Живут вместе два поколения

Человеческая цивилизация устроена так, что ббльшую часть ее истории поколения родителей и детей вынуждены жить под одной крышей. Что из этого выходит? Жить самостоятельно сегод­няшняя молодежь хочет, но все же большинство подростков и даже молодых семей живут с роди­телями. Недаром у нас всегда была актуальна проблема здоровых лбов-акселератов, сидящих на шее у родителей. Хорошо быть самому себе хозяином, но отдельное от родичей житье-бы­тье — это не только «делаю, что хочу», но и про­блемы. Итак, попробуем понять, чем хорошо и чем плохо жить вместе родителям и детям. Плюс.Предки сразу решают все жилищные про­блемы!

Минус.Совместное проживание разных поколе­
ний в одной квартире ведет к конфликтам.
Нельзя посидеть с друзьями на кухне ночью,
нельзя пригласить кого-то переночевать без их
разрешения, нельзя возвращаться и уходить,
когда хочешь и куда хочешь. Кроме того, прихо­
дится выполнять определенные и очень скучные
обязанности по дому — ну там уборка, мытье по­
суды и прочее, а традиционно график работ по
дому устанавливается родичами. Причем каче­
ство этих работ родителей почему-то никогда не
устраивает: «Ну кто так моет пол! Сначала про­
тирают пыль, а потом подметают!» (или наобо­
рот?) ^v

Ольга, 23 года, секретарь в фирме: «Я с утра не успеваю помыть за собой посуду, а мама со мной из-за этого ругается. Ну какая разница, сейчас я

ее помою или вечером? А ей не все равно. Из-за подобных мелочей у нас так испортились отно­шения, что дальше некуда!» Плюс.Умереть с голоду вам не дадут, да и не придется самому бегать по магазинам, пытаясь понять, какое мясо покупать можно, а какое — нет, и как потом из него сварить бульон для супа. Настя, 18 лет, студентка: «Я родительскую стряп­ню только теперь оценила, когда живу в общаге и питаюсь во всяких забегаловках». Минус.Кушать приходится только то, что сгото­вят родители.

Плюс.Своих детей родители одевают соответ­ственно доходам, но уж во всяком случае голы­ми ходить не дадут. Равно как мятыми и грязно-нестиранными.

Минус.Молодежь не приучается к самообслужи­ванию! Александр, 24 года, служащий в банке: «Мне каждый день надо цивилизованно выгля­деть, а рубашки гладить я не умел, раньше мне мама все стирала и гладила». Плюс.Психологи утверждают, что жизнь с роди­телями вселяет в подростка уверенность в том, что «тыл» обеспечен и в кризисной ситуации ты сможешь рассчитывать на них. Минус.Те же психологи отмечают, что жизнь взрослых детей с родителями способствует без­ответственности и неуверенности детей в своих силах, а также неумению самостоятельно прини­мать решения и отвечать за свои поступки. В общем, взвешивайте «за» и «против» и выби­райте свой способ решения извечной проблемы «отцы и дети».

Аргументы и факты. 1994. № 29

де всего обнаруживаются книги, по которым отец учился, предположим, на бухгалтера. Возможно, рядом с ними стоит несколько более свежих трудов в той же области — случается, что и с неразрезанными страницами. Если мама когда-то изучала домоводство, на полках могут найтись ее конспек­ты, а рядом — несколько более новых книг по кулинарии. Три-четыре то­мика стихов — мимолетный след первых дней ее замужества, а испанский словарь — память о том, как они с мужем ездили в Андалузию или Мекси­ку. Если взглянуть на годы изданий, то оказывается, что в течение последу­ющих лет книг не покупали, разве что несколько брошюр по садоводству или столярному делу. Дальше идут книги для детей: словарь, атлас и детс­кая энциклопедия, на которую можно сослаться, если отпрыски спраши­вают родителей о том, что те уже позабыли или вообще никогда не знали. Наконец, мы находим дешевые издания в бумажных обложках и вдоба­вок к этому несколько разрозненных выпусков «Легкого чтения». Вот что предстанет перед нашим взором в средней английской квартире, вот как мы узнаем, в какой мере рождение первого ребенка положило конец умствен­ному росту ее хозяев. Никакого намека на развитие интересов, на переме­ны вкусов, никаких признаков увлече­ний театром или историей, наукой или современной политикой. Все зна­ния, по-видимому, были приобретены еще в школе или в колледже. Ничто не указывает на интерес к старинным ве­щам или к скульптуре, на привержен­ность к религии или на балетоманию. Сама собой напрашивается мысль, что люди перестают развиваться, как только начинают размножаться.

