Португалия в конце XIX – начале XX вв. 10 страница

Илидиу Машаду, мулат, родился 17 декабря 1914 г., почтовый служащий, был одним из самых активных и последовательных участников освободительного движения, начиная с 1948 г. Он присоединился к движению «Новые Интеллигенты Анголы» и, находясь под влиянием марксистских идей, приходивших из Португалии и Бразилии, основал вместе с В. Да Крушем в 1955 г. КПА, а потом ПЛУА. Он был одним из подписавших знаменитый Манифест 1956 г. Однако за исключением писем, которые он посылал своему брату Умберту – студенту и руководителю АМК в Лиссабоне, в которых отразились горячая любовь к родине и к ценностям своего народа, стремление поднять его культурное и политическое сознание, не сохранились какие-либо написанные им тексты. Но благодаря своей активной деятельности в группе молодых интеллектуалов, выдвинувших лозунг «Давайте открывать Анголу!» и в НАЛ, он завоевал исключительно большой авторитет в ангольских националистических кругах.

После отъезда В. да Круша из Луанды И. Машаду вместе с Франку де Соуза стал руководить подпольным МИА. И. Машаду поддерживал тесные контакты с африканскими националистическими кругами в Лиссабоне (через своего брата У. Машаду, Л. Лару и А. Нето), с Ганой и Бразилией (через своего друга Лоуренсе Холдена, плававшего в качестве матроса и арестованного ПИДЕ в 1959 г.)

На допросе в ПИДЕ после своего ареста в 1959 г. И. Машаду утверждал, что «руководство МИА состояло из него, Франку де Соуза и Игину Айриша^[214]. Отдавая себе отчет в том, что существование множества разрозненных националистических групп и организаций не только ослабляет их способность к борьбе, но и увеличивает риск инфильтрации агентов ПИДЕ, И. Машаду попытался в 1959 г. незадолго до своего ареста объединить их в единое движение за национальное освобождение Анголы (МЛНА). Он выпустил памфлет, в котором объявил о слиянии националистических движений МИА и МЛНА^[215]. В мае 1959 г. он отправился в Лиссабон, чтобы координировать антиколониальную борьбу, и там был арестован 27 мая 1959 г. И. Машаду был приговорен к 10 годам заключения в концлагере Таррафал. Он вышел на свободу только 21 октября 1970 г.

Период 1955–1959 гг., период генезиса ангольского национализма, характеризовался качественным переходом культурно-просветительского движения, склонного к компромиссу с колониальными властями и утверждавшего самобытные ценности (под лозунгом «Давайте открывать Анголу») к фазе примитивно организованных националистических движений (КПА, ПЛУА, МИА). Этот переход сопровождался разрывом с прежними методами борьбы. Начало современному ангольскому национализму, несомненно, положил Манифест 1956 года. После него началась так называемая «памфлетная фаза», отмеченная не только активной деятельностью националистических движений марксистского и католического направления, но и значительным влиянием групп, связанных с УПА. Эта «памфлетная фаза» была прервана в середине 1959 г. заключением в тюрьмы большинства ангольских патриотов. Эта «памфлетная фаза» была продолжена через несколько месяцев, когда патриоты, сбежавшие из застенков ПИДЕ, создали Движение за национальную независимость Анголы (МИНА).

