Православная церковь в Византии

Византийская жизнь представляла собой единое целое. Не существовало четкой разграничитель­ной линии между религиозным и светским, меж­ду церковью и государством: они рассматрива­лись как части единого организма. Так что импе­ратор неизбежно должен был играть активную роль в делах церкви. Но в то же время несправед­ливо обвинять Византию в цезарепапизме, в под­чинении церкви государству. Хотя церковь и госу­дарство действительно составляли единый орга­низм, внутри него существовали два различных элемента: священство (sacerdotium) и власть императора (imperium). Несмотря на тесное со­трудничество, каждый из элементов имел соб­ственную независимую сферу деятельности. Между ними существовала «симфония», или «гар­мония»: ни один не осуществлял абсолютный кон­троль над другим.

В компетенцию византийского императора вхо­дили созыв соборов и реализация их постанов­лений, однако император не имел права дикто­вать содержание этих постановлений. Только епископы, собравшиеся на собор, были право­мочны решать, в чем истинная вера. Епископы были поставлены от Бога, чтобы учить вере, в то время как император призван был выступать за­щитником православия, а не его глашатаем. Та-

кова была теория, а в значительной мере также и практика.

Не исключено, что во многих случаях императо­ры беззастенчиво вмешивались в церковные дела, но когда речь заходила о серьезных вопро­сах, церковные власти быстро давали понять, что

у них есть собственная воля. Например, целый ряд императоров решительно поддерживали ико­ноборчество, и тем не менее церковь успешно отразила его. В истории Византии церковь и го­сударство тесно взаимодействовали между со­бой, но отнюдь не находились в отношениях гос­подства и подчинения.

Сокращено по источнику: Епископ Калист Диок-лийский (Уэр). Православная Церковь. Библей-ско-богословский институт ап. Андрея. М., 2001. С. 24-48

венстве и братстве, второе было гражданским, в котором христиане, как его члены, должны были платить налоги и подчиняться правительству. Соеди­нить в своей душе два разных образа поведения было непросто: христиане полагали, что двум разным святыням — Богу и Кесарю — одновременно по­клоняться нельзя.

Компромиссное решение было найдено в Библии — священной книге христиан. В послании святого апостола Павла латинянам говорится, что каждый человек должен подчиняться стоящим над ними властям. Светские власти не могут быть для христианина авторитетом более высоким, чем Бог. Но законность государства санкционирована Богом. В IV в. христианство

становится официальной религией в Византии, которая вто время выступа­ла от имени Римской империи. В VII в. Византию завоевали войска арабского халифата. Оставшаяся незахваченной западная часть Византийского государ­ства взяла на себя функцию духовного и религиозного лидера европейских народов. Здесь процветал свой вариант христианства, получивший название католицизма. А та разновидность не­когда единого вероучения, которая сохранилась в восточной части Визан­тии, стала называться православием.

В отличие от западного христианства, где изначально складывался спо­соб единовластного церковного правления, нашедший свое логическое за­вершение в идеологии папизма (и папоцезаризма), на христианском Востоке преобладал цезарепапизм (позднее оформившийся в доктрину симфонии властей), а духовная власть в равной степени принадлежала четырем патри­архам: константинопольскому, александрийскому, антиохийскому и иеру­салимскому. Ослабление светской централизованной власти в Византии привело к появлению четырех первых автокефалий.

Принцип, которым определялись отношения церкви и государства в Византийской империи, получил название симфонии Церкви и государства. Суть симфонии составляют обоюдное сотрудничество, взаимная поддерж­ка и взаимная ответственность без вторжения одной стороны в сферу исклю­чительной компетенции другой. Епископ подчиняется государственной власти как подданный, а не потому, что епископская власть его исходила от представителя государственной власти. Точно так же и представитель госу­дарственной власти повинуется епископу как член Церкви, ищущий в ней спасения, а не потому, чтобы власть его происходила от власти епископа. Классическая византийская формула взаимоотношений между государ­ственной и церковной властью заключена в «Эпанагоге» (вторая половина IX в.): «Мирская власть и священство относятся между собою, как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие го­сударства».

Симфония подразумевала духовный союз между государством и церко­вью, в котором обе стороны признают одного и того же Бога и преследуют одинаковые цели. Император считался образом Христа, а церковь — цар­ством Божьим на земле. От Византии симфонию властей — земной и небес­ной — унаследовала Русь. Принцип симфонии, который Православная Цер-

ковь положила в основание своего отношения к государству, подразумевает полную независимость друг от друга и тесное взаимодействие, «неслиян-ность и нераздельность». Социальная доктрина «симфонии» церкви и госу­дарства была сформулирована в трудах восточных Отцов Церкви IV—IX вв.

Константинополь. Церковь Святой Софии

Классическая византийская симфония в чистом виде не существовала. На практике она подвергалась нарушениям и искажениям. Нередко глава го­сударства претендовал на решающее слово в устроении церковных дел. Ис­торическая причина вмешательства государства в дела Церкви кроется, по мнению В. Цыпина⁷, в том, что христианские императоры Византии были прямыми преемниками языческих римских принцепсов, которые среди многих своих титулов имели и такой: pontifex maximus — верховный перво­священник. У русских государей, в отличие от византийских басилевсов, не было языческого наследия Рима. Поэтому симфония церковной и госу­дарственной власти осуществлялась в более правильных формах, хотя и на Руси отклонений от исходной формулы было немало.

В то самое время как в Византии формировалась концепция симфонии властей, на европейском Западе, в рамках католицизма сложилась доктри­на «двух мечей», согласно которой обе власти, церковная и государственная, одна непосредственно, а другая опосредованно, восходят к Римскому епис­копу. Свое теоретическое обоснование она нашла в сочинении блаженного Августина «О граде Божием» Светские государи считались вассалами папы; папы короновали императоров и королей, а если надо, то лишали и престо­ла. Первый западноевропейский император Карл Великий (ок. 742-814),

⁷ Цыпин В. Взаимоотношения Церкви и государства. Канонические принципы и историческая дей­ствительность// Исторический вестник. 2000. № 9-10.

король франков и лангобардов, в отличие от византийских басилевсов, не был прямым преемником римских императоров, а свою корону получил от папы, который своей властью даровал ему титул императора Рима.

Длительное соперничество между папами и королями привело к тому, что они принимали черты сходства, в частности, католическая церковь этати-зировалась, т.е. стала вести себя как государь: собирать налоги, назначать и снимать королей, устраивать заговоры, применять вооруженную силу. Папы стали полновластными монархами над значительной частью Италии, а мно­гие епископы, в особенности в феодально раздробленной Германии, были князьями, имевшими государственную юрисдикцию на своей территории, свои правительства и свои войска, которыми они предводительствовали в многочисленных войнах с другими епископами, с герцогами и маркграфа­ми, вольными городами и королями, самими императорами⁸.

В период с VIII по XI в. многие западноевропейские монархи рассматри­вали церковь как свое владение, они снимали и назначали священнослужи­телей. Но в XI в. католическая церковь обрела независимость от государства, и провозгласила принцип невмешательства в политическую борьбу. Правда, на практике последовательно придерживаться провозглашенного принципа церковным иерархам не удавалось. Считая, что духовная власть по своей при­роде превосходит земную, руководители католической церкви активно уча­ствовали в назначении и отставке европейских монархов. Да и сами короли или императоры постоянно прибегали к авторитету церкви. Они приобрета­ли законную власть только после того, как были помазаны на царство папой римским. Союза с ним охотно искали все европейские правители.

Причина возвышения церкви над государством кроется в истории кру­шения Рима. Падение Рима и раздробленность христианских государств на территории бывшей Римской империи позволили папе встать выше отдель­ных государств и обрести независимость от светских правителей. Постоян­ное напряжение между папой и императором — борьба за доминирование и за независимость — сопровождало всю историю существования католичес­кой церкви. Соответственно, не существовало и четкого разделения между функциями социальными и духовными, между границами полномочий ду­ховенства и светской власти⁹.

