МЕХАНИЗМЫ СПЛОЧЕНИЯ

Если итальянская мафия коренится в менталитете и характере нации, то ее невозможно или почти невозможно экспортировать в ту страну, нацио­нальный характер народа которой резко отличается от итальянского. Так, например, все или большинство лидеров американской мафии были италь­янцами по происхождению. Если сами американцы, заразившись этой иде-

¹ Schiavo G. The Truth about the Mafia and Organized Crime in America. N.Y., 1962.

² Ibid. P. 86; Gambetta D. Fragments of an Economic Theory of the Mafia // Archives europeennes de
sociologie. 1988. Vol. 29.

ей, становятся мафиози, то речь идет о вторичном, заимствованном фено­мене. Вместе с тем страна, народ которой достаточно похож на итальянцев и имеет собственный опыт выращивания тюремной субкультуры, как напри­мер, русский народ, может легко усвоить общую идею мафии либо органич­но соединить ее со своим собственным криминальным творчеством, поро­див новую субкультуру или форму социальной организации. Не случайно по всему миру прославилась русская мафия. Но то же самое можно сказать о японском (жестокая якудза), китайском (знаменитые китайские триады), вьетнамском (мафиозная структура «змея») и латиноамериканских (колум­бийские картели) народах.

Сила и сплоченность мафии в зна­чительной степени обеспечиваются благодаря безусловному повиновению каждого из ее членов руководителям, а также вследствие соблюдения строгих правил, выработанных этой организа­цией. Эти правила представляют собой подлинный «кодекс чести», который каждый новичок при своем посвяще­нии клянется соблюдать.

Сицилийская мафия — не просто преступная организация, но общество, спаянное железной дисциплиной и имеющее свою, достаточно сильную идеологию. Ей незнакомо пресловутое предательство, которое существует в большинстве открытых и закрытых организаций. В этом смысле мафию не смогла превзойти никакая иная орга­низация — ни армия, ни церковь, ни государство.

Тайное сообщество сплачивал особый ритуал, который назывался омер-та — клятва членов тайного сообщества под страхом смерти не выдавать секреты мафии. Умение хранить тайну являлось главным качеством, требу­емым от новобранца. За ее разглашение мучительная смерть, а позор ложил­ся на всю родню. Если учесть, что родственные кланы являются в традици­онном обществе очень многочисленными, можно считать, что омертой по­вязано все население острова.

С тех пор омерта («молчание») стала ключевым и весьма эффективным принципом организации дисциплинарной системы сицилийской мафии. Понятие омертэ, которое приблизительно можно перевести как «поведение, достойное мужчины», подразумевающее прежде всего неразглашение сек­ретов своей «семьи» (клана, нации) чужакам, было впитано с молоком ма­тери не только «людьми чести», но и большинством их соотечественников. В экономически отсталой Сицилии, бедствиями которой остаются край­няя нищета и безработица, закон молчания прижился очень легко: люди всегда предпочитали не восставать против «хозяев жизни», но искать их покровительства. Мафия, опирающаяся на молчаливое большинство, его же, это большинство, держит в постоянном страхе, который вполне можно ква­лифицировать как террор.

Именно закону молчания (или, иначе говоря, круговой поруке) мафия во многом обязана своей необычной живучестью. Без круговой поруки мафия никогда не могла бы существовать. Отказ говорить и добиваться защиты гражданских властей вызван тем фактом, что законы, которым должны были

подчиняться сицилийцы, никогда не были их собственными законами, а были законами оккупанта, законами, навязанными извне. Соблюдать их или подчиняться им значило предавать своих. Такая привычка настолько глубо­ко укоренилась, что член мафии, который добровольно выбирает, например американское гражданство, тем не менее отказывается подчиняться законам своей новой родины.

Мафиози все-таки задерживают. Арест Джованни Бруска. 1996

Однако страх сурового наказания — отнюдь не единственная, а, возмож­но, и не главная причина сплочения гангстеров. Основой мафиозных объе­динений, как подчеркивает немецкий социологи. Паоли³, выступают преж­де всего отношения «ритуального родства», вытекающие из «братского» кон­тракта, который заключает на неограниченный срок каждый новый член преступной группы. «На членов мафиозных объединений возлагаются обя­занности оказывать друг другу материальную и иную помощь. «Подпись» под таким контрактом означает, что отныне новичок не только разрывает свои связи с семьей и старыми друзьями, но и обязан при необходимости пожерт­вовать даже собственной жизнью ради интересов преступной группы. Это предполагает господство внутри группы альтруистических взаимоотношений без ожидания наград, по типу отношений в архаичных общинах. Младшие члены мафии не имеют права отказываться от выполнения распоряжений старших. Отношения фиктивного родства придают криминальным органи­зациям экстраординарную прочность, которую невозможно найти в предпри­нимательских фирмах»⁴.

В сицилийской мафии в качестве механизмов, обеспечивающих сплоче­ние группы, выступают также: доступ к участию в незаконных предприяти-

³ Paoli L. Organized Crime: Criminal Organizations or Organization of Crime? // Criminological Research
Projects (1997/1998) (www.iuscrim.mpg.de).

⁴ Латов АЭ.Й.Организованная преступность постсоветской России — государство в государстве? //
Экономическая теория преступлений и наказаний (http://corruption.rsuh.ru).

ях, жесткие санкции за нарушение тайны и кодекса чести, иерархия с рас­пределением ролей, функций и заданий, перспективы продвижения. Цент­ральное положение семьи является надежной гарантией добросовестности, поскольку совершить хищение средств можно только путем отказа от своей принадлежности не только к организации, но и к семье. Кроме того, имеет­ся разработанная система эмоционально значимых ритуалов, цементирую­щая внутригрупповые отношения.

Существует четко отлаженный механизм, в котором нет ничего лишне­го, где предусмотрено все: система защиты, система работы, система пони­мания друг друга. В мафиозных структурах существует непоколебимый ус­тав, который выполняется всеми, кто считает себя мафиози. Три основные заповеди в нем говорят о том, что, во-первых, каждый должен быть предан своему делу, своей команде, во-вторых, обязательное уважение к старшему и третье — соблюдение слова. Если слово сказано — это закон, его надо дер­жать⁵. Среди механизмов сплочения можно выделить следующие:

♦ заключение системы незаконных скрытых соглашений между участии кам и;

♦ механизм принудительной мотивации, основанный на властном побуж­дении к соблюдению норм и угрозах жестких санкций;

♦ механизм статусной мотивации, предполагающий заинтересованность человека к продвижению и стремление занять более высокое место в иерархической структуре криминальной организации;

♦ ограничение для членов организации до минимума контактов с право­охранительными органами;

♦ использование принципа Blutkit, состоящего в укреплении членства в группе и ее консолидации посредством принуждения к нарушению правового запрета (например, на Сицилии от новых членов требуется иметь на своей совести убийство);

♦ гибкая сетевая организационная структура, обеспечиваемая за счет от­деления функций управления (общего руководства, обеспечения безо­пасности) от непосредственной криминальной деятельности. Она за­крепляется за специализированными оболочечными структурами, ко­торые жестко не связаны с иерархами, не знают их в лицо и по именам, а, следовательно, не могут их выдать.

По внешнему виду мафия напоминает пирамиду, поскольку ее стержнем выступает иерархия более привилегированных и статусных позиций и ме­нее привилегированных. Вовсе неслучайно мафиозную пирамиду часто сравнивают с бюрократической структурой. Но это лишь внешнее сходство. Дело в том, что в бюрократической машине доминируют вертикальные свя­зи, принцип единоначалия, диапазон контроля, отчетность низов перед верхами, личная преданность начальнику, постоянное общение подчинен­ных с руководством и наоборот. Мафия как закрытая преступная организа­ция, функционирующая в поле высокого риска, напоминает скорее под­польную организацию партизан времен Второй мировой войны, которая действовала небольшими террористическими группами, не знающими в лицо командование, общающихся через связных и при помощи специаль­ных шифров. Только таким способом достигалась минимизация провала.

⁵ Gambetta D. The Sicilian Mafia: The Business of Private Protection. Cambridge (Mass.), 1986; Чем силь­на мафия // Аргументы и факты. 1993. № 18.

Независимые боевые ячейки, опосредованно связанные гибкими каналами информации, самостоятельно разрабатывающие план мероприятий, дей­ствующие по обстоятельствам, а не по указке сверху, в теории напоминают современную сетевую организацию. Так построены многие типы мафии, в том числе Ндрангета, Каморра и русская мафия.

В результате формируется пирамидальная структура, где каждый этаж напоминает изолированный от других слой преступников, связанных гори­зонтальными функциями.

По мнению известного специалиста по исследованию сицилийской ма­фии Р. Катанзаро, в основании мафии лежат механизмы коллективной за­щиты жизненно важных ценностей, прежде всего чести. Честь может быть фамильной и родовой, принадлежать семье и всем поколениям ее членов. Честь как бы выделяет человека, при­знает в нем незаменимую личность. Вследствие такой гипертрофирован­ной оценки собственной значимости и стремления свою значимость всячески защищать, легко формируются лож­ные представления о чести, которые и послужили основой возникновения мафиозной организации. Мафия по­строена на законе омерты — молчания окружающих под угрозой насилия. Если член шайки совершает убийство, то он знает, что «свои» его никогда не выдадут. Более того, оставшиеся на свободе сообщники заставят молчать свидетелей под угрозой смерти.