В 1952 г. М. Душ Сантуш, Э. Санту, А. де Браганса и Э. Роша встретились в Гренобле (Франция), чтобы продолжить свое высшее образование. Они провели там два года, изучая марксизм, занимаясь зимними видами спорта, совершенствуя свой французский язык. Позже они отправились в Париж, где душ Сантуш и де Браганса изучали политические науки, а Э. Роша – медицину. Общежитие марокканских студентов («Мэзон дю Марок») в университетском городке в Париже стало местом их встреч с марокканскими друзьями, которые стали очень ценными союзниками МПЛА после того, как Марокко стало независимым. Эта маленькая группа юношей из португальских колоний развила большую активность вместе со студенческими организациями Черной Африки и Марокко. Они участвовали в манифестациях, митингах и собраниях. С другой стороны, они были первыми, кто рассказал во Франции о ситуации в португальских колониях и о португальском фашизме. По вечерам они посещали Университет Нувель, где углубляли свои знания в области марксизма^[216]. Самой выдающейся фигурой в этой «парижской группе» был Марселину душ Сантуш. Он родился в 1929 г. от смешанного брака в прибрежном городе Лумбо (Мозамбик). Окончив школу, продолжил образование в Португалии. Но за участие в революционной деятельности он подвергся преследованиям ПИДЕ и вынужден был переехать во Францию, где учился в Сорбонне под руководством известного африканиста проф. Ж. Баландье. В то же время он стал печатать под псевдонимами (Калунгану и др.) проникнутые революционным пафосом и ненавистью к колонизаторам стихи, принесшие ему огромную популярность^[217]. Когда в апреле 1961 г. в Касабланке была создана организация «Конференция националистических организаций португальских колоний», М. душ Сантуш был избран ее генеральным секретарем. Используя эту организационную базу, он внес выдающийся вклад в создание условий для появления ФРЕЛИМО, в котором он был вице-президентом. После завоевания Мозамбиком независимости он занимал ряд руководящих постов в правительстве.

В июле 1954 г. в Париж приехал молодой ангольский интеллектуал Мариу Пинту де Андради, уже приобретший известность благодаря своим блестящим выступлениям во время дискуссий в ДСИ, Центре африканских исследований и Университете Коимбры. Он поселился в начале в «Мэзон дю Марок», откуда перебрался в Латинский квартал. Его статьи регулярно выходили в «Презенс Африкэн». Публикации и выступления Мариу де Андради, полные оригинальных мыслей, юмора и эмоций, обаяние и исходящая от него энергетика открыли перед ним двери в африканских интеллектуальных и политических кругах Парижа 50-х годов и выдвинули его на роль признанного руководителя и идеолога «парижской группы».

Проживая в Париже, М. де Андради опубликовал под псевдонимом Буанга Феле ряд статей, содержащих резкую критику колониальной политики Португалии. Критик, социолог и поэт М. де Андради был в то же время большим знатоком народного языка кимбунду. Написанное им на этом языке стихотворение «Песня сабалу» распевают в Анголе как народную песню^[218].

М. де Андради был составителем первой антологии поэтов португальских колоний, вышедшей в 1958 г. в Париже, а также антологии негритянской поэзии, опубликованной в 1962 г. в Италии. Будучи одним из основателей МПЛА, М. де Андради был одно время ответственным лицом за внешние связи этой организации. Позже он отошел от активного участия в движении и переехал на жительство сначала в Гвинею-Бисау, а затем после переворота 14 ноября 1980 г. в Париж. М. де Андради снискал известность как крупный африканский поэт, литературный критик и социолог.

Прибытие в Париж В. да Круша в конце 1957 г. придало дополнительную динамику парижской группе. В ноябре 1957 г. она организовала в Париже «Конференцию по изучению борьбы против португальского колониализма», где обсуждались ситуация в колониях и меры, которые следовало предпринять для ее радикального изменения. Все участники пришли к единодушному мнению о необходимости создания антиколониальной политической организации, которая объединила бы молодых африканцев всех колоний^[219].

В соответствии с этим решением через несколько месяцев было создано Антиколониальное движение. МАК объединило группу «стариков» с наиболее продвинутыми молодыми африканскими студентами «второй волны» эмиграции. Парижская группа была очень сплоченной, активной и динамичной. Ее единство было основано на крепкой дружбе, взаимном уважении и общих целях ее членов^[220]. Они участвовали в различных международных форумах, где осуждали португальский колониализм и говорили о стремлении колонизованных народов к самоопределению и независимости.