Можно возразить, что родители вполне могут заняться какой-нибудь умственной деятельностью, уложив детей спать. Если есть с кем их оста­вить, можно пойти на концерт или в кино, заняться политикой или фила­телией. Действительно, все это воз­можно, но для большинства людей это не более чем неосуществленные воз­можности. По правде говоря,средняя мать семейства к вечеру уже еле жива, а средний отец семейства едва ли в лучшем состоянии. Последствия всего этого очень печальны: родители могут давать подрастающим детям все мень­ше и меньше. Безраздельно посвятив свое время малышам, они уже не смо­гут разделить радость новых открытий со своими детьми, когда те подрас­тут. Идеальный отец должен уметь рассказать о скалах и лилиях, о легендах и звездах, чтобы, выслушав его, ребенок обогащался знаниями. Идеальная мать должна помочь своей дочери полюбить стихи и музыку, природу и искусство. Но увы, к тому времени, когда дети готовы слушать, родителям уже нечего сказать.

В каждом обществе традиции определяют круг проблем, которые мож­но или нельзя родителям обсуждать с детьми. Например, в России не при­нято обсуждать сексуальные проблемы с представителями других возраст­ных групп, это делается только со сверстниками. В результате важнейшая сфера интимных переживаний подростка из общения с родителями «изы­мается». При опросе 402 пар молодых москвичей, подавших заявление о вступлении в брак, 85% невест и 80% женихов сказали, что никогда не об­суждали с отцами проблемы брака и семьи. Чрезвычайно важные для пере­ходного возраста и ранней юности темы — «этапы полового созревания» и

«интимные отношения» — занимают последние места в разговорах с роди­телями.

Если родители и дети не говорят о том, что больше всего их волнует, то общение неизбежно принимает фор­мальный характер. Разговор ни о чем. Обе стороны чувствуют, что между ними существует некий психологи­ческий барьер, страдают из-за него, но сделать ничего не могут. Родители раз­говаривают только по поводу школь­ных успехов, принесенных двоек, не­выполненных заданий, одежды, денег и других вопросов, которые далеки от того, чем делятся между собой искрен­ние друзья. С этого момента родители и дети перестали быть друзьями. В до­ме воцаряется казенная обстановка, а изливать душу подростки уходят в подворотни и подъезды, туда, где есть «тусовка», наркотики и свободные способы самовыражения.

Вот письмо старшеклассника: «Моему другу повезло с родителями, по­тому что они считают своего сына за человека. Я целые дни провожу в их доме. Его отец любит отгадывать кроссворды; нашу музыку называет «шум», но разрешает слушать... Мои родители, наоборот, думают только о моих уроках. Что я человек и у меня могут быть дела — это им даже в голову не приходит. Кандидаты наук, а к телефону не зовут. Разговаривают со мной как будто всегда с обидой, хотя бы я даже все выучил. В доме у нас зеленая тоска...»

Социализация — не только обучение культурным нормам и освоение со­циальных ролей, но также передача от родителей к детям социальных цен­ностей,т.е. представлений о том, что такое доброе и злое, плохое и хорошее как это понимали их родители, родители их родителей и родители родите­лей их родителей.

Правда, от процесса передачи ценностей как общеродовых оценок, про­веренных многовековой социальной практикой, надо отличать процесс пе­редачи от родителей детям социальныхи межличностных оценок.Вот тут уже речь идет совсем о другом: родители родителей их родителей здесь ни при чем. Оценки — сугубо индивидуальные либо, в крайнем случае, групповые

пристрастия. В том их сущность — быть субъективным мнением, группо­вым предрассудком, личным или компанейским приоритетом.

Вот характерный пример. Отец с ревностью наблюдает за отношением своего сына к бабушке. Оно явно не нравится ему, сам-то он терпеть не мо­жет свою тещу. Естественно, что он стремится передать сыну свою негатив­ную оценку и злится, когда тот смотрит на все иначе. Но для сына эта жен­щина совсем в ином статусе — она для него не теща, а родная бабушка. В принципе сын сам должен выработать собственную оценку и собствен­ное отношение к ней, а не пользовать­ся заимствованием. Если дело тем и заканчивается, то социализацию мож­но считать успешной. В противном случае надо говорить о неудачной со­циализации.

Негативное отношение к теще — момент жизненного опыта отца, эле­мент его социализации, которая со­вершенно не похожа на социализацию сына. Хотя бы тем, что, во-первых, та и другая не совпадают по фазам (дет­ская и взрослая), а раз так, то и зако­нам они подчиняются совершенно разным. Во-вторых, они не совпадают по своим историческим фазам: социализация отца проходила минимум 20 лет назад — в иную историческую эпоху, которой присущи другие законы. Наконец, отец и сын находятся по отношению к этой женщине в разных статусно-ролевых ситуациях. Для отца она — некровная родственница, а всего лишь мать жены. Иными словами, мать-в-законе. Статус диктует и взаимоотношения: теща ценит мужа своей дочери ровно настолько, на­сколько он ценит и оберегает ее дочь. Плохо он относится к ее дочери, и теща начинает плохо относиться к нему.

Врезка

Е. Андриевская