Кризис государственной церкви

Шесть с половиной десятилетий, в течение кото­рых дворянское самодержавное государство про­существовало после ликвидации его крепостни­ческой базы, были, в сущности говоря, эпохой его последних судорожных усилий в борьбе за суще­ствование. Подтачиваемое быстрым ростом про­мышленного и банкового капитала и потрясаемое периодически вспыхивавшими и все усиливавши­мися революционными движениями пролетариата и крестьянства, оно быстро шло к неминуемой гибели, увлекая за собой и все те общественные слои, и все те учреждения, которые были с ним органически связаны. Церковь была одним из та­ких учреждений; эпоха после 1861 г. для нее явля­ется также эпохой безысходного кризиса. Она была обречена так же, как и командовавшее ею государство. Некоторые наиболее проницатель­ные ее деятели сознавали это уже в 1860-х гг.. Мы уже видели, как дрожал в 1861 г. митрополит Фи­ларет. Несколько позже И.С. Аксаков уподоблял церковное тело трупу, в котором составные час­ти — клир и миряне — соединены лишь насиль­ственно и механически, сшиты на живую нитку, охвачены деморализацией и грозят окончательно

разъединиться; Аксаков звал к церковной рефор­ме, надеясь ею спасти религию и церковь, но не уясняя себе всей безнадежности этого предприя­тия при обреченности самодержавия. Критическое положение церкви обнаруживается прежде всего в ее экономической базе. Парази­тические черты церковной экономики во второй половине XIX в. приобретают особенно непри­глядные черты. Церковь тянется вслед за веком

к капиталистическому накоплению, но соверша­ет это чрезвычайно уродливым образом и в ко­нечном итоге «работает» не столько на себя, сколько на государство. Лишь немногие церков­ные учреждения имели крупные земельные уго­дья. Из 2 300 000 десятин земли, принадлежав­шей церкви в 1910 г., около 1 500 000 десятин составляли мелкие наделы сельских церковных

¹⁸ Эрн В. Что делать? // Вопросы религии. М., 1908. Вып. II. С. 65.

ным — меча гражданского?», — задается вопросом Д.С. Мережковский¹⁹. С.Н. Булгаков предлагал «совлечь» с Православной церкви «государствен­ный мундир, орденские знаки с аксельбантами и меч, навязанные самодер­жавием»²⁰. По мнению русской интеллигенции начала XX в., государство должно признать за церковью право внутреннего самоуправления, начала соборности, выборности, право церковных собраний и обществ. Кроме того, необходимо упразднить любые привилегии, связанные с православием, и последовательно проводить принцип светского государства, нормы которого вытекают из христианского учения о достоинстве и равенстве всех людей перед Богом, о всеобщем единстве во Христе.

Позициям либеральной интеллигенции по проблеме государственно-церковных отношений противостояли взгляды церковной интеллигенции, утверждавших, что государство — это органическая часть церкви, а сама церковь должна находиться в тесном союзе с государственными властями. По мнению В.М. Скворцова, главного редактора журнала «Миссионерское обозрение», «в христианском государстве власти и граждане подданные — члены Церкви»²¹. Для прогресса общества — нравственного и социального — главная роль отводится церкви, которая неизбежно оказывается связанной с государством силой и властью. Ссылаясь на апостольское учение о влас­ти, представители русского православия отмечают, что «нужно повиноваться всякому человеческому начальству, но до тех пор, покуда требования этого начальства не противоречат заповедям Христа»²².

приходов, обрабатывавшихся церковным, притом число потребительским образом, и только около 800 000 десятин принадлежало архиерейским домам и монастырям и эксплуатировалось с це­лью извлечения прибыли. Эти 800 000 десятин составляли, однако, всего 0,1% землевладения России в это время. Столь же немногочисленны были и другие коммерческие предприятия церк­ви. Только крупные монастыри, вроде Троицкой, Александро-Невской и Киево-Печерской лавр, имели свои лабазы, лавки и большие доходные дома. Другие монастыри либо совсем не имели никаких предприятий, либо имели мельницы, при­стани, лавки на базарах и другие подобные мел­кие доходные статьи. Главными источниками су­ществования всех церковных учреждений были казенные кредиты и доходы от чисто церковных операций, т.е. от эксплуатации обращавшихся к церковным учреждениям верующих. Но так как казенные субсидии в конечном счете восходили к тем же народным копейкам, то церковь жила

высасыванием соков из народного организма, не давая ему в обмен никакого эквивалента в фор­ме реальных хозяйственных благ... Если средства, собиравшиеся в церквах на под­держание в порядке церковных зданий и усадеб, еще отчасти возвращались в оборот трудящих­ся в форме заработной платы, то средства, со­биравшиеся в пользу причтов, были, в сущнос­ти, совершенно непроизводительным налогом на содержание паразитического общественного слоя. В приходском быту размеры этого налога определялись, с одной стороны, местными обы­чаями, с другой стороны, индивидуальным на­строением каждого прихожанина; «нажимать» на прихожан решались, впрочем, лишь немногие, особенно наглые клирики. Но в монастырях кар­тина была уже совершенно непристойная и от­вратительная. Лишенные земель и других круп­ных оброчных статей и далеко не обеспеченные штатным казенным содержанием (из 934 мона­стырей казенное содержание в 1916 г. получали

¹⁹ Записки Религиозно-философских собраний в С.-Петербурге // Новый путь. Приложение. 1903.

№ 2. С. 74. ² Булгаков С.Н. Церковь и государство // Вопр. религии. М., 1906. Вып. 1. С. 77.

Записки Религиозно-философских собраний в С.-Петербурге // Новый путь. Приложение. 1903.

№4. С. 182.

Свенцицкии В. Христианское отношение к власти и насилию // Вопросы религии. М., 1906. Вып. I. С. 12.

В начале XX в. церковь имела около 78 тыс. храмов, часовен и молитвенных домов (включая домашние церкви), около 120 тыс. священнослужителей, 1 025 монастырей (478 мужских и 547 женских) с 95 тыс. монашествующих и послуш­ников, 57 духовных семинарий и 4 духовных академии. В годы советской влас­ти в условиях жестких ограничений деятельности церковь пережила раскол (1920-е гг.); резко сократились число действующих храмов и численность ду­ховенства, подверглись упразднению монастыри и духовные школы. Из этого количества к 1928 г. осталось 38,5 тыс., а к началу Великой Отечественной вой­ны их число было сведено к минимуму — 1,7 тыс. Знаменитый ленинский дек­рет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церк­ви» решительно провозглашал принципы полного лишения религиозных орга­низаций любой собственности: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не име­ют». Кроме духовных учебных заведений, закрывали вообще любые домовые и военные церкви, храмы в любых учреждениях. В 1918-1920 гг. удалось осуще­ствить ликвидацию нескольких сотен монастырей. В эти же годы происходит массовое ограбление РПЦ: изъяты все капиталы, земли, здания (включая хра­мы), экспроприированы церковные ценности, вскрыты святые мощи. Эксп­роприация веками копившихся в храмах ценностей потребовала энергичных усилий всего карательного и политико-идеологического аппарата страны, по­вседневного руководства и корректирования со стороны Политбюро и непос­редственно главных вождей. На это крупное дело сразу же был нацелен весь ме­ханизм ГПУ. Расстреляны сотни тысяч священников²³. По неполным данным,

только 275, всего в сумме 423 528 руб., или в среднем 150 руб. на монастырь), монастыри жили, главным образом, на свои средства, полу­чавшиеся от торговли «благодатью». Торговали местами на монастырских кладбищах, крестика­ми, иконами, освященным маслом, разными спе­циальными молитвами, все по дорогой цене, с наживой 100% и больше. По словам такого бла­гочестивого богослова, каким был Е.Е. Голубин-ский, русские монастыри были самыми бессове­стными торговцами во всем мире. Кроме того, всякий монастырь имел какую-нибудь святыню, мощи или икону, около которых всегда ставилась кружка для денег и с которыми монахи время от времени совершали поездки по окрестным горо­дам и селам, загребая деньги за молебны и дру­гие предметы «благодати». Эти доходы никто, кроме казначеев и настоятелей, никогда не под­считывал, но о размере их дают возможность судить скопленные монастырями капиталы, ко­торые на 1913 г. исчислялись вместе с капитала­ми архиерейских домов в сумме 65 555 503 руб. В 1860-х гг. против монастырей поднялась широ­кая волна нареканий; синод пытался «для под­нятия авторитета монастырей в общественном мнении» побудить монастыри расширить благо-

творительную и учебную деятельность. Но из этого ничего не вышло. Монастыри отказались, ссылаясь на свою «бедность». Все церковные денежные капиталы, как уже указан­ные архиерейские и монастырские, так и капиталы некоторых крупных городских церквей, должны были обязательно помещаться в государственные процентные бумаги и храниться в юсударственном банке. Когда в 1870-х гг. появились городские и част­ные банки, платившие больший процент, чем юсбанк, и церковные учреждения стали помещать свои ка­питалы в частных процентных бумагах и частных банках, то правительство посмотрело на это как на преступление. В 1882 г. синод дал строжайший при­каз взять обратно все церковные вклады из частных банков и передать в юсбанк, а частные процентные бумаги обменять на государственные и впредь не иметь никакого дела с частным денежным рынком. Таким образом государство обеспечило за собой пользование той долей народного дохода, которую высасывала в свою пользу церковь; церковь долж­на была служить государству не только идеологичес­ки, но и вполне материалистически — своими сво­бодными средствами.

Сокращено по источнику: Никольский Н.М. Исто­рия русской церкви. М., 1985. С. 404-408

²³ Емельянов Н.Е. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке (http:// kuzl.pstbi.ccas.ru).

в течение одного только 1922 г. было уничтожено 8 100 духовных лиц, кроме того тысячи людей погибли, защищая святые иконы и священные сосуды от комис­сий по изъятию церковных ценностей²⁴. В ходе кампании крупные судебные процессы с последующими массовыми расстрелами духовенства прошли в Мос­кве, Петрограде, Шуе, Иваново-Вознесенске, Смоленске, Старой Руссе, Сим­ферополе²⁵.

Жертвы большевиков. Город Оса Пермской губернии. Здесь было убито более 2 тыс. человек

В годы Великой Отечественной войны отмечается некоторый религиоз­ный подъем. Несмотря на духовную несвободу и гонения, верующее приняли активные участие в борьбе с врагом, церковь всячески содействовала подъ­ему патриотических чувств народа. Власти не препятствовали распростра­нению духовенством патриотических воззваний, что до войны являлось на­рушением закона о цензуре²⁶. Прекратилась антирелигиозная пропаганда в государственном масштабе. К октябрю 1941 г. были закрыты почти все ан­тирелигиозные издания. 28 ноября 1943 г. Совнарком СССР принял поста­новление за № 1325 «О порядке открытия церквей», по которому права ве­рующих значительно расширялись. Тогда же Совнарком разрешил откры­тие в Москве Богословского института. В мае 1944 г. постановлением СНК СССР были открыты богословско-пастырские курсы в Саратове, а 5 февра­ля 1944 г. Совет по делам религий принял постановление об официальном

²⁴ Слово. 1991. №5.

²⁵ Регельсон Л. Трагедия Русской церкви. 1917-1945. М.,1997.

Положение о Главном Управлении по делам литературы и издательства от 6 июня 1922 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 2. М., 1954. С. 83.

открытии первых 18 храмов. На 1 января 1948 г. в стране насчитывалось 14 329 православных храмов. Появилась возможность возобновить подготов­ку кадров в духовных семинариях, начал выходить «Журнал Московской патриархии»²⁷.

Патриотическая деятельность духовенства привела к росту духовного влияния Московской Патриархии. Церковь не только утешала, поддержи­вала веру в победу, осуждала дезертирство, сдачу в плен, но и оказывала материальную помощь фронту, в частности в 1941 г. все православные при­ходы страны начали сбор пожертвований в Фонд обороны. На деньги веру­ющих была построена танковая колонна. Духовенство участвовало в рытье окопов, трудилось в военных госпиталях, устроенных в монастырях. За пат­риотическую деятельность 40 представителей духовенства были награжде­ны медалями и орденами²⁸.

Однако улучшения отношений церкви и государства носили, во-первых, временный характер, продиктованный необходимостью мобилизации всех сил для борьбы с общим врагом, во-вторых, декларативный характер, по­скольку многое из обещанного государством так и осталось на бумаге. Так, в Совет по делам РПЦ при правительстве СССР за 1944-1945 гг. поступило 5 770 заявлений об открытии церквей, а было удовлетворено лишь 414 хо­датайств²⁹. Церковь находилась под жестким контролем властей. Сталин стремился превратить РПЦ в центр международного православия, который бы подчинялся только ему, для чего он активно вовлекал ее в антифашист­скую деятельность (что повышало мировой авторитет РПЦ)³⁰.

С началом «холодной войны» в конце 1940-х гг. усилилась идеологичес­кая конфронтация с Западом и одновременно правительство повело откро­венную борьбу с РПЦ. Церковь предстояло вытеснять на периферию обще­ственной жизни. Начались репрессии против инакомыслия. В 1949 г. стали запрещаться службы вне стен храмов, отменялись крестные ходы, кроме Пасхальных, ограничивались разъезды духовенства по населенным пунктам. Стали преследоваться коммунисты и комсомольцы, совершавшие религи­озные обряды³¹. В 1951—1953 гг. многие храмы были выведены из церков­ного обращения: в стране насчитывалось 13 555 официально открытых пра­вославных храмов, 120 из них использовались в качестве элеваторов. Коли­чество священников и диаконов уменьшилось до 12 254, монастырей до 62³². Начались аресты священников и архиереев.

Наступление на Церковь достигло своего пика летом 1954 г. Н.С. Хру­щев как руководитель ЦК КПСС потребовал активизировать атеистичес­кую работу в партии и обществе. Под его давлением 7 июля 1954 г. ЦК при­нял постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической про­паганде и мерах ее улучшения». Это решение разрушило подобие того государственно-церковного диалога, который начал складываться при

²⁷ Куроедов В.А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1982.

²⁸ См.: Розенбаум ЮЛ. Советское государство и церковь, М., 1985.

²⁹ Одинцов М.И. Государство и церковь в России XX век. М., 1994; Поспеловский Д. В. Советское госу­
дарство и церковь. М., 1995; Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной
войны (1943-1945 гг.) //Отечественные архивы. 1995. № 3.

³⁰ Поспеловский Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.

³¹ Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 267.

³² Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999. С. 346.

И.В.Сталине³³. В СССР развернулось широкомасштабное «наступление на религиозные пережитки». Под видом необходимости активизации атеисти­ческой работы партии и преодоления некоторых сталинских ошибок требо­валось скорейшее «освобождение» населения страны от «религиозных пред­рассудков».

Вскоре политика КПСС по отношению к РПЦ неожиданно изменилась. 10 ноября 1954 г. было опубликовано новое постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Прежнее антицерковное постановление ЦК партии от 7 июля 1954 г. как бы признавалось ошибочным. К 1955 г. отмечается увеличение общего числа

священнослужителей — с 11 912 до 11 993. Омолодилось духовенство, воз­росло количество желающих посту­пить в духовные учебные заведения, сократилось количество закрываемых храмов; из лагерей и тюрем на свободу выпущены многие священники³⁴.

После XX съезда КПСС у руковод­ства Патриархии появились надежды на либерализацию государственно-церков­ных отношений. Но в конце 1950-х гг. они стали лишь ухудшаться: прошла массовая чистка церковных библиотек, многие духовные книги были изъяты; к 1959 г. было закрыто 13 монастырей и намечалась ликвидация еще 17. На ме­ста рассылались закрытые циркуляры, предписывавшие усилить надсмотр за деятельностью священников и атеисти­ческую пропаганду³⁵. В начале 1960-х гг. Московская патриархия была названа идеологическим противником партии и правительства. За 1961—1964 гг. в СССР было осуждено по религиозным мо­тивам 1 234 человека. Согласно ряду постановлений ЦК КПСС, принятых в 1958—1962 гг. государственными органами, в том числе КГБ, МВД, прокура­турой, были осуществлены меры по административному закрытию огромно­го числа храмов, религиозных общин, приходов, монастырей, духовных школ. Так, в 1963 г. число православных приходов по сравнению с 1953 г. было со­кращено более чем вдвое. В Московской епархии с 1959 по 1963 г. было закрыто более половины церквей. В Москве летом 1964 г. впервые за послевоенное время был разрушен храм Малого Преображения. В Днепропетровской и За­порожской епархиях в 1959 г. было 285 приходов, а к 1961 г. оставалось всего 49. Было закрыто 5 семинарий. В 1959 г. Русская церковь имела 47 монастырей, а к середине 1960-х гг. осталось только 16, число монашествующих сократи­лось с 3 до 1,5 тысяч. К 1961 г. оставалось 8 252 священника и 809 дьяконов,

Алексеев В.А. Тернистый путь к живому диалогу. М., 1999. С. 15. Одинцов М.И. Государство и церковь в России. XX век. М., 1994.

³⁵ Цыпин В. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М., 1994.

³⁶ Там же. С. 160.

к 1967г. —6 694 священника и 653 дьякона¹⁶. В 1963 г. была закрыта Киево-Пе-черская лавра. В середине 1960-х гг. Русская Православная Церковь имела в СССР лишь 18 действующих монастырей".

Программа КПСС, принятая на ХХ11 съезде КПСС (октябрь 1961 г.), предполагала, что через 20—30 лет РПЦ должна будет прекратить свое суще­ствование, так как все граждане страны станут атеистами. Из повседневной жизни всячески вытеснялись религиозные обычаи и традиции, вместо них внедрялись новые праздники и ритуалы (торжественная регистрация бра­косочетания, регистрации рождения ребенка, вручения паспортов подрост­кам, «гражданские панихиды». На 1 января 1966 г. у РПЦ осталось 7 523 хра­ма, 16 монастырей, численность зарегистрированного духовенства к 1967 г. составила 7 410 человек. При этом религиозность населения не уменьши­лась, а в ряде регионов даже выросла³⁸.

Таким образом, период «оттепели» привел к общему культурному подъему в стране, инициатором которого явилось поколение шестидесятников, и одновременно знаменовал собой усиление гонений на Церковь.

Антирелигиозная кампания прекратилась после отставки Н.С. Хрущева в 1964 г. Новое руководство страны во главе с Л.И. Брежневым отказалось от прежних методов религиозной борьбы. В январе 1965 г. Президиум Вер­ховного Совета СССР принял постановление «О некоторых фактах наруше­ния социалистической законности в отношении верующих», в соответствии с которым была проведена работа по дополнительному изучению дел и от­мене судебных решений. Много осужденных верующих было реабилитиро­вано, возвращено в места прежнего проживания³⁹. Московской Патриархии была предоставлена внешне почетная роль посла мира. Массовое закрытие религиозных общин, в том числе и православных церквей, было прекраще­но. Но церкви, закрытые в годы хрущевских гонений, за все 20 «застойных» лет не были возвращены верующим. За вторую половину 1960-х гг. число православных приходов убавилось с 7 523 в 1966 г. до 7 274 в 1971 г.⁴⁰ В 1970— 1975 гг. продолжалось небольшое сокращение приходов РПЦ. За 5 лет с 1971 по 1976 г. число приходов сократилось с 7 274 до 7 038, в среднем закрыва­лось по 50 приходов в год. В последующие 5 лет число ежегодно закрывае­мых приходов уменьшилось до 6, и в 1981 г. Русская Православная Церковь насчитывала 7 007 приходов⁴¹.

Новая Конституция СССР 1977 г. не изменила правового положения ве­рующих. Однако переименование «антирелигиозной» пропаганды в «атеи­стическую» свидетельствовало об уменьшении воинственности в борьбе с религией. Церковной политикой руководили Совет по делам религий при Совете Министров СССР и Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС), действия которых, в свою очередь, курировал КГБ⁴².

³⁷ Константинов Д. В. Гонимая Церковь. Русская Православная Церковь в СССР. М., 1999. С. 274.

³⁸ Корнеев В. В. Преследования Русской Православной Церкви в 50-60-х гг. XX в. (http://kuz 1 .pstbi.ccas.ru).

³⁹ Там же.

⁴⁰ Цыпин В. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М., 1994. С. 165.

⁴¹ Там же. С. 187.

⁴² Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние). М.,
1996; Полосин B.C. Русская православная церковь и государство. М., 1993; Одинцов М.И. Государ­
ство и церковь в России XX век. М., 1994.

Закрытие церквей продолжалось вплоть до 1988 г. — года тысячелетия Крещения Руси и расцвета горбачевской перестройки. Празднование тыся­челетия Крещения Руси с разрешения ЦК КПСС фактически проводилось на государственном уровне. Этот факт заставляет рассматривать 1988 г. как дату начала десекуляризации российской политики, внешним знаком кото­рой явилось присутствие Патриарха на инаугурации президента Б.Н. Ель­цина. Началось активное возрождение церквей. В 1986 г. Русская право­славная церковь имела 6 794 прихода; с 1981 по 1986 год их число уменьши­лось на 213, нов 1987 году впервые с середины 1950-х гг. количество их начало возрастать, а в 1988 г. было открыто уже более тысячи новых приходов. Этот

процесс продолжался и в 1989 г., к кон­цу его число православных приходов приблизилось к 10 тыс. В этот период храмы стали открываться в таком тем­пе, что не стало хватать священников. И ставили на приходы священников без всякого образования. В Белоруссии до 80% духовенства не имеют богослов­ского образования⁴³. Торжественное празднование 1 000-летия официаль­ного принятия Православия в России открыло путь к тому, что Патриарх Алексий II назвал «вторым Крещением Руси». К этому времени в Русской православной церкви было примерно 6 800 приходов, 67 епархий и 21 мо­настырь. В начале 1990-х гг. до 80% верующих россиян исповедовали пра­вославие. Самая влиятельная церковь страны имеет более 16 000 приходов, общее число епархий приближается к 120, действует более 330 монастырей и 30 с лишним монастырских подворий⁴⁴. 1 октября 1990 г. был принят За­кон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», утвердивший за отдельными приходами, церковными учреждениями, в том числе и Пат­риархией, права юридического лица. 25 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий». Он налагал запрет на создание исполнительно-распорядительных органов власти в сфе­ре государственно-религиозных отношений. Конституция 1993 г. провоз­гласила принцип отделения церкви от государства, школы от церкви и ра­венства граждан независимо от их отношения к религии, а также равенство религиозных организаций.

В настоящее время РПЦ имеет более 20 духовных учебных заведений (в том числе 2 духовных академии, 7 духовных семинарий, более 15 духов­ных училищ). Сегодня в России действует такое большое число религиоз­ных центров, которое уже имеет смысл сравнивать с дореволюционным. В последние годы церковь развернула широкую издательскую деятельность. Выходят «Богословские труды», «Журнал Московской патриархии», журнал «Православная беседа», общецерковная газета «Московский церковный вестник». Многие епархии имеют свои периодические издания.

⁴³ Независимая газета. 2003.20.08.

⁴ См.: Цеханская К.В. Россия: тенденции религиозности в XX веке. // Исторический вестн. 2000. № 5; Ушакова Ю.В. Религиозная ситуация: начало XX — канун XXI века. // Исторический вестн. 2000. № 9-10. Пеикоеа З.И. Отношения к Церкви и России и других странах // Исторический вестн. 2000. № 9-10; Мчедлов М. Вера России в зеркале статистики // Независимая газета. 2000.17.05.; Россия-2000. Современная политическая история (1985-1999 гг.). Т. 1. М., 2000.

В России, после 70 лет атеизма и запрета церкви, происходит восстанов­ление ценностей православия. Без церковного благословения сегодня не про­ходит ни одно крупное мероприятие и строительство. Восстанавливаются разрушенные церкви и монастыри, политические лидеры открыто поддержи­вают и просят благословления у церкви. Получает признание совершенно своеобразное течение внутри религиозной жизни — экуменизм, проповеду­ющий объединение всех религий и церквей. В постсоветской России государ­ство подчеркнуто корректно обращается с Церковью, предоставляет ей опре­деленные налоговые и финансовые льготы для удовлетворения материальных

нужд, передает здания и помещения. Ве­личина этой поддержки побуждает неко­торых говорить о воссоздании «полугосу­дарственной Церкви».

Русская Православная Церковь заяви­ла о том, что считает полезным «взаимо­действие церковных институций с цент­ральными и местными органами государ­ственной власти, при невмешательстве их во внутренние дела друг друга, в сферах духовного просвещения, благотворитель­ности, миротворчества, науки, культуры, охраны и восстановления исторических памятников, заботы об общественной нравственности и других областях».

В свою очередь российское государ­ство выразило готовность к сотрудниче­ству с Русской Православной Церковью. Высшие должностные лица государства, включая президента, принимают учас­тие в праздновании основных право­славных дат, в частности Пасхи. Между аппаратом Президента, Госдумой и Православной Церковью происходят регулярные встречи, на которых об­суждаются принципиальные вопросы, входящие в совместную компетен­цию. В частности, Совет по взаимодействию с религиозными объединени­ями при Президенте обсуждает вопросы взаимоотношения Православной Церкви и других конфессий. В российской армии учрежден институт во­енных священников, возродивший славные традиции дореволюционного патриотизма.

Общество стало свидетелем двух встречных процессов — десекуляриза-ции политики и политизации религии. Власть обратила свое внимание на объединительную роль Церквей как носителей общемировых ценностей, а Церкви стали рассматривать политику как средство достижения конкретных социальных, просветительских и религиозных целей, которые стоят перед ними. Этот процесс опережает процесс десекуляризации политики, и его лидером можно назвать Русскую Православную Церковь, ставшую важным фактором политической жизни. В первой половине 1990-х гг. епископы и священники занимали депутатские места в парламентах различных уровней. Правда, население восприняло этот факт настороженно. По данным со­циологического опроса, респонденты, высказавшись в целом позитивно по

поводу участия служителей культа в политической жизни (46% против 38%), негативно отнеслись к их депутатству (57% против 32%)⁴⁵.

При анализе парламентских выборов политологи обратили внимание на то, что впервые в новейшей электоральной истории России религиозный фактор стал приоритетным для очень многих партий, которые используют в своих программах религиозно-патриотические лозунги, некоторые дела­ют религию фундаментальным базисом своей платформы, основывают на нем названия и символику («За Русь святую», «Русь», Народно-республикан­ская партия России и др.). В списках некоторых избирательных блоков при­сутствуют кандидаты, широко известные среди православной общественно­сти (блок «Родина»: А. Кругов, Н. Ле­онов, А. Савельев (ИД «Русский дом»); «Народная партия»: Н. Державин (ре­ферент Святейшего Патриарха), В. Ле­ бедев («Православная беседа»)). В пред­выборных дебатах нередко можно было услышать характерные «православные» аргументы, ссылки на Священ­ное Писание и т.д. Как правило, религиозный компонент преподносился в патриотической обложке, сочетался с лозунгами державничества, сильной государствен ности⁴⁶.

Политической поддержки Русской Православной Церкви ищут многие политики, особенно в регионах, где влияние правящего архиерея порой весь­ма высоко. Либерализация законодательства, по мнению А.В. Щипкова, способствовала включению верующих в активную социальную жизнь. Ко­личественный рост религиозных общин сопровождался ростом благотвори­тельных, учебных и политических организаций, ставящих в основание сво­ей деятельности религиозные нравственные принципы. Все это на фоне повышения религиозности населения заставляет нас задуматься о новых формах отношений Церкви и государства⁴⁷. Приоритетными областями цер-ковно-государственного сотрудничества Архиерейским Собором РПЦ 2004 г. признаны: «нравственное воспитание личности, укрепление семьи, защита материнства и детства, помощь детям-сиротам, пожилым и обездо­ленным людям, борьба с наркоманией, пьянством, беспризорностью, куль­том насилия и разврата, другими социальными пороками». Такое соработ-ничество государства, Церкви и гражданского общества, по мнению участ­ников Архиерейского Собора, является настоятельным требованием времени. Церковь подчеркивает свою близость к обществу, к нуждам каж­дого конкретного человека. Напоминая «сильным мира сего» о своих обя­занностях по отношению к слабым, предоставляя всем «приют для молит­вы и тишины», Церковь помогает существенно смягчить негативные послед­ствия масштабных реформ для неадаптированных слоев населения. РПЦ открывает воскресные школы, сотрудничает с профсоюзами, армией, пра­воохранительными органами, общественными движениями, налаживает благотворительную деятельность, появляется на страницах СМИ, на теле-

⁴⁵ Источник: Социс.1995. № 5. С. 8-13.

⁴⁶ Жосул Е. Vox Populi - Vox Dei? // Татьянин день. 2004. № 1 (55).

Щипков А.В. О различии светской и конфессиональной журналистики // Исторический вестн. №9-10, 2000.

видении и радио, осваивает новые технологии в Интернете и т.д. Она стала полноценным институтом гражданского общества, который рассматривает себя как частное явление в обществе и не может претендовать на всеобщ­ность, зато получает полную независимость для отправления задач, возло­женных на Церковь Христом⁴⁸.

Конституция нашей страны гарантирует каждому гражданину свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивиду­ально или совместно с другими любую религию или не исповедовать ника­кой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеж­дения и действовать в соответствии с ними. Согласно Конституции, Россий­ская Федерация — это светское государство, где признается идеологическое многообразие; никакая идеология и никакая религия не могут устанавли­ваться в качестве государственной или обязательной; религиозные объеди­нения отделены от государства и равны перед законом. Разумеется, верую­щие, которые составляют примерно половину населения страны, обладают всеми гражданскими правами и наравне с неверующими занимают то или иное место в политической борьбе в соответствии со своими взглядами и пристрастиями.