* * *

К концу 1959 г. положение руководителей МАК, живших за границей – В. да Круша, Л. Лара, М. де Андради и М. душ Сантуша с точки зрения личной безопасности и материальных условий жизни стало катастрофическим. С другой стороны, в Анголе и Гвинее-Бисау в этот период отмечается бурный рост освободительного движения. Арест 50 патриотов в Луанде, возможно, стал главной причиной решения лидеров МАК вернуться в Африку.

Л. Лара стал первым из членов МАК, прибывшим в Тунис в декабре 1959 г. с твердым решением не возвращаться в Европу. Он получил приглашение секретариата Второй панафриканской конференции и возглавил делегацию МАК. Она представила на конференции в Тунисе Манифест МАК, написанный В. да Крушем и утвержденный Л. Ларой и М. де Андради.

Историческое значение МАК состоит в том, что оно провело огромную работу по мобилизации африканской молодежи в Португалии и содействовало осознанию ею необходимости участия в битве против португальского колониализма. Эти усилия не пропали даром – в начале 1959 г. в Лиссабоне была создана подпольная организация «Движение ангольских студентов». МАК содействовало также международному признанию борьбы народов, колонизованных Португалией.

Вторая панафриканская конференция в Тунисе в конце января 1960г. явилась важнейшей вехой в истории марксистских националистических организаций португальских колоний, признанием их существования на африканской политической сцене и форумом, на котором Вириату да Круш был признан лидером ангольских националистов.

Именно в Тунисе произошла встреча между ангольскими руководителями – В. да Крушем и Л. Ларой (оба прибыли из Германии) и А. Кабралом (прибыл из Португалии). У. де Менезиш прибыл в Тунис в составе делегации Всеобщего Союза Трудящихся Черной Африки (УГТАН), располагавшегося в Конакри, и привез с собой приглашение правительства Гвинеи националистам-марксистам обосноваться в Конакри.

В начале декабря 1959 г. за два месяца до начала конференции в Тунисе Л. Лара еще не знал, сможет ли принять в ней участие. Этого не знал и А. Кабрал, который просил У. Менезиша прислать ему из Конакри данные об УПА^[221]. В. да Круш жил в это время в Восточном Берлине (ГДР), сталкиваясь с тяжелыми экономическими проблемами^[222]. Именно в этот берлинский период В. да Круш в октябре 1959 г. изложил Л. Ларе свои идеи о преобразовании МАК в Совет межнационального сотрудничества и координации, который состоял бы из националистических организаций всех португальских колоний. И В. да Круш и М. де Андради были разочарованы деятельностью МАК. Все чувствовали настоятельную необходимость вернуться в Африку, чтобы улучшить руководство антиколониальной борьбой. Были и другие факторы, побуждавшие их уехать из Европы. С одной стороны, им не удавалось решить свои экономические проблемы, с другой – они подвергались преследованиям со стороны ПИДЕ и в странах их эмиграции.

На конференции в Тунисе В. да Круш представил собравшимся новые организации – МАК, преобразованную во Фронт националистических движений (ФРАИН), МПЛА и ПАИ (Африканская партия независимой Гвинеи). Аббревиатура МПЛА была взята из фразы написанного В. да Крушем в 1959 году в ГДР Манифеста – «широкое движение за освобождение Анголы». М. де Андради вспоминал: «На конференции в Тунисе нам необходимо было утвердиться в качестве общенационального движения, и поэтому в это время из первых букв фразы манифеста было составлено МПЛА»[223].

Конференция в Тунисе приняла 30 января 1960 г. резолюцию, осудившую португальский колониализм и потребовавшую освобождения политзаключенных[224]. До конференции в Тунисе ни один из Ангольских марксистских лидеров лично не знал Х. Роберто, который приехал туда представлять УПА. Правда, В. да Круш в апреле 1959 г. написал Х. Роберто очень дружественное послание, в котором предлагал установить доверительные братские отношения на основе совместной борьбы общую борьбу и «создать единый фронт антиколониальной борьбы в Анголе»[225].