Мафия — тесно сплоченное и всегда тайное сообщество людей, приме­няющих насилие в равной мере к «своим» и «чужим». Здесь реинтерпрети-руются (истолковываются иначе) привычные понятия. Так, например, пре­ступление — это то, что нарушает неписаные законы тайного сообщества, а не юридические законы страны. «Предательство вообще» ненаказуемо, но наказывается проступок по отношению к «своим»; доносительство, непо­виновение. Групповая мораль замещает общечеловеческие ценности.

Параллельно формированию социальной структуры мафии создавался определенный свод законов — кодекс чести, исполнять который присягал любой, которому присвоили звание «пичотти». Кодекс чести — это пять общих правил и два закона:

Пять общих правил

1. Члены мафии взаимно помогают друг другу, каков бы ни был харак­тер этой помощи.

2. Любое посягательство на одного из членов мафии в какой бы то ни было форме является посягательством на всех; за него следует отомстить любой ценой.

3. Они обязуются полностью повиноваться вышестоящим.

4. Когда нужно совершить правосудие, то члены мафии обращаются не к гражданским властям, а к самой мафии. Именно она судит. Именно она выносит приговор. Именно она приводит приговор в исполнение.

5. Если кто-нибудь по какой бы то ни было причине выдает имена чле­нов организации, он может быть убит кем угодно, когда угодно; месть распространяется не только на него, но и на всю его семью.

Два закона

1.Молчания (Omerta) — когда малыш учится говорить, он учится молчать.

2. Кровной мести (Vendetta) — кровной местью карается нарушитель главного принципа «почтенного общества» — круговой поруки.

На языке лозунга закон омерты звучит так: «Держи глаза и уши откры­тыми, а рот — закрытым».

Закон омерты

Главный принцип мафии — никогда не иди против семьи! Нарушивший эту заповедь, карается смертью вне зависимости от близости к главе клана.

Мафия превратилась в канал вертикальной мобильности для выходцев из социальных низов, часто не умеющих и не имеющих возможностей выдви­нуться иначе, как нарушая законы общества. Теперь же мафия считается «привилегией» только высших слоев общества, ворочающих миллиардны­ми суммами. Мафию, как универсальную форму борьбы за жизненный ус­пех, активно стали использовать политические партии. Сегодня мафия стала экономически и политически независимой силой в международном мас­штабе. Члены мафии — мафиози — захватывают лидирующие позиции в бизнесе и промышленности, отмывают незаконно нажитые капиталы, ста­новятся политическими деятелями. Мафия легитимизируется, обретает

законные формы, усиливает свое влияние. Мафиози устанавливали личные связи с представителями местных органов власти, их дети становились адво­катами, врачами, священниками и, занимаясь профессиональной деятельно­стью, оказывали многочисленные услуги своим сородичам. Происходит сра­щивание и взаимопроникновение мафиозной и бюрократической иерархий.

Мафия появляется там, где государство неспособно использовать свою монополию на законное насилие. Именно в применении законного наси­лия М. Вебер видел сущность политической власти и государства. Законного насилия по отношению к тем, кто нарушает законы общества, и прежде всего по отношению к организованной преступности. Деградирующая управлен­ческая элита не способна обуздать организованную преступность. Бюро­кратия на стадии вырождения — это дисфункциональная бюрократия. Ста­реющие (в социально-историческом, а не возрастном смысле) чиновники «срастаются» с более энергичными и молодыми мафиози.

Мафия процветает в странах с неразвитыми рыночными отношениями — на экономической периферии цивилизованного мира, где бюрократия, не­когда самая мощная социальная группа, ныне выродилась. Несовершенный хозяйственный механизм, дефицитная экономика, опутанная массой бю­рократических запретов, канализирует естественные для любого человека эгоистические мотивы — борьбу за власть и престиж, денежный успех, по­литическое влияние — в незаконное русло, чтобы получить выгодный заказ, добиться займа в банке на льготных условиях, взять землю в личное пользо-

Врезка

Мафия и кулинария

Увлечение мафиозными историями, оказывает­ся, подстегивает интерес к мафиозной кухне. С чем ассоциируются итальянские мафиози в Нью-Йорке? С хорошей жизнью и вкусной, здоро­вой пищей. До того вкусной и здоровой, что не­давно в свет вышли две книги мафиозных кули­нарных рецептов. Незамедлительно авторы обе­их книг столкнулись в споре о том, чьи рецепты подлинней. Один из кулинаров — бывший «бра­ток» нью-йоркской мафии (енри Хилл, послужив­ший прототипом главного героя фильма «Слав­ные парни». Покончив с карьерой гангстера, Хилл посвятил себя готовке и даже написал кулинар­ную книгу «Поваренная книга кореша», с сотней рецептов блюд, от которых у остальных «коре­шей» слюнки текут. Вот как Хилл говорит о соусе: «Невозможно дважды приготовить одинаковый соус. Это как секс: компоненты одни и те же, а результат всегда разный». Но почему еда настолько важна для итальянских мафиози? «Это способ общения. За ужином мож­но обсудить бизнес; рестораны для нас, все рав­но, что корпоративные офисы для нормальных людей, — говорит Хилл. — Мы переходим из од­ного ресторана в другой, иногда до пяти раз в день. Нам ведь нельзя открыто общаться на лю­дях, вот и ходим по едальням, рассаживаемся по разным столикам и "варим" сделки. Так через

стол и разговариваем. И полиции так сложнее нас застукать», — рассказывает он. Это свидетельство реального мафиози, а вот как объясняет необходимость вкусно поесть «теоретик» мафии, один из создателей телесериала «Клан Со­прано» Аллен Ракер: «Эти ребята едят больше обыч­ного. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, какие они все толстые? Плотно закусив, они отправ-

ляются на дело, избивают там кого-нибудь, а потом, придя домой, заедают содеянное. Преступники, как правило, вообще не умеют владеть собой... вот и с едой у них также — увидят что-нибудь вкусненькое и не могут удержаться», — говорит Ракер. Впрочем, (енри Хилл, даже отойдя от мафиозных дел, не забыл самую приятную сторону опасного бизнеса. И о своем таланте он отзывается без лишней доли скромности. «Я отлично готовлю. Для меня это своего рода терапия. К примеру, берешь баклажан, вымачиваешь в воде, тогда из

вание, кредиты, ссуды. Необходимы посредники, взятки, обходные пути. Созревшая в недрах социализма советская мафия особенно пышно расцве­ла в период первоначального накопления капитала, когда общество легити­мизировало практически все, в том числе нечестные пути обогащения.

Жесткое разграничение на «своих» и «чужих» — основа групповой соли­дарности. «Своим» оказывается явное и неявное предпочтение, раздаются привилегии и знаки внимания. Советский чиновник всегда предпочитал неформальные отношения формальным, если речь идет о «своих». Напро­тив, от «чужих» отгораживался непроницаемой сетью формальных отписок, всякий раз ссылаясь на якобы существующие законы.

ТРАДИЦИИ И ОБРЯДЫ

Сицилийцы — эмоциональные, общительные и гостеприимные люди. Они дорожат своей семьей, домом и работой, нравы достаточно патриархаль­ны. К дамам местные мужчины относятся почтительно, щедры на компли­менты. Как и большинство итальянцев, жители Сицилии глубоко религи­озны, официальная религия страны — католицизм. Даже обряд инициации у мафии включает религиозную символику и фольклор. Правда, многие итальянцы во взрослом возрасте меняют вероисповедание и примыкают к течениям евангелистов или протестантов.

него выходят все кислоты. То же самое и с поми­дорами, помидоры, мои любимые — из долины Сан-Аризано. Медленно кипятишь их в кастрюль­ке и снимаешь кислотную накипь... от таких по­мидорчиков изжоги у вас не будет никогда», — не торопясь рассказывает кулинар. Трудно пове­рить, что на совести у этого любителя томатов не одна человеческая жизнь. Но, как известно, и искусство не отстает от жиз­ни, и Аллен Ракер написал собственную книгу ма­фиозных кулинарных рецептов — «Рецепты Со­прано». Однако Хилл и слышать не хочет о кни­ге-конкуренте: «Это все выдумки. Мои рецепты достались мне от моей матери, бабушки, братков, с которыми я вырос, их матерей и бабушек. Зна­ете, это все очень личное». Похоже, что это даже больше, чем просто личное. Аллен Ракер отмечает: «Итальянские мафиози в Штатах сильно скучают по Италии. Ностальгия не чужда многим иммигрантам, но именно у италь­янцев она выражается через еду, через рецепты, привезенные сюда их предками. В этом есть своя символика: пиры сопровождают всё: свадьбы, похороны, крестины, первое причастие, поминки. Ну и мокрые дела, судя по всему, тоже».