В XIV в. происходит очередной поворот событий. Католическая церковь, ослабленная внутренней борьбой, уже не может диктовать свою волю свет­ским правителям. Теперь она вынуждена искать покровительства государ­ства, выторговывая себе право на духовную монополию в пределах центра­лизованных государств, в то время активно формирующихся в Европе. За­ключаемый между церковными и духовными иерархами договор гласил, что на данной территории государство обязуется поддерживать только эту, при­знанную им, конфессию и изгонять из своих пределов все другие вероиспо­ведания. Варфоломеевская ночь (24.8.1572), когда католики вырезали сот­ни, если не тысячи протестантов (гугенотов), стала следствием изменивших­ся отношений между государством и церковью.

⁸ Цыпин В. Взаимоотношения Церкви и государства. Канонические принципы и историческая дей­ствительность// Исторический вестник. 2000. № 9-10.

Костюк К. История становления и теоретические основания христианского учения об обществе // Социально-политический журн. 1997. № 4.

Описанным событиям предшествовал случившийся в XVI в. раскол еди­ной католической церкви на множество вероисповеданий. Появление про­тестантизма, а затем укрепление его позиций, внесло неясность в проблему гражданства: какой религии должен придерживаться истинный гражданин. Принцип «одно гражданство, одна религия» исчез. Теперь можно было вы­бирать как минимум между двумя ветвями западного христианства — като­лицизмом и протестантизмом, не считая множества вариантов внутри каж­дого.

Католицизм постепенно сдавал свои позиции протестантизму. Реформа­ция окончательно подорвала фундамент папоцезаризма. В XVII—XIX вв. в католических странах правовые условия изменились настолько, что Церковь была устранена от государственной власти. XVI—XVIII столетия вошли в историю Европы как период религиозных войн. По их завершении среди европейских монархов принято было новое правило: каждый сюзерен на подведомственной ему территории сам выбирает тот тип религии, который будут исповедовать граждане. По латыни новая формула звучала так: «cujus est regio, illius est religio» (чья власть, того и религия).

Она давала право изгонять из государства приверженцев иного вероис­поведания, чем носитель высшей государственной власти. Позже жесткая формула эволюционировала в мягкую, сохранившую свою силу вплоть до не­давнего времени. Она называется принципом государственной церковности, когда религиозная община, к которой принадлежит государь, официально именуемый главой Церкви, обыкновенно составляет большинство населе­ния, пользуется преимуществом государственной Церкви, а права иных ре­лигиозных общин оказываются ограниченными или урезанными. В XX в. в Западной Европе, а еще в большей степени в США, окончательно победил религиозный плюрализм, и мягкая формулировка стала еще более мягкой: она уравнивает перед законом и государством буквально все религии на дан­ной территории. В США, которые с самого начала своей истории представ­ляли собой многоконфессиональное государство, утвердился принцип радикального отделения Церкви от государства, предполагающий их обоюд­ное невмешательство в дела друг друга, свободу и независимость религиоз­ных общин, нейтральный по отношению ко всем конфессиям характер го­сударства.

Таким образом, за две тысячи лет своего существования христианская религия провела десакрализацию государства, человек смог стать граждани­ном двух миров: один из них — церковь, другой — государство. Церковь как носительница высшей истины выступает против того, чтобы понимать ис­тину как производную от политической необходимости. Это различение политического и религиозного обрело и политическую действительность как разделение государства и церкви. С появлением христианства государство перестает выражать абсолютные устремления человека и более не рассмат­ривается как институт реализации человеческой природы"'.

Сегодня государство вправе само выбирать, какую религию оно будет поддерживать и вообще как оно станет строить с ней свои отношения. Но и граждане в большинстве стран, а в них чаще всего господствует демократия, вольны выбирать себе тип вероисповедания.

¹⁰ Ситников А. Христианские ценности и государственная политика (http://religion.russ.ru).

СОВРЕМЕННЫЕ