключение специалиста – это представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Рядом авторов термин «заключение» по отношению к специалисту подвергнут критике (иногда обоснованной, а иногда не вполне).

Так, Ю. Орлов утверждает: «Прежде всего, этот термин представляется крайне неудачным. В отношении специалиста он никогда не применялся. Его мнение всегда оформлялось каким-то другим документом – справкой, консультацией и пр. ...Видимо, законодатели (или разработчики) автоматически «проштамповали» существующую терминологию, добавив к заключению и показаниям эксперта еще и заключение и показания специалиста, совершенно не задумываясь о принципиальном различии этих субъ-ектов»[166].

О. В. Хитрова пишет: «...абсолютно непонятно, чем заключение специалиста по своей гносеологической природе отличается от показаний специалиста», предлагая вообще исключить заключение специалиста из числа доказательств[167].

Как отмечает В. П. Божьев, суждение человека не обладает и в отличие от любого другого доказательства не может обладать основными свойствами – носимостью и допустимостью[168]. Отрицательно отозвались о данном виде доказательств и такие авторы, как Б. Т. Безепкин, В. И. Зажицкий, Л. В. Клейман., И. И. Трапезникова, В. Д. Дробовик и др.[169]

Некоторые авторы утверждают, что специалист высказывает лишь свое суждение по вопросам, хотя и требующих специальных знаний, но ответить на которые можно без производства специальных исследований[170].

В. Быков приводит следующие критерии различия заключений специалиста и эксперта: 1) экспертиза назначается путем вынесения специального постановления, а в отношении заключения специалиста механизм не определен; 2) в отличие от эксперта специалист не проводит полного и всестороннего исследования объекта; 3) форма, структура и содержание заключения специалиста в отличие от заключения эксперта не регламентированы Уголовно-процессуальным кодексом РФ. В случае если специалист не может ответить на поставленные вопросы без проведения исследования, он, по мнению названного автора, может отказаться от дачи заключения и посоветовать назначить экспертизу[171].

Еще более категоричную позицию занимает О. Темираев. Он считает, что специалист не только не может проводить каких-либо исследований, поскольку это исключительная компетенция эксперта, но и осмотра, поскольку это тоже исследовательская деятельность[172].

В своем исследовании о роли специалиста в уголовном процессе А. П. Рыжаков пишет: «Появление же в настоящей редакции нормы права, регламентирующей правовой статус специалиста
(ч. 1 ст. 58 УПК РФ), упоминания на возможность его содействия в проведении исследования материалов уголовного дела... не позволяет согласиться с утверждениями некоторых авторов, считающих, что специалист не проводит специальных исследований и не составляет документов, отражающих результаты использования им специальных познаний (заключения)»[173]. Ряд ученых придерживается сходной позиции. Как считает С. Н. Еремин, имеются все основания для утверждения, что суждение специалиста (его заключение) должно быть результатом проведенного им исследования[174].

По мнению Е. В. Кронова[175], верным представляется мнение
В. Степанова и Л. Шапиро, полагающих, что заключение специалиста следует считать результатом проведенного им исследования, если таковое проводилось. Однако проведение исследования не является обязательным для специалиста, который может ограничиться лишь суждением на основе профессиональных знаний о закономерностях соответствующей науки[176].

Сходную позицию занимает И. Овсянников, который называет наличие описания исследования в заключении специалиста желательным, так как это будет облегчать оценку его обоснованности и правильности, способствовать ускорению уголовного судопроизводства, но не обязательным. Оно может по глубине, полноте и всесторонности не уступать исследованию, проводимому экспертом, или даже превосходить его. Неправильным считает автор и разделение понятий «осмотр» и «исследование», поскольку первое является частным случаем второго[177].

Таким образом, в настоящее время грань между экспертом и специалистом действительно довольно призрачна и единственным различием является, как правило, принадлежность первого к экспертному учреждению (при назначении экспертиз следователи по обыкновению обращаются в «свои» экспертные учреждения, относящиеся к системе органов, при которых находится следствие), а самое главное – наличие специального документа, дающего лицу право на проведение судебной экспертизы[178].

Данный факт констатируется и авторами комментария к Уголовно-процессуальному кодексу РФ под редакцией Д. Н. Козака и Е. Б. Мизулиной, которые пишут: «Таким образом, правомочия специалиста и эксперта значительно сблизились. Оба обладают специальными знаниями, перед обоими ставятся специальные вопросы, оба дают в письменном виде заключения по поставленным вопросам...»[179].

Оценку, которую даст специалист заключению, несомненно, необходимо отличать от оценки, которая дается следователем (дознавателем), прокурором и судом, а по мнению авторов, и защитником. В первом случае это оценка исключительно научной состоятельности (такую оценку названые субъекты дать не в состоянии), тогда как во втором – это элемент доказывания, который проводится по четко определенным, известным основаниям[180].

Примечательно, что некоторые авторы расценивают анализ заключения эксперта специалистом как самостоятельный вид деятельности последнего[181].

Так, И. Л. Петрухин утверждает, что специалист, в сущности, проводит параллельную экспертизу по инициативе и в интересах стороны защиты и может вести научную дискуссию с официально назначенным экспертом[182]. С его позицией солидарен Ю. К. Орлов, утверждающий, что если специалист привлекается защитником (или другими участниками судопроизводства) для проведения исследований и дачи заключения, то это будет несудебная экспертиза[183].

Анализ текста ч. 1 ст. 58 УПК РФ не позволяет прийти к однозначному выводу, кто из субъектов судопроизводства наделен правом привлекать специалиста к перечисленным в ней действиям (указываются лишь стороны и суд, что само по себе может привести к слишком широкому толкованию). Ответ на вопрос о наличии такой возможности у защитника дает п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, позволяющий защитнику «привлекать специалиста в соответствии со ст. 58 настоящего Кодекса». По существу, данное право защитника, обладающего статусом адвоката, дублируется п. 4 ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В качестве цели такого привлечения норма Закона называет разъяснение вопросов, связанных с оказанием юридической помощи.

Однако не все авторы согласны с таким положением. Так,
В. М. Быков считает, что положения п. 3 ч. 1 ст. 53, ч. 1 ст. 58 и
ч. 3 ст. 86 УПК РФ не дают право защитнику на истребование от специалиста заключения. Обосновывает свое мнение автор путем проведения аналогии с назначением экспертизы публичными субъектами уголовного процесса и отсутствием такого права у частных субъектов, в том числе у защитника[184].

Вместе с тем действующим законодательством не предусмотрено формы для привлечения защитником-адвокатом специалиста.

Действующим Уголовно-процессуальным кодексом РФ предусмотрен единственный механизм приобщения – путем заявления защитником соответствующего ходатайства лицу, в производстве которого находится уголовное дело. Данный процесс регулируется ст. 159 УПК РФ, согласно части 2 которой «защитнику... не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела».