III. Психофизиологические механизмы психических процессов и регуляции поведения личности

Что изучает психофизика? Что понимается под психофизиологическими ме­ханизмами ощущений и восприятий, мышления и речи? Каковы психофизио­логические механизмы эмоций? Что такое межполушарная специализация и латерализация психических функций? Как соотносятся различные виды асим­метрий? Какими мозговыми механизмами обеспечивается асимметрия дейст­вий разной степени сложности?

14. Что изучает психофизика?

Психофизика — наука об измерении ощущений человека. Реак­ции сенсорных систем при физическом раздражении соответ­ствующей модальности и интенсивности сравниваются с субъ­ективными ощущениями для определения порогов чувстви­тельности сенсорных органов. Как методы научной психоло­гии психофизические методы сформировались еще в середине XIX в. Немецкий ученый Е. Вебер, изучая функционирование сенсорных органов, пытался измерить их чувствительность. Он установил, к примеру, что отношение субъективного едва заметного изменения веса предмета к его исходному значению является постоянным. Ранее француз П. Бугер показал, что ми­нимальный прирост освещения предмета, необходимый для того, чтобы вызвать ощущение едва заметного различения те­ни, является переменно и зависит от уровня освещенности эк­рана, а их отношение есть величина постоянная. Найденные зависимости впоследствии были определены как закон Вебера.

Основателем психофизики по праву считается Густав Фехнер, который в своей работе «Элементы психофизики» (I860) попытался определить соотношения между субъективными ощущениями и объективными раздражителями, между созна­нием и органами чувств. Фехнер ввел основные понятия пси­хофизики, разработал и, наконец, сформулировал основной психофизический закон — уровень ощущения прямо пропор­ционален логарифму интенсивности раздражителя. В своих исследованиях Фехнер исходил из того, что человек лишен способности непосредственно оценивать уровень своих ощу­щений. Разработка прямых методов количественного измере­ния уровня ощущений, на основе которых строятся субъек­тивные сенсорные шкалы, привела к дальнейшему развитию и пересмотру некоторых положений психофизики. Американ­ский ученый С. Стивенс установил степенную, а не логариф­мическую, зависимость между субъективным рядом (ощуще­ний, впечатлений) и рядом раздражителей. Современная пси­хофизика для изучения оценки воздействующих раздражите­лей использует не только осознанные ощущения, но и различ­ные ответные реакции организма — двигательные реакции, изменения электрической проводимости кожи, вызванные потенциалы.

Однако психофизика, используя объективные методы из­мерения субъективных ощущений, не рассматривает глубин­ные механизмы формирования самих ощущений. Наблюдае­мая картина может быть сравнима с черным ящиком — мы ре­гистрируем сигналы на входе системы (физические раздражители) и соотносим их с выходными реакциями. Что происхо­дит с внешними раздражителями в глубинных структурах моз­га? Как преобразуются сигналы окружающего мира в сложные поведенческие реакции? Каковы механизмы, обеспечивающие психические функции и состояния?

Поисками ответов на эти и другие подобные вопросы зани­мается психофизиология — наука о мозговых механизмах выс­ших психических функций и состояний. Термин «психофизио­логия» долгое время использовался наряду с термином «физио­логическая психология», поскольку эта область изучения пси­хики использовала объективные физиологические методы. Так, первый учебник по психологии, написанный В. Вундтом в конце XIX в., назывался «Принципы физиологической психологии». К настоящему времени огромный материал, накоплен­ный в экспериментальной биологии и психологии, позволил достаточно четко провести грань между предметом исследо­ваний физиологии поведения, нейрофизиологии, физиоло­гии высшей нервной деятельности и собственно психофизио­логии, которая в свою очередь включает несколько областей исследования. Среди них изучение психофизиологических механизмов управления движениями, ощущений и восприя­тий, внимания и памяти, мышления и речи, эмоций человека, роли левого и правого полушарий мозга в обеспечении выс­ших психических функций.

ЛИТЕРАТУРА

1.Основы психологии /Под ред. А.В. Петровского М., 1986. С. 1 б—29; 38—51.

2.Бардин KJB. Проблема порогов чувствительности и психофизические мето­ды. М, 1975. С. 3-31.

3.Бардин КВ. Основной психофизический закон и его варианты // Проблемы психофизики и дифференциальной психофизиологии. М., 1981. С. И—35.

4.Основы психофизиологии. М., 1997. С. 41—54.

15. Что понимается под психофизиологическими механизмами ощущений и восприятий, мышления и речи?

Психофизиология ощущений и восприятий изучает нейрон­ные механизмы сенсорных и двигательной систем. С помо­щью пяти основных чувствительных анализаторных сис­тем — зрительной, слуховой, вкусовой, обонятельной и осяза­тельной — человек воспринимает внешний мир. Для каждой из этих систем природа предусмотрела свои модально-специ­фические органы и отделы нервной системы, которые обра­батывают информацию. Вместе с тем известные части анали­заторов как в простых, так и в сложных нервных системах обязательно включают в себя следующие компоненты: 1) де­текторы стимула — специализированные рецепторные ней­роны; 2) первичный воспринимающий центр, перерабатыва­ющий информацию, поступающую от клеток-детекторов; 3) один или большее число вторичных и интегрирующих центров, получающих информацию от первичных восприни­мающих центров. Различные интегрирующие центры связа­ны между собой, взаимодействие их обеспечивает процесс «восприятия».

Сенсорная система «включается» тогда, когда внешний мул, или раздражитель, воспринимается первичными сенсорными рецепторами. Превышающий пороговое значение воздействующий фактор (звук, свет, тепло, молекулы пахучего вещества и т.д.) вызывает в каждой рецепторной клетке появление нервного импульса, или потенциала действия. Нервные импульсы передаются по сенсорным волокнам в воспринимающий центр, где и происходит первичная обработка информации. Число клеток, передающих импульсы, частота возникновения этих импульсов могут отражать различные парамет­ры раздражителя: его силу, размер, ориентацию в пространст­ве и т.д. При зрительном восприятии какого-либо предмета в первую очередь происходит выделение его формы, размеров, расстояния до него, цвета. Эта и другая информация передает­ся из первичных зон во вторичные зоны переработки, где ана­лизируются другие более сложные характеристики объекта. В сложных сенсорных системах используется одновременно последовательная и параллельная передача информации, что значительно повышает надежность передачи и распознавания внешнего образа.

В интегративные центры более высокого уровня приходит информация из других источников ощущений и информация о прошлом сходном опыте. Накапливаемая в сенсорных цент­рах информация в определенный момент переходит в новое качество — осознанной идентификации, которую называют восприятием. Затем в случае необходимости включаются ме­ханизмы ответного действия. Такова общая схема функциони­рования сенсорных систем. Сходным образом работает и мо­торная, или двигательная, система, главное отличие которой от сенсорных систем заключается в том, что последние пере­рабатывают информацию, поступающую в мозг, а моторная система — информацию, идущую от мозга к мышцам. Работой отдельных мышц управляют группы двигательных нейронов (мотонейронов), которые контролируются клетками двига­тельных центров более высокого уровня построения движе­ний. Двигательная система осуществляет последовательную переработку нервных импульсов — от инициации движения моторной корой до сокращения мышц, контролирующих по­ложение суставов, по командам спинальных мотонейронов. Параллельные системы мозжечка и базальных ганглиев обеспечивают координированное и непрерывное выполнение двигательного акта.

Под мышлением принято понимать психический процесс отражения действительности, высшую. форму творческой, активности человека. Каковы структуры мозга, принимаю­щие участие в этом процессе, каковы нейрофизиологичес­кие механизмы организации этого процесса? Это основные вопросы, которые изучает психофизиология мышления и речи.

Первоначальные факты о нейроанатомии, физиологии ре­чи и мышления были получены при наблюдении людей с по­вреждением мозга в результате хирургической операции, с за­болеваниями мозга или черепно-мозговыми травмами раз­личной природы. Оказалось, что немаловажная роль в осуще­ствлении этих процессов принадлежит ассоциативной коре. Именно здесь, как полагают, интегрируется приходящая из модально-специфических областей информация, а также им­пульсы от структур мозга, связанных с эмоциями и памятью. Так, при ориентации в незнакомом месте интегрированная сенсорная информация передается лобной коре. Обширные связи этой области с лимбическими структурами придают эмоциональную окраску этой информации, другие подкорково-корковые и корково-корковые связи дают возможность лобной коре «проанализировать» состояние организма в те­кущий момент времени, сравнить новую информацию с прежним опытом и, наконец, «решить», что должен делать че­ловек в данной ситуации. Полагают также, что лобная кора от­вечает за целеполагание и сравнительный анализ путей и ме­тодов достижения поставленных целей, за планирование дея­тельности.

Языковые способности человека основаны на интегратив-ной активности ассоциативных полей височной и лобной до­лей, при участии других областей, в частности затылочных. Серьезные нарушения способности регистрировать любую новую информацию происходят после двустороннего удале­ния медиальных структур височной доли, которые включают новую кору, миндалину, часть гиппокампа и парагиппокам-пальную извилину. В то же время у людей, перенесших двусто­роннюю резекцию (удаление) височных долей, сохраняется словарный запас, профессиональные навыки, способность к концентрации внимания, отсутствуют изменения интеллекта и эмоциональной сферы. Аналогичная операция с правой стороны приводит к нарушению воспроизведения и узнавания слуховых и зрительных стимулов при сохранении вербальной памяти.

Другим, чрезвычайно важным аспектом для понимания механизмов высших психических функций является функцио­нальная межполушарная асимметрия и взаимодействие боль­ших полушарий головного мозга.

ЛИТЕРАТУРА

1.Бпум Ф, Лейзерсон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум и поведение. М., 1988. С. 34--80.

2.МилнерП. Физиологическая психология. М., 1973- С. 136—324; 532—566. Нейропсихология. Тесты. М., 1984. С. 540—568. 4. Соколов ЕЯ. Теоретическая психофизиология. М., 1986. С. 3—54.

16. Каковы психофизиологические механизмы эмоций?

Психофизиология эмоций изучает нейрофизиологические и нейрогуморальные механизмы эмоциональных состояний. Главные проблемы, которые на протяжении более чем 100 лет пытаются решить психофизиологи, каким образом мозг «вы­зывает» хорошо известные изменения, сопровождающие эмо­циональное возбуждение, замедление или ускорение ритма сердечной деятельности, частоты дыхания, усиления потоот­деления, тремор конечностей, спазмы желудка и т.п., как эти изменения связаны с переживаемыми личностью субъектив­ными эмоциями. В этой связи одни теории эмоций фокусиру­ются на периферических ответах тела, другие — на централь­ных мозговых механизмах, третьи пытаются объединить и то, и другое, Так, согласно теории Джеймса — Ланге, после вос­приятия события, вызвавшего эмоцию, субъект переживает эту эмоцию как ощущение физиологических изменений в своем организме, т.е. физические ощущения и есть сама эмоция. На­против, теория физиолога Кэннона, модифицированная впос­ледствии Бардом, в сущности утверждала, что психологичес­кое переживание и физиологические реакции возникают од­новременно. По этой теории, при восприятии эмоциональных событий нервные импульсы сначала проходят через таламус, а затем как бы разделяются: одна часть направляется в ко­ру больших полушарий мозга, а другая — в гипоталамус, кото­рый управляет, физиологическими изменениями в организме. Отводя таламусу роль своеобразного «центра» эмоций, теория Кэннона — Барда как бы возвращала процесс возникновения эмоций из периферических органов, по теории Джеймса — Ланге, обратно в мозг.

Вместе с тем очевидно, что слезы, вызываемые слезоточи­вым газом, не обязательно сопровождаются печалью. Стенли Шехтер полагал, что индивидуумы интерпретируют висце­ральную активность в терминах вызываемых стимулов, внеш­них ситуаций и их когнитивных состояний. Когнитивная тео­рия эмоций утверждает, что активность в физиологических системах не является достаточным условием для возникнове­ния эмоции. По С. Шехтеру, эмоциональные реакции — гнев, страх, радость и т.д. — зависят от интерпретаций ситуации, контролируемых внутренними когнитивными системами.

В работах Джеймса Папеса и его последователей было ус­тановлено, что эмоции не сосредоточены в определенных центрах, а являются результатом активности структур мозга, объединенных р так называемый круг Папеса. Сегодня наибо­лее важные мозговые структуры, имеющие отношение к эмо­циям, в совокупности называют лимбической системой. К ней относятся некоторые ядра передней области таламуса, расположенный ниже весьма важный отдел мозга — гипоталамус. Именно области гипоталамуса контролируют боль­шинство физиологических изменений, сопровождающих эмоции. В боковой части среднего мозга располагается мин­далина, ответственная за агрессивное поведение и эмоцию страха. Рядом с ней находится гиппокамп. Полагают, что в гиппокампе происходит интеграция разных форм сенсор­ной информации. Повреждение его приводит к различным формам нарушения памяти. Определенную роль гиппокамп играет в организации эмоций ярости и страха. Гиппокамп и другие структуры лимбической системы окружает поясная извилина, рядом с которой расположен свод, представляю­щий собой систему волокон, идущих в обоих направлениях. Свод повторяет изгиб поясной извилины и соединяет гиппо­камп с гипоталамусом. Перегородка получает входные импульсы через свод от гиппокампа и посылает информацию в гипоталамус.

Весьма важную роль в эмоциях играет ретикулярная формация — сравнительно малодифференцированная масса нейронов. Большинство из них являются неспецифическими, т.е. реагирующими на многие виды раздражителей. Ретикулярная формация, получая информацию по различным путям, действует как своего рода фильтр, пропуская в различ­ные области коры больших полушарий, в некоторых случаях ядра таламуса, только новую или необычную информацию. Клетки такой структуры ретикулярной формации, как любое пятно, используют в качестве медиатора норадреналин. Существует мнение, что недостаток норадреналина мозге приводит к депрессии, а его избыток связывается с тяжелыми стрессовыми состояниями. Вероятно также, что норадреналин играет определенную роль в возникновении реакций удовольствия. Клетки другой структуры ретикулярной формации — черной субстанции — используют в качестве медиатора дофамин, который участвует в создании состоя­ния эйфории и -способствует возникновению некоторых приятных ощущений.

Областями коры, играющими важную роль в формирова­нии эмоций, являются лобные доли, связанные с таламическими ядрами, лимбическими структурами; не последнюю роль играют также, по-видимому, и височные доли. Об этом свиде­тельствуют эксперименты по электростимуляции различных участков мозга, а также нейропсихологические наблюдения больных с повреждениями лобных и височных долей мозга.

Конечно, мозг контролирует все системы тела. Однако не­посредственное эмоциональное возбуждение при страхе, ра­дости или других эмоциях осуществляется с помощью вегета­тивной нервной системы. Последняя подразделяется на два от­дела: симпатический отдел мобилизует организм на реакции типа «борьбы или бегства», а парасимпатический отдел при­зван сохранять энергию и ресурсы организма.

Развитие эмоции, ее проявление во многом определяется соотношением в каждый конкретный момент времени между симпатическим и парасимпатическим отделами вегетативной нервной системы, что в свою очередь зависит от состояния внешней среды и внутреннего состояния организма.

ЛИТЕРАТУРА

1.Блум Ф. .Ле йзерсон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум и поведение. Ц., 1988. С. 123-149.

2.Основы психофизиологии: Учебник / Под общ. ред. ЮА. Александрова. М, 1997. С. 143-167.

3.Нейропсихология. Тесты. М., 1984. С. 183— 186.

17. Что такое межполушарная специализация и латерализация психических функций?

На протяжении многих десятилетий ученые пытаются вы­явить, какие структуры головного мозга отвечают за перера­ботку и хранение информации, поступающей из внешней сре­ды. Эта задача тесно связаны с проблемой организации и лока­лизации мозговых функций, С вопросами изучения асиммет­рии и взаимодействия полушарий мозга.

Большие полушария головного мозга соединены между со­бой пучками волокон, входящих в состав мозолистого тела, че­рез которые преимущественно осуществляется связь между различными зонами левого и правого полушарий в норме. Француз Поль Брока в 1861 г. обратил внимание неврологов на неравнозначность левого и правого полушарий относи­тельно функций речи. Сопоставляя клинические и патологоанатомические данные, он обнаружил специальную речевую зону в области третьей лобной извилины левого полушария. Поражение этой области в результате травмы, опухоли, крово­излияние приводит к потере речи, С тех пор психофизиологи и нейропсихологи, медики, педагоги, лингвисты, философы пытаются связать отдельные психические функции с деятель­ностью того или иного полушария и, таким образом, понять природу парной работы полушарий. Так, в 1874 г. А. Джексон опубликовал ряд статей о функциональном неравенстве полу­шарий головного мозга человека. Наблюдая неврологических больных, он пришел к выводу, что левое полушарие является ведущим, речевым, волевым, произвольным, а правое — авто­матическим, образным, непосредственно воспринимающим внешний мир. Со времен Брока и Джексона и вплоть до 60-х гг. фактически не было предложено никаких новых идей о при­роде и характере межполушарной асимметрии. Наблюдения носили скорее феноменологический, а теории — предположительный характер. Огромное количество разрозненных фактов с трудом поддавалось осмыслению. В значительной степени это объяснялось отсутствием в указанный период со­ответствующих методических приемов постановки экспери­ментов на человеке.

Принципиально важные исследования, проведенные Роджером Сперри и его сотрудниками в Калифорнийском техно­логическом институте, людей с «расщепленным мозгом» по­служили основой для нового, качественного подхода к анализу межполушарного взаимодействия. Этому способствовал преж­де всего разработанный ими метод раздельного, или преиму­щественного стимулирования одного полушария у больных эпилепсией, которым с помощью хирургического вмешатель­ства полностью или частично рассекалось мозолистое тело мозга,

Ранее, в 30-е гг. другими исследователями было показано, что рассечение мозолистого тела мозга не сопровождается сколько-нибудь заметными изменениями в мозговых функций, обеспечивающих общее поведение и определяемых с по­мощью IQ-теста. Последующие, весьма интенсивные, особенно в 50-е гг., эксперименты на животных продемонстрировали отклонения в их поведении в результате рассечения мозолис­того тела, причем было показано, что каждое полушарие как бы игнорировало опыт другого.

В 1960 г. Джозеф Боген на основе тщательного анализа ранних исследовании предположил, что «расщепление» мозга могло помочь контролировать межполушарное распростра­нение эпилептической активности. Его операции подтверди­ли это предположение, и несколько пациентов с «расщеплен­ным мозгом» были подвергнуты интенсивному до- и после­операционному психологическому тестированию по методу Сперри. Выяснилось, что информация о предметах, которые пациент держал в левой руке, поступала в правое полушарие и не передавалась в левое. Исследователь мог избирательно сти­мулировать то одно, то другое полушарие и таким образом изучать особенности каждого из них.

В некоторых исследованиях Сперри и его сотрудниками в качестве зрительных стимулов в левой или правой половинах поля зрения представлялись слова. Если слова «проецирова­лись» в левое полушарие, то пациенты с «расщепленным мозгом» могли легко читать и вербально отвечать. Но этого не происходило, когда информация подавалась в правое полуша­рие. Позже выяснилось, что правое полушарие обладает не­большими лингвистическими способностями. Оно могло рас­познавать простые слова, его словарный запас близок к сло­варному запасу 10-летнего ребенка, а последовательные це­почки слов, составляющие устные инструкции, воспринима­ются хуже, чем отдельные слова. В общем словарные и грамма­тические способности правого полушария намного ниже, чем у левого. Но правое полушарие имеет преимущество в задачах, требующих пространственной ориентации. Эти и другие фак­ты показали, что у большинства людей контролирует речь именно левое полушарие.

Слуховая специализация полушарий определяется с ис­пользованием методики дихотического прослушивания. Раз­личные звуковые стимулы (тоны, звуки, слова), одновременно подаются при помощи наушников в оба уха. Задача заключает­ся в том, чтобы идентифицировать или опознать эти стимулы. Исследования показали, что «правши» (праворукие люди) идентифицируют вербальные стимулы, подаваемые в правое ухо, более точно, чем одновременно представляемые стимулы в левое ухо. Это так называемый эффект правого уха для вер­бальной информации. Напротив, для почти 50% «левшей» (леворуких людей) обнаружено преимущество левого уха для вербальных стимулов. В том случае, когда подаются невербаль­ные стимулы, такие, как музыкальные звуки, у праворуких про­исходит смена преимущества уха. Существует свидетельство того, что преимущество правого уха более выражено для со­гласных звуков и менее для гласных. Полагают, что в методике дихотического прослушивания преимущество правого уха от­ражает специализацию левого полушария для процессов быс­тро изменяющихся звуков, а не только вербальную специали­зацию. Некоторые вербальные звуки включаются в акустичес­кие критерии для левополушарных процессов, а другие нет.

Правое полушарие играет определенную роль в процессе музыкального восприятия. Описано немало случаев, когда при поражениях левого полушария больные тем не менее оказыва­лись в состоянии оценивать услышанную музыку или улавли­вать фальшивые ноты и нарушения ритма. Однако они не мог­ли записывать музыку или читать нотную запись. Впрочем, учитывая разный уровень музыкальной подготовки людей, культурные традиции, сложность и многозначность самих му­зыкальных произведений, весьма сложно определить домини­рующую роль того или иного полушария в осуществлении му­зыкальных функций.

Исследование зрительной специализации полушарий у лю­дей с «расщепленным мозгом» проводится с использованием тахистоскопа, позволяющего предъявлять стимулы любой длительности в определенную половину поля зрения. Если время экспозиции стимула менее 100— 150 мс, то стимул цели­ком поступает в контралатеральное полушарие, поскольку это время оказывается меньше, чем время движения глаз при сме­не направления. Конечно, в интактном мозге происходит межполушарный обмен информацией через мозолистое тело,. Как уже отмечалось, во многих исследованиях показано, что вер­бальные стимулы (слова и буквы), представленные в правом поле зрения (левое полушарие), распознаются лучше, чем ког­да они подаются в левое поле зрение (правое полушарие). В то же время невербальные стимулы (например, лица людей), представленные в левой половине поля зрения, распознаются лучше, чем в правой. Простые зрительные процессы, такие, как детекция края, оттенка или простой формы, одинаково хоро­шо представлены в обоих полушариях. В ряде случаев правое полушарие доминирует над левым в восприятии пространст­венных соотношений и в манипулировании предметами в со­ответствии с этим восприятием.

Конкретное проявление межполушарных отношений в предпочитаемой руке, глазе, ухе тесно связано с вопросом су­ществования или отсутствия связи между различными призна­ками латеральности.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Брагина НЯ., Доброхотова ТА. Функциональные асимметрии человека. М.,1988.

2.Доброхотова ТА.,БрагинаНН.Псъши. М., 1994. С. 175—186.

3.Нейропсихология. Тесты. М., 1984. С. 15—23; 36—40.

4.Хамская ЕД., Ефимова ИВ., Будыка ЕВ., Ениколопова ЕВ. Нейропсихология индивидуальных различий. М., 1997.

18. Как соотносятся различные виды асимметрий?

В исследовательских целях представляется удобным подразде­лять все виды функциональных асимметрий человека на три большие группы: 1) сенсорные, 2) двигательные, или мотор­ные, 3) психические, хотя практически невозможно отделить асимметрию слухового анализатора от мыслительных про­цессов, предпочтение руки в манипуляционных действиях от участия зрительного анализатора. Ученым в своих исследова­ниях приходится отвечать на вопросы, связанные с соотнесе­нием различных видов асимметрий друг с другом.

В качестве примера рассмотрим зрительное и моторное доминирование. Моторная асимметрия конечностей пред­ставляет собой совокупность многих признаков неравенства рук и ног в формировании общей двигательной активности и соответственно внешнего выразительного поведения челове­ка. Среди множества признаков неравенство рук занимает главное положение, поскольку именно с разными видами этой асимметрии соотносят не только все другие моторные, но и сенсорные, психические асимметрии.

Тесты, которые применяются для определения преимуще­ства той или иной руки, чрезвычайно разнообразны: от учета неравенства мышечной силы до способов функционирования рук в различных видах манипулирования. Количество тестов, используемых для определения «ногости», значительно мень­ше, чем для определения «рукости». Эти тесты направлены на определение различных признаков асимметрий нижних ко­нечностей от «врожденных» (например, размер стопы) до сложных двигательных действий (к примеру, отклонение от заданной цели). Трудности определения асимметрии ног свя­заны прежде всего с самим понятием «ведущая нога». Если ве­дущая рука соотносится с преимущественным выполнением разного рода как специфических, так и неспецифических ма­нипуляционных действий, то для ног сам перечень таких дви­жений меньше, чем рук. Очевидно, что преимущественное ис­пользование той или иной нижней конечности определяется конкретным видом деятельности и степенью тренированнос­ти. Так, в профессии шофера правая нога несет большую дви­гательную нагрузку и, следовательно, латерализация ног имеет более важное значение, чем, скажем, в профессии машиниста, где управление локомотивом осуществляется руками.

Важное место в обеспечении «приспособительного резуль­тата» (П.К. Анохин) психомоторной активности занимает не только анатомо-функциональные характеристики двигательной системы, но и сенсорные системы. Среди них ведущее место бесспорно принадлежит зрительному анализатору, через который в мозг поступает свыше 90% информации об окружа­ем мире, но его роль в значительной мере определяется конкретной деятельностью. В этой связи изучение асимметрии зрения позволяет не только познать скрытые механизмы природу межполушарной асимметрии мозга в целом, но и способствует практическому использованию научных результатов, например, при отборе и обучении техническим навыкам в ряде операторских профессий, в спорте.

Большинство исследователей определяют ведущий глаз так же, как и ведущую руку, по предпочтению использования в тех ситуациях, где можно использовать только один глаз. В совре­менных исследованиях можно выделить два основных подхода: в одном из них предпочитаемый глаз коррелирует с предпочитаемой рукой; в рамках другого подхода, наоборот, такая связь отрицается. Обнаружено, что у «правшей» с правым ведущим глазом при работе правой рукой и правым глазом ориентировка движений лучше, чем при работе правым глазом и левой рукой, или наоборот. Ведущий глаз преобладает у праворуких, в то время как у леворуких не отмечается явного предпочтения того или иного глаза. Более того, у леворуких обычно отсутствует асимметрия глаз.

Доминирование глаза не является столь очевидной характеристикой, прямо связанной с его функционированием, как доминирование руки. Однако многочисленные данные свиде­тельствуют о том, что доминирование глаза так же, как руки или ноги, существенно связано с межполушарной асимметрией мозга. Поскольку внешние факторы влияют на «глазость» в значительно меньшей степени, чем на «рукость», то ведущий глаз в большей степени отражает межполушарную латерализацию, чем ведущая рука.

Ведущий глаз определяют с помощью прицеливания, ис­пользования монокулярных инструментов (телескоп, микро­скоп); оценки остроты зрения; выявления контролирующего или ведущего глаза при чтении и письме, способностей к подмаргиванию (ведущий глаз хуже моргает), определению раз­меров предметов, полей зрения. Отметим, что совпадение по всем признакам для одного и того же глаза наблюдается далеко не всегда. Более того, существуют факты, подтверждающие от­сутствие связи между ведущим глазом по прицеливанию и ве­дущим глазом по остроте зрения. Это может означать, что глаз, используемый в задачах, требующих прицеливания, не обязательно тот же самый, что и в случаях усиления зрительной ак­тивности. Поэтому выделяют три типа ведущего глаза: доми­нирование по прицеливанию, являющееся одной из самых существенных форм асимметрии зрения, по остроте зрения и
чувствительное доминирование, измеряемое в бинокулярных конкурирующих задачах.

Исследования моторного доминирования у детей различ­ного возраста (от нескольких дней до нескольких месяцев и лет), включавшие в себя изучение ориентации позы, поворота головы, двигательных ответов на слуховые, зрительные и так­тильные стимулы, предпочитаемую руку и ногу в различных действиях, показали наличие двигательной асимметрии уже в младенческом возрасте, однако ее отчетливое проявление на­блюдается лишь к трем-четырем годам. Роль зрительно-мо­торной конвергенции у маленьких детей возрастает, посколь­ку различению фигур в значительной степени способствует одновременная манипуляция предметом, соединение рассма­тривания с ощупыванием. Функциональная межполушарная асимметрия при организации простой зрительно-моторной реакции может формироваться в б—7-летнем возрасте в ре­зультате обучения (более активного участия в двигательных актах одной руки). Асимметрия времени выполнения теста де­тей младшего возраста превосходит асимметрию испытуемых старшего возраста, девочки и девушки более латерализованы, чем мальчики и мужчины.

ЛИТЕРАТУРА

1.Нвйропс14халогияЛесты. М., 1984. С. 53—61,159—169.

2. Хамская ЕД, Ефимова ИВ., Будыка ЕВ., Ениколопова ЕВ. Нейропсихология индивидуальных различий. М., 1997. С. 65—87.

19. Какими мозговыми механизмами обеспечивается асимметрия действий разной степени сложности?

Обычно при определении коэффициентов «рукости» (аналогично «глазости», «ногости» и т.д.) учитывается общее количество тестов, в которых человек пользуется той или иной рукой. При этом как сами структуры мозга, так и их вклад в обеспечение движений, входящих в эти тесты, чрезвычайно разнооб­разны — от простейших движений пальцами до сложных психомоторных действий типа письма. Организация, программи­рование и управление разными психомоторными действиями Происходят на различных «этажах» центральной нервной сис­темы (структуры переднего, среднего и заднего отделов мозга — иерархически и, следовательно, иерархически должна быть представлена и асимметрия этих действий в зависимости от того, какой уровень в данном действии выступает ведущим.

Другими словами, вертикальная организация мозга, когда розговые структуры более высокого порядка осуществляют нисходящее управление нижерасположенными структурами, обеспечивает вариативность сложных действий. Особенностью такого построения функциональной межполушарной асимметрии (ФМАс) мозга является предположение об относительно независимом, автономном механизме реализации каждого отдельного проявления латерализации. В этом случае в функцию более высокого уровня иерархии входят активация определенного набора структур более низкого уровня (уровне). Последовательность реализации каждого такого проявления определяется прежде всего изменениями внешней среды и не детерминируется сверху. Но уровни оказываются в опрёделенной мере изолированными, поэтому локализовать внутри мозга функциональную структуру, детерминирующую характер асимметрии, не представляется возможным, а можно |выделять лишь уровни построения асимметрий.

Генетическая основа формирования ФМАс мозга отражается в индивидуально-типологических особенностях ее проявления, следовательно, существует значительная зависимость наблюдаемых асимметрий от конкретных условий внешней среды, обучения и деятельности. При этом чем выше уровень построения движения, тем в большей степени его латерализация зависит от внешних условий и обучения. И, наоборот, чем ниже уровень построения движения, чем уже его специализа­ция, тем в большей степени его латерализация зависит от гене­тических, наследственных факторов.

При такой организации конкретное соотношение симмет­рии — асимметрии в психомоторной активности определяется прежде всего латерализацией более высокого уровня пост­роения, участвующего в программировании и регуляции дви­жения и обладающего большим количеством движений и их вариантов. Именно для таких уровней характерны легкость и быстрота формирования той или иной асимметрии при обу­чении и тренировке. В то же время асимметрия разных уров­ней построения психомоторных действий создает индивиду­альные профили латерализации, обусловливающие в конеч­ном итоге меж- и внутригрупповое разнообразие, характер­ное для разных видов деятельности человека. Это объясняет, почему так сложно определять тот или иной вид асимметрий. В частности, для рук между тремя вариантами — «праворукие», «леворукие» и «амбидекстры» (без предпочтения той или иной руки) —' существует множество промежуточных вариантов.

Еще в 1908 г. X. Липманн предположил, что рукость являет­ся отражением способности одной стороны мозга вырабаты­вать программы выполнения моторных действий (навыков). Таким образом, в праворукости может отражаться способ­ность левого полушария в большей степени «обучаться» слож­ным двигательным действиям.

По мнению Р. Хикса и М. Кинсборна, асимметрия рук явля­ется видо-специфической характеристикой человека. Много­численные исследования, проведенные среди людей различ­ного цвета кожи, живущих на разных континентах, имеющих различный уровень культурного развития, в том числе и неко­торых народностей Азии и Африки, не имеющих письменнос­ти, показали, что свыше 90% людей праворукие. Одно из рас­пространенных объяснений этого феномена состоит в том, что человек в древности, защищая щитом левую сторону тела как наиболее уязвимую, в правой руке держал оружие. Возмож­но, более важное значение в развитии моторной асимметрии сыграло то, что левая сторона «утомляется» быстрее из-за большей нагрузки на сердечно-сосудистую систему, в силу че­го орудия производства при работах, требующих значитель­ных энергозатрат, держат именно правой рукой. Однако эти и другие предположения лишь способствуют постановке новых вопросов.

В формировании индивидуального профиля ФМАс челове­ка социальные и культурные факторы, по-видимому, играют более значительную роль, чем генетические. Изучение леворуких людей и многочисленные теории, пытающиеся объяснить «леворукость» в противовес «праворукости», лишь подтвержда­ют мнение о том, что индивидуальные различия внутри этих групп, складывающиеся на чрезвычайно сложном переплете­нии наследственных, социальных и генетических и прочих факторов, значительно разнообразнее, чем статистические различия между группами.

Большие полушария головного мозга человека как «матери­альный субстрат психики» различны и в анатомическом, и в функциональном плане. Многоуровневая система организа­ции межполушарной асимметрии мозга осуществляется на ос­нове взаимодополняющих, компенсаторных и облегчающих отношений между полушариями. В свете современных данных трудно представить строгую специализацию полушарий хотя бы по одной функции, Каждое из них вносит свой вклад в реа­лизацию психических функций, обеспечивая надежность и пластичность мозга человека в реализации сложной психомо­торной деятельности в изменяющихся условиях внешней и внутренней среды.

ЛИТЕРАТУРА

1.Ермаков ЛЛ. Психомоторная активность и функциональная асимметрия мозга. Ростов н/Д, 1988. С. 3—67.

2.Нейропсихология. Тесты. М., 1984. С. 142— 158.

3. Хамская ЯД, Ефимова ИВ, Будыка Е£, Енцкалопова ЕБ. Методы оценки меж­полушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. М., 1995.