Православная церковь и другие религиозные конфессии как таковые не участвуют в предвыборных баталиях. Хотя политическая деятельность Церк­ви не противоречит законам государства. Государство разрешает. Не разрешает Церковь. И делает она это в силу той миссии, которую она взяла на себя в обществе. Так, Архиерейский собор Русской православной церкви ясно зая­вил о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин, каких-либо кон­кретных общественных сил и их деятелей, в том числе находящихся у влас­ти». Священноначалие неоднократно подчеркивало, что церковь не стремится к введению православия в качестве государственной религии; она против вся­кого насилия в определении человеком своей религиозной ориентации.

Ученые пришли к выводу, что для нашей страны гораздо больше подходит не американская, а европейская модель взаимоотношений государства и ре­лигии, которая предполагает наряду с веротерпимостью и свободой вероис­поведания для всех религий государственную поддержку тех религий, кото­рые являются наиболее массовыми, относятся к традиционным, укрепляют общественный порядок и заботятся о духовном окормлении своей паствы.

Сегодня Русская православная церковь, а также мусульманские, еврей­ские, буддистские и другие религиозные общины стремятся играть более активную роль в обществе. На церемонии инаугурации В.В. Путина в 2004 г. присутствовали главы основных религиозных организаций России: Патри­арх Московский и всея Руси Алексий П, старообрядческий митрополит Московский и всея Руси Андриан, главный раввин России по версии ФЕОР Берл Лазар, глава Центрального духовного управления мусульман России верховный муфтий ТалгатТаджуддин и председатель Духовного управления мусульман Европейской части России муфтий Равиль Гайнутдин, а также глава Традиционной буддийской сангхи России пандито-хамбо-лама Дам­ба Аюшеев. Среди религиозных деятелей в Андреевском зале также находи-

⁴⁸ Костюк К. Русская Православная Церковь в гражданском обществе // Социально-политический журн. 1998. №2.

лась группа высших иерархов РПЦ МП — митрополиты Крутицкий и Ко­ломенский Ювеналий, Смоленский и Калининградский Кирилл и Калуж­ский и Боровский Климент.

Русская православная церковь ежегодно проводит Всемирный собор рус­ского народа, на котором церковные лидеры, политики и общественные дея­тели обсуждают настоящее и будущее России. В нем участвуют посланцы всего политического спектра — от главы компартии Г. Зюганова до лидера «Ябло­ка» Г. Явлинского. Не менее политизированы многочисленные протестантс­кие церкви. Формально они отмежевываются от политики, но на практике активно участвуют в политическом процессе. Не чуждаются политики и но­вые религиозные движения, такие как «Белое братство», «Богородичный центр», секта Виссариона. Последний на президентских выборах 1996 г. по просьбе местной администрации вну­шил своим адептам, что воля Божья за­ключается в поддержке Б.Н. Ельцина. Голосование было единогласным. Президент В. В. Путин с удовольствием демонстрирует свое православие, но при этом стремится уверить представителей других конфессий, равно как и неверующих, в том, что он президент всех россиян. Можно говорить о попытках Путина изобрести некую «гражданскую религию», основанную на общих ценностях всех традиционных для России вероисповеданий. В своих ежегодных обращениях к христианам, мусульманам, евреям и буддистам по поводу их религиозных праздников Путин обычно отмечает общественную значимость веры, прививающей людям терпимость, милосердие, стремле­ние к миру и патриотизм. Хотя глава Русской православной церкви Патри­арх Алексий II присутствовал на инаугурации Путина, но не играл никакой роли в общественных церемониях. Однако Патриарх совершил для Путина молебен в одном из храмов Московского Кремля⁴⁹.

При этом В.Путин не проявляет никаких признаков религиозного фана­тизма или нетерпимости. Состав правительства свидетельствует о том, что при подборе кадров он не руководствуется религиозной принадлежностью сотрудников. Некоторые критически относятся к тому, что считают прояв­лением экуменизма со стороны президента: его мнению, что православие является русской версией универсальной морали и духовных ценностей, но другие религии имеют такую же ценность. После поездки в знаменитый Соловецкий монастырь в августе 2001 г. Путин, основываясь на проповеди «О законе и благодати» киевского митрополита Иллариона (документу, от­носящемуся к XI в.), заявил журналистам: «Митрополит Илларион когда-то сказал, что Бог хранит все нации. Если это так, то все нации равны перед Богом». Путин встречался с другими ведущими религиозными лидерами, включая Папу Иоанна Павла II и архиепископа Кентерберийского. Иногда он четко обозначает границу между интересами Русской православной цер­кви и государства. Журналисты отмечают, что порой президент дистанци­руется от Церкви, но остается православным⁵⁰.

⁴⁹ Источник: Newsru.Com. 2004.02.27.

⁵⁰ The Washington Times. 2004.02.27.

Религия стала в постсоветской России одним из важных политических и общественных факторов. Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй входит в число авторитетнейших людей государства. Не являясь при этом ни государственным чиновником, ни политическим лидером, он тем не менее оказывает определенное влияние на политику государства. Так, во время политического кризиса на Украине в ноябре 2004 г., когда после выборов страна раскололась на два лагеря — сторонников В. Ющен-ко и В. Януковича, — Патриарх фактически поддержал позицию президен­та России, высказавшись, как и он, в защиту президента Украины Л. Куч­мы и его ставленника Януковича. При­меров сотрудничества РПЦ и РФ можно привести немало, в том числе случаи, когда МИД РФ высказался на стороне РПЦ в имущественном конфликте с Русской православной церковью за ру­бежом в Палестине или выступил с заяв­лением против визита Римского папы на Украину (май 2001).

Некоторые специалисты говорят о том, что ныне происходит незаметное сращивание государства и церкви. Пред­ставитель государства и представитель церкви говорят одним языком, хотя один защищает интересы секулярного госу­дарства, другой — церкви. Общая почва для соглашения — борьба с нетрадици­онными церквами на территории Рос­сии. Они не нужны ни РПЦ, ни государ­ству. Вот почему Минобразование Рос­сии просит руководителей регионов и педагогических коллективов образова­тельных учреждений разработать мероприятия, препятствующие проникно­вению нетрадиционных религиозных объединений в образовательные уч­реждения РФ.

Патриарх Алексий II фактически благословлял переход власти от Б.Н. Ель­цина к В.В. Путину 31 декабря 1999 г. своим присутствием в Кремле. Такого в России не было с конца XVII в. Патриарх и раньше привлекался к решению политических вопросов на самом высоком уровне: в 1993 г., когда он в Дани-ловом монастыре безуспешно пытался помирить противостоявших друг дру­гу Ельцина и Верховный Совет. Тогда Алексий II, сам того не желая, помог президенту оправдать применение им вооруженных сил против парламента. Высокая степень политизации характеризует православие во все истори­ческие эпохи. Сегодня она проявляется, в частности, в лоббировании через Госдуму принятия выгодных РПЦ законоположений, а через правительство — нужных дипломатических акций, например, дистанцирования от экумениз­ма и контактов с Римско-католической церковью, хотя они, эти контакты, крайне выгодны государству. Православие придает почти богословское зна­чение многим политическим категориям: категории нации, государства, (ка­нонической) территории. Членение православных церквей по национально-

му принципу делает политизацию религиозных отношений неизбежной. Наконец, православный консерватизм естественно сливается с политическим консерватизмом⁵¹. Политизация РПЦ выразилась, в том числе, в росте фун­даментализма. Политические ценности перекрашиваются в религиозные. Церковь становится политическим инструментом в руках противников совре­менности. Она открыто симпатизирует антилиберальным силам и начинает идентифицировать себя с политическим консерватизмом⁵².

В 2000-е гг. в Российской академии госслужбы при президенте РФ (РАГС) ведется работа над специальной концепцией, регламентирующей религиоз­ную политику государства⁵³. Ее цель — создать (имея в виду средне- и дол­госрочную перспективу) систему эф­фективных реакций на возможные вы­зовы со стороны религиозной среды и наметить превентивные действия госу­ дарства, позволяющие избежать конф-ликтных ситуаций. Эффективность современной государственной политики обеспечивается двумя ее качества­ми. С одной стороны, это прагматизм, ориентированность на защиту наци­ональных интересов (национальной безопасности); а с другой — следование демократическим принципам, последовательная защита соответствующих ценностей и институтов.

Государство заинтересовано прежде всего в общественной стабильности и потому в управляемости процессов, происходящих в религиозной среде. Го­сударство призвано содействовать развитию тех инициатив религиозных со­обществ, которые приводят к повышению их социальной ответственности, а тем самым — и к участию в государственной религиозной политике. Иначе говоря, необходима обратная связь, установление диалога и партнерства го­сударства и конфессий. В противном случае государство будет иметь дело со стихийно развивающимися религиозными сообществами, преследующими исключительно свои корпоративные цели, что неизбежно будет приводить к конфликтам как с другими конфессиями, так и с обществом в целом. Сюда же относится борьба с активными асоциальными религиозными практиками, направленными на изменение конституционных принципов государства. Примером служит деятельность ваххабитов на Северном Кавказе. Поэтому одной из важнейших задач государственной религиозной политики является социализация религиозности, социальная адаптация конфессий. Государство должно пресекать тенденции к изоляционизму, действия экстремистских дви­жений и другие «антиобщественные проявления» религиозности. Агентами социализации выступают, в том числе и Межрелигиозный совет России, и ре­гиональные межрелигиозные советы, созданные при органах власти субъек­тов РФ, которые позволяют осуществлять обратную связь государства с рели­гиозными объединениями⁵⁴.

⁵¹ Костюк К. Церковь как институт общественной критики (http://civitasdei.boom.ru).

⁵² Костюк К. Православная Церковь и социально-экономическое развитие России (http://civitasdei.boom.ru

⁵³ См.: Журавский А.В., Кырлежев А.И. Российское государство перед феноменом религиозности /
Независимая газета. 2003. 10.15.

~⁴ Журавский А. В., Кырлежев А.И. Российское государство перед феноменом религиозности // Неза висимая газета. 2003. 10.15.