Г. М. Хаузер из Американского Комитета по Африке предлагал У. Менезишу 25 января 1959 г. войти в контакт с Х. Роберто, который в то время жил в Леопольдвиле. Однако в сентябре 1959 г. А. Кабрал послал товарищам, жившим в эмиграции, длинный доклад, в котором крайне отрицательно отзывался о Х. Роберто: «Коварный, бессовестный, бабник, пивной пьяница, проматывает все деньги, которые ему посылают наши люди… Он тратит их на женщин… Не следует допускать, чтобы он представлял нас в ООН. Это предатель и бандит»[226]. Эти оценки обусловили настороженное отношение ангольских марксистских националистов к Х. Роберто[227]. И всё же после панафриканской конференции в Аккре в 1958 г. благодаря поддержке К. Нкрумы, П. Лумумбы, алжирского ФНО правительство Туниса и Американского Комитета по Африке, Х. Роберто был признан единственным ангольским лидером, руководителем борьбы против португальского колониализма[228].

Ф. Фанон и А. Кабрал убедили Х. Роберто участвовать в первом собрании ФРАИН, и он поставил свою подпись под «Декларацией о соглашении об общей борьбе против португальского колониализма между ПАИ, МПЛА и УПА», принятой 31 января 1960 г. в Тунисе.

* * *

В 1958 г. в Португалии состоялись президентские выборы. Кандидатом на этот пост от оппозиции был генерал У. Делгаду. «Мы проиграли выборы задолго до дня голосования»[229], – писал он в мемуарах. Правительство прибегло к фальсификациям, чтобы не допустить победы оппозиционного кандидата. В условиях фашистской диктатуры, когда единственной легальной партией в стране был салазаровский Национальный союз, а ПИДЕ осуществляло неограниченный контроль над СМИ, победа кандидата оппозиции была практически исключена.

После поражения Делгаду на выборах в африканских националистических кругах Португалии воцарились разброд и уныние. «Старики», которые не могли или не хотели уехать за границу, осуждали руководителей МАК за то, что они распустили эту организацию. Юноши «второй волны» ДСИ, объединившиеся в «Движение ангольских студентов» (МЕА), пребывали в состоянии растерянности и вели бесконечные споры о том, какой идеологии должно придерживаться МЕА. Часть молодёжи пошла за УПА Х. Роберто. С другой стороны, годы жизни и борьбы бок о бок в ДСИ, АМК и МАК заложили прочные основы дружбы и взаимного доверия между националистами двух поколений.

В июле 1960 г. в Португалии широко распространялись памфлеты Абеля Джасси (псевдоним А. Кабрала). В декабре 1960 г. появился памфлет «Послание к португальскому народу», разоблачавший колониализм и призывавший к «решению колониальной проблемы мирными средствами», подписанный: «Студенты университетов из португальских колоний».

В июне 1961 г. имел место отъезд примерно 100 африканских студентов из Португалии[230]. В апреле 1960 г. произошла знаменательная встреча М.П. Пакавира с Л. Лара в Браззавиле. Во время этой встречи Л. Лара «рекомендовал переименовать движение за независимость Анголы (МИНА), основанное в июне 1959 г. во главе с М. П. Пакавира, в Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), поскольку он (Лара), В. да Круш и М. де Андради должны представлять его за границей и было необходимо, чтобы такое движение существовало внутри Анголы»[231].

Во время допроса в ПИДЕ М. П. Пакавира рассказал: «В мае 1960 г. имело место собрание, на котором присутствовали Фернанду Коэлью да Круш, Бернарду Жоакин Силаш, Давид Эса Кейруш и доктор Агостиньо Нетто, и там Давид объяснил необходимость изменить название МИНА». Речь шла об организации «Народного движения за освобождение Анголы» (МПЛА) и были сформулированы задачи, которые оно должно было решать. Было сформировано также руководство «движения», которое состояло из Давида, Коэлью да Круша, Силаша, А. Нетто н Пакавира. Были созданы «отдел печати», состоявший из Жуана Педру, Адана Мануэла и Пакавира, и региональные отделения МПЛА. «Все проявили интерес к участию в МПЛА падре Жоакина Пинту де Андради»[232].

В том же мае 1960 г. состоялось второе собрание, на котором присутствовали А. Нето, Ж. П. де Андради, К. да Круш, Силаш, Пакавира. Там обсуждалась организационная структура МПЛА, издание «памфлетов», анализировалась ситуация в Анголе и обсуждался способ, каким падре Жоакин Пинту де Андраде мог бы участвовать в МПЛА. Была констатирована необходимость вовлекать в движение ангольских военных и создать для этого «военный отдел». В протоколе допроса Б. Ж. Силаша говорится, что «доктор А. Нето был ответственным за руководство политическими службами, а падре Ж. П. де Андради – за «связи с заграницей»[233].

Эти протоколы допросов опровергают распространенную в литературе точку зрения о том, что МПЛА была создана в декабре 1956 г.[234] Они убедительно свидетельствуют о том, что изменение названия МИНА на МПЛА имело место лишь в мае 1960 г. В этих протоколах есть также сведения о составе руководства и структуре МПЛА, а также о руководящей роли А. Нето в движении. Этот важный факт – создание руководства МПЛА внутри страны – придает А. Нето положение легитимного вождя, высшего руководителя националистического ангольского движения, начатого в 1955 г. КПА во главе с В. да Крушем и И. Машаду и продолженного МИА, а потом МИНА.

Через месяц после основания МПЛА люди, сидевшие в очереди у врачебного кабинета А. Нето в Луанде, были перепуганы. Они отказывались верить собственным глазам, увидев директора ангольского ПИДЕ Жуана Жозе Лопиша. Он арестовал Нето и заключил его в тюрьму за «подрывную деятельность против внутренней безопасности»[235]. Нето стал 52-м политическим заключённым, брошенным в тюрьму Луанды летом 1960 г.[236]

Однако попытки обезглавить освободительную борьбу ангольского народа путем репрессий, арестов его лидеров и активистов уже не могли сдержать неудержимого приближавшейся антиколониальной революции, под напором которой в середине 1970-х годов рухнуло обветшавшее здание португальской колониальной империи.

Особого внимания заслуживает вопрос о целях, организационной структуре и деятельности Антиколониального движения. В него вошло большое число студентов и моряков-выходцев из всех португальских колоний в Африке.

* * *

Во Франции условия жизни маленькой парижской группы – М. де Андради, М. душ Сантуш, Акино де Браганса и африканцев, приехавших из Португалии, – становились всё более трудными как с экономической, так и с политической точек зрения. Из-за войны в Алжире обстановка в Париже стала крайне напряженной, а французская полиция бдительно следила за африканскими студентами. М. душ Сантушу, переставшему быть студентом-политологом, было отказано в продолжении разрешения на жительство. Вскоре он был выслан из Франции за то, что продавал коммунистическую газету «Юманите диманш». Он временно поселился в Бельгии в 1958 г. благодаря поддержке Ж. К. Орта[237].

М. де Андради тоже имел проблемы с французской полицией, сотрудничавшей с ПИДЕ, но сумел удержаться в Париже, поскольку работал в библиотеке и журнале «Презанс африкэн» – влиятельном африканском франкоязычном издании, руководимом сенегальским интеллектуалом Алиуном Диопом, поддерживавшим тесные связи с африканскими интеллектуальными кругами. Библиотека и редакция журнала «Презанс африкэн» на «Рю де Эколь, 25» были местом встреч руководителей ангольских, гвинейских и других националистических движений, которые бывали проездом в Париже.

В середине 1958 г. М. де Андради подал А. Диопу заявление об увольнении, после чего ему было отказано в разрешении на дальнейшее пребывание в Париже[238]. В. да Круш после нескольких месяцев жизни в условиях материальной необеспеченности в Париже решил поселиться в Льеже (Бельгия) в доме своего друга Ж. К. Орта. По словам Ж. К. Орта, «по своему виду Вириату, когда он появился в Льеже в 1958 г., напоминал парижского клошара». Через несколько месяцев он перебрался во Франкфурт, где благодаря поддержке семьи немецких интеллектуалов Боувьер – друзей М. де Андради, оставался до середины 1959 г., а затем по приглашению Союза немецких писателей ГДР переехал в Берлин, где жил до отъезда в Тунис в январе 1960 г.[239] Л. Лара и его жена – немка Руфь – бежали в Германию в середине 1959 г., но там они также вели нищенскую жизнь, так как он не имел профессии и не сумел окончить химико-физический факультет университета в Лиссабоне.

Положение руководителей ангольских националистов-марксистов радикально изменилось после того, как они получили приглашение президента Гвинеи Секу Туре обосноваться в Конакри. Власти Гвинеи выдали паспорта (с другими фамилиями) В. да Крушу, У. де Менезишу, Э. душ Сантушу, М. Мигеишу. Кроме документов и денег на проезд, предоставленных Секу Туре этим националистам, Гвинея выделила также субсидии на содержание штаб-квартиры МПЛА в Конакри, а также финансовые пособия для В. да Круша, М. де Андради и других националистов. Остальные националисты устроились в Конакри на оплачиваемую работу.

Благодаря этой поддержке Секу Туре, парижская группа и немецкая группа (за исключением М. душ Сантуша) получили возможность сконцентрироваться в Конакри. Обязанности по руководству недавно созданным МПЛА среди них были распределены следующим образом: М. де Андради отвечал за международные связи, Л. Лара – за внутренние вопросы, В. да Круш стал генеральным секретарем МПЛА. Он требовал от всех соблюдения железной дисциплины, что не одобрялось его коллегами и посеяло семена будущих раздоров в МПЛА.

В июле 1960 г. был учрежден Временный руководящий Комитет МПЛА (М. де Андради, В. да Круш, Л. Лара, У. Менезиш, М. Мигеиш, Э. Сантуш и Л. Азеведу). А. Нето был назначен президентом и И. Машаду почетным президентом МПЛА. Тогда же были назначены политические советники: А. Кабрал, М. душ Сантуш, Деолинда Родригеш, Карлуш Пестана, Жуан Виейра Лопеш, Жентил Виана, Эдмундо Роша, Ж. К. Орта, Томаш Медейруш, Умберту Машаду, Граса Тавареш, Жуан Кабрал.[240]

Если для А. Кабрала Гвинея – Конакри была идеальным плацдармом для организации ПАИГК и развертывания антиколониальной борьбы в Гвинее – Бисау, для ангольских националистов дело обстояло иначе из-за отдаленности ангольской границы и трудностей с коммуникациями. Поэтому одной из главных забот ангольских руководителей стало изыскание возможностей обосноваться в какой-либо граничащей с Анголой стране, прежде всего в Конго – Киншаса. В апреле 1960 г. агенты ПИДЕ выследили Л. Лару в этой стране.[241] В это же время М. П. Пакавира, направленный руководством МИНА в Конго, вступил в контакт с Л. Ларой в Браззавиле и принес по возвращении в Луанду известия о конференции в Тунисе, о создании МПЛА, о целях временного руководства МПЛА, а также об указании А. Нето о необходимости единства ангольских движений, которые должны воздерживаться использовать название МПЛА[242].

Вскоре после встречи Лары и Пакавиры А. Нето возглавил МПЛА в Луанде и вместе с падре Жоакином Пинту де Андради и другими националистами, которым удалось ускользнуть от ПИДЕ, активизировали деятельность МПЛА. Через Герберта Инглеса А. Нето передал находившемуся еще в Браззавиле Л. Ларе сведения о тяжелой ситуации в Анголе, а также фотографии и документы о националистах, арестованных в июне 1959 г.[243] Лара во время этой поездки в Конго вошел в контакт также с М. Мигеишем, жившим тогда в Понта-Негра (Конго-Браззавиль)[244] и развернувшим интенсивную деятельность внутри ангольской эмигрантской общины.

Следует заметить, что оба Конго были тогда еще под контролем колониальной администрации, и поэтому все эти передвижения, путешествия и контакты осуществлялись в строжайшей тайне, что, однако, не помешало ПИДЕ узнавать обо всём, что происходило, в том числе о встрече Пакавира – Лара в Браззавиле[245].

Поездка Лары дала важные результаты, так как позволила наладить тесные связи между Луандой, Конго – Киншаса и руководством МПЛА в Конакри. Установилась также первая оперативная связь между руководством МПЛА за границей и руководством МПЛА в Анголе. Эта связь, однако, оказалась эфемерной и просуществовала всего несколько недель, так как в июне 1960 г. вся структура МИНА / МПЛА была обезглавлена арестами А. Нето, Ж. Пинту де Андраде и других националистов.

Через несколько месяцев М. Мигеиш обосновался в Конакри, где его кооптировали в руководство МПЛА, как и Э. душ Сантуша, который к этому времени окончательно покинул Португалию. М. Мигеиш вернулся в Конго, чтобы продолжить революционную работу, теперь уже как руководитель МПЛА. Он занимался организацией базовых комитетов МПЛА, вел работу по объединению с УПА и другими организациями в Конго, добивался создания условий для работы МПЛА в Конго-Киншаса. Ангольским националистам удалось выполнить следующие задачи: в Конго-Браззавиле и в Конго-Киншаса была создана атмосфера благоприятная для размещения штаб-квартиры МПЛА в Киншасе и его представительства в Браззавиле год спустя; в декабре 1960 г. в Бар Каррера прошло собрание, на котором произошло объединение с другими организациями – УПА, АЛИАЗО, АРЕК (Кабинда) – и, наконец, в Киншасе было организовано несколько базовых комитетов, оказавших МПЛА необходимую поддержку, когда она обосновалась в Киншасе в конце 1961 г.

Другим важным аспектом деятельности ангольских руководителей в этот период было восстановление контактов с Лиссабоном через египетских дипломатов и через Париж. Через эти каналы Конакри контактировал с ангольскими студентами в Лиссабоне, объединившимися в МЕА и со «стариками», которые не хотели уезжать из Португалии[246].

Одним из немногих членов МАК, остававшихся в Лиссабоне, был Армениу Феррейра, в то время как Эдуарду душ Сантуш присоединился к группе в Конакри, а затем в составе делегации ПАИ и МПЛА выезжал в КНР.

В 1960–1961 гг. Руководящий комитет МПЛА прислал в Лиссабон некоторые документы, разоблачавшие португальский колониализм. Их копии распространялись среди африканской молодежи в Португалии и пересылались в Луанду через моряков. Это были: Программа МПЛА, представленная в Тунисе; Декларация правительству Португалии в июне 1960 г., Обращение МПЛА к членам ООН, требующая, чтобы африканские территории, управляемые Португалией, рассматривались как колонии; Устав МПЛА, изданный в Лондоне в апреле 1961 г.; брошюра МПЛА «Рабская эксплуатация – национальное сопротивление».

В этих документах Руководящий комитет МПЛА осуждал жестокую колониальную практику и геноцид в Иколо-и-Бенго, требовал освобождения всех политзаключенных. В Декларации правительству Португалии от 13 июня 1960 г. МПЛА предлагало ему начать процесс самоопределения, ведущий к независимости колоний. Это была последняя попытка МПЛА добиться независимости мирными средствами – путем переговоров. Копии этой Декларации были разосланы всем государствам – членам ООН.[247] Косвенный ответ на это обращение был дан в португальской газете «Диариу да Манья» в статье «Кто они?»[248] Правительство Салазара категорически отвергло предложение МПЛА. Известно, что именно по этому поводу диктатор произнес оскорбительную фразу: «Я не терял времени на переговоры с обезьянами».[249] 13 сентября 1960 г. МПЛА направило обращение в ООН, прося включить вопрос о португальских колониях в повестку дня Х сессии ГА ООН.

Не менее активно, чем МПЛА, действовала и ПАИГК. В декабре 1960г. и в октябре 1961 г. в обращениях к португальскому правительству, подписанных А. Кабралом, говорилось о «стремлении наших народов к национальной независимости, миру, прогрессу и мирному сотрудничеству со всеми народами, включая народ Португалии». В то же время в этих обращениях содержалась открытая угроза режиму Салазара: «Очевидно, если португальское правительство будет настаивать на отказе пересмотреть свою позицию вопреки интересам нашего народа, ничто не сможет помешать нашей партии выполнить свою историческую миссию: развернуть нашу борьбу за национальное освобождение, ответить насилием на насилие португальских колониальных сил и полностью ликвидировать колониальное господство в «португальской» Гвинее и на островах Кабу Верде»[250]. Лиссабонское правительство не удостоило ответом обращения МПЛА и ПАИГК.

В декабре того же года МПЛА объявило о своем решении перейти к «прямому действию», т.е. к вооруженной борьбе против колонизаторов. Но лидеры МПЛА никогда не считали вооруженную борьбу единственно возможным средством для завоевания независимости. Одновременно с вооруженной они развернули борьбу и в дипломатической сфере. Как ПАИ, так и МПЛА предстояло утвердиться на африканской сцене и, если в случае с ПАИ эта задача не была трудной из-за отсутствия серьезных оппонентов, в ангольском случае путь к признанию МПЛА африканскими лидерами оказался нелегким. Дело в том, что Х. Роберто в 1958 г. присутствовал на первой Всеафриканской конференции в Аккре. Там после встречи с К. Нкрумой он решил отказаться от племенного национализма баконго и возглавить ангольское освободительное движение[251]. В 1959 г. Х. Роберто посетил США и присутствовал на XIV сессии ГА ООН. Он путешествовал с гвинейским паспортом и работал в миссии Гвинеи в ООН. В этот период он расширил свои американские контакты главным образом через американский комитет для Африки, возглавлявшийся Дж. Хаузером. Позже на него обратило внимание ЦРУ, которое установило с ним тесные контакты.

После того как в августе 1961 г. премьер-министром Конго-Киншаса стал Сирил Абдула, позиции УПА окрепли[252]. Абдула разрешил Роберто создать в Кинкузу военную базу, где началось обучение армии УПА. В марте 1962 г. УПА объединился с Ангольской демократической партией во Фронт национального освобождения Анголы (ФНЛА). Спустя месяц было создано правительство Анголы в эмиграции (ГРАЕ) во главе с Х. Роберто[253].

В этих условиях достижение МПЛА международного признания было задачей очень трудной. Даже социалистические страны на первых порах не спешили оказывать поддержку МПЛА, несмотря на его марксистскую идеологию и связи с руководством ПКП.

Так, 31 августа 1963 г. посол СССР в Алжире А. Н. Абрамов писал в телеграмме на имя министра иностранных дел СССР А. А. Громыко: «Возглавляемое Роберто Холденом ангольское «правительство в изгнании» пользуется поддержкой стран-членов Организации африканского единства… В целом же в отношении движения Холдена нам следовало бы исходить из того, что оно пользуется поддержкой большинства африканских стран». В той же телеграмме читаем: «Алжирцы, в частности, мотивировали свое решение (признать ГРАЕ – А.Х.) тем, что организация Холдена ведет эффективную борьбу за освобождение Анголы, в то время, как другие националистические группировки, как, например, МПЛА, занимаются лишь пропагандистской деятельностью за границей»